Мозговые представительства, связанные с агрессивными реакциями

Программы агрессивного поведения – в своей основе врожденные, ими занимаются задний гипоталамус и миндалина. Эти же области связаны с реакцией страха, поэтому список сигналов, врожденно запускающих агрессию, практически повторяет набор стимулов, вызывающих страх и отрицательные эмоции. Это боль, внезапный громкий звук или свет, отвратительный запах или плохой вкус, «глаза в темноте», пауки, змеи, хищники, мимика агрессии, феромоны агрессии. Допустим, вы дико проголодались и готовы съесть слона, зашли в кафе, и вам подали порцию супа – а там соли полтарелки, да еще и муха плавает. Вы можете заплакать от огорчения, а можете запустить этой самой тарелкой в горе-повара. Обе программы наготове, и какая из них заработает первой, во многом зависит от темперамента. Те же самые установки включаются в случае появления хищника, змеи или неприятного членистоногого. Вы можете в панике убегать от таракана либо прихлопнуть его тапком: центры страха и агрессии активно конкурируют. Плюс существуют весьма специфические сигналы, позы, запахи, звуки, которые издаются особью перед тем, как напасть. Например, кот выгибает спину и шипит или собака рычит и скалит зубы, – это существа, которых явно стоит опасаться, погладите в другой раз. С другой стороны, поставьте себя на место кота – к нему лезет какой-то двуногий, а он себе как раз только мышь на обед поймал. Он явно вас пугает, демонстрируя агрессивную реакцию. Кот показывает всем своим видом, что настроен серьезно, с места не уйдет, будет отстаивать свой кусочек еды или территории. Продемонстрировать агрессию порой оказывается достаточно для того, чтобы решить проблему. Иногда для достижения успеха достаточно даже самого начала такого поведения. Вместо того чтобы испугаться и показать, что он маленькое, безобидное существо, кот начинает выгибать спину, вздыбливать шерсть («Я большой!), скалить зубы («Я опасный!»), громко шипеть («Громкий – значит, сильный!»). Ладно уж, сиди со своей мышью.

Демонстрация орудий нападения – это универсальный способ подчеркнуть агрессию. В человеческом случае это кулаки, зубы.

Мимические выражения агрессии нам понятны врожденно. Мозг человека подобного рода гримасы узнает сразу же, без особого обучения.

Частый способ проявления агрессивной реакции – визуальное увеличение размера. Этим организм как бы говорит: «Вот какой я вырос! Тебе не стоит со мной связываться!» Упомянутый выше котик вздыбливает шерсть, аквариумная рыбка-петушок растопыривает плавники, ящерица-круглоголовка задействует специальные кожные складки для зрительного увеличения размера пасти – все они явно следуют такой логике.

По классификации П. В. Симонова, агрессия попадает в витальные программы, связанные с безопасностью (ответ на боль, повреждение тела), вместе с реакциями избегания и страха. Известная фраза Fight or flight, то есть «Дерись или убегай», как раз подчеркивает выбор, который стоит перед мозгом в потенциально или реально опасных ситуациях. Даже если взять уровень спинного мозга, уже здесь мы видим рефлексы, аналогичные убеганию, и реакции, больше похожие на агрессию. Например, если вы обожглись о сковородку, то, конечно, отдернете руку («убежите»). Но если вас укусил комар, то, скорее всего, вы его прихлопнете. Или когда вы гуляете по лесу и чувствуете, как по шее что-то поползло, – поспешите это смахнуть. Такой ответ на небольшое неприятное воздействие – стряхнуть, придавить существо, которое на вас напало, – тоже является агрессивной программой.

Итак, нужно четко выделять пассивно-оборонительное поведение (реакции страха, тревожности, затаивания) и активно-оборонительные программы, эмоциональным фоном которых являются агрессия и ярость.

В состоянии, когда вы уже сконцентрировались на процессе нападения, все остальное становится неважным, снижается болевая чувствительность, рождается боевой азарт.

Уже сам этот боевой настрой, явно ощущаемый оппонентом, часто помогает решить проблему. Мы говорили, что для двух базовых темпераментов – меланхоликов и холериков – характерен смещенный баланс в сторону пассивно-оборонительного (у первых) и активно-оборонительного (у вторых) поведения. В случае холериков центры агрессии в фоне уже отчасти возбуждены, и атака чаще всего является первой реакцией, которую их мозг запускает.

Рис. 8.1. На фазе запуска агрессивного поведения миндалина функционирует как центр, собирающий сенсорные сигналы, которые поступают непосредственно через таламус (врожденно значимые, 1) либо после обработки в коре больших полушарий (2). На следующем этапе миндалина активирует гипоталамус, а также способна запустить поведенческие реакции (через ассоциативную лобную кору, 3)

Еще раз подчеркну, что ключевыми центрами, связанными с оборонительным поведением, являются гипоталамус и миндалина. Агрессивные реакции – это прежде всего те, которые «ведет» миндалина. Анатомически она представляет собой небольшую округлую парную структуру, расположенную в глубине височных долей больших полушарий. Именно в миндалину попадают различные сенсорные стимулы, потенциально способные вызвать агрессию, как врожденно узнаваемые мозгом – прямо через таламус, так и ставшие значимыми в результате обучения. Дальше миндалина для запуска вегетативных и эндокринных реакций, которые будут сопровождать «прелюдию» к драке и сам бой, передает сигнал на гипоталамус (рис. 8.1). Кроме того, импульсы направляются в ассоциативную кору больших полушарий, чтобы нападающий, запустив моторную программу, на поведенческом уровне начинал двигать конечностями и челюстями, наносить укусы и удары. Ассоциативная лобная кора, в свою очередь, пытается контролировать избыточные проявления агрессии (поэтому стрелка 3 на рис. 8.1 направлена в обе стороны).

Если напрямую стимулировать некоторые зоны миндалины, можно вызвать агрессивные реакции даже без всяких видимых причин. Классические исследования физиологов середины XX века это подтверждают. Вот пример такой работы.

Кот и крыса долго жили вместе в одной клетке и практически стали друзьями. Идиллия. Однако когда ученые вживили электрод в миндалину кота, ее стимуляция вызывала нападение на грызуна. Агрессивная реакция появилась внезапно, причем это было не пищевое поведение, а очевидная программа ярости. В результате кот нанес характерный смертельный укус в основание шеи крысы. Так закончилась их дружба.

У хищников присутствует врожденная программа нанесения такого укуса. У крысы она тоже есть, только она так убивает мышь, и это проявление того, что в теории эволюции называют «межвидовой конкуренцией». По той же причине крупная собака атакует кошку. Если же у человека повреждается миндалина, например при опухоли или инсульте, то возможны серьезные нарушения агрессивного поведения. В этом случае порой возникают агрессивно-маниакальные состояния, иногда с сексуальной окраской. Подобные повреждения миндалины требуют серьезного лечения, ведь такой человек становится потенциально опасен для окружающих. Даже если до этого он был милейшим и любимым дядюшкой. Особенно опасно, если это сопряжено, например, с наличием «эпилептиформного» (сходного с эпилептическим) очага возбуждения, который периодически неконтролируемо активирует миндалину. Тогда все поведение «взрывается» в настолько агрессивной форме, что для приведения пациента в норму нужны сильнодействующие лекарственные препараты, как правило, нейролептики.

В последнее время в клинику входят технологии, позволяющие вживлять электрод в миндалину, но не стимулировать ее, а, напротив, подавлять ее активность. Полагаю, в течение первой половины XXI века такие нейроимпланты будут получать все более широкое распространение. Тогда человек, у которого есть клинические показания, в том числе эпилептический очаг или очаг тяжелой депрессии, которые не удается сдерживать с помощью обычной фармакотерапии, будет получать некую «коробочку с кнопкой». Ощущаешь, что деятельность мозга «выходит из-под контроля», – нажимаешь кнопку, контролируя уровень активности соответствующего отдела мозга за счет электрических импульсов, и все проходит. И таблетки не нужны. Подобные импульсы может запускать и специализированная компьютерная программа, встроенная в нейроимплант, как это уже сейчас успешно делают кардиостимуляторы. Будущее рядом.

Запуск агрессивного поведения становится более вероятным при наличии определенного гормонального фона.

Есть сенсорные стимулы, которые по врожденным механизмам запускают реакцию нападения, а также сигналы, которые мы по ходу жизни научились идентифицировать как провоцирующие агрессивный ответ.

Например, паукообразные и многоножки для многих животных являются врожденно значимыми «пусковыми стимулами» проявлений агрессии. Когда, скажем, обезьяна видит подобное: «Что это за гадость ползет?», то через таламус зрительная информация идет прямо в миндалину, и включаются врожденные поведенческие программы «бей» или «беги». А если мозг врожденно не идентифицировал такое членистоногое как потенциально опасный объект, то можно легко научить его это делать. Тогда сигнал будет проходить через зрительную кору, центры памяти, но тоже в конце концов достигнет миндалины. В этом случае агрессию (и панику) контролировать легче.

Самым очевидным стимулом, ведущим к возникновению агрессии, является, конечно, боль. Появление болевого сигнала говорит о том, что происходит повреждение клеток, тканей, и с этим нужно срочно разбираться.

Лобная кора должна выбрать и запустить поведенческую программу, позволяющую решить проблему, избавиться от неприятностей, от боли или конкурента, отбить пищу, территорию, совершить другие важные действия. На следующем этапе лобная кора, дав «добро» определенному поведению, должна узнать, насколько успешно все сработало. Убежал противник или не убежал? Добыли мы пищу или не добыли?

Если животное пугает конкурента, то ему нужен постоянный сенсорный анализ ситуации, которая может очень быстро меняться. Например, кот оскалил зубы, распушился, шипит и смотрит, как его оппонент отреагировал – тоже оскалился или, может, пугливо от него попятился? И в зависимости от происходящего паттерн поведения нашего кота будет меняться: станет ли он наращивать давление, грозно наступать или, наоборот, себя сдерживать. Тонкости такого взаимодействия с окружающим миром отслеживают сенсорные системы, которые передают информацию к центрам памяти и поясной извилине (рис. 8.2).

Рис. 8.2. Миндалина (1), влияя на ассоциативную лобную кору (АЛК, 2), способствует запуску поведенческих программ, результаты выполнения которых оцениваются сенсорными зонами (3). В поясной извилине (4) происходит сравнение реальных и ожидаемых результатов поведения, после чего сигналы поступают к гипоталамусу (5), другим центрам эмоций и подкрепления, а также к АЛК. Данный контур повторно многократно срабатывает при выполнении длительных многоэтапных программ. Кроме того, агрессивные компоненты поведения могут присоединяться к программам, если в ходе их выполнения возникают заметные отрицательные эмоции. Меткой (6) показана область на границе поясной извилины и АЛК, которая наиболее активна при сложном многоальтернативном выборе путей реализации очередного этапа программы

Задача поясной извилины состоит в данном случае в том, чтобы сравнить ожидаемые и реальные результаты поведения. Вот наш боевой кот показывает зубы и ожидает, что противник испугается. И тот испугался! Поясная извилина радостно сообщает об этом ассоциативной лобной коре. Пушистый понимает, что все идет хорошо, его уже боятся и, возможно, еда вскоре будет его. Когда все идет нормально, сигнал уходит в гипоталамус и другие центры положительных эмоций (голубое пятно, прилежащее ядро), боевой азарт охватывает кота все сильнее. Но может случиться и обратная ситуация: противник оказался крупным, агрессивным и вовсе не собирается отступать. Тогда поясная извилина кричит: «Ой, что-то пошло не так!» – и сигнал от нее опять уходит к гипоталамусу и островковой коре, которые генерируют отрицательные эмоции. А перед лобной корой ставится вопрос: «Шеф, будем дальше зубы скалить или какой-то другой вариант попробуем? Убежим, например? Может, ну его?». В этом случае от лобной коры требуется максимально оперативный просчет развития ситуации и возможное изменение программы. Чаще всего, когда проводят эксперименты с функциональной ядерно-магнитной томографией (фМРТ) и принятием решений, зоны поясной извилины и ассоциативной лобной коры (вентромедиальной, дорсолатеральной) активируются очень явно. Технология МРТ основана на том, чтобы увидеть наиболее возбужденные, интенсивно потребляющие кислород области мозга. Участок на стыке поясной извилины и ассоциативной лобной коры в ситуациях выбора поведенческих программ крайне активен, ведь идет постоянный обмен информацией между этими структурами (см. метку 6 на рис. 8.2). Можно наблюдать, как происходит сравнение реальных и ожидаемых результатов, принимается решение о том, продолжать программу или менять. Результаты исследований говорят о том, что у агрессивных людей, которые склонны добиваться своего, очень ярка активность миндалины. А у более осторожных индивидов поясная извилина и лобная кора все время держат миндалину под контролем, как бы говоря: «Не надо этого делать, не стоит, мало ли что. Как бы чего не вышло…»

У агрессивных людей и агрессивных животных наблюдается явное возбуждение миндалины на фоне низкой активности поясной извилины.

В результате ассоциативной лобной коре – префронтальной коре, орбитофронтальной коре – сложнее контролировать быстро развивающиеся, порой импульсивные реакции агрессии.