Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Мы, люди, в большинстве своем моногамные существа. То есть биологическая и социальная эволюция Homo sapiens привела нас именно к этому варианту. Не такому жесткому, конечно, как у прерийных полевок и других моногамных животных. Впрочем, даже у них случаются казусы. Когда ученые генетически сопоставили потомство и родителей, оказалось, что в каждом четвертом выводке есть чужие детеныши (от другого «папы»). Про лебединую верность знают все, но и у них «левые» птенцы замечены в каждом втором выводке. А в гареме морских слонов и морских котиков вообще 75 % детенышей – чужие. Потому что самец не может уследить за десятками своих самок – ему ведь еще нужно с конкурентами драться.
Если переключиться на людей, то, по данным довольно большого числа исследований, получается, что в среднем в семьях чужих детей около 3 %. Выявляется 3 % семей (в Мехико – 11 %), в которых растет ребенок и отец искренне считает, что это его гордость и наследник, а на самом деле – не его. Впрочем, если ревнивый муж инициирует установление отцовства, то, уже по юридической статистике, доля чужих детей возрастает до 30 %. Подозрения ревнивых мужей в одном случае из трех подтверждаются.
Откуда берутся научные статьи о «левых» детях? Представьте себе психолога или социолога, который ходит по домам и спрашивает: «Ваш муж действительно является отцом вашего ребенка?». Конечно, никто из «виновных» женщин правды не скажет, а горе-исследователь еще и сковородкой по голове получит. Подобная информация анонимна, и существует она «благодаря» лейкемии.
Лейкемия – тяжелое онкологическое заболевание, и для ее лечения пациенту пересаживаются клетки донорского красного костного мозга. Сейчас во многих странах создаются базы данных доноров. Доброволец сдает свою ДНК на анализ (для этого достаточно провести ватной палочкой по щеке изнутри), дальше информация о нем попадает в базу, где записано, что его красный костный мозг имеет определенные параметры. Они в основном связаны с MHC-белками, про которые мы говорили выше. В случае если пациенту нужен вариант красного костного мозга именно этого донора (возможно, для кого-то с другого конца планеты, ведь МНС-белки колоссально разнообразны), у него его и возьмут для пересадки.
В результате у врачей собирается множество анализов ДНК, которые можно рассматривать с разных точек зрения. Целые семьи сдают такие анализы. А дальше приходит социолог с соответствующим официальным разрешением и говорит: «Можно я поработаю с вашей базой данных?» Скажем, семья номер 8264: папа, мама и трое детей. Посмотрим, детишки-то – они от этого папы или от кого-то другого? Вот так набирается статистика по отцовству.
Верность в парах у млекопитающих существует, хотя она не очень для них типична. Рассмотрим теперь нашу группу – человекообразных обезьян.
Например, гиббоны моногамны. Более того, они живут парой и защищают от других гиббонов свою территорию насмерть. Это похоже на поведение прерийных полевок, убивающих своих же сородичей, посягнувших на чужую собственность.
Орангутаны – индивидуалисты. У самцов свои территории, у самок – свои. И земли обитания самца пересекаются с территорией двух-трех самок. Каждой из своих жен он вполне верен – это похоже на тигриный вариант полового поведения.
Гориллы – стайные животные. Есть вожак, при нем – гарем и некоторое количество самцов низшего ранга, которым запрещено спариваться с самками, да они и не пытаются. У горилл низкая половая активность: десять спариваний на одно зачатие – это совсем немного. Они достаточно редко этим занимаются. Такие вот «аскеты».
Шимпанзе – самая близкая к нам группа человекообразных. Есть обыкновенные шимпанзе (Pan troglodytes) и бонобо́ (Pan paniscus), поменьше размером, не такие мускулистые и более альтруистичные. Так вот, в обоих случаях все занимаются сексом со всеми, хотя некая иерархия (прежде всего самцовая) у больших шимпанзе все же соблюдается. Спаривание у Pan troglodytes иногда используется для установления статуса; самки могут «отдаваться» за еду. В целом у них приходится около 500 спариваний на зачатие. Но по сравнению с бонобо это невинные мелочи.
Бонобо решают все свои проблемы при помощи секса. «Что-то мне стало тревожно» – подошли друг к другу и спарились. «Прекрасный день, но стало скучно» – опять спаривание. Если на границе территорий встретились две стаи, в случае обыкновенных шимпанзе произойдет нешуточная драка. У бонобо же – сексуальная оргия, похожая, как пишут психологи, «на затянувшийся порнофильм» (3000 спариваний на зачатие).
У самок обезьян овуляция – это событие. И когда прекрасная дама овулирует, это сразу заметно. У большинства видов меняется цвет значимых частей тела, например краснеют ягодицы, а у многих – физиономия. И все самцы в округе даже без всяких феромонов видят: вот она, звезда!
У Homo sapiens мы наблюдаем редчайшую ситуацию – скрытую овуляцию. Если очень точными приборами измерять цвет лица женщины в этот период, можно обнаружить, что оно все же краснеет, но настолько рудиментарно, незначительно, что наш глаз этого не видит. Впрочем, есть масса научных работ, где показано, что во время овуляции поведение женщины все же становится немного необычным. Она, пусть и неосознанно, выбирает более привлекательную одежду, тщательно ухаживает за собой, надевает украшения. Интересующимся этой темой рекомендую почитать книгу английского филолога и журналиста Мэтта Ридли «Секс и эволюция человеческой природы».
Но в любом случае наш, человеческий, вариант полового поведения – моногамный. Пара формируется надолго. В этом смысле Homo sapiens скорее напоминают не других человекообразных обезьян, а некоторых птиц, живущих колониями. Например, у ласточек-береговушек каждая пара занимает свою норку. Там они обитают, выводят птенцов. Иногда, конечно, залетают «по ошибке» в соседнюю норку, но, в принципе, все равно живут своей семьей.
Такой моногамный вариант с небольшими хождениями «налево» – это и есть базовая человеческая стратегия полового поведения.
А раз у нас моногамия, то партнеры сильно ориентированы друг на друга. Они вкладывают в отношения массу энергии, ресурсов, отдают всех себя. Отсюда фатально появляется ревность: «Ты же практически моя собственность. Ты куда? С какими подружками?». Кстати, ласточки-береговушки тоже ужасно ревнивы. Стоит, например, самке надолго исчезнуть из поля зрения мужа, он принимается нервничать и издает специальный крик, услышав который все береговушки в окрестностях взлетают. Даже если у жены что-то и было на стороне, в этот момент процесс прерывается. И самец немедленно спаривается с вернувшейся подругой, если она исчезала на какое-то время. Самка ласточки тоже, если самец, скажем, час не был с ней, устраивает скандал: «Ты где шлялся?». Все серьезно, не забалуешь!
По сути, ревность сродни территориальному поведению: «мое личное пространство теперь включает и этого человека». О программах защиты территории и связанной с ними агрессии мы еще поговорим в главе 8.
Моногамия Homo sapiens ведет к появлению полового отбора, реализуемого не только женщинами в отношении мужчин, но и мужчинами в отношении женщин. И «прихорашивание» прекрасной половины человечества – ответ на такой отбор. Ну и, конечно, ревность в отношениях пары – практически фатальная составляющая, способная испортить даже самый крепкий и замечательный брак.
В целом же половое поведение человека – это конкуренция моногамной и полигамной стратегий.
Полигамная – более древняя, о чем так любят говорить любители «сексуальных побед». Действительно, и у мужчин, и у женщин есть поводы для поиска новых половых партнеров. Джентльмены, как уже говорилось, падки на молодость женщины, возможность завести большее количество потомства. Прекрасных дам привлекает статус мужчины, что подразумевает стремление вырастить потомков «лучшего качества». С развитием цивилизации, различных сфер хозяйства более статусные мужчины получают возможность содержать нескольких жен, что во многих социумах приводит к появлению полигинии (узаконенного многоженства). Гораздо реже встречается полиандрия (многомужество), но все же бывает: например, она существовала в Непале.
За полигамную стратегию выступают половые гормоны (андрогены, эстрогены), люлиберин, ряд гормонов гипофиза. За эволюционно более новую моногамную стратегию – окситоцин и вазопрессин, устойчивая привязанность, импринтинг, важность совместного длительного выращивания потомства, нормы морали (в христианстве, кстати, весьма жесткие).
В жизни каждого человека присутствует борьба этих стратегий. По анонимным опросам получается, что около 50 % мужчин изменяют хотя бы иногда своим супругам. В подобном же «нехорошем поведении» признались 25 % женщин. Социологи, впрочем, обычно пишут, что цифры, скорее всего, несколько завышены в первом случае (мужское хвастовство) и занижены – во втором («один раз не считается»). О деталях можно прочитать в книгах Аси Казанцевой «Кто бы мог подумать!», а также Ларри Янга и Брайана Александера «Химия любви. Любовь, секс и наука влечения».
Вывод: несмотря на все сложности, отношения полов и любовь – важнейшие источники положительных эмоций, радости и духовного роста человека на всех стадиях – от момента влюбленности до момента «Жили долго, счастливо и умерли в один день».
Так что всем успехов в личной жизни!
Войти с помощью соц. сетей: