Цифры впечатляют: 617 футов (188 м) в длину, 512 футов (156 м) в ширину, 170 футов (51 м) в высоту; восемьдесят входов, места для пятидесяти тысяч зрителей. Не менее примечательны и блага цивилизации. Похожий на парус тент, который спускал и разворачивал отряд имперских пехотинцев, закрывал верхние ярусы от палящего солнца. Хитроумный барьер из слоновой кости и золота с размещенными на нем снайперскими постами защищал нижние ряды от беснующихся хищников. В нишах под сиденьями находились туалеты и фонтанчики с водой. По краям засыпанной песком арены располагались десятки люков – через них из подземных коридоров и камер выпускали экзотических зверей и гладиаторов. Одним словом, Колизей был триумфом римской инженерной мысли. Удивительно, но почти все огромное сооружение – от развевающихся навесов на высоте двадцати этажей над ареной до светового лабиринта под ней – было построено за несколько лет.

Хотя величайшие стройки римских императоров были больше и сложнее, чем любой греческий храм, их завершали гораздо быстрее. При Юстиниане строительство собора Святой Софии с его потрясающим центральным куполом и огромными пространствами сверкающей золотой мозаики закончили за пять лет. Купальный корпус бань Каракаллы – здание площадью более шести акров (24 281,1 м ²) и высотой основных помещений более ста футов (30 м) – был возведен за четыре года.

Римские императоры могли похвастаться перед другими древними строителями тремя важнейшими преимуществами. Прежде всего, они были бесспорными повелителями почти четверти человечества, способными привлечь рабочую силу и ресурсы, о которых не мог мечтать ни один король или городской совет. Во-вторых, обладали доступом к массовому производству строительных материалов. К концу I века все крупные мраморные и гранитные карьеры в Римской империи находились в государственной собственности. Эти карьеры, расположенные далеко от Греции, Туниса и Египта, экспортировали колонны, блоки и готовые статуи за сотни и тысячи миль в столицу. Самые отдаленные каменоломни, расположенные в горящих выработках Восточной пустыни Египта, производили пятидесяти- и стотонные гранитные колонны для храмов и бань Рима. Не менее важными для строительного процесса, хотя и использовавшие менее драматичные технологии, были принадлежавшие империи кирпичные заводы в долине Тибра и вокруг нее, ежегодно производившие миллионы квадратных тонких кирпичей трех стандартных размеров. Последним фактором, позволявшим императорам реализовывать архитектурные проекты так быстро, можно назвать коктейль из воды, извести и вулканического порошка – так называемый римский бетон. В отличие от современного, его не заливали, а укладывали тонкими слоями на щебень. Однако он застывал так же крепко, а в некоторых случаях даже лучше. Таким образом римлянам удавалось возводить парящие своды и купола, но чаще всего он применялся в качестве экономящего время наполнителя для стен и фундаментов.

Схема первого яруса Колизея, на ней видны каменные опоры, поддерживающие здание. По материалам Le Moniteur des architects 9 (1875), pl. 12

Богатейшие ресурсы, массовое производство стройматериалов и бетона давали римским императорам возможность строить в огромных масштабах. Мотивацию обеспечивала политика. Общественное строительство в столице было для правителя важным способом заявить о своей легитимности и продемонстрировать заботу о благосостоянии народа. Император Веспасиан, начавший возведение Колизея, стал основателем новой династии и поэтому был особенно заинтересован в появлении впечатляющего архитектурного объекта.

Колизей был воздвигнут частными подрядчиками под надзором императора. Каждый из них располагал постоянным штатом квалифицированных рабов и вольноотпущенников, которые руководили большими бригадами неквалифицированных поденщиков. Хотя число рабочих варьировалось, в моменты наиболее активного строительства здесь, вероятно, трудились более десяти тысяч человек. Первой наисложнейшей задачей было вырыть овальную траншею глубиной двадцать пять футов (7,6 м) и шириной двести футов (60 м) под основанием планируемого амфитеатра. Поскольку траншею пришлось прорывать через коренные породы и насыщенный влагой грунт, на одни только земляные работы ушло, возможно, больше года. После очистки грунта стены обложили деревянными формами, а траншею опоясали гигантским бетонным кольцом.

Сразу после закладки фундамента перешли к надстройке. Стены большинства крупных римских зданий были выложены из кирпича, облицованного бетоном. Однако и стена по периметру, и внутренние опорные колонны Колизея складывали из массивных каменных блоков, скрепленных железными скобами. Строители понимали, что римский бетон при всей прочности в местах больших нагрузок склонен к деформации, чем объясняется решение использовать столько камня. Чтобы избежать риска обрушения, все основные несущие элементы изготовили по старинке.

Для строительства использовался травертин – тяжелый известняк, добываемый на востоке от Рима и доставляемый в город на баржах. В итоге на Колизей ушло более ста тысяч кубических ярдов (скрепленных примерно тремястами тоннами металлических струбцин), и весь камень, разрезанный на блоки весом в среднем четыре тонны, был поднят на площадку с помощью нескольких десятков простых кранов. Каждая из машин представляла собой тяжелую деревянную раму, поддерживающую блок и лебедки. После того как камень закреплялся на веревке, пропущенной через блок и лебедку, его поднимали люди, вращая ворот или шагая по гигантскому беговому колесу.

Когда стена по периметру приблизилась к окончательной высоте, на бетонные венцы сводов установили мраморные сиденья, и мастера приступили к монтажу коммунальных удобств в здании. Водопроводчики проложили внутри свинцовые трубы, открыли ответвление от близлежащего акведука Клавдиана и установили фонтаны. Скульпторы изваяли статуи богов и героев для арок второго и третьего этажей, а слесари по металлу изготовили ворота для арок первого этажа. Коридоры были оштукатурены и покрашены, мачты и полотно навеса установлены на свои места, и вот, наконец, все было готово.

Мужчина споткнулся, едва не столкнувшись с крупным и угрюмым человеком, стоявшим впереди него в очереди. Вовремя остановившись, поправил складки тоги. Затем снова обернулся и застыл на месте. Как и все в Риме, он наблюдал за возведением стен нового амфитеатра на расстоянии. Однако стоять под этими стенами – совсем другое дело. Восходящее солнце придавало розоватый оттенок каменной кладке, а бронзовые статуи в арках сверкали словно искры, или падающие звезды, или… Чувствительный толчок в спину вывел мужчину из поэтической задумчивости. Очередь снова зашевелилась.

Продвинувшись вперед, он извлек из кошелька жетон для входа и вручил его скучающему рабу, сидящему за столом. Тот осмотрел жетон. Затем, пожав плечами, вернул его и пропустил человека мимо стражников в белых плащах. Почувствовав облегчение – преторианцы всегда заставляли его понервничать, – он направился ко входу, указанному на жетоне, и влился в поток людей, поднимавшихся по широкой лестнице.

Несколько минут толкотни, еще несколько лестничных пролетов, затем толпа рассеялась, и в глаза ударил солнечный свет. Дойдя до своего ряда в нужном секторе, мужчина остановился. По обе стороны мерцали мраморные скамьи. Далеко внизу сверкал песок арены. Навесы над головой обрамляли идеальный овал голубого неба. Рим, подумал он, действительно центр мира.