Книга: Обнаженные статуи, толстые гладиаторы и боевые слоны. Необычные истории о жизни в Древней Греции и Риме
Назад: 22 Долго ли существовало язычество?
Дальше: 24 Как они тренировались? Занимались ли бегом или поднятием тяжестей?
Часть IV
Спорт и досуг
23
Были ли греки и римляне профессиональными спортсменами?
Что уж тут скромничать: да, были.
Как и многие другие составляющие античной культуры, атлетика зародилась в обязательном соревновательном мире ранней Греции. К началу классического периода в каждом греческом городе имелся гимнастический зал, где мальчики и юноши бегали на короткой дорожке, упражнялись в метании копья и диска, участвовали в поединках по борьбе и боксу. Греческие атлеты занимались обнаженными, смазывая кожу оливковым маслом для защиты от солнечных ожогов и придания телу здорового блеска. Через определенные промежутки времени наиболее выносливые и честолюбивые из них состязались на соревнованиях, приуроченных к местным религиозным праздникам. Каждое лето несколько счастливчиков, обладающих талантом и свободным временем, отправлялись попытать счастья в одной из великих игр.
Олимпийские игры начались как региональный праздник в честь бога Зевса с единственным видом состязаний (спринт). К VI веку до нашей эры они уже включали в себя все основные виды спорта и стали достаточно престижными, чтобы привлекать атлетов со всех уголков греческого мира.
Наряду с тремя другими панэллинскими фестивалями – Пифийскими, Немейскими и Истмийскими играми – Олимпиада в течение тысячи лет господствовала в греческом спортивном мире. Главные ее участники были любителями только в современном смысле, поскольку не получали зарплату. Во всех других смыслах они являлись профессионалами, посвящавшими годы жизни атлетике.
Олимпийские игры (которые, как и их современные аналоги, проводились раз в четыре года) отражают диапазон и профессионализм греческой легкой атлетики в период Античности. Участники должны были прибыть в Олимпию как минимум за месяц до начала соревнований и завершить подготовку. Это позволяло атлетам оценить соперников и давало десяти судьям широкие возможности для дисквалификации тех, кто не соответствовал определенным критериям. По окончании тренировочного периода атлеты давали клятву соблюдать правила и не делать ничего, что могло бы опорочить праздник. Затем игры начинались.
Первым состязанием были гонки на колесницах. Десятки повозок, запряженных четверками лошадей, под рев толпы выезжали на пыльный круг, колеса жужжали, жокеи кричали, кнуты щелкали в воздухе. Волнение усиливала высокая вероятность того, что колесницы могут разбиться. Однажды на Пифийских играх из сорока одной колесницы финишировала только одна. По окончании гонки победителем признавался владелец повозки. Возницу, человека гораздо более низкого социального статуса, вежливо обходили вниманием. За гонкой следовали скачки на лошадях, напоминавшие, похоже, нудистское Кентукки Дерби (жокеями были голые мальчики). В выигрыше опять оставался хозяин; по крайней мере, один раз лошадь победила после того, как сбросила жокея.
Затем наставал черед пятиборья. Пять состязаний включали в себя любимые упражнения гимнасистов: метание диска, прыжки в длину, метание копья, спринт и борьбу. Победа отдавалась одержавшему верх в любых трех видах. Хотя в соревнованиях участвовали лучшие атлеты Олимпии, пятиборье никогда не пользовалось особой популярностью. Куда более престижным считался бег. Самым долгожданным забегом был спринт (около 200 метров). Среди других видов – длинный спринт (около 400 метров) и бег на дистанцию 4 км (около 2,5 мили).
Первым из видов единоборств был кулачный бой. Поскольку в греческой атлетике не делили атлетов по весовым категориям, в чемпионы, как правило, выходили самые могучие. Величайший из всех олимпийских борцов, громадный Милон Кротонский, был так силен, что смог пронести свою бронзовую статую на Олимпийский стадион и водрузить ее на пьедестал. Невероятно, но он завоевывал титул чемпиона по борьбе шесть раз – по крайней мере однажды не имея соперников, поскольку ни один человек не осмеливался встретиться с ним лицом к лицу в поединке.
Боксеры, как и борцы, обычно были тяжеловесами, но, в отличие от вторых, подвергались реальному риску умереть на ринге. Греческие боксерские перчатки были сделаны из кожи с острыми краями. Как правило, оба бойца истекали кровью задолго до решающего удара. Схватка могла оказаться смертельной: однажды во время финального поединка Немейских игр боксер ударил соперника рукой в бок и вырвал внутренности. Однако не все поединки оказывались такими зрелищными. Один чемпион два дня просто стоял наготове и ждал, когда его противник упадет от изнеможения.
Как бы ни был опасен (или утомителен) бокс, по жестокости равных не было панкратиону, третьему и последнему боевому состязанию. Древний аналог смешанных единоборств сочетал в себе элементы борьбы и бокса с энергичными ударами ногами. Запрещались только укусы и выкалывание глаз, но и эти правила соблюдались не очень строго. Как и следовало ожидать, панкратион привлекал особый тип спортсменов. Один знаменитый панкратиаст, как сообщается, поднялся на скалистые подножия горы Олимп, выследил одного из последних оставшихся в Греции львов и забил его до смерти кулаками. Другой был известен как Пальчик из-за привычки ломать пальцы противникам. Третий великий панкратиаст погиб во время чемпионского матча. Попав в захват «ножницы» и получив мощный удар, он пытался вырваться, ломая пальцы на ногах противника. Наконец, не выдержав боли, мужчина отпустил захват, и великий панкратиаст упал замертво. Выигравшим был объявлен лишь его труп.
Победители Олимпийских и других панэллинских игр награждались короной из сплетенных веток. Эти скромные венки обеспечивали мгновенную и долговечную славу. Чемпионов на родине обязательно чествовали как героев – они въезжали в город во главе процессии из трехсот колесниц и могли рассчитывать на такие привилегии, как бесплатное питание на всю жизнь и места в первом ряду в театре. Спарта предоставляла олимпийским победителям честь сражаться рядом с царем. Афиняне давали им деньги. Однако настоящие призы атлеты-чемпионы получали на менее значимых играх греческого мира.
Наряду с четырьмя панэллинскими играми существовали десятки местных соревнований, и большинство из них компенсировали недостаток престижа ценными призами. Помимо кошельков с золотом или серебром, победители могли выиграть все что угодно – от шерстяных плащей до кувшинов с дорогим оливковым маслом.
Одним словом, талантливый спортсмен смел надеяться завоевать славу и финансовую стабильность, участвуя в играх по всей Греции. Уже в классический период несколько чемпионов являлись профессионалами в полном смысле слова. Говорят, великий борец и панкратиаст Теоген за свою карьеру выиграл более тысячи призов. Если и так, то он был очень богатым человеком. Для греческих атлетов из семей высшего общества призовые деньги были менее важны, чем слава и уважение, которые сопутствовали победе. Выходцы из небогатых семей относились к итоговым результатам более трепетно. Некоторые даже действовали как современные свободные агенты, переезжая из одного города в другой перед Олимпийскими играми, чтобы максимально увеличить заработок. Добившись высоких результатов, некоторые звездные спортсмены уходили в политику. Большинство же становились тренерами в гимнасиях своих родных городов.
Два панкратиаста сражаются под пристальным взглядом судьи. Панафинейская призовая амфора, хранящаяся в музее Метрополитен. Общественное достояние
В эллинистическую и римскую эпохи количество греческих профессиональных атлетов постоянно увеличивалось, как и число игр. К III веку только в восточных римских провинциях проводилось более пятисот состязаний атлетов, почти все – по образцу древних панэллинских состязаний. Лучшие спортсмены постоянно путешествовали, совмещая победы в знаменитых состязаниях, таких как Олимпийские игры, с выгодным участием в менее значимых турнирах.
По мере того как росло число спортсменов, они начали создавать региональные гильдии. В начале императорской эпохи крупнейшие из них объединились в священную и поклоняющуюся Гераклу ассоциацию странствующих атлетов и обладателей короны. Эта организация назначала игры, поставляла судей и поддерживала спортсменов по всей Римской империи. В ее штаб-квартире в Риме находился Портик – пять высокопоставленных чиновников, все известные спортсмены на пенсии, управлявшие ассоциацией. Члены Портика старались поддерживать хорошие отношения с императорами, дошло до того, что они послали Клавдию золотую корону после завоевания им Британии. В ответ правители назначали их на такие почетные должности, как «президент бань» и «императорский массажист».
Римляне всегда относились к греческой атлетике с подозрением. В лучшем случае они считали ее пустой тратой времени: «Эти жалкие греки, – прорычал Траян одному из царей, – пристрастились к своим гимнасиям». В худшем случае их ослепительная нагота, отвлекающая юношей от военных учений и других правильных римских занятий, расценивалась как полномасштабная атака на традиционные ценности. У римлян существовали собственные правила бокса, борьбы и бега – спортом они занимались одетыми, за что им огромное спасибо, – но не проходило соревнований. Только после завоевания Греции, да и то лишь изредка, римляне решали снизойти до участия в Олимпийских играх. Печально известен случай, когда Нерон настоял на участии в олимпийских гонках на великолепной колеснице, запряженной десятью лошадьми. Победить ему позволил только императорский статус, несмотря на то что он выпал из повозки и не смог финишировать. Нерон также попытался организовать в Риме игры в греческом стиле. Руководствуясь больше энтузиазмом, чем здравым смыслом, он привез из Египта гимнастический песок, пристрастил римскую элиту к использованию гимнастического масла и заставил всех, кто хоть что-то собой представлял, следить за соревнованиями, включавшими в себя в том числе литературные конкурсы (победу отдали автору гимна, восхвалявшего Нерона, что никого не удивило). Пять лет спустя, когда игры проводились снова, сенат перестраховался и заранее вручил Нерону все призы.
Ни игры Нерона, ни более продолжительный греческий фестиваль, учрежденный правившим позже императором, никогда не пользовались популярностью. Против греческих атлетических состязаний (по крайней мере, панкратион точно был захватывающим) римляне не возражали, но всегда предпочитали зрелище гладиаторских боев и гонок на колесницах. Прибережем гладиаторов для следующей главы и сосредоточимся на гонках. Римский Большой цирк (Максимус) вмещал 150 тысяч зрителей – в три раза больше, чем Колизей, и во время скачек, шедших около шестидесяти дней в году, все места были заполнены. В некотором отношении действо напоминало современные автомобильные гонки NASCAR. Здесь было все: в киосках под трибунами продавали фастфуд, работали вентиляторы тумана (трубы, из которых капала холодная вода) и даже встречались аналоги современных футболкометов – люди, забрасывающие на трибуны жетоны, которые можно было обменять на что угодно – от тоги до многоквартирного дома. Конечно же, главным зрелищем становились преисполненные огромной важности команды гонщиков.
Состязания проходили между четырьмя партиями (командами), каждая из них называлась в соответствии с фирменным цветом: «красные», «белые», «синие» и «зеленые».
У каждой партии были собственные лошади, колесницы и возницы. На большинство гонок выставлялась одна колесница с четверкой лошадей. Однако существовали и различия, как в количестве повозок в конкретной гонке – их было до двенадцати, – так и в количестве запряженных лошадей. Новичкам доставались колесницы с двумя лошадьми, которыми легко управлять. Только опытные ветераны пытались запрягать более четырех лошадей, хотя некоторые профессионалы могли управлять и десятью. Независимо от размеров команды, колесница всегда представляла собой легкую двухколесную платформу, сконструированную в соответствии с оптимальными показателями скорости и маневренности.
Мозаика с изображением гонки колесниц. Соревнуются восемь повозок, запряженных четверками лошадей. Две колесницы – одна в левом нижнем углу, другая в правом верхнем – разбились. Остальные мчатся вокруг центрального барьера. Решетка с левой стороны представляет собой стартовые ворота. Мозаика II века, сейчас находится в Музее галло-римской цивилизации. Wikimedia Commons
В императорскую эпоху было принято проводить двадцать четыре гонки в день. Каждая из них проходила по одной и той же схеме. Колесницы выстраивались за воротами, которые располагались в шахматном порядке, чтобы свести к минимуму преимущество любой стартовой позиции. Император или председательствующий чиновник бросал платок, срабатывал механизм открытия, и лошади вырывались из ворот. До первого поворота колесницы должны были оставаться на стартовых дорожках. После этого наступала свобода действий. На протяжении семи стремительных кругов (в общей сложности около шести миль – 9,5 км) гонщики маневрировали, стараясь занять выгодную позицию. Самыми зрелищными отрезками каждого круга являлись повороты, где жокеи пытались сэкономить драгоценные секунды, прижимаясь к каменному барьеру. Любая ошибка могла разбить колесницу в щепки, а привязанный к вожжам ремнем возница был обречен на мучительную смерть. Некоторые колесничие старались сохранить лидерство на протяжении всего соревнования, другие вырывались вперед на последнем круге. В гонках с участием нескольких колесниц от каждой команды ее участники работали вместе, при этом один или два защищающихся гонщика пытались блокировать любого соперника, подбиравшегося слишком близко к их чемпиону. Иногда у партий был даже конный тренер, скакавший по внешней стороне трассы и выкрикивавший советы. Наконец, после пятнадцати минут, во время которых пыль стояла столбом, а воздух сотрясал грохот, колесница лидера пересекала финишную черту. Победителя короновали, а трассу расчищали для следующего заезда.
В толпе кипели страсти. У каждой партии были легионы преданных фанатов – они одевались на скачки в цвета команды, покупали миниатюрные наряды возниц для детей и собирали амулеты с изображениями любимых гонщиков. Надпись на надгробном камне одного римлянина гласила, что он был фанатом «синих». Другой регулярно посылал в родной город почтовых ласточек, чтобы объявить о последних победителях на ипподроме.
Некоторые энтузиасты заказывали таблички с проклятиями в адрес соперников и закапывали их у стартовых ворот и на поворотах, где крушения наиболее вероятны. Кто-то доходил до того, что обнюхивал навоз лошадей любимой команды, чтобы убедиться, что животных правильно кормят. От подобных безумных поступков не были застрахованы даже императоры. Калигула, по слухам, отравил возниц, доставлявших неприятности его фаворитам – «зеленым». Нерон, еще один поклонник «зеленых», велел посыпать песок Большого цирка сверкающим малахитом. Каракалла приказал устроить массовую резню болельщиков, выступавших против «синих».
В такой накаленной атмосфере гонщики-чемпионы могли сравниться с богами. После гибели знаменитого «красного» возницы один отчаявшийся поклонник бросился на погребальный костер своего героя. В память о другом погибшем жокее по всему Риму установили позолоченные бюсты. Хотя большинство возниц были выходцами из скромных семей, а некоторые изначально являлись рабами, успех на ипподроме мог вознести их на головокружительную высоту. Один знаменитый гонщик, Кресценс Мавр, начал участвовать в заездах в тринадцатилетнем возрасте. К моменту смерти через девять лет он выиграл более 1 500 000 сестерциев. Величайший из всех чемпионов, Гай Аппулей Диокл, ушел на пенсию в возрасте сорока двух лет, приняв участие в 4257 гонках, выиграв 1462 из них и накопив невероятные 35 863 120 сестерцев призовых.
В конце периода Античности переменчивые вкусы, растущие расходы и неодобрение христианства положили конец греческим атлетическим состязаниям и гладиаторским боям. Однако гонки на колесницах продолжали проводиться на Ипподроме (цирке) в Константинополе. К тому моменту остались только две партии – «синие» и «зеленые», и преданность одной или другой раскалывала константинопольцев на враждующие лагеря. Самые яростные фанаты обеих сторон носили специальные туники и прически, напоминающие современные маллеты. Их также отличала готовность к массовым беспорядкам. В большинстве случаев происходили прямые столкновения между сторонниками «синих» и «зеленых». Однако иногда ситуация выходила из-под контроля. В результате самого известного инцидента, так называемого восстания Ника, была разрушена большая часть центрального Константинополя, едва не произошло свержение императора, а закончилось все уничтожением более тридцати тысяч бунтовщиков. Тела были похоронены, развалины разобраны, и после некоторого перерыва скачки возобновились.
Назад: 22 Долго ли существовало язычество?
Дальше: 24 Как они тренировались? Занимались ли бегом или поднятием тяжестей?
