XIII
Memoria in memoria
Варвары-гиганты
Καὶ Κίμβροις μὲν ἐγίνετο πλείων ἡ διατριβὴ καὶ μέλλησις, Τεύτονες δὲ καὶ Ἄμβρωνες ἄραντες εὐθὺς καὶ διελθόντες τὴν ἐν μέσῳ χώραν, ἐφαίνοντο πλήθει τ’ἄπειροι καὶ δυσπρόσοπτοι τὰ εἴδη φθόγγον τε καὶ θόρυβον οὐχ ἑτέροις ὅμοιοι. Περιβαλόμενοι δὲ τοῦ πεδίου μέγα καὶ στρατοπεδεύσαντες, προὐκαλοῦντο τὸν Μάριον εἰς μάχην.
Кимвры замешкались, а тевтоны и амброны, быстро проделав весь путь, появились перед римлянами – бесчисленные, свирепые, голосом и раскатистыми возгласами не походившие ни на один народ. Заполонив огромную равнину и став лагерем, они принялись вызывать Мария на бой.
Плутарх. Сравнительные жизнеописания, Марий, XV
Главный римский лагерь у «канавы Мария»
Устье Родана
Весна 102 г. до н. э.
Огромную равнину, простиравшуюся перед главным римским лагерем, наводняли вооруженные толпы амбронов и тевтонов. Куда ни повернись, на что ни устреми взгляд, кругом – враги Рима.
Марий наблюдал за неприятелем с высоты оборонительного вала. Эти люди дерзко перемещались по земле, которую уже считали своей, и нисколько не страшились близости мощных укреплений; они трижды одерживали победу над римскими войсками, объединяясь для этого с другими варварскими народами. После череды неудач – поражений при Норее, Бурдигале и, главное, при Араузионе – среди легионеров поползли слухи о том, что эти варвары не похожи на прочих: неистребимые твари громадного роста, потусторонние существа, гиганты, способные сокрушить любое войско, которое рискнет с ними сразиться.
Консул молча размышлял. Слухи могущественнее всякого оружия. Сначала надо опровергнуть эту ложь и только затем вести легионы на варваров, заполонивших устье Родана.
Он направился в лагерь, раздавая указания Серторию и другим начальникам.
– Я хочу, чтобы все поднялись на вал и посмотрели на них, – сказал Марий.
Военные трибуны переглянулись.
– Кто это – «все», славнейший муж? – осведомился Серторий от имени остальных начальников. – И что именно они должны увидеть, мой консул?
Они спустились с вала и дошли до высоченного частокола перед лагерем.
Гай Марий смотрел на них, ничего не говоря.
Они растерянно смотрели на него.
Наконец он указал на море палаток, где жили легионеры и воины из вспомогательных частей.
– Все – значит все, – проговорил он и добавил, чтобы все стало ясно: – Я хочу, чтобы легионеры и другие солдаты, все до одного, поднялись на вал и своими глазами увидели, что среди проклятых варваров нет ни гигантов, ни циклопов, ни других мифических существ. Пусть всем моим воинам станет ясно, что мы имеем дело всего лишь с людьми: вооруженными, как и мы, но не настолько привычными к порядку и не имеющими наших начальников. Вот что я имел в виду, говоря «всеми», и вот что они должны увидеть.
Трибуны кивнули. Они поняли, что хотел сказать полководец, поняли и то, чего он не сказал: Марий намеревался положить конец слухам о легендарной силе амбронов и тевтонов. Мысль показалась им блестящей.
Серторий наблюдал, как консул удаляется в окружении охранников. Он подумал: возможно, Гай Марий становится старше и слабее, возможно, он мало напоминает Сципиона, но он по-прежнему хитер. И римляне все еще могут надеяться на победу.
