Предисловие
Любовь, которая назвать себя не смеет.
Лорд Альфред Дуглас. Две любви (1894)
В своей книге я постарался рассказать о Толкине и его провидческом творении, Средиземье, несколько иначе, чем другие исследователи. Я впервые прочел «Властелина колец» в тринадцатилетнем возрасте и был покорён этой вымышленной страной. Лучшее описание моих тогдашних впечатлений — слова любимого и, к сожалению, ушедшего от нас писателя Терри Пратчетта: «Никогда больше у меня не было столь искреннего чувства, будто я нахожусь внутри истории». С «Властелином колец» он тоже познакомился подростком: прочитал роман, когда под Новый год подрабатывал, присматривая за детьми.
Моя книга о том, каково быть внутри истории, невероятной истории. Это, разумеется, не прямое введение в мир Толкина. Таких букварей, путеводителей и энциклопедий вышло очень много, хотя они нередко склонны увязать в мелких деталях «легендариума» — придуманных писателем мифов с проработанной иерархией богов и богинь, богатым наследием разнообразных народов Средиземья, их запутанной историей и тысячелетними преданиями. На нескольких страницах эти книги проповедуют новообращенным, а потом уходят в дебри «айнур» и «майар», описывая озадаченным читателям воображаемых божеств вместо того, чтобы заниматься своим делом — просто объяснить, в чем ценность созданного Толкином.
Моя книга — это не научное исследование о проблемах, которые толкиновские произведения ставят перед читателем, включая тонкости и хитросплетения придуманных автором языков и алфавитов и вопросы католической теологии. Это требует невероятной эрудиции и мешает должным образом оценить их литературные достоинства и вклад в культуру. Такая работа, обладая несомненной научной ценностью, интересовала бы лишь знатоков: была бы стоящей, но бесполезной для широкой аудитории.
Отправной точкой для этой книги является скорее феномен Толкина в наши дни, это бесконечное Средиземье, сложившееся из пестрой смеси литературы, изобразительных искусств, музыки, радио, кинематографа, гейминга, сообщества поклонников и поп-культуры. Уже невозможно вернуться к чисто литературному Средиземью и отвергнуть прежде всего потрясающие фильмы Питера Джексона.
Остается признать, что любая оценка работ, возникающих на основе архивов Толкина, а также новых адаптаций созданной им истории и преданий, неизбежно будет нести глубокий отпечаток сложившейся в ХXI веке многогранной толкиновской «индустрии».
Как минимум в этом отношении Толкина уместно сравнить с Шекспиром. Он не просто писатель и не собрание своих сочинений, а широкое и растущее пространство культурной деятельности. Данный «дискурс» объединяет самые ранние повлиявшие на Толкина источники (от «Беовульфа» до «Питера Пэна»), детали его биографии (две мировые войны, полвека университетского труда, преимущественно в Оксфорде, знакомство с поразительным разнообразием поэзии, художественной прозы, драмы, литературной критики, научных трудов по филологии и других текстов) и соцветие адаптаций его произведений — эти адаптации начали появляться еще при жизни автора и с тех пор достигли масштаба Гималаев.
И конечно, нельзя обойти стороной шесть фильмов — каждый из них за два десятилетия, прошедшие после выхода в прокат, собрал почти миллиард долларов.
Это был стремительный взлет. Чтобы снискать репутацию бессмертного «Лебедя Эйвона», Шекспиру потребовалось как минимум столетие, а потом еще одно, чтобы стать не просто бардом, а мировым кумиром и фундаментом целого глобального рынка. В случае Толкина аналогичные процессы начались при жизни, укрепились за тридцать лет после смерти и продолжают набирать обороты. Беспрецедентный мировой успех толкиновской кинофраншизы был достигнут за пять лет. Сопоставимого результата удалось добиться лишь серии фильмов о Гарри Поттере. Скорее всего, мы никогда больше не увидим такого феномена. Никогда.
Выход моей книги совпал с другим крупным событием в этом ревностно охраняемом и полном страстных дебатов художественном мире — съемками телесериала «Властелин колец: Кольца власти» для Amazon Prime. По слухам, это самая дорогая постановка в истории стоимостью в миллиард долларов. Премьера состоялась 2 сентября 2022 года. Действие «Колец власти» происходит во Вторую эпоху Средиземья, за несколько тысяч лет до событий «Властелина колец», однако в сериале мы видим некоторых бессмертных персонажей книги, прежде всего мятежную владычицу эльфов Галадриэль. Материал для съемок был взят из приложений к «Властелину колец», а также из различных упоминаний и отсылок в основном тексте трилогии и в «Хоббите» (например, песни или исторические подробности). Некоторые сцены романа еще никогда не появлялись ни на экране, ни в играх, так что их вполне можно будет включить в сюжет сериала.
Зрители нового сериала, да и многие любители книг Толкина, а также радиосериалов, фильмов, игр и художественных произведений, созданных по их мотивам, в большинстве своем довольно поверхностно интересуются познаниями писателя в англосаксонской и средневековой тематике, тщательно продуманными вымышленными языками и римским католицизмом, который он исповедовал.
Любая популярная книга о Толкине должна учитывать, что он привлекает не только ученых, фанатов и самопровозглашенных экспертов, но и намного более широкие круги. Приведу простой пример. Участники передачи Desert Island Discs на BBC Radio 4, оказавшиеся на необитаемом острове, брали с собой книгу «Властелин колец» наряду с Библией и произведениями Шекспира. Среди них были разные люди: приматолог доктор Джейн Гудолл, альпинист сэр Эдмунд Хиллари, ботаник Дэвид Беллами и фолк-певица Мэри О’Хара, но не нашлось ни одного филолога — специалиста по древнеанглийскому.
Привлекательность Средиземья лучше принять и усилить, перейдя от седой древности и высокоученого комментирования к современным способам понимания и познавания невероятного толкиновского мира. Его наследие завораживает сложностью и экспериментальностью — качествами, близкими нам сегодня. Открытость Толкина и его склонность пробовать новое могут сделать его поразительно актуальным в самых животрепещущих вопросах, с которыми человечество столкнулось в XI веке. Писал он главным образом в 1930-х и 1940-х годах и, разумеется, не мог предвидеть наши текущие кризисы, однако благодаря множеству неожиданно провидческих сцен, особенно благодаря изменению и изобретению заново нарративов и персонажей в разных форматах, его произведения могут стать отправной точкой для дебатов о современности. Мы нередко рассуждаем о происходящем через призму творчества Толкина.
Конечно, всегда останется место и для пуристов — не в последнюю очередь потому, что созданная Толкином культура требует придирчивых хранителей, кураторов и критиков с целыми томами и специализированными сайтами о Средиземье. Однако ни Толкин, ни Средиземье, ни «Властелин колец» уже не сводятся к литературе. Книги скорее стали источником радикальной типологии героев, мест и сюжетов, которые можно заново раскрыть в кинематографе, компьютерных играх, на телевидении, а еще в изобразительном и музыкальном искусстве, ролевых играх, туризме и многих других видах человеческой деятельности. Только по запросу Hobbit, например, галерея сайта DeviantArt выдает более девяноста тысяч результатов.
Таким образом, огромной потенциальной аудитории телесериала Amazon Prime вполне может оказаться полезна работа о Толкине, в которой изучается влияние его наследия на мир в течение последних восьмидесяти пяти лет (с момента первой публикации «Хоббита») и причина такой популярности его книг и адаптаций. Эта причина решительно не сводится к тому, что Толкин придумал, например, очень сложную систему эльфийских языков, хотя и у этого есть некоторые любопытные следствия. Важнее, что его произведения оставляют открытые концовки и подталкивают к творчеству, они человечны (и при этом учитывают далеко не только человеческую точку зрения) и внимательны к окружающей среде. Словом, Толкин предлагает вернуть в мир волшебство во многих его ипостасях — а это очень перспективно и отчаянно нам необходимо после глобальной пандемии, постоянных национальных и международных карантинов и растущей социальной отчужденности, а также в более широком апокалиптическом контексте политического экстремизма и нестабильности, климатических изменений и экологических катастроф. Сейчас как никогда момент Толкина, и его видение сегодня становится все ценнее.
Исходя из этого, в книге будут рассмотрены такие темы, как неуверенность и неопределенность, неудача, дружба, противоречивость представлений Толкина о значении вещей и объектов (как неодушевленных, так и одушевленных), причудливое и жутковатое в книгах, фильмах и играх (и, шире, в других областях, которыми занимался Толкин), а также место писателя в постковидную эпоху.
Начну я со множества «Толкинов», которые существовали в реальности, потом перейду к бурной профессиональной деятельности и попыткам публиковаться, вкратце опишу любовь к англосаксонским и средневековым источникам, а затем обращусь к тернистому пути создания его важнейших трудов.
После этого мы войдем в опасные воды радио- и кинопостановок и затронем некоторые спин-оффы в виде компьютерных игр. Подчеркну, что при сравнении опубликованных канонических текстов с их позднейшими переработками я не отдаю безусловного предпочтения первым. Те, кто сегодня вообще читает книги, в большинстве своем приходят к Толкину через фильмы или компьютерные игры Джексона, а вскоре и к самому Джексону (а потом, может быть, и к книгам) будут приходить благодаря сериалу «Кольца власти». Я старался отдать должное этому «мультиплатформенному» Толкину без иерархий и, надеюсь, без осуждающих оценок, хотя, конечно, обойти книги не получится из-за их невероятно мощного, неотразимого притяжения.
Изложенные на этих страницах мысли призваны открыть путь к интерпретации и должной оценке произведений Толкина. Для этого я покажу неожиданные контексты и прочтения. И хотя моя главная цель — ответить на вопрос «Зачем нам сейчас Толкин?», я, безусловно, рассчитываю на то, что читатели, которым полюбились фильмы, после прочтения «Толкина в ХXI веке» испытают желание познакомиться с первоисточником.
Материала, вдохновленного Средиземьем, великое множество. Он начал накапливаться еще в конце 1960-х годов, когда книга «Властелин колец» внезапно приобрела популярность в университетских кампусах, и с тех пор охватил рок-музыку и контркультуру. Из-за большого объема информации, а также ее разноплановости я был вынужден подходить к примерам очень избирательно. Особенно это касается музыки — как популярной, так и малоизвестной. Надеюсь, что в целом мои соображения справедливы, аргументированны и убедительны, а примеры узнаваемы и просты для понимания. Прошу прощения, если упустил какие-то любимые вами композиции, — увы, моя книга не бесконечна. Гораздо важнее просто слушать эту музыку.
Наконец, в процессе работы над книгой я раз за разом сталкивался со сложнейшей проблемой: многие люди, к сожалению, читают гениальный роман Толкина с закрытыми глазами и почему-то видят в нем простой сказочный конфликт между добром и злом, где добро неизбежно берет верх. Такое прочтение свойственно не только невежественным комментаторам, допускающим ошибки даже тогда, когда они пересказывают сюжет, но и некоторым пылким фанатам Средиземья.
Поэтому единственное, о чем я прошу своих читателей, — понять слова на странице, а потом прилежно посмотреть фильмы. После этого можете судить о них и трактовать их как вам угодно.
Впрочем, если бы Средиземье сводилось к поверхностному противостоянию добра и зла, вы не читали бы эту книгу, а я бы не потрудился ее написать. Да и вообще было бы невозможно написать книгу о Толкине ХXI века…
