СЛОВО 85

О воскрешении Лазаря

В Лазареву субботу

Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже.

Тропарь Лазаревой субботы и Недели ваий

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Смерть и радость – какое непонятное для земного ума соседство! Смерть похищает наших близких. Мы привыкли оплакивать умерших родных, предаваться горю над их могилами. Но вот что говорит Спаситель о смерти друга Своего, которого Он любил бесконечной Своей любовью: Лазарь умер; и радуюсь за вас… дабы вы уверовали (Ин. 11, 14–15).

Праведный Лазарь, несомненно, был человеком высокой души и чистого сердца. Как могло быть иначе, если он стал другом Господним? Дом Лазаря, расположенный в селении Вифания, был одним из немногих пристанищ, в стенах которых Сын Человеческий находил радость и отдых, столь редкий в земных Его скитаниях. Этот дом дышал гостеприимством и радушием, согревался мягким теплом семейного очага. Лазарь жил вместе с двумя своими сестрами, и обе они также были милы сердцу Иисусову. Первая, заботливая Марфа, всеми силами старалась угодить, создать уют навещавшему их Божественному Гостю. Вторая, кроткая Мария, избрала благую часть (Лк. 10, 42) – ловила каждое слово, исходившее из уст Спасителя, всей душою раскрывалась навстречу учению Божественной любви. Самого же Лазаря, упоминая о нем Христу, называли просто: тот, кого Ты любишь (Ин. 11, 3).

И вот этот добрый и щедрый дом посетила беда. Лазарь тяжело заболел. Недуг был так жесток, что можно было опасаться за жизнь больного, – но ни он, ни сестры не боялись: ведь они имели такого Друга, с Которым ничего не страшно. Чудеса исцелений, совершавшиеся Божественным Спасителем, стали уже казаться им чем-то обычным и будничным. Достаточно было прибегнуть к Его помощи, и Лазарь выздоровеет. В такой уверенности Марфа послала гонца сообщить Христу: Господи! вот, кого Ты любишь, болен (Ин. 11, 3), – без всяких просьб, не сомневаясь, что Спаситель исцелит друга Своего. И эту уверенность семьи Лазаря еще более утвердил данный Господом ответ: Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий (Ин. 11, 4).

Однако Лазарю становилось все хуже и хуже, а благодатная помощь не приходила. И вот тело больного содрогнулось в последний раз и начало леденеть. Сестры не хотели, не могли этому верить, – но жестокая очевидность свидетельствовала: сердце не бьется, уста не дышат – любимый брат их умер. Тихое жилище Лазаря огласилось рыданиями. к великой скорби Марфы и Марии примешивалась буравившая их души мысль: «Почему Христос, исцелявший чужих и случайных встречных, допустил, чтобы умер друг Его?»

А Спаситель, обычно спешивший на зов всех, кто нуждался в Его помощи, на этот раз медлил, на два дня задержался. Он с учениками был вдали от Вифании, где умирал Лазарь. И в миг, когда друг Божий испустил последний вздох, Господь сказал апостолам: Лазарь, друг наш, уснул (Ин. 11, 11).

Ученики обрадовались. Они тоже очень любили доброго Лазаря и, рассудив по-земному, решили: сон больного часто предшествует выздоровлению. Господи! если уснул, то выздоровеет (Ин. 11, 12), – поделились они с Учителем этой своей приятной мыслью. Но ответ Спасителя, превышавший земное разумение, ошеломил их. Лазарь умер, – сказал Сын Божий, – и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему (Ин. 11, 14–15).

Услышав это, апостолы растерялись, не зная, что делать: скорбеть ли об умершем друге или радоваться какой-то непонятной радости, возвещенной Господом Иисусом Христом. А один из них, любящий, но маловерный Фома, в порыве горя воскликнул: пойдем и мы умрем с ним (Ин. 11, 16). Спаситель ничего не ответил, Он повернулся и молча пошел по дороге, ведущей в Вифанию.

Ученики, обуреваемые смутными чувствами, брели вслед за Господом. Так шли они четыре дня. А в Вифании тем временем был совершён скорбный обряд похорон, и сестра Лазаря, Марфа, терзаясь острой болью утраты, уже не ждала никаких чудес.

Когда Христос ступил, наконец, на порог дома умершего Своего друга, Марфа обратилась к Нему с тихим упреком: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой (Ин. 11, 21).

Воскреснет брат твой, – ответствовал Господь. Убитой горем женщине эти слова показались обычным для верующего утешением, обещанием загробной встречи с любимым братом, смягчавшим ее теперешнюю скорбь. Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день, – отвечала Марфа (Ин. 11, 24). Она называла Сына Человеческого Господом, но ее веры еще недоставало, чтобы понять: Всемогущий Господь способен с легкостью вернуть ее умершего брата к земной жизни.

Марфа знала, что Иисус Христос – величайший Исцелитель, но земным своим рассудком еще не поняла, что перед ней – Всемогущий, Который может и не ждать Судного дня для совершения чуда воскресения мертвых. И Сын Божий, взламывая ее маловерие, прямо сказал ей об этом: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? (Ин. 11, 25–26).

Воскресение мертвых? Это было невиданно, неслыханно, непостижимо. «Кто мертв, тот не встанет», – об этом говорила вся земная жизнь, весь материальный мир, это был «непреложный закон природы». Но в словах Учителя звучала сила, побеждающая любые «законы природы», – и сердце Марфы ответило обетованию Спасителя вспышкой радостной надежды, веры в невероятное чудо. Я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир, – исповедала Марфа (Ин. 11, 27), и горе отступило от нее.

Словно на крыльях непостижимой надежды, Марфа поспешила к сестре с вестью о приходе Спасителя. Впрочем, она еще не решилась поведать Марии о близящемся чуде из чудес, и та вышла навстречу Господу еще в слезах длящейся скорби.

Тем временем Христос направлялся к гробнице, где положили тело Его друга Лазаря. Множество народа приходило в те дни почтить память Лазаря: он был известен своей добротой, славился благочестивой жизнью. Многие проливали искренние горькие слезы над могилой своего друга и благодетеля. Явились сюда и некоторые фарисеи. Для этих кончина Лазаря была поводом покрасоваться: утирая сухие глаза, любуясь собственным красноречием, они распространялись о заслугах покойного, «предводительствовали» на поминках. Но таких, кто лицемерил даже рядом со смертью, все же не много оказалось у гроба праведника – скорбь большинства была непритворна.

К этой толпе горюющих и сетующих приблизился Спаситель. Он увидел печальные лица, услышал рыдания, к Нему бросилась, обливаясь слезами, кроткая и любящая Мария… При виде общего горя Христос прослезился. Он знал, что через несколько мгновений Лазарь выйдет к ним живой и невредимый. Но любвеобильный Господь всем сердцем сострадал и временному горю этих добрых людей, и смертному ужасу, который пришлось испытать праведному Лазарю перед кончиной. Да, Сын Божий послал друга Своего Лазаря на этот подвиг – чтобы прославилось Всемогущество Божие.

Дань человеческому горю отдал Господь пречистыми Своими слезами у гроба праведного Лазаря. Наступил миг явления силы Божией. Отнимите камень, – повелел Господь (Ин. 11, 39). Услышав это, фарисеи возроптали: «Кощунство! Неуважение к праху!» – но остальные не посмели ослушаться Чудотворца из Назарета и начали снимать тяжелый камень с гробовой пещеры. Дохнуло жутким запахом тления, запахом смерти. Тут Марфа вновь поддалась лукавому сомнению: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе (Ин. 11, 39). И вновь Сын Божий смирил ее неверие: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? (Ин. 11, 40).

И над растерянной, недоумевающей толпой скорбящих зазвучала исполненная неземного величия молитва Сына Божия: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня (Ин. 11, 41–42).

Эта молитва прозвучала еще до совершения чуда воскрешения. Божественный Сын заранее благодарил Небесного Отца, зная, что по одному слову Его воскреснет мертвец, – ибо где предел Всемогуществу Творца, единым словом воззвавшего из небытия к бытию все мироздание? И так – простыми, обыденными словами – повелел Сын Божий: Лазарь! иди вон (Ин. 11, 43).

Неописуемый ужас охватил народ, когда Лазарь вышел из гробницы, обвитый погребальными пеленами. Люди шарахались в разные стороны, уступая дорогу воскресшему мертвецу, – многим казалось, что они видят призрак. Но нет: это был живой человек, живой Лазарь, с таким же добрым и светлым лицом, с которого в тот миг понемногу сходило выражение страдания. Постепенно люди начали приходить в себя от страха – подходили к Лазарю трогали его, заговаривали с ним, слышали его смущенные ответы и наконец убедились в свершении невероятного чуда. Тогда вместо скорби наступило ликование, взоры всех обратились к Спасителю, и многие из… видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него (Ин. 11, 45).

Чудо воскрешения Лазаря совершилось, когда мир еще не был искуплен Пречистой Кровью Спасителя, еще лежал во тьме ветхозаветного «субботства». Но в субботу воскрешения Лазаря уже содрогнулось мрачное царство сатаны, начинавшее терять своих пленников, предчувствовавшее свое поражение. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Ад, возвратив из преисподней умершего, начал вопить: Кто это голосом Своим вызывает мертвецов из гроба, как бы спящих? Кто это преступает древнее повеление о смерти? Кто это так легко отнимает у меня мою добычу? Вижу, что из рук моих ускользает держава господства моего над земнородными!»

Да, приближался конец власти диавола над родом человеческим – со дня воскрешения Лазаря оставалось уже недолго до воскресения Господа нашего Иисуса Христа.

Воскрешая умершего, Спаситель с непреложностью показал людям Свою Божественность, готовя их к восприятию чуда Своего воскресения. Увы! Человеческое маловерие, приземленность земного рассудка противились даже славнейшим чудесам Господним. Даже избранные апостолы не сумели понять, что Христос, воскресивший друга Своего, в силах воскресить и Самого Себя. Их слабодушное отступничество терзало Спасителя в страшный крестный час, и потребовалась полнота благости Святого Духа, чтобы превратить слабых, маловерных учеников в мужественных благовестников.

Но в день воскрешения Лазаря сомневающихся еще не было. Ликующая толпа приветствовала Спасителя и воскрешенного Им праведника, и лишь несколько человек чуждались радости, вынашивая черные замыслы. Даже это чудо не заставило фарисеев поклониться Сыну Божию, но лишь умножило их завистливую злобу. Неужели эти лицемеры, узнав, что Спаситель воскрешает мертвых, не поняли, что противятся не обычному человеку, а Самому Богу? И, однако, в темных углах синедриона слышалось шипение злоумышленников: что нам делать? Этот Человек много чудес творит (Ин. 11, 47). И не только на Самого Спасителя посягали эти безумцы, но замышляли убийство и воскресшего Лазаря, «опасного свидетеля» чудес Сына Божия. Господь Иисус уберег вернувшегося к жизни друга Своего от их коварства, одного Себя отдал Он на растерзание людской злобе.

Праведный Лазарь был воздвигнут из гроба чудом Спасителя лишь для временной жизни, он должен был продолжить свой земной путь и – вновь умереть. Однако, попуская первую, довременную кончину друга Своего, Сын Божий этим оказывал ему великое благодеяние. Церковное предание знает примеры тому, как ревностны становились в делах благочестия те, кто возвращался к земной жизни из-за порога смерти. Такие люди въяве видели ужасы преисподней, зрели блаженное Царство Света, – и воспоминание об ином мире делало их нечувствительными к соблазнам мира сего, неустанными в служении Господу Милующему. Смерть и воскрешение даровали Лазарю эту духовную крепость:

будучи праведен и до первой своей кончины, все долгие годы оставшегося ему земного срока святой Лазарь совершал подвиги благочестия, стяжая все большую славу в Горнем Царствии.

Тридцать лет прожил друг Господень, праведный Лазарь, после своего воскрешения. Он был епископом Китийским (Кипрским), просветителем, добрым пастырем многочисленной христианской общины. Нетленные мощи святого Лазаря были обретены в Китии (Китионе) в мраморном ковчеге с надписью: «Лазарь четверодневный, друг Христов».

А та гробовая пещера в Вифании, у которой Сын Божий молился о воскрешении Лазаря, стала храмом. Гробница, обитель скорби и безнадежности, по мановению Победителя смерти превратилась в святыню, дарующую упование блаженной вечности. В воскрешении праведного Лазаря предзнаменуется общее воскресение всех сынов и дочерей рода человеческого, когда праведные друзья Божии возликуют в Царстве Света, дарованном Спасителем.

Дорогие во Христе братья и сестры! Как некогда стоял Господь у камня, приваленного ко входу в гробницу умершего Лазаря, так и ныне стоит Он у камней, которыми завалены наши умирающие во грехах души. Запах тления, исходящий от разлагающегося мертвого тела, кажется нам нестерпимым, – но куда ужаснее зловоние, исходящее от смердящей грехами души. Но Пречистый Спаситель в смиренной благости Своей терпит этот смрад. Лазарь, иди вон! – воззвал Сын Божий (Ин. 11, 43), и праведный умерший немедленно повиновался. Прислушаемся же и мы, наконец, к призыву Всемилостивого Господа, хотящего вывести нас из мрака к свету, воспрянем же из духовной смерти, в которую погружают нас наши нечистота, нераскаянность, нерадение. Так, покинув зловонную пещеру страстей и похотей, покаянными трудами развязав на себе гробные пелены грехов, сможем мы вслед за праведным Лазарем присоединиться к великой семье друзей Божиих.

Не сама смерть страшна грозен тот урочный неминуемый час, когда все мы воскреснем, дабы предстать пред судом Всевидящего Господа. Благо тому, кто в этой жизни сумеет достичь такого состояния духовного, чтобы сказать с апостолом: для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение (Флп. 1, 21). Аминь.