СЛОВО 14

О духовном и телесном посте

В понедельник 1-й седмицы Великого поста

Поелику мы не постились, то изринуты из рая! Потому будем поститься, чтобы снова взойти в рай!

Свт. Василий Великий

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Возлюбленные о Христе братья и сестры!

Мать-Церковь призывает нас ныне «поститься постом приятным». Это значит – не будем мучить себя злыми чувствами и греховными вожделениями. Всякое зло мучительно само по себе, в каких бы красивых оболочках оно ни пряталось. Но вот настал пост – «злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение». Строжайший сугубый запрет наложен на подобные дела и чувства. И какая радость избавиться от всего этого! Как приятно поститься доброй душе, бессмертной нашей душе, бедной нашей душе, нуждами которой мы постоянно пренебрегаем, гоняясь за удовольствиями тела.

Как часто высшие способности человека, все силы его ума и таланта отдаются прислужничеству плоти. Тело вкусно кормят, модно одевают, окружают комфортом, угождают его позывам и похотям. Ради этого попираются совесть, честь, законы человеческие и Божеские. Как болезненно воспринимают плотоугодники даже не нужду, а недостаток привычных телесных утех! Сколько тяжких трудов вершится ради благ временных и нечистых, а итог всех этих трудов – могильный смрад! В то же время – каково оскудение внутренного мира, какой безобразной становится душа, порабощенная плотью, и как беззащитен человек с такой душой перед лицом смерти и вечности!

Таково существование по обычаям «поставленного с ног на голову» падшего мира: низменное в человеке начинает господствовать над высоким, обреченное смерти – над предназначенным к вечной жизни. Да, потребности тела в пище, сне, тепле естественны и законны. Но они становятся неестественными и преступными, если разрастаются, подобно раковой опухоли, и разъедают бессмертную душу. Такова диавольская подмена истинных ценностей похотью плоти, похотью очей и гордостью житейскою (см. 1 Ин. 2, 16).

Наука христианского поста избавляет человеческую душу от позорного рабства, возвращает ей власть над капризной грехолюбивой плотью. Это наука борьбы и урок победы образа Божия в человеке над скверной первородного греха. Это следование завету Господню: Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4, 4; Втор. 8, 3). Это путь возвращения в счастливое Царство Небесного Отца.

К воздержанию от гордыни пред лицом Всесовершенного Творца были призваны первенцы творения – светлые бестелесные духи – Ангелы. Светозарный денница не соблюл духовного поста, замыслил возвыситься над Самим Всевышним – и исказил собственную природу, из прекрасного Архангела стал гнусным диаволом, увлек за собою во мрак многих обитателей горнего мира. А устоявшие в любви Отчей Ангелы соделались неколебимыми в добре, стали еще возвышеннее и прекраснее в своем блаженном бытии.

Первым людям, созданным чистыми и невинными, Небесный Отец преподал единственную заповедь – простую и легкую заповедь о посте: От дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь (Быт. 2, 17). Закалившись в послушании Богу, окрепнув духовно, люди получили бы доступ и к этим плодам, но в первоначальной детскости их душ различение добра и зла являлось для них опасным, как твердая пища для грудных младенцев. Древо познания оставил Создатель у них на виду, потому что хотел от Своих созданий не рабского повиновения, а свободно возрастающей любви. Но люди изменили Небесному Отцу: среди множества чудесных райских плодов, по диавольскому наущению, потянулись они к плоду смертоносному. Преждевременно вкусив от запретного, они познали не тайны мироздания, а собственную наготу и ничтожество. Первородным грехом, преступлением богоотступничества заразили первые люди всех своих потомков, весь род человеческий.

И как настоятельна становится необходимость поста для омрачившегося и осквернившегося создания – человека, чтобы можно было ему воскреснуть в изначальной красоте! Мы призваны не просто сохранить дарованное Богом, но восстать из падения навстречу любви Его. Как же строг должен быть к себе христианин, чтобы выстоять среди соблазнов лежащего во зле мира!

Человек наделен двоякой природой: духовной и телесной. Спасительный пост должен обнимать все его существо – и душу и тело. И как бессмертная душа призвана властвовать над смертной плотью, так и пост духовный неизмеримо важнее телесного поста.

Что пользы не есть мяса, если с языка то и дело срывается всяческое срамословие, осуждение и насмешки над ближними, ложь, лесть или клевета? Что толку изнурять свое тело, если душа полыхает гневом и ненавистью, если сердце переполняется дымом гордыни? Угоден ли Человеколюбцу Господу внешний пост того, кто жесток и немилостив к людям? По слову преподобного аввы Иперехия, «лучше есть мясо и пить вино, чем поедать брата своего».

Духовный пост состоит в воздержании от нечистых помыслов, в обуздании своих пороков и страстей. От греховных движений ума и сердца рождаются беззаконные дела человека. Пост духовный – это борьба с внутренними и внешними соблазнами, он постоянно необходим для каждого христианина. Каждый день, каждый час, каждый миг нужно нам такое воздержание, чтобы не оскорбить Бога Вселюбящего. Всякий, имеющий надежду на Него (Бога), очищает себя, так как Он чист (1 Ин. 3, 3).

Но чтобы достичь внутренней чистоты – необходим пост всех телесных чувств и способностей человека. «Глаз, ухо, язык – это самые широкие протоки греховной пищи. Пресеки их уединением», – советует постящимся святитель Феофан Затворник. Нечистыми разговорами, пошлыми песнями и музыкой, срамными зрелищами люди щекочут и разжигают свои низкие страсти. Порою такие, якобы безобидные, развлечения походят на «пир во время чумы». В 1923 году мужественный исповедник Христов, митрополит Мануил (Лемешевский), обращался к заблудшей пастве: «Дайте пост уму! Бросьте хоть на время увеселения, кинематографы, театры, пока наша Мать-Церковь так страдает». В нынешнюю смутную годину мы слышим те же призывы к разгулу, видим пропаганду ядовитых греховных услад. Бичом-развратителем нашего времени стал телевизор. Благочестивое самоуглубление, истинный пост возможны, только если убрать с глаз долой соблазнительные книжки и картинки, отвернуться от соблазнительных кино-, теле– и прочих зрелищ, которыми пестрит современный мир. Иначе «скитание по обычаям мира» приведет душу к нравственному растлению, откуда недалеко и до растления телесного.

О людях «плотских», погруженных умом в мирскую нечистоту, и о людях духовных говорит святой апостол Павел: Живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу – о духовном. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир, потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут… Братия, мы не должники плоти, чтобы жить по плоти (Рим. 8, 5–7, 12).

Матерью-Церковью установлены особые дни поста, связанные с воспоминанием величайших событий Священной истории. Это время, когда христианин призван быть особенно внимательным к своей внутренней жизни, углубиться в себя. В эти дни добрым подспорьем, посохом на пути покаяния и духовного просветления даруется нам заповедь о телесном посте.

С древнейших времен телесный пост являлся спутником благочестивых людей в молитве и Богомыслии. За подвигом поста, совершаемым праведниками, следовало возвещение им Откровений Господних. Сам Богочеловек Иисус провел в пустыне сорок дней без пищи, приготовляя Себя на дело спасения мира. Постились апостолы Христовы, когда отнялся у них Жених (см. Мк. 2, 20), – когда вознесся Божественный Спаситель и уже не видели они лица Его. Всем верным дана заповедь о посте, благоугодном Господу: Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры; ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися… А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 16–18).

Человеческое существо представляет собою духовно-телесное единство. Отнюдь не простая задача – обуздать немощную и многострастную плоть, подчинить ее высшим нравственным требованиям. Забвение человеческой телесности, попытки обойтись «чистой духовностью» ведут к погибельной гордыне. Не к «бесплотному» суемудрию, а к духовному покаянию и освящению своего тела призваны последователи Богочеловека Христа.

Никакая пища сама по себе не является злом, это – дар Божий для укрепления наших телесных сил. Но великим злом становится неумеренное и несвоевременное употребление пищи. От телесного невоздержания словно бы жиром заплывает душа, становясь сонливой, ленивой на добрые дела и в то же время – легко возгорающейся на блуд и всяческие непотребства. «Чем больше дров, тем сильнее пламя; чем больше яств, тем яростнее похоть», – говорит преподобный авва Леонтий. Так, позволяя своему телу пресыщаться, мы питаем низменные страсти. Вот почему один из старцев египетских пустынь сказал о запретной снеди: «Уберите от меня эту смерть!»

Без самоограничения невозможной становится борьба с греховными навыками, а строгим постом искореняются даже застарелые душевные недуги. О самых лютых бесах говорит Спаситель: Сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21). Когда тело получает и хлеб насущный не в избытке, ему становится уже не до извращенных лакомств и нечистых позывов. И вот: простым стеснением естественной потребности в пище умерщвляются многие змеи, гнездящиеся в сердце.

По слову Святителя Иоанна Златоуста, «пост тела есть пища для души. Толстое чрево не родит тонкого смысла». А если утончается плоть – словно лишний груз сбрасывает с себя душа, становясь доступнее для высоких чувств. Искренность всеочищаюших покаянных слез, сладость умиленной молитвы, восторг приближения к Всемилостивому Господу – вот награда постящемуся.

В смирении и разуме духовном надо приступать к посту, чтобы вкусить его благодатные плоды.

Церковь призывает следовать «царским», срединным путем, – на нем и телом не надорвешься, и душой не возгордишься чрезмерными внешними «подвигами», и придешь к одухотворению всего естества. Об этом и Святитель Василий Великий говорит: «Подвижнику надо быть свободным от всякого надмения и, идя путем истинно средним и царским, нимало не уклоняться ни в ту, ни в другую сторону, – не любить неги и не приводить тело в бессилие излишеством воздержания».

Господь наш Иисус Христос строго предостерегает от гордыни фарисейской, полагающей заслугу во внешних делах. Фарисей отдает храму десятину, два раза в неделю не ест мяса – и только поэтому считает себя не таким, как другие люди (см. Лк. 18, 11–12). Смешное и суетное тщеславие! Даже если бы питался он лишь хлебом и водой – неужто в одном этом служение Всесовершенному Господу? О людях, гордящихся своей лжеправедностью, преподобный Ефрем Сирин говорит: «По наружности постники, а по нраву морские разбойники». За фарисейским тщеславием скрыта демонская подмена: вещественность внешних дел – вместо духовных деяний. Бесы вообще являются несравненными «телесными постниками» – не имея плоти, они не едят, не пьют и не спят, но разве это приближает их к Богу?! Если внешнее благочестие не сопряжено со смирением, не ведет к возрастанию внутренних добродетелей, братолюбия и Боголюбия, – такой пост есть ложь пред Господом Сердцеведцем.

Напрасны, более того – безумны и вредны попытки достичь духовных вершин одними телесными подвигами. По слову блаженного Диадоха Фотикийского, «пост… лишь орудие, благоустрояющее к целомудрию, – и не должно превозноситься по поводу его».

Духовное и телесное воздержание представляют собой двуединство, так как в земном естестве человека плоть и дух связаны неразрывно. Телесный пост есть отрыв от земли. Духовный пост дарует приближение к Богу. Неодухотворенные, не очищенные от гордыни телесные подвиги бессмысленны и опасны: такая победа над вещественностью ведет в пропасть самообольщения. Но так же опасны попытки достичь духовных высот без плотского воздержания. Пагубно любое уклонение с «царского» пути, ибо невозможен разрыв двуединства человеческой природы.

Одухотворяясь, телесный пост становится необходимым условием благочестия, приобретает смысл священного деяния.

Разве райский запрет для первых людей имел только вещественное значение? Разве к вкушению погибельного «яблока» привело Адама и Еву только влечение тела? Нет: не запах и вкус запрещенного плода, а праздное любопытство и диавольский соблазн быть, как боги (см. Быт. 3, 5), довели их до поругания любви Небесного Отца. Послушанием воле Создателя должны были люди засвидетельствовать свою любовь к Нему: вот духовный смысл райского запрета – первого поста, не сохраненного человечеством.

Тот же духовный смысл сокрыт и в вещественных проявлениях Православия. Послушанием Церкви Христовой верные свидетельствуют свою любовь к Христу Спасителю. Изменивший в такой малости, как соблюдение церковных постов, может ли быть верен в великом?

История Церкви знает примеры славного исповедничества и мученичества, выразившиеся в отказе нарушить пост. Так от руки свирепого язычника Ольгерда принял кончину молодой литовец Евстафий, отказавшийся есть мясо в пост. Святому юноше ломали ноги железными прутьями, сдирали с тела кожу, а затем казнили. Разве в употреблении или неупотреблении мясной пищи смысл подвига святого Евстафия? Нет, то было свершение высочайшей духовности. Бесстрашным послушанием Матери-Церкви и в малых ее заветах доблестный мученик запечатлел верность Господу Иисусу, в светлом венце подвига вошел он в любовь Божию.

В новейшие времена, в годы большевистского террора, многие сыны Русской Церкви проявили подобное мужество. Таков был священномученик Евгений (Зернов), митрополит Нижегородский, даже на лагерной каторге строго соблюдавший церковные уставы и отказывавшийся от скудного пайка в урочное время постов. Возглавив заключенных вместе с ним знаменитых соловецких старцев, мит рополит Евгений всем узникам подавал пример высокого жития. Ни голод, ни многолетняя лагерная жуть не сломили духа великого архипастыря, принявшего мученический венец от руки богоборцев, – святитель Евгений был расстрелян в 30-е годы ХХ века.

В тех же лагерях, где люди умирали от голода, по свидетельству очевидцев, множество православных узников хранило завет Церкви о постах. Тамошнюю пищу лишь символически можно было назвать скоромной: «одна жиринка на ведро баланды». Но и от такой снеди отказывались изнуренные голодом люди, желая нерушимо сохранить верность Церкви Христовой.

Какое разительное несходство с их житием представляет наша нынешняя распущенность! Как много появилось таких, кто «православие» свое полагает в одном обряде крещения, – для них и речи нет о соблюдении постов. Между тем именно пренебрежение телесным постом приводит к расслаблению воли – одной из главных причин падения отдельных личностей и целых государств и народов.

Десятилетиями русские люди в обезбоженном обществе привыкали позволять себе любую пищу и питье, не зная для этого ни урочного, ни неурочного времени. Сейчас перед нами наглядная картина духовной и нравственной распущенности. Не о действительных бедах Отечества скорбят его сыны и дочери – всюду лишь навязчивый ропот и уныние по поводу дороговизны продуктов, оскудения привычного «меню». Лишь этим заняты умы, лишь об этом тоскуют сердца. Чуть не до отчаяния доходят люди, забывая, что относительная телесная сытость недавних десятилетий соседствовала с лютым духовным голодом и пагубой. Таким ропотникам не худо бы вспомнить, что милостей Всещедрого Господа, в их числе и изобилия плодов земных, недостойны те, о ком сказано: Их бог – чрево… они мыслят о земном (Флп. 3, 19). Древний Исав продал священное первородство за миску чечевичной похлебки – так не продать бы и нам, ропщущим, святыню веры и спасение души своей за тарелку мясного супа.

Оскудение пищи – заслуженная, и еще очень легкая, кара стране, так долго не чтившей ни постов, ни праздников Божиих. Ждать ли ужасов настоящего голода, чтобы понять смысл посещения Господня и не с мертвящим унынием, а с животворным покаянием предстать перед Всевышним?

Так ли и впрямь нестерпимы нынешние лишения? Плотоугодие не приносит человеку ни здоровья, ни долголетия. Даже медицина нередко предписывает разные диеты и лечебное голодание: так не лучше ли подобных телесных врачевств пост духовный, исцеляющий не только бренную плоть, но и бессмертную душу? Основоположник христианского аскетизма, преподобный Антоний Великий, прожил на земле 105 лет; строжайший из русских постников, преподобный Кирилл Белозерский, – 90 лет. Паломников новейших времен изумляло здравие и телесная крепость афонских иноков, пища которых крайне скудна, труды тяжелы. Праведный Иоанн Кронштадтский говорит: «Удивительная вещь: сколько мы ни хлопочем о своем здоровье, каких самых здоровых и приятных кушаний ни едим, а все в конце концов выходит то, что подвергаемся болезням и тлению. Святые же, презиравшие плоть, умерщвлявшие ее постом, бдением, трудами, молитвою непрестанною, обессмертили душу и плоть свою. Наши тела, много питаемые и сластопитаемые, издают смрад по смерти, а иногда и при жизни; а их тела благоухают и цветут как при жизни, так и по смерти. Братия мои! Поймите задачу, цель своей жизни. Мы должны умерщвлять страсти плотские через воздержание, труд, молитву, а не оживлять страсти чрез лакомство, пресыщение, леность».

Что случается, если лишенный нравственной закалки и духовных устоев человек вдруг впадает в нужду? Чаще всего он теряет человеческий облик: уподобляется либо загнанному животному, отупевшему от отчаяния, либо хищному зверю, готовому красть и убивать ради своей сытости. Но твердый в вере, стойкий в благочестии христианин остается светел среди любых лишений, выходит победителем из любого обстояния, ибо Господь не попускает верным искушений сверх сил, но является для них Избавителем Всемогущим.

По Апокалипсису едва ли не самым грозным испытанием в последние времена станет пытка голодом. Верные, отказавшиеся принять печать антихриста, не смогут ничего ни купить, ни продать – то есть останутся без пищи. Такое искушение оказалось бы не страшно для Преподобного Серафима Саровского, годами питавшегося травкой, «снытью»; подобные ему подвижники смогут победить любой голод. Но что будет с теми, кто не приобрел навыка поста, не умеет властвовать над запросами своего желудка? И не первыми ли перебегут в стан христопродавцев те сектанты, которые сейчас мудрствуют о «ненужности» православных постов? Только из малой стойкости постников может произрасти великий подвиг непобедимой святости.

Для христианина равно недопустимы как подмена духовного поста телесным, так и пренебрежение телесным постом. Не научившийся властвовать над своим телом, ограничивать его потребности, останется «земляным и плотским», ему никогда не превозмочь низких влечений и страстей. Не научившийся поститься духовно, очищать саму душу свою от греховных движений останется чужд Пречистому Господу.

Зло из человеческой природы должно быть изгнано тем же путем, каким вошло. Нарушением райского запрета пали первые люди – соблюдением поста духовно-телесного возрождаются христиане в любви Спасителя.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Мы вступаем на поприще Великого поста, во дни воспоминаний о той боли, том поругании, той страшной смерти, которые претерпел за нас Господь наш Иисус Христос. Те, кто скорбят о болезнях или кончине своих близких, отвращаются от изысканных лакомств и развлечений – печаль души понуждает их довольствоваться ломтем хлеба и глотком воды. Нужно иметь каменно-бесчувственное сердце, чтобы в дни памятования о страданиях и Кресте Спасителя предаваться чревоугодию, разгулу, увеселениям. Не пресытившейся и отягощенной, а отрешившейся от земных попечений душе открывается величие Голгофской Жертвы, священная «печаль по Богу» – путь к счастливейшему воскресению во Христе Воскресшем.

Не тоску и уныние несет с собой пост для верных, а радость духовного освобождения. Это легкое бремя и благое иго Христовы, под которыми в сладчайшей беседе с Всевышним забываются ничтожные земные утехи и заботы. Святитель Феофан Затворник говорит: «Пост представляется мрачным, пока не вступают в поприще его; но начни – и увидишь, что это свет после ночи, свобода после уз, льгота пос ле тягостной жизни. Примите только к сердцу то, что требует, что дает и что обещает пост, – и увидите, что иначе сему и быть нельзя. Ибо чего требует пост? Покаяния и исправления жизни. Что дает? Всепрощение и возвращение всех милостей Божиих. Что обещает? Радость о Духе Святе здесь и вечное блаженство на Небесах. Восприми все сие сердцем и не возможешь не возжелать поста».

И действительно: мы видим, что обычно избегают поста закоренелые грешники, все интересы которых в земной суете, хотя им-то особенно необходимы пост и покаяние. А люди праведной жизни, которым как бы можно и не поститься, с особым усердием и строгостью прилежат посту. Так происходит, потому что люди духовные осознают пост как живейшую, насущную потребность души, стремящейся в объятия Господа Любящего.

Так да постится каждый из нас «постом приятным и благоугодным Господеви», пищей небесной насыщая свою изголодавшуюся душу. Ибо, по слову апостольскому: Мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2, 17). Аминь.