Книга: Врата покаяния: Слова, произнесенные в разные годы в период пения Триоди постной
Назад: СЛОВО 1. На песнопение «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче» В Неделю о мытаре и фарисее после утрени
Дальше: СЛОВО 3. О благодатной молитве. В Неделю о мытаре и фарисее

СЛОВО 2

О радости и пути истинного

Покаяния

В Неделю о мытаре и фарисее

Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию.

2 Пет. 3, 9


Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Возлюбленные о Господе братья и сестры!



Радость и покаяние… Сколь несовместимыми кажутся на первый взгляд эти понятия!

Когда святой Иоанн Креститель проповедовал покаяние, отовсюду к нему спешили толпы людей. Почему так торопились все эти люди? Ведь они шли не на праздник, а на позор: склонить головы, обнажить свои пороки перед суровым пустынником. Казалось бы, куда лучше остаться дома, жить среди привычных будней и развлечений. Но нет! Многие тысячи людей устремились на зов Предтечи Господня. Их звала к себе высокая радость покаяния.

Грешные, падшие, преступные люди жаждали крещения Иоаннова. Со слезами радости открывали они великому пророку язвы душ своих и погружались в воды священной реки. Так замаранный болотной тиной спешит омыться в чистом источнике. Так раб при первой возможности сбрасывает со своих плеч постылый груз. Так больной, покрытый коростой и гноем, принимает от врача целебную мазь. Покаяние обещало освобождение от цепей сатанинских. Встречу с Господом Милующим предвещало оно покаявшимся грешникам.

Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное, – так взывал Предтеча Господень, так возвестил Сын Божий, о том же ныне возглашает песнь церковная (Мф. 3, 2; 4, 17). Миру, в котором властвовали мерзость и насилие, ложь и смерть, открылось Царство добра и справедливости. И так мало требуется от падших людей, чтобы войти в это вечное Царство! Неоплатна вина наша перед Богом Правосудным, но нам не сказано: «Искупите». Сказано только: «Покайтесь». Какое легкое, для каждого исполнимое условие, и какая величайшая награда от Всевышнего!

Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин. 1, 5). Греховный мрак, в который совратилось человечество, стал непроходимой стеной между людьми и Пресветлым Создателем. Но спасающей Премуд ростью Божией, всепрощающей любовью Господней даровано нам покаяние – лествица, по которой мы можем вернуться в Отчее Царствие.

Радость покаяния! Радость очищенных! Радость помилованных! Радость освобожденных! Радость прощенных! Радость приговоренных к смерти и воскресающих к вечной жизни!

Злой терзается собственной злобой. Обманщик бьется в сетях собственной лжи. Оскверненный задыхается от собственного смрада. По слову преподобного Ефрема Сирина, «если бы не было покаяния, давно бы погиб род человеческий». А покаяние дарует нам доброту и чистоту, познание истины и любовь Божию. В праздничных одеждах, обновленными, освященными, светло украшенными предстают души тех, кто совершил покаянный труд.

Небесное пиршество, небесное торжество, небесное празднество – вот что такое покаяние. На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии, – говорит Господь (Лк. 15, 7).

Да, Вселюбящий Бог хочет спасения каждому созданию Своему. Радуются земные матери, услышав крик родившегося ребенка. Такова же радость Божия, когда в покаянных слезах возрождается для вечности Его дитя – человек. И Ангелы торжествуют, видя, как из нечистоты, из злого двуногого животного через покаяние рождается им новый собрат. Духи добра и света – Ангелы – сорадуются счастью восставшей из праха души человеческой.

Мы тоскуем подчас о юных годах своих и то время называем «золотым детством». Вспомним же об истинно золотой юности человечества, еще не соблазненного коварным змием, еще не падшего. И мы поймем: покаянные слезы – это то, что осталось нам от райского счастья, от первобытной невинности, когда люди еще были любящими детьми Всещедрого Бога. Горька утрата, но живоносна тоска об утраченном. Вознесем же к Небесному Отцу чистый младенческий плач, возвращающий нас к райскому состоянию.

В покаянии – сила Божия, оно всемогуще. Как бы низко ни пал человек, какие бы страшные дела ни совершил, в каких бы мерзостях ни погряз, его, кающегося, восставит рука Спасителя. Верен Господь, обещающий: Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис. 1, 18).

Покаемся! И все наши заботы и беды, проступки и преступления, все, что тяготит и мучает нас, – все это исчезнет без следа. Стихнут метели скорбей, растают ледники злобы под лучами Солнца Правды. Все покроет и всех обоймет любовь Небесного Отца, зовущего нас к покаянию и спасению.

Но увы! Чаще всего мы прислушиваемся не к зову Отчему, а к зазыванию вражию, к лукавству мирских соблазнов. Разудалым хороводом кружатся несчастные люди над бездной, и хохочет над ними отец лжи, тайный дирижер этой пляски смерти. Беспощаден враг-человекоубийца: нет спасения тем, кто не разгадает его коварства, не успеет покаяться и обратиться ко Господу Человеколюбцу.

Что нужно для истинного покаяния? Смирить себя во всем и отвергнуться от обманчивых благ мира сего.

Мы живем в мире кривых зеркал и поддельных ценностей. Мира, в котором обманщики преуспевают во зле (см. 2 Тим. 2, 16). Здесь черное называют белым, злое – добрым, безобразное – прекрасным, гнусное – великим. Здесь клевещут на высшие чувства, именуя любовью нечистоту, почитая мудростью безумное противление Создателю. Соблазном дышат изящные искусства и философские теории уподобляющиеся зазывалам публичных домов. Здесь людей приучают гордиться пороками и скрывать добрые движения души. Нажива и комфорт, чревоугодие и блуд, жестокость и тщеславие – вот идолища века сего: Гортань их – открытый гроб… яд аспидов на губах их (Рим. 3, 13). Всевозможная мерзость изливается слугами лукавого с телеэкранов, со страниц книг и газет. С детства затопляет человеческую душу этот мутный ливень, цель которого – взрастить змеиный посев, семя первородного греха. Вселенская злоба стремится превратить нас в нравственных калек, сынов погибели, обреченных адскому пламени.

Христианам известно, кто главный «пропагандист и агитатор» греховных страстей, – это сатана. Сущность же диавольского замысла ясна Богопросвещенному разуму святых отцов. Так, святитель Феофан Затворник поучает: «Поставь грех в отношении к диаволу и смотри, какого безобразного друга и деспота ты приобретаешь грехом. У диавола спор с Богом. Он как бы говорит Ему – Всещедрому: “Ты все им даешь, но они отступают от воли Твоей; я же ничего не даю, но они мне одному работают с такой неутомимостью”. Он льстец. Теперь ввергая в грехи, обещает за них некоторую сладость, а потом их же со злобною насмешкою будет выставлять в обличение наше, если не покаемся. Он трясется от злобной радости, если кто попадется в его руки. Помяни все сие, авось почувствуешь и сам неприязнь к сему ненавистнику нашему и делу его в нас – греху».

А преподобный Ефрем Сирин восклицает: «Долго ли будешь терпеть нечистого врага своего, бесстыдно выполняя волю его? Он хочет ввергнуть тебя в огнь. Вот о чем его старание! Вот дар его тем, которые любят его! Он воюет со всеми людьми, поражая их худыми и нечистыми пожеланиями, – и он же, скверный, покорившихся ему доводит до отчаяния, ожесточает сердце, иссушает слезы, чтобы грешник не пришел в сокрушение. Всемерно отвращайся от него, человек, питая ненависть и омерзение к тому, что ему любезно».

Внутренняя духовная порча человека сочетается с соблазнами лежащего во зле мира. Каждого из нас манят к себе бесовские ловушки, «лужайки» запрещенных Богом удовольствий. Это болота греха: сверху – зеленая травка, цветочки и ягодки, а под ними – засасывающая трясина, где прожорливые чудовища поджидают новых жертв.

Ступив на такую опасную «лужайку», человек шаг за шагом вязнет в болоте: от единичного греха – к пороку, от порока – к страсти, жалким рабом которой он становится. Из этого гибельного плена несчастный уже не вырвется, если Милостивый Господь не пошлет ему сурового, но спасительного вразумления.

Опомниться в глубине нравственного падения человек способен только через скорби, болезни, бедствия. Гнойники и опухоли души, возникающие от порочной жизни, требуют резания, прижигания каленым железом. Но счастлив тот, кто вовремя опомнился и с благодарностью принял помощь Небесного Врача, – ему еще не поздно спастись.

Горе тому, кто погряз в трясине порока и отталкивает руку Спасителя, твердя: «Мне и здесь хорошо! Мне и здесь приятно и мягко!» Грехолюбец не хочет понять, что болотная жижа скоро сомкнется над его головой и свирепые демоны начнут терзать его вечно длящейся пыткой.

Господь никого не спасает насильно. И поистине горестно видеть самодовольных грешников, внешне процветающих, пресыщающихся земными благами, вызывающих зависть у невежд. Горше горечи участь этих погибших – духовных мертвецов, покинутых Всевышним.

«Когда не осталось в содомлянах искры покаяния, по суду Божию они стали добычей огня», – говорит преподобный Макарий Великий. Ужас духовной слепоты, ужас упрямой нераскаянности да не постигнет нас среди беззаконий наших. Пока щадит нас Долготерпеливый Господь, еще не поздно нам самим пощадить себя – проливая теплые слезы покаяния, стать чужими диаволу и родными Богу Вселюбящему.

С чего начинается путь к истинному покаянию? Слово Божие учит: Испытаем и исследуем пути свои (Плач. 3, 40).

Зрение своих грехов есть дар духовный, милость человеку от Господа. Житейская пыль слой за слоем оседает на зеркале нашей совести, и уже не собственную душу, а некий призрак мы видим в этом туманном стекле. Тщеславные слепцы, мы настолько сроднились со своими пороками, что не устрашаемся ядовитых «аспидов», притаившихся в наших сердцах. А нравственное зловоние наших мыслей кажется нам изысканным ароматом. Медяки нашего тщеславия мы принимаем за золото добродетелей. Мы смотримся в радужные мыльные пузыри своего самолюбия и любуемся фальшивыми нашими достоинствами. Но мыльный пузырь лопнет, и что тогда? Человек может обмануть самого себя, но как солжет он перед Господом Сердцеведцем?

От сплетников и сквернословов, пьяниц и любодеев приходится слышать наивный вопрос: «А в чем мне каяться?» Так глубоко вкореняется в человеческую душу мерзость самооправдания.

Самодовольный грешник подобен собаке, которая лижет острый нож. Неразумная тварь не понимает, что ранит и калечит себя. Собака упивается собственной кровью – ей вкусно и сладко. А затем приходит жестокая боль.

Если нет на совести явных злодеяний, люди уже почитают себя хорошими. «Не украл, не убил, чего же еще?» – вопрошают они. Но не уголовным кодексом измеряется Правда Божия. Разве не обкрадываем, не убиваем мы души ближних раздражением и гневом, осуждением и клеветой?! Разве не обворовываем, не губим мы собственные души, услаждаясь ядом порока, тщеславия и гордыни?!

И человек, чье поведение внешне безукоризненно, может оказаться крашеным гробом с мерзостным содержимым. Пусть не в делах, но в мыслях и чувствах своих лицемер предается пороку. Воображение рисует перед ним картины сладострастия, роскоши, торжество его зависти, мстительности, честолюбия. Человек, развративший таким образом свою душу, при случае способен на любое преступление. Такими были иудейские фарисеи, распявшие Господа нашего Иисуса Христа. «Фарисейская закваска» – склонность к грязной «мечтательности» при показном благочестии – есть в каждом из нас.

Святой апостол Иоанн Богослов свидетельствует: Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас (1 Ин. 1, 8). Это утверждает любимый ученик Спасителя, с юности сохранивший чистоту сердца, совершивший великие подвиги и чудеса. Первородный грех исказил человеческую природу, его тень падает даже на святых потому они смиренно почитали себя «последними из грешников». И в опаснейшем, в душепагубном, состоянии находятся те, кто думает о себе: «Мне не в чем каяться». Каждый человек – ложь перед Пречистым Богом, каждый нуждается в покаянии и прощении.

Господь испытывает сердца. От Него не спрячешься ни в ночной темноте, ни в закоулках своего сознания. Мы красуемся перед собой и людьми, нам хочется казаться хорошими и добрыми. Но Всещедрый Создатель требует не казаться, а быть прекрасными.

Не в мыльные пузыри собственных жалких умствований должны глядеться мы, испытывая себя, но в строгое чистейшее зеркало Закона Божия. Заповеди, данные нам Всевышним, просты и ясны: в них нет места вывертам лукавого рассудка. Каждый поступок, каждое слово, каждый помысел свой должен судить христианин беспристрастным судом высшей справедливости.

Кое-кто пытается извинить свое беззаконие, заявляя: «Я не хуже других – все вокруг так делают». Что ж, в аду достаточно места для всех духовных самоубийц. Безумна ссылка на «общественное мнение» падшего мира, представляющее собой лесть бесовскую. Пороки времени и общества являются губительнейшими из соблазнов. Именно грехи общие, которые «все вокруг» творят, – они-то и переполняют чашу гнева Господня. Такими преступлениями были вызваны воды всемирного потопа, огненный дождь на Содом и Гоморру, крушения могучих держав. Соучастие в «грехе времени» – не оправдание, а страшное усугубление нашей вины.

Многие считают свои прегрешения «легкими, простительными грешками». Откуда человеку знать что легко, а что тяжело на весах вечности? Всякое пятно на нашей душе может нести с собою смерть. Святые отцы говорили: «Не все ли равно погибшему, кто умертвил его – огромный лев или маленький скорпион?»

Не совершая явных грехов, мы уже почитаем себя праведниками. Между тем то худое словечко срывается с губ, то скверная мыслишка закрадывается в ум, то недобрым чувством вспыхивает сердце. Такие дозы яда, накапливаясь, могут отравить душу, если вовремя этот яд из нее не вывести. Но самое страшное даже не в этом, а в самолюбовании мнимого праведника, доводящем его до демонстративной гордыни.

Чем гордиться человеку? Все наши добрые дела замешаны на грехе тщеславия. Все наши высокие порывы осквернены блужданиями ума в нечистых пожеланиях и мечтаниях. Как ничтожен любой человек в сравнении с Всесовершенным! Как бесконечно далеки мы от Небесного Отца! И только всепрощение Божие может вознести, возвеличить нас. Но нет прощения тому, кто не желает видеть своей виновности.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит: «Страшно не признать себя грешником! От непризнающего себя грешником отрекается Иисус. Ибо Я пришел призвать не праведников, – говорит Он, – но грешников к покаянию (Мф. 9, 13).

Все святые считали себя недостойными Бога – этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении.

Все самообольщенные считали себя достойными Бога – этим они явили объявшую их души гордость и бесовскую прелесть.

Блаженна душа, которая осознала себя вполне недостойною Бога, которая осудила себя как окаянную и грешную! Она – на пути спасения, в ней нет самообольщения.

Не наследовал я покаяния, потому что не вижу греха моего. Я не вижу греха моего, потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом и позволяющий себе вкушение его – хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца».

Всякий грех гнусен сам по себе. Мы должны почувствовать, что в нем – тошнотворная слизь и трупная вонь. Должны понять, что под прельстительной оболочкой – смертельный яд. Должны расслышать за ласковыми нашептываниями соблазна жуткую поступь диавола – он идет убивать нас, жаждет насладиться нашими стонами и воплями, истязая нас в кошмарной преисподней. Мы должны увидеть в грехе своего врага, испытать к нему омерзение и ужаснуться ему. Тогда Господь сподобит нас благодатного дара – зрения грехов наших, открывающего перед нами путь покаяния.

Встань, спящий, и воскресни из мертвых (Еф. 5, 14).

Пробуждение от греховного сна – вторая ступень на небесной лествице покаянного труда. Бывает так, что человек видит непотребство своей жизни, сознает нужду в исправлении – и все же не восстает из греха своего. Он похож на упрямого ленивца в рушащемся доме. Началось землетрясение, трескаются стены, вот-вот на голову несчастного обвалится потолок – а он только поворачивается с боку на бок, не желая проснуться даже от ощущения грозной опасности. Кто виноват, если его жилище станет ему могилой? Не лежать, а бежать из сатанинского плена должен человек, разгадавший коварство вражие.

Житейской суетой, множеством мелких забот опутывает падший мир прозревшую душу. Круговорот земных нужд отвлекает человека от вечного, единственно насущного. «Это надо сделать и того не упустить, к завтрашнему дню подготовиться и на будущее запастись», – думает он и забывает о Боге. Печалясь о нуждах тела, не жалеет он своей бессмертной души.

Где разум у того, кто откладывает дело спасения на завтра и послезавтра, а то и на старость свою? Или он не видел никогда, как смерть внезапно настигает людей в расцвете здоровья и сил? Никакого «завтра» может и не быть у тех, кто искушает и оскорбляет долготерпение Божие. Как дерзает грешник умножать беззакония и при этом думать, что Правосудный Бог все равно даст ему время покаяться и удостоит прощения? Святитель Филарет Московский говорит: «Кающийся и надеющийся прославляет бесконечное милосердие Божие, надеющийся и не кающийся хулит Бога, представляя Его покровителем зла». А по слову святителя Тихона Задонского, «согрешить – дело человеческое, но во грехе быть и лежать – диавольское».

Иной знает за собой множество греховных привычек, и у него опускаются руки при мысли, что придется превозмогать все это, разгребать завалы собственных нечистот. Да, нелегкий и многоболезненный труд предстоит ему. Сатана неохотно выпускает из когтей человека, который долго рабствовал греху. Кровавый пот и горчайшие слезы проливает тот, кто свергает с себя демонские цепи, возвращаясь к Отцу Небесному. Но не сам ли грешник виноват в том, что угодил в жестокие оковы? Надо бороться, терпеть и мужаться. Ради избавления от телесных болезней люди идут на хирургические операции, хотя знают – это кровь и страдания. На такое решаются ради сохранения временной жизни. Так стоит ли пугаться боли, через которую человек обретает бессмертие?

Укоренившаяся страсть пронизывает собою всю душу так, что грех кажется неисцелимым. Но невозможное человекам возможно Богу (Мф. 19, 26). Навстречу благодатной помощи Господней должен грешник простирать свою волю и упорно расшатывать корни смертельного дерева. Сражающийся со своей страстью может упасть, но после каждого падения надо вставать и продолжать битву. Враг нашего спасения боится яркого света. В числе сильнейших средств против диавола – частая исповедь. Святитель Игнатий (Брянчанинов) учит: «Кто исповедует свои грехи, от того они отступают, потому что крепятся на гордости падшего естества и не терпят обличения и позора. Телесное вожделение увядает от исповеди скорее, чем от поста и бдения. Душа того человека, который имеет обыкновение часто исповедовать свои согрешения, удерживается от них воспоминанием о предстоящей исповеди; напротив, неисповедуемые согрешения удобно повторяются, как бы совершаемые в потемках или ночью». Так, если человек искренен в борьбе с застарелым пороком, Господь призрит на его подвиг. Благодатью Божией врачуются и неисцелимые болезни.

Бывают падения глубочайшие: преступления, в отношении которых беспощадны человеческая мораль и земные законы. Осужденный людьми, терзаемый собственной совестью преступник может сказать себе: «Моя душа погибла безвозвратно». Отчаяние подобно петле, которую лжец-сатана захлестывает на шее соблазненных им людей, порождая безумцев и самоубийц. Отчаявшийся становится соучастником адской клеветы на Бога Вселюбящего.

Небесный Отец самые страшные грехи прощает людям, лишь бы они через покаяние вернулись в любовь Отчую. Недаром в Евангелии ярко высвечены примеры тех, кто восстал к Правде Божией из крайнего нравственного падения: корыстолюбца-мытаря, блудницы, разбойника. Существует богословское мнение, что даже Иуда-предатель был бы прощен Божественным Учителем, если бы не удавился от отчаяния, а нашел в себе силы омыться покаянными слезами. Океан милосердия Господня без следа растворяет в себе и песчинки будничных грехов, и глыбы преступлений – лишь бы всем сердцем искал возрождения грешник. «Имеет меру злоба твоя, но врачевство против нее не имеет меры. Порок человеческий имеет предел, а Человеколюбие Божие беспредельно», – говорит Святитель Иоанн Златоуст.

Грех гнусен, но истинно страшна нераскаянность: именно она убивает душу. Легче опомниться, легче спастись тому, кто сознает, что совершил ужасное деяние, чем лукавящему со своею совестью, тайно лелеющему «стыдную» страсть. По слову свято отеческому, «сатана извратил нравственный порядок: греху он дал дерзость, а покаянию – стыд». От духовника, а порою и от самого себя человек старательно прячет свой главный порок – первейшую из змей, которая отравляет и обескровливает его сердце. Но если не выявить главного врага, не одержать победы над «излюбленной гадюкой» борьба с остальными грехами становится малорезультативной.

Мы лежим во грехе, как во гробе. Души наши в смраде беззакония разлагаются заживо. Пороки, словно клубок змей, гнездятся в наших сердцах. Счастлив тот, кто вовремя очнется от духовной смерти, повинуясь зову Любвеобильного Господа: Встань спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос (Еф. 5, 14). Не так много нужно для этого: близок Спаситель к желающему спастись.

Печаль ради Бога производит… покаяние ко спасению (2 Кор. 7, 10)

Сокрушение сердца – еще один шаг, приближающий нас к Иисусу Сладчайшему. Не свещница святой любви, а комок огрубевшей плоти скрыт в нашей груди. Демоны работают над нашим сердцем, как штукатуры, – слой за слоем покрывая его житейской грязью и пылью. Застаревая, грех превращает человеческое сердце в подобие камня, мертвого для высоких чувств. И только в глубине сердца теплится искра вечной жизни, искра Божия. Чтобы освободить священный огонь, необходимо разрушить демонскую постройку – это и называется сокрушением сердца. Святой псалмопевец Давид свидетельствует: Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Пс. 50, 19).

Чтобы расколоть крепкий камень, его сначала раскаляют в огне, затем поливают студеной водой, бьют железным ломом. Так же и жестокосердие наше нужно расплавлять угрозой адского пламени, убивать воспоминанием ледяного дыхания смерти, крушить острым стыдом перед людьми и Богом. А когда, наконец, исторгнется из глубины души вздох сокрушения, отогреем возрождающееся сердце наше в лучах памяти о милостях Господних, в лучах святой любви к Отцу Небесному.

Смерть! суд! ад! – вот что должен помнить человек постоянно. Стремительно летит время. Нежданно обрываются судьбы. В любой миг мы можем оказаться там, где нет ни покаяния, ни надежды.

На этой земле никто не убежит от смерти. Грозен час кончины! Каждая человеческая душа знает о своей неуничтожаемости, о том, что ей придется дать ответ за земные деяния, – пусть даже она трусливо прячет это знание от самой себя. Вот почему так страшна смерть. Это крушение человеческого самообмана – лжи безбожия, кривизны ересей, фальши мистицизма – всех самообольщений греховного рассудка. Преступая порог смерти, жалкая душа грешника оказывается лицом к лицу с Правдой Господней – с истиной, которая запечатлена в Божественном Откровении. Мы лакомимся ядовитой клубничкой на базарах порока – жгучей оскоминой разъест она все наше существо. В наших умах резвится ветерок житейских забот – громовым эхом отзовется для легкомысленных труба архангельская. Мы гоним от себя память смертную – в урочный час это беспамятство сменится вечным позором и пагубой.

Человек бесстыден во грехе, он обольщает себя: «Не знают люди, не видит Бог». Тщетная надежда. Грядет Страшный суд Божий! Солнце Правды до дна высветит затхлые подвалы людских дел и помыслов, до мельчайших подробностей проявятся скрытые гнусности, постыдные дела и мысли тех, кто гордился внешней пристойностью, считал себя достойным уважения и восхищения. Сколько «великих и мудрых» мира сего окажутся на поверку ничтожными! Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано (Мф. 10, 26). Отвратительные грехи наши откроются ближайшим и дальним, знавшим и не знавшим нас, наши пороки обнажатся перед всем человечеством. Тот, кто мнил спрятаться от Всевидящего Создателя, предстанет на позорище людям и на посмешище демонам.

Какой жуткий приговор готовит себе грешник своей нераскаянностью! Каких жутких хозяев получает, продаваясь за блестки и сласти мирских соблазнов! Мы стонем от легкого ожога – как вытерпим, когда погрузимся в мрачное адское пламя? Мы кричим от зубной боли – как вынесем, когда множеством сверлящих жал вонзятся в нас неусыпающие черви преисподней? Садист-диавол и палачи-демоны не знают милосердия. Стоны и вопли, жалобы и мольбы грешников вызовут в ответ только злорадный бесовский хохот. Эта жуть будет длиться без конца, без надежды – вечно.

Так пусть хоть страх перед вечными мучениями заставит содрогнуться наши окаменевшие сердца! Пожалеем же самих себя, хоть из чувства самосохранения разорвем сети, которыми опутал нас диавол-человекоубийца! Доколе будем рабствовать коварному врагу, отчуждаясь от Любящего Создателя?

Как милостив Небесный Отец, как легко прощает людям их беззакония! Краткий стыд на исповеди перед духовником – и вот уже нет вселенского позорища на Страшном суде. Господь предает грех наш забвению и не вспоминает вины нашей. Очищена совесть, исправлена жизнь – и вот уже сама смерть не пугает человека, превращаясь в возрождение к лучшему житию. Омылась душа покаянными слезами – и вот уже доступно для нее Царство Божие.

Страх перед вечными муками и желание вечного счастья спасительно для заблудшей души. И все же есть некая ущербность в таком положении, когда человек относится к Богу только как раб к грозному Владыке или как слуга к щедрому Повелителю. Однако и такое послушание воле Всевышнего животворно. Преподобный Макарий Великий говорит: «Внутри себя человеческая душа до такой степени связана, заключена, окружена стенами и окована духами злобы, что не может, как бы ей хотелось, любить Бога и почитать Его». Вырываясь из демонского плена ради повиновения Владыке, человек освобождает свое сердце для «печали по Богу», которая есть начало сыновней любви ко Господу.

Человек скорбит от земных испытаний и утрат, мучится неудовлетворенной жаждой наслаждений, страдает от ненасытного тщеславия. Все это – печаль мирская, которая производит смерть (2 Кор. 7, 10).

Но есть скорбь иная – святая, боль иная, которая сочетается с высочайшей радостью. Так, воспоминая грехи свои, плачет человек о том, что оскорбил ими Всемилостивого, Всеблагого, Все-совершенного Бога. Так, чувствуя нечистоту свою, тоскует душа о том, что отдалилась от Пречистого Создателя. Так заблудившийся сын, мучимый разлукой, ищет пути к любимому Небесному Отцу. Тогда радостотворным становится плач, слезы дарят человеку покой и счастье, ибо каждая пролитая слезинка приближает его к Сладчайшему Господу. И, по слову аввы Исаии Нитрийского, «как после проливного дождя воздух делается чистым – так и по пролитии слез настает тишина и ясность, а мрак греховный исчезает».

Оживает сердце, сокрушенное памятью о смерти и вечности, смирившееся перед Всевышним, согретое небесной любовью. Печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению (2 Кор. 7, 10), и всеми силами стремится человек разорвать связи с низменным прошлым, отторгнуть от себя даже тень греха, чтобы воссоединиться с Господом Милующим.

Итак: Облекитесь во всеоружие Божие (Еф. 6, 11).

Стояние насмерть, неколебимая решимость к исправлению – на этой ступени доказывает человек свою верность Господу. Дешевы слезы, грош цена возвышенным чувствам, если они не ведут к очищению жизни нашей. Душа христианина есть храм Божий. И воин Христов призван стать на страже святыни собственной души, мужественно сразиться с врагами, хотящими осквернить его любовь к Спасителю. Не в расслабленную мечтательность, а во всеоружие Правды Божией должен облечься он, чтобы устоять.

Недаром преподобный Амвросий Оптинский замечает: «Грехи, как грецкие орехи – скорлупу расколешь, а зерно выковырять трудно». Непростое для человека дело – изменить свою злую волю на добрую. Враг хитер. Тысячи оговорок и отговорок предлагает он лукавому рассудку. Надобно отказаться от приятных, но душевредных развлечений и знакомств – но как не хочется этого делать! Надобно отвергнуть нечистые источники доходов – но как боязно за свое благосостояние! Порою требуется ломка всего привычного уклада жизни, а уж это кажется попросту страшным. Льстивые помыслы самоублажения, саможаления самооправдания внедряет сатана в человеческую душу, пытаясь парализовать волю к исправлению. Ум омрачается унынием и мнительностью, нам начинает казаться, что отказ от того или иного греха приведет к болезни, нищете, житейскому краху. Но стоит оставить при себе какого-нибудь «вражка» – и человек вновь скатится в прежнее греховное болото. Недаром заповедует апостол: Не давайте места диаволу (Еф. 4, 27).

Нет! Не соделает нас сынами Всевышнего малодушное полупокаяние. Ложью пред Всевидящим оказывается наша теплохладная полулюбовь к Нему, если мы продолжаем заигрывать с Его врагами. Из святого Боголюбия рождается священный гнев, обращенный против гнездовья змей в наших сердцах, против соблазна и прелести бесовской – против всего, что враждебно любви. Истинный воин Христов сражается с врагом, не пугаясь ни боли, ни смерти. Святитель Феофан Затворник призывает истинно кающихся:

«Пади пред Господом и скажи: не буду. Никогда не буду грешить, хоть бы жить мне было, как ходить по иглам.

Такое безжалостное решение тотчас разгонит всю тучу смутительных помышлений и положит конец всем покушениям врага. Он бессилен бороться с теми, кои и на смерть себя определяют для последования Господу, распеншемуся за нас.

В решении сем видна тень крестной смерти, разрушившей область вражию, и лукавый бежит от него, как от огня. Тут смерть за смерть: смерть во грехе пагубная заменяется готовностью на смерть в борьбе с грехом во спасение – и вот семя новой жизни о Христе Иисусе, Господе нашем!»

31 Тот, кто решился насмерть противостоять греху, уже не одинок в борьбе. Да человек и не в силах сам устоять против многообразных козней диавольских, подняться над немощью своей природы – это возможно только при благодатной помощи Божией. И такая помощь даруется верным! Сам Всемогущий Господь укрепляет мужественных воинов Своих в духовной брани с духами злобы.

Чудо Божественных таинств наделяет христианина великим могуществом. Исповедь и причастие – вот венец и награда покаянных трудов. Но увенчивает Господь лишь тех, кто на этих священных ступенях не дрогнет и не слукавит.

Чистая исповедь. Так на Святой Руси назывались беспощадное самоосуждение, полное разоблачение нечистых дел и помыслов своих, бесповоротная решимость выжечь в себе греховную скверну. Человек исповедуется пред Господом в присутствии необходимого свидетеля – священника. Так достигается смирение, так через победу над ложным стыдом перед духовником приходят спасительные стыд и страх перед совершением греха. По слову аввы Исаии Нитрийского, «тот, кто искренне открывает страстные помыслы духовным отцам, изгоняет эти помыслы. А умалчивание греховных помыслов – свидетельство искания похвал и срамной славы мира». На исповеди уже нельзя отступать. Замалчивание даже одной «особенно стыдной мелочи» вместо прощения навлекает на грешника еще большее осуждение. Еще хуже бесчувственное перечисление своих беззаконий со скрытым намерением совершать их и впредь. На таковых криводушников приходит гнев Господень, ибо это – торговля исповедью: поругание святыни, хула на Божественное таинство.

А из чистой исповеди человек восстает духовно возродившимся, как из купели святого крещения. Душа его вновь становится юной и бодрой, окрыленной стремлением к добру и свету. И Сам Христос Искупитель Пречистым Телом и Кровью Своею благоволит соединиться с покаявшимся грешником. Причастием Животворящих Таин Христовых освящаются и душа и плоть человека. Все силы греха и ада не страшны тому, кто сподобился в чистом смирении вкусить от Святой Чаши, ибо с ним и в нем – Бог Всемогущий.

Уже в земной жизни небесного счастья удостаиваются победоносные воины Господни, ниспровергшие врага своего спасения. Преподобный Макарий Великий говорит: «Не хвались никакими делами и никакими подвигами. Но если ты сошел в самую глубь сердца своего и убил гнездящегося там змея, отравлявшего ядом все проявления жизни твоей, тогда воздай благодарение Господу». Это – блаженство освобождения от греховного ига, делающее человека живой обителью Святого Духа Утешителя.

Обновитесь духом ума вашего (Еф. 4, 23).

Перемена ума, или по-церковнославянски – умопремена (по-гречески – «метанойя»), есть корневое, исходное значение слова «покаяние». Таким образом, покаяться – значит переменить ум: с лукавого – на праведный, с грешного – на святой, с земного – на Божественный. Так из ползучего червя-гусеницы рождается крылатая бабочка. Это уже новое существо: его пища – не грубая листва, а ароматный сок цветов; его облик – не уродство, а красота; его удел – не пресмыкание, а свободный полет.

Умопремена – это чудо Божие, совершающееся над человеком. Испытавший перерождение, родившийся во Христе человек, всю жизнь будет гореть сердцем к внутреннему раю. Не чуть-чуть изменившимся, а совершенно иным, противоположным былому грехолюбцу, становится человек с переменившимся умом. Он прозрел и увидел изнанку бесовского торжища; пестрый базар греха уже не внушает ему ничего, кроме отвращения. «Кто познал Славу Божию, тот познал горечь вражию. Кто познал стремление к Богу, тот познал ненависть к похотям мира. Кому сорадуются Ангелы в делах его, тот познал, как сорадовались ему демоны, когда он делал дела их. Итак, покаяние есть убежание от греха», – говорит авва Исаия Нитрийский.

Первородным грехом искажен разум человека. Кто, будучи в здравом уме, предпочтет пытку – радости, зло – добру, смерть – жизни? а ведь именно так поступают грехолюбцы. Покаяние возвращает человеку умственное здоровье, дарует ему опытное познание высших ценностей.

Вкусивший сладость Небесного Хлеба становится равнодушен к усладам гортани и утробы. Испивший пречистого Боголюбия отвращается от пойла любодейства. Нашедший жемчужину Царствия не погонится за денежной купюрой. Постигший Божественную истину не даст обмануть себя хитросплетенной ложью. Поклоняющийся величию Всевышнего не увлечется низменным тщеславием, не упадет в пропасть гордыни. Если же ходим во свете… Кровь Иисуса Христа… очищает нас от всякого греха (1 Ин. 1, 7), и соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17).

В покаянии – сила творчества Божиего. Пало человечество, вдребезги разбило свою хрупкую изначальную красоту. Призванное одухотворить вещественный мир, оно осквернило его; предназначенное к союзу с Всевышним, поработило себя клеветнику-диаволу. С какой только грязью и гнилью не смешивалась людская глина, каким только зловонием не пропитывалась! Казалось бы, что делать Богу с таким непотребным мусором? Разве что вымести его весь на окраину вселенной, во мрак адский? Но нет! Осквернившееся падшее создание не лишилось любви Создателя. За нас излита Пречистая Кровь Господня. Выкупленные такой дорогой ценой, мы можем воскреснуть к первозданной чистоте и Божественной славе. Удивительно простые средства предлагает для этого Всещедрый Творец – воды святого крещения, слезы покаяния.

Изменив Всемогущему Создателю, человек сделался слаб, но хоть малые силы свои должен он напрячь ради возвращения в Отчее Царствие. Возрождает грешника Господь, сам человек лишь свидетельствует добрую волю к спасению.

Совершилось чудо умопремены – и человек должен устремляться в будущее, а не оглядываться назад. Все его былые грехи, и малые и большие, по милости Божией прощены, забыты, уничтожены, их просто нет. Сомневаться в этом – значит не доверять Господу Милующему. Даже с благими намерениями, ради осознания собственного ничтожества и для смирения – все равно опасно всматриваться в изжитую нечистоту. Нельзя задерживаться над выгребной ямой прошлого, одно зловоние ее оскверняет чистоту души. Там – скользкий след уползшего змея, который любым вниманием к себе может воспользоваться чтобы вернуться вспять. Святитель Димитрий Ростовский говорит: «Нам, входящим в отверстое небо, необходимо истребить не только греховные нравы, к которым привыкли, но даже и память о грехах необходимо искоренить в нашем уме, чтобы мы не пали мертвыми душой в окаянной пустыне нашей жиз ни и не лишились небесного входа».

Достигший умопремены становится новым человеком во Христе Иисусе. Но, пока длится его земное существование, он должен быть готов к жестоким испытаниям. Демоны с усиленным коварством ополчаются на обратившихся ко Господу, с особой жадностью диавол силится пожрать чистую душу.

Рожденный от Бога хранит себя (1 Ин. 5, 18).

Бдение над собой необходимо тому, кто взошел по лествице покаяния. Это высокая духовная вершина: удержаться на ней – спасительно, упасть – страшно. В этом мире нет места спокойствию, «почиванию на лаврах». Отовсюду грозят опасности, вселенская злоба только и ждет момента, чтобы вновь поглотить того, кто вырвался из-под ее власти, причем стремится низвергнуть его в бездну еще более глубокую, чем та, в которой он пребывал до покаяния. Достаточно расслабиться, разлениться, охладеть – и во мгновение ока человек губит свою чистоту, достигнутую многими слезами и трудами. Крепка, как смерть, должна быть любовь к Спасителю. Только с такой крепкой, неслабеющим огнем горящей любовью можно соблюсти завет апостольский: Рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему (1 Ин. 5, 18).

Труд истинного покаяния непрерывен. Как о великом благе святые подвижники молились о том, чтобы уберечься от греха хотя бы на один день.

Из-за человеческой немощи почти невозможно надолго сохранить ум и сердце от греховных движений. Если нет постоянной молитвенной жизни, постоянной борьбы с вражьими прилогами, частой исповеди, душа оскверняется очень быстро.

Так и в земные наши жилища – как бы мы ни вытирали ноги у порога и как бы плотно ни закрывали окна – все же проникают грязь, песок, пыль с улицы. Хорошие хозяева ежедневно убирают свой дом. А что, если ждут к себе человека уважаемого и любимого, благодетеля своего? Как внимательно, как тщательно наводят добрые люди чистоту и порядок к его приходу. Все блестит, стол накрыт – ждут гостя желанного! И как приятно ему переступить порог гостеприимного дома.

О, если бы мы так встречали Высочайшего Гостя – Духа Святого! Господь, как обещал роду христианскому, грядет в наши души – и что находит? Хорошо еще, если Он видит нас разбирающими завалы больших грехов: понятно, простительно – идет очищение. Куда неприятнее зрелище застарелой душевной нечистоплотности!

Храмы Господни призваны мы созидать в себе. Допустима ли лень, извинительна ли небрежность в священном созидании? «А ты, человек, во всякое время помни первую радость и те пламенеющие помыслы, с какими исшел ты вослед Бога. Испытывай себя каждый день, чтобы горячность души твоей не охладела в ревности, воспламенившейся в тебе при начале, и чтобы не лишиться тебе оружия, в какое облечен ты в начале подвига», – так поучает преподобный Исаак Сирин идущих по пути благочестия.

Святая Церковь преподает верным два сильнейших средства для сохранения себя в чистоте два благодатных орудия самосовершенствования: молитву и пост. Но даже к аскетическим подвигам удобно приражается самый коварный из сатанинских соблазнов. Исподволь окутав душу радужным туманом тщеславия, диавол затем прямо в сердце наносит смертельный удар – ножом гордыни. Так погибали для вечности не только обычные люди, но и могучие духом аскеты, творившие чудеса, изрекавшие пророчества.

На вершинах у человека порою кружится голова и возникает безумное желание броситься вниз. Такой жуткий прыжок с духовных высот совершают те, кто опьянен собственными добродетелями. Падение гордеца дает ему сладостное ощущение полета: но это полет на черных крыльях демонов, влекущих несчастного в адскую бездну.

«Троерожным бесом» называет преподобный Иоанн Лествичник тщеславие, говоря о нем: «Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх». Умом и талантами, красотой и физической силой, властью и богатством кичатся суетные смертные. Можно тщеславиться чем угодно: модной одеждой и лохмотьями отшельника, пьяной «удалью» и трезвостью, разгульными ночами и молитвенными бдениями. И если человек возгордился не греховной суетой, а истинными добродетелями, это еще страшнее для него. Сатанинское клеймо гордыни, поставленное на любом доброделании, превращает такое добро в худшее из зол. Поднявшись над грубыми телесными страстями, гордец впадает в блуд ума: начинает считать себя выше других людей, полагать свои добрые качества и дела личной своей заслугой, почитать себя прекрасным, возвышенным, святым. У такого живая вера подменяется мертвым обрядом, внутренний святой огонь – ледяным блеском внешних дел, спасительная надежда – губительной самоуверенностью, братолюбие – презрением к людям, любовь к Богу – сладострастным самолюбованием. Гордыня превратила денницу из светлого Архангела в гнусного сатану, соблазнила человечество на первородный грех, порождает лукавые ереси и расколы. Это состояние духовной смерти, из которой если и может быть воскресение, то только по особой милости Всемогущего Бога. Случаи такие исключительно редки.

Только глубоким смирением отражается этот жуткий диавольский прилог. Преподобный Арсений Великий, называвший себя «смердящим псом», преподобный Моисей Мурин, именовавший себя «черной образиной», преподобный Сисой Великий, считавший себя «и бесов гнуснейшим», – вот яркие светочи Небесного Царствия. Чем хуже думает о себе человек, тем прекраснее становится его душа. Таков кажущийся парадокс христианской истины. Однако для здравого, а не льстивого разума это представляется простой очевидностью.

Где мера нашей духовной высоты? Баскетболист может смотреть свысока на карлика, но смешно рассуждать о сантиметрах роста в виду горного кряжа, уходящего в заоблачную высь. Еще более ничтожна пылинка человеческих достоинств пред лицом Господа Всесовершенного.

У нас нет ничего своего, все – Божие. Любой человек сам по себе нищ, наг и грязен. Это Небесный Отец кормит и одевает нас, дарит нам здоровье и красоту, ум и талант, саму жизнь. Только благодатию Божией даруется нам возможность покаяния, очищения, спасения. О каких человеческих заслугах можно вообще говорить? И величайший святой – это всего-навсего помилованный грешник. Нет достойных, есть удостоенные. Как можно смотреть свысока на грешного или худоумного, если в них сокрыт святой образ Божий?! В любой миг Всевышний властен безмерно просветить и возвеличить их. Святые угодники Божии всем разумом понимали и всем сердцем чувствовали это, потому считали себя ниже всех людей и потому житие их являлось непрестанным благодарением Создателя. И их, смирившихся, Сам Небесный Отец взращивал, возвеличивая, возводил из человеческого ничтожества к Богоподобию и Богосыновству.

Господь помогает избранникам Своим на всех путях. Это строгая помощь – через испытания, скорби, болезни в горниле страданий выплавляется чистое золото человеческих душ. Но то, что иные считают для себя нестерпимой бедой, благочестивые принимают с радостью: они знают, что Небесный Отец посылает им испытания к великой для них пользе – к их мужанию и возрастанию в святой любви. «Как здесь каждый возрастил крылья свои, так там воспарит в горняя; как здесь очистил каждый ум свой, так там увидит Славу Господа; и в какой мере возлюбил Его каждый, в такой там насытится любовию Его», – говорит преподобный Ефрем Сирин.

Из-за человеческой немощи и подвижник благочестия может ослабеть в духовной брани, впасть в тяжкий грех, как бы помимо своей воли. Подобное демонское насилие над человеком Господь попускает для того, чтобы уберечь его от худшего зла – тщеславия, смирить избранника сознанием греховности его природы. Человеческая святость заключается не в невозможности падения, а в способности души восставать из греха через покаяние. Мужественные воины Христовы не боятся вновь приступить к такому покаянному труду и совершить его с самого начала, по завету святоотеческому: «Если уязвит тебя стрела лукавого врага, нимало не впадай в отчаяние – напротив того, сколько бы раз ни был ты одолеваем, не оставайся побежденным, но тотчас встань и сражайся с врагом, потому что Подвигоположник Христос всегда готов подать тебе Свою десницу и восставить тебя от падения. У скверного же врага все старание о том, чтобы ввергнуть тебя в безнадежность, как скоро падешь. Не верь ему; но если будешь и по семи раз в день падать, старайся восставать и умилостивлять Бога покаянием».

Этот урок мужества в полной мере обращен к каждому христианину. Если падаем мы, поддаваясь коварным соблазнам и нарушая данные при покаянии обеты, то нельзя самоубийственно «махать рукой» на свою бессмертную душу. Пусть снова оказались мы у подножия спасительной лествицы покаяния – как бы тяжек ни казался труд, необходимо опять приступить к восхождению, уповая на милость Господню.

Но, конечно же, лучший удел избрал тот, кто стоек в борьбе с грехом. Преподобный Ефрем Сирин советует: «Однажды отрезвившись, не погружайся в опьянение, ежедневно греша: то строя, то разоряя, то сплетая, то расплетая, подобно детям, которые много раз прилежно строят свои домики и потом, опрокинув, превращают все в кучу. Ты бежал из темницы – неужто пожелаешь увидеть ее в другой раз? Кто избавился от рабства, тот молится, чтобы никогда не попадать в плен».

Дорогие во Христе братья и сестры! Чистота сердца, достигаемая покаянием, есть основа основ христианской жизни. Без нее немыслимы истинное братолюбие и Боголюбие, безответны наши молитвы, не спасут добрые дела. Более того: мы можем воочию увидеть, как наши лучшие замыслы оборачиваются злодеяниями, как нашими благими намерениями «мостится дорога в ад». Дерево, чьи корни отравлены горечью, не способно принести сладких плодов. Человек, оскверненный пороками и страстями, не способен принести добро ни себе, ни тем более другим.

Многие люди, чей ум омрачен понятиями падшего мира, наперебой «спешат делать добро». Литератор с изощренным мастерством пишет соблазнительную книгу. Философ, блистая игрой терминов, выводит кощунственную теорию. Правитель развращает народ вседозволенностью. Все они считают, что служат «высоким идеалам гуманизма – истине, добру и красоте». Общество называет их гениями, благодетелями человечества. На самом же деле эти люди – злые безумцы.

Среди вольнодумцев и революционеров всех мастей, включая большевиков, было множество таких, кто как будто бы всерьез желал «послужить родному народу» и даже выстроить «светлое будущее всего человечества». Труды этих «героев и подвижников от сатаны» стоили России десятков миллионов жизней, из-за таких «благодетелей» русский народ стоит сейчас на грани государственного, экономического краха и физического вымирания.

Не таковы деяния тех, кто совершает их с чистым боголюбивым сердцем. Десятки лет Преподобный Серафим Саровский в уединении предавался покаянию, посту и молитве и лишь потом вышел на краткое общественное служение, – но весь русский народ Божий устремился к духоносному старцу в чаянии его спасительной помощи. Видящим сокровенный смысл истории ясно, что Преподобный Серафим явился духовным стержнем России XIX века. Это он вымолил для Отечества благочестивых царей, это всероссийский молитвенник на целое столетие отодвинул от страны, подточенной западным «чужебесием», близящуюся катастрофу. Вот лишь один пример из множества подобных, неисчислимых в истории Церкви Христовой.

Взошедший по лестнице покаяния, отрекшийся от греховной скверны, пребывающий в мыслях о Господе и молитвах человек несет в себе и распространяет вокруг себя мир, радость, свет. Чистою любовью полнится его сердце, ею согревается каждый ближний его. Не с натугой и страстью, не из тщеславия, не напоказ совершает он добрые дела. Для него это так же естественно, как дышать: ведь доброделание уже исходит из сущности человека, из чистого его сердца. Не грехолюбивая плоть, а боголюбивая душа определяет его мысли и поступки. Он творит истинное добро и в малом и в великом, ибо не жалкий рассудок, а Бог Промыслитель – его Советник. Он смиренен, ибо не свою волю вершит, но чувствует себя лишь орудием Небесного Отца, просвещающего мир. Никакая скорбь и болезнь не страшны ему, ибо он покоится в любви Отчей. Таковы покаявшиеся очистившие сердце свое: они – соль земли и свет мира (Мф. 5, 13–14).

Да сподобит Господь и нас, недостойных, омовения в купели спасительных слез, да познаем и мы высокую радость покаяния. Нет в этом мире счастья большего, ибо, по слову преподобного Ефрема Сирина, «покаяние воскрешает из мертвых. Берет оно грешных – делает их праведными. Вчера были мертвы, а сегодня они живы для Бога покаянием; вчера были чужие, а сегодня близкие Богу». Аминь.

Назад: СЛОВО 1. На песнопение «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче» В Неделю о мытаре и фарисее после утрени
Дальше: СЛОВО 3. О благодатной молитве. В Неделю о мытаре и фарисее