Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Это глава о боли. Страхе. Сомнении. Нашей смертности. О таких жутких моментах, что и врагу не пожелаешь — никогда. Мы поговорим не о чемпионских титулах и менторинге генеральных директоров или военных. Мы обсудим противника гораздо более устрашающего, чем фаворит Суперкубка или первая ракетка мира.
Через несколько недель после того, как я проснулся с желтыми глазами в сентябре 2019 года, я уже знал, почему это произошло. У меня рак. А точнее холангиокарцинома, рак желчных протоков. Я использую это слово только в этом абзаце, больше вы его не найдете на страницах этой книги. Я предпочитаю говорить: «Слово на букву “р”», потому что реальное слово несет в себе слишком много негатива, что вполне объяснимо. По данным Американского общества изучения рака, в 2021 году в Америке будет около 1,9 млн новых диагнозов и около 1 670 американцев будут умирать от рака каждый день. Это жестокий, безжалостный убийца. У него нет предрассудков. Он не выбирает «подходящий» момент. Ему безразлично, сколько у вас денег. Ему безразлично, сколько у вас подписчиков в соцсетях. Это настоящий тяжеловес, которого можно отправить в нокаут, но он никогда и ни за что не сдастся.
Вы это и без меня знаете. Возможно, он убил близкого вам человека. Или ваш близкий победил его. Возможно, вы сами с ним боролись. Если вы одолели его, мои поздравления. Теперь я точно знаю, сколько сил вы на это потратили, — вы настоящий герой. Если вы боретесь с ним сейчас, продолжайте бороться. Надеюсь, методы, о которых вы прочитаете в этой книге, помогут вам в вашей борьбе так же, как они помогли мне.
Основное внимание в этой книге и ее предшественнице я уделяю анализу высокорезультативных стратегий на примере самых талантливых и успешных людей в мире. Мы изучаем, как они сохраняют нейтральное мышление, как они строят планы и справляются с трудностями, и пытаемся сформулировать рекомендации, которые помогут нам в нашей собственной жизни. В этой главе я расскажу о себе — о парне, который борется с болезнью, перевернувшей его мир с ног на голову. Но принципы, которым я следую, мало чем отличаются от принципов, которым я обучаю квотербека, мечтающего попасть на Суперкубок, или разыгрывающего защитника НБА, мечтающего привести свою команду к чемпионскому титулу. Только последствия разные.
Слишком многие из нас сталкивались со словом на букву «р», и, как я узнал на собственном опыте, одно сражение часто превращается во множество сражений. Я хочу, чтобы вы взглянули на концепцию, которую мы сейчас с вами обсудим, моими глазами, через призму моего жизненного пути. Я не спецназовец, не спортсмен мирового уровня и не гендиректор многомиллионной корпорации. Но я не сдаюсь. Я делаю все, что в моих силах, чтобы преодолеть трудности и двигаться дальше.
Я благодарен, что те принципы, которым я обучаю, помогали мне день за днем противостоять своему чудовищному противнику. Мне понадобилось все, чему я научился в этой жизни. Буквально все. Это не гарантировало мне победу, но дало шанс выдержать до конца битву, в которой нет легких путей.
Не будет никаких фанфар. Не будет никаких аплодисментов. Только вы, ваше сознание и ваше тело, сражающиеся с чужеродным образованием внутри вас. И важен не чужой путь или результат или чушь, которую пишут в интернете, а ваши собственные шаги и выполнение намеченного плана. Не только спортсмены, военные и другие успешные люди знают, как настроиться на победу. Это доступно всем и каждому, и не просто доступно, а необходимо.
Как же переключиться на нейтральное мышление, когда вам кажется, что мир рухнул? Нужна практика. К сожалению, на мою долю выпало намного больше практики, чем я ожидал, после того сентябрьского утра 2019 года, когда я проснулся с желтыми глазами. Для меня конец 2019-го и начало 2020 года превратились в нескончаемую круговерть осмотров, процедур и осложнений. Многочисленные анализы привели к совершенно логическому и единственно возможному выводу, но это не значит, что я (или кто-либо другой) был готов услышать слово на букву «р». Когда мне поставили диагноз во вторник, в сентябре 2019 года, только нейтральное мышление позволило мне справиться с такой новостью.
Я начал переключаться на нейтральное мышление в тот день, когда выбирал, куда мне сесть в смотровом кабинете хирурга. Я уже объяснил, почему я не сел в большое кресло, предназначенное для пациентов. Чтобы не возникало ощущения, будто я готов поселиться в этом кресле надолго, хотя в следующие месяцы мне пришлось провести немало времени в таких креслах. Чтобы удержать правильное мировоззрение в тот момент, я должен был настроиться на то, что этот визит к врачу продлится недолго. Доктор Николас Ниссен — хирург, специализирующийся на печени и поджелудочной железе, — уселся на вращающийся стул посреди комнаты. Вокруг него выстроились трое молодых врачей, внимательно наблюдавших за каждым его движением. Со своего стула возле стены я не видел экран компьютера. Я не видел свою медицинскую карту. Это тоже было стратегическим решением. Я хотел, чтобы доктор Ниссен, который не раз сталкивался с такими случаями, сам объяснил мне все сложные термины. Я не хотел искать их в Google, а то напугался бы еще больше. Мне нужно было поговорить с человеком, который точно понимает, что означают все эти слова.
Я напомнил себе, что надо сосредоточиться только на своем следующем шаге. Как наш будущий марафонец, я пока еще не мог думать о конечной цели. Особенно в подобной ситуации. Я сразу понял, что новости плохие. Но я не знал, насколько плохие. В тот момент, за несколько секунд до того как узнать свой диагноз, я не мог позволить себе переживать из-за финиша. Я не мог даже задуматься о последующих этапах гонки, которая мне предстояла. Я даже к стартовой линии еще не подошел. Я попросил доктора Ниссена помочь мне. Я хотел узнать только ту информацию, которая была совершенно необходима на данный момент. Если бы он стал подробно рассказывать обо всех возможных вариантах развития событий, это лишь усилило бы мой страх, мою панику. Да, я уже написал одну книгу о нейтральном мышлении, но сидеть в кабинете врача и ждать, что мне вот-вот поставят диагноз со словом на букву «р», было очень страшно.
Принципы нейтрального мышления помогают нам держать себя в руках в подобных моментах. Они не искореняют страх и сомнения. Они просто позволяют нам настроиться на нужный лад и сформулировать свои следующие шаги.
Я слушал, как доктор Ниссен объясняет, что происходит внутри моего организма. «Мы обнаружили проблемы в желчном пузыре и желчном протоке», — сказал он. Ему необязательно было использовать слово «опухоль». Мой случай оказался довольно редким, но мне необязательно было знать об этом тогда. Какая разница? Мне даже необязательно было знать название болезни. Я не хотел слышать о пятилетних показателях выживаемости или о чем-то другом, что потребовало бы от меня заглянуть далеко в будущее. Психологически мне нужен был минимум информации, минимум долгосрочных шагов. Я не спрашивал, какая у меня стадия, и до сих пор не спрашиваю, хотя прошел уже множество этапов лечения. Можете поискать информацию в Google, если хотите, но я бы не советовал. Лично я, сидя на том стуле и глядя на врачей, хотел максимально сузить свой фокус внимания, чтобы переключиться на нейтральное мышление. В подобные моменты все наши инстинкты призывают взглянуть на общую картину, и требуется колоссальное усилие, чтобы вместо этого сосредоточиться только на следующем шаге.
Поэтому я точно знал, что отвечу. «Понял, — сказал я. — Мне нужно знать только одно — ваш план действий. Что сейчас от меня требуется?»
Доктор Ниссен сказал, что сначала нужно провести лапароскопию и взглянуть на мою брюшную полость. Для этого они сделают небольшие надрезы в этой области и с помощью трубок, оснащенных камерами, оценят потенциальные трудности. Затем начнется курс химиотерапии, который продлится несколько месяцев. Если химиотерапия уменьшит опухоль, доктор Ниссен сможет провести операцию и удалить все пораженные ткани. Я спросил, когда мы сможем сделать операцию, и доктор Ниссен ответил, что все зависит от эффективности химиотерапии. Два месяца, сказал он, вполне реальный срок. Уже через месяц они оценят эффективность лечения, а затем можно будет обсудить сроки операции.
«Мне придется пройти через это одному, — сказал я доктору Ниссену. — Что бы вы мне посоветовали?» Прежде чем он ответил, я объяснил, чем я занимаюсь в спорте. Я сказал, что правильный психологический настрой поможет справиться с болезнью. Я сказал, что моя цель — минимизировать негатив, и провел мини-семинар по избавлению от негативного мышления и переходу на нейтральный подход. Он признался, что впечатлен.
«А теперь мне предстоит самому жить так, как я учу», — сказал я.
Он согласился, а затем сказал слова, которые вполне могли бы сказать лучшие тренеры, с которыми мне посчастливилось работать. «Ведите активный образ жизни, — сказал он. — И доверьтесь процессу». Он выбрал конкретный план лечения, потому что его опыт работы со схожими случаями подсказывал ему, что это сработает. На мой взгляд, такой ответ можно назвать на сто процентов нейтральным. Доктор Ниссен перечислил факты, поделился своим опытом и совершенно спокойно составил пошаговый план для меня. Хирурги мало чем отличаются от звездных спортсменов. Им приходится выполнять сложнейшие задачи, недоступные простым смертным, в условиях колоссального давления. Вся разница в том, что их ошибки могут стоить кому-то жизни. Вполне разумно, что специалисты этой области тяготеют к нейтральному мышлению с упором на конкретный процесс. Каждый шаг необходимо выполнить правильно, чтобы достичь желаемого результата, поэтому убегать мыслями слишком далеко вперед неэффективно. Доктор Ниссен знал, что я хочу закончить лечение как можно быстрее, но он не собирался пропускать те или иные шаги. Когда мы увидим, что химиотерапия сработала, мне сделают операцию. Заметив естественную склонность доктора Ниссена к нейтральному мышлению, я окончательно убедился, что мою команду врачей возглавляет правильный человек. Когда заходишь в кабинет врача — особенно если это один из лучших врачей в стране, — хочешь услышать только правду. Я не искал ни позитива, ни негатива — только факты, и команда, которая занималась моим лечением, разделяла мой подход. И я благодарен им за это.
Я хотел, чтобы мне сделали лапароскопию как можно быстрее. Доктор Ниссен ответил, что ее можно провести в ближайшие десять дней. Я повторил его совет с небольшим дополнением: «Вести здоровый образ жизни. Довериться процессу. Сохранять нейтральное мышление».
Я сказал ему, что планирую и дальше работать со своими клиентами. То есть придется слетать в Джорджию и другие штаты Юго-Восточной конференции вместе с «Буллдогс». А также поехать в Сиэтл и поработать с Расселом. А потом во Флориду на весеннюю тренировку «Метс». «Здесь не может быть универсального решения, которое подойдет всем и каждому, — сказал доктор Ниссен. — Если вы чувствуете в себе силы и желание — вперед».
Я покинул медицинский центр «Седарс-Синай» с четким пониманием того, что происходит в моем организме. А главное, я знал свой следующий шаг. Мне надо было сосредоточиться на том, чтобы выдержать химиотерапию. Восстановление и мое здоровье должны были стать задачей номер один в моем списке приоритетов, потеснив работу. Я позвонил своему ассистенту Джону и попросил его сделать четыре больших плаката, которые я повешу в своем доме. И написать на них: «Я рожден побеждать». Я также попросил его написать этот девиз на багажных бирках, чтобы я видел их во время командировок.
Затем я позвонил своему другу Лоренсу Фрэнку, который стал для меня надежной опорой на время всего лечения. Лоренс всегда был звездой баскетбола, несмотря на то что он не попал даже в школьную команду. Когда он учился в старшей школе в Нью-Джерси, Лоренс знал всех тренеров из лучших рекрутинговых лагерей и внимательно следил за их работой. Он поехал в Индиану, где устроился менеджером у тренера Бобби Найта, известного своей вспыльчивостью. Найту так понравился Лоренс, что он порекомендовал его Кевину О’Нилу, который в 1992 году нанял Лоренса помощником тренера для команды Университета Маркетт, хотя Лоренсу было всего 22 года и он еще никогда не работал тренером. Лоренс поехал за О’Нилом в Теннесси, а затем, в 1997 году, стал помощником тренера в НБА. В 2004 году, в возрасте 33 лет, его назначили главным тренером «Нью-Джерси Нетс». Лоренс был главным тренером в Нью-Джерси и Детройте, а в промежутке работал помощником тренера Дока Риверса и команды «Келтикс». Ему довелось поработать с Доком еще раз в 2014 году, когда тот тренировал команду «Клипперс», а в 2016 году Лоренс перебрался с баскетбольной площадки в главный офис.
Я познакомился с Лоренсом, когда работал с командой «Клипперс», и мы стали близкими друзьями. Но тогда я и представить себе не мог, как сильно он поможет мне во время лечения. Сьюзен, супруга Лоренса, много лет боролась с хроническим заболеванием, поэтому Лоренс понимал, что такое непрерывная череда осмотров и процедур. Он помог мне сохранить терпение, и он помог мне сохранить нейтральное мышление. Когда я позвонил Лоренсу, чтобы сообщить ему новости, которые услышал от доктора Ниссена, Лоренс согласился с тем, что план вполне разумный, и лишний раз подтвердил, что моим лечением руководит замечательный врач. Позже я подробно расскажу, как собрать команду, которая поможет вам сохранить нейтральное мышление, но Лоренс определенно был самым важным членом моей команды.
После этого я поехал на полуостров Палос-Вердес — западный мыс между Редондо-Бич и Лонг-Бич, выступающий в Тихом океане, будто клык. Он покрыт холмами, откуда открывается потрясающий вид. На многих холмах есть ступени, чтобы хайкерам было проще подниматься. Я хотел пройти по этим ступеням, сбросить весь стресс прошлых недель и полюбоваться океаном. Доктор Ниссен советовал вести активный образ жизни, так и будет. Передо мной стояла задача — дотянуть до операции, но мне надо было сосредоточиться на шагах, которые помогут мне пройти этот путь. Все свои встречи я уже назначил. Так что мне больше нечего было делать на тот момент. Оставалось 29 часов до самолета, который доставит меня в Колорадо, где команда «Метс» сразится с «Роккис». Оставалось только одно — последовать совету своего врача и постараться прожить остаток дня с бодрым и энергичным настроем.
Несколько лет назад на финале НБА Леброн Джеймс надел шапку с надписью «Волшебной таблетки не существует». Это совершенно верно в баскетболе и, безусловно, актуально для человека, которому предстоит долгий курс лечения. Не существует одной таблетки, которая решит все ваши проблемы. После близкого знакомства с самыми разными медикаментами и процедурами я прекрасно это понимал. Я перешел на нейтральное мышление, чтобы осмыслить и принять самую тяжелую новость в моей жизни. Но, узнав об этапах, которые мне предстоит пройти в рамках лечения, я лишний раз убедился в том, как важно для меня сейчас жить нейтрально, чтобы выдержать ближайшие месяцы. Потому что впереди меня ждал страх. Впереди меня ждала боль. Их невозможно было избежать. Но я знал, как с ними справиться.
Одна из первых трудностей заключалась в том, чтобы скрыть цвет моих глаз, пока врачи решали, что делать. Я не хотел, чтобы окружающие видели мои желтые глаза, поэтому носил солнцезащитные очки, когда это было возможно, и старался никуда не ходить без кепки, надвинутой на глаза. Я стал жить будто в тени, но я не хотел, чтобы мои глаза отвлекали клиентов от нашей работы. Когда после диагноза я приехал к «Метс» в Денвер, я не терял бдительности ни на секунду. Работа с бейсболистами Главной лиги научила меня тому, что все они — превосходные спортсмены, но иногда склонны к резким суждениям и оценкам. Я хотел, чтобы все сосредоточились на игре, а не на моей ситуации.
Свободного места было мало, и для индивидуального общения со спортсменами перед игрой мы собирались, где только могли, — в кладовках и боковых комнатах. Я взял свой лэптоп и план действий, и нам удалось хорошенько поработать. После нескольких таких встреч в кладовках команда направилась в дагаут, чтобы начать игру, а я остался один в здании клуба. И немного расслабился. Я снял кепку и солнцезащитные очки, позабыв о том, что меня могут увидеть без защитной экипировки.
Игрок первой базы Пит Алонсо завершал свой фантастический первый сезон. Пит вырос в городе Тампа и был звездой Университета Флориды, а после успешной двухлетней игры в малой лиге Пит буквально ворвался в Главную лигу и произвел фурор. Пит претендовал на звание «Новичок года». В тот день он шел нос к носу с Тайем Виггинтоном за клубный рекорд «Метс» по хитам среди новичков. На тот момент у него набралось 48 хоум-ранов. Это выдвигало его на четвертое место после Аарона Джаджа из «Янкис», который два года назад поставил рекорд по хоум-ранам среди новичков Главной лиги бейсбола. До конца сезона оставалось почти две недели, так что вполне можно было еще побить рекорд Джаджа.
У «Метс» оставался шанс попасть в плей-офф, так что напряжение зашкаливало. Я смотрел игру по телевизору в здании клуба, шел шестой иннинг, и Пит отбил крученый мяч, отправив его в заднюю часть левых трибун на поле Курс-Филд, затем сделал хоум-ран, сократив отставание «Метс» до 3:2, и в итоге команда выиграла со счетом 7:4. Этот хоум-ран также побил рекорд хитов среди новичков «Метс» и вывел Пита на один уровень с Марком Макгвайером — вторым номером по количеству хоум-ранов среди новичков. (В итоге Пит побил рекорд Джаджа, набрав 53 хита.) Когда Пит сделал 49-й хоум-ран, я не смог сдержать энтузиазма. Я бросился в дагаут — без кепки, без очков, — чтобы поздравить его, когда он пересек базу. Поднявшись по ступеням, я со всего размаху дал ему пять, а затем спустился обратно в дагаут и вернулся в здание клуба. Через тридцать секунд я услышал голос…
— Трев!
Я не сразу понял, кто меня зовет.
— Трев, иди-ка сюда!
Это был Пит. Он взглянул на меня и сказал:
— Ты в порядке, друг?
— Конечно, Пит, — сказал я.
— У тебя глаза какие-то странные, приятель, — сказал Пит. — Ты уверен?
Я ушам своим не верил. Этот парень только что вошел в историю своим хоум-раном, и он спрашивает про мои глаза!
— Да у меня аллергия и еще пара проблем, но скоро все наладится, — сказал я. Я, конечно, немного слукавил, но я не хотел, чтобы он переживал за меня. — Спасибо за заботу, — сказал я. — А теперь возвращайся к команде и отпразднуй свою победу!
Пит так и сделал, но, прежде чем уйти, он добавил:
— Для нас важно, — сказал он, — заботиться о людях, которые так хорошо заботятся о нас.
Эти слова поразили меня. Они напомнили мне, что я влияю на жизнь окружающих, даже если не замечаю этого. А также я вдруг осознал, что мне надо побороть эту болезнь как можно скорее.
К сожалению, не все битвы заканчивались моей победой. После лапароскопии врачи велели мне не перенапрягаться. Химиотерапия должна была начаться только в ноябре, а мне надо было восстановить силы после первой операции. Мне было тяжело «не перенапрягаться», и иногда негатив и страх все же закрадывались в мое сердце. Фитнес давно занял важное место в моей повседневной жизни, и вдруг бег пришлось заменить на медленные прогулки — это максимум, что мне разрешили. Мне запретили делать подтягивания, чтобы мышцы брюшной полости зажили. От йоги тоже пришлось отказаться на некоторое время.
В «Успешном мышлении» я объяснял, что сначала вы вырабатываете у себя определенные привычки, а потом эти привычки становятся для вас надежным фундаментом. Но иногда факторы, которые мы никак не можем контролировать, ставят крест на наших привычках. И временами нашему мозгу намного тяжелее справиться с ситуацией, чем нашему телу. Для меня это был один из таких случаев.
Бывали моменты, когда я мог воскликнуть: «Я рожден побеждать!» — и чувствовал, что готов завоевать весь мир. Но иногда у меня случались срывы и я не мог сдержать рыданий. Чтобы сохранить нейтральное мышление, необходимо всегда быть начеку, и мне пришлось постоянно напоминать себе об этом. В конце октября у меня случилось настоящее озарение, когда мне наконец разрешили сходить на йогу.
Эти 28 минут я выдержал с трудом. Моя «собака мордой вниз» походила на кудлатую дворнягу. Поза прямого угла больше напоминала острый угол. Но я справился. А потом, когда впервые за безумно долгое время почувствовал приток эндорфинов, я понял, что мне надо научиться вызывать у себя это чувство даже в те минуты, когда эндорфинов нет. Нужно создавать свою собственную нормальность и стабильность. Вполне возможно прожить приятный день. Вполне возможно чувствовать себя неплохо. Я снова ощутил себя Тревором Моавадом, автором книги, генеральным директором компании. Впервые за очень долгое время — после занятия по йоге. Меня сильно ободрило и вдохновило осознание того, что я не обязан быть жертвой. У меня еще будут хорошие дни. Я рад, что вспомнил об этом, потому что хороших дней не было в моей жизни очень давно.
Я никогда не был склонен преувеличивать негатив и во всем видеть катастрофу, предполагать самое худшее. Это противоречит всему, чему я учу, а также моим врожденным качествам. Это ужасный, неэффективный и совершенно бесполезный метод осмысления информации. Но иногда информацию так тяжело принять, что мозг сам собой погружается во мрак, и мы ничего не можем с этим поделать. Иногда информация настолько мучительная, что нам кажется, что жизнь изменилась навсегда. И мы чрезмерно драматизируем. Мы паникуем.
В зависимости от того, с чем мы столкнулись, нас действительно могут ожидать значительные перемены. У меня как раз и был такой случай. Мне досталось слово на букву «р». Я нуждался в химиотерапии, серьезной операции и облучении. И это в лучшем случае. Многое в моей жизни мгновенно изменилось. Эти изменения коснулись моего физического состояния, но я позволил им повлиять и на мое сознание. Озарение пришло после йоги, когда я вдруг понял, что изменилось не все. Я остался самим собой. У меня остались мои друзья. У меня еще есть будущее. Я еще могу найти радость в этой жизни. Помните, что нейтральное мышление — не безэмоциональное мышление. Это метод осмысления информации, который помогает принимать оптимальные решения — решения, ведущие к счастью; решения, вдохновляющие на победу.
Я даже врагу не пожелал бы того, что пережил с сентября 2019-го по март 2020 года. Но начиная с марта 2020 года все остальные жители страны столкнулись с теми же трудностями, с которыми боролся мой разум во время лечения. Я месяцами жил в страхе, монотонности и одиночестве, поэтому я, наверное, был лучше многих подготовлен к тому, что нас ожидало. И думаю, мы вряд ли понимали, насколько кардинально изменится наша жизнь, пока не отменили игру одного из моих бывших клиентов.
Арена «Чесапик Энерджи» пульсировала такой энергетикой, которую может создать только гигантская толпа. Чирлидерши команды «Оклахома-Сити Тандер» стояли вдоль трибун, размахивая помпонами над головой, в то время как звуки гимна арены Kernkraft-400 в исполнении Zombie Nation пронеслись по зданию. Наверняка вы его знаете, даже если забыли название. Пойте вместе со мной. О-о-о-о-о-о-о-о-о-о, о-о-о-о-о-о-о-о-о, о-о-о-о-о-о, о-о-о-о-о-о, о, о-о, о-о, о-о. Фанаты хлопали и танцевали в ожидании того, что судья подбросит мяч и начнется матч между «Тандер» и «Юта Джаз». Было 11 марта 2020 года, и эти фанаты, как и все жители страны, скоро будут задавать своим друзьям и знакомым только один вопрос: «Где ты был, когда услышал новости?» Только вот эти новости не имели никакого отношения к баскетболу.
Я больше не работал с командой «Тандер», но сохранил дружеские отношения с ее тренером Билли Донованом. В тот момент Билли все еще обсуждал со своей командой, как одолеть звезду «Джаз» Донована Паука Митчелла. Центровой «Юты» Руби Гоберт пропустил игру из-за болезни, поэтому тренеры и игроки «Тандер» совещались о том, как это может изменить нападение «Джаз». Ритмы гимна все еще гудели в спикерах, свисавших с потолка, но внизу, на площадке, что-то явно шло не так. Вместо того чтобы собраться в центре на розыгрыш мяча, команды оставались возле своих скамеек, сбившись в кучу. А рефери собрались у стола секретаря.
В мире новость о новом (возможно, смертоносном) типе коронавируса витала больше месяца. Первые данные поступили из китайского Уханя в январе. В феврале американский круизный корабль под названием Diamond Princess попал на карантин в Японии, поскольку на борту была обнаружена вспышка вируса. К началу марта в Европе стали проводить локдауны и появились сообщения о нескольких случаях заражения в Америке, но мы все еще плохо представляли себе, к чему это приведет. Утром того дня, когда должны были играть «Джаз» и «Тандер», актер Том Хэнкс и его жена Рита Уилсон признались, что заразились коронавирусом в Австралии. Хотя другие страны рекомендовали своим гражданам оставаться дома, чтобы замедлить распространение вируса, в Соединенных Штатах практически ничего не изменилось.
До того вечера в Оклахома-Сити. Судьи подозвали Билли и тренера «Джаз» Куина Снайдера и велели отвести команды обратно в раздевалки. Когда на площадке не осталось ни души, Билли и Куина позвали в комнату под ареной, где они встретились с официальным представителем НБА, который сказал тренерам, что Гоберт не смог участвовать в игре, потому что у него положительный результат на COVID-19.
«Что еще за COVID-19?» — спросили тренеры.
В то время люди без медицинского образования использовали только одно слово — «коронавирус». Не прошло и двух недель, как все мы узнали, что означают COVID-19 и SARS-CoV-2, но в начале марта 2020 года приходилось учить новые термины на ходу. Пока этот разговор происходил в недрах арены, чирлидерши переместились на площадку и стали разбрасывать футболки, чтобы отвлечь фанатов, которые уже начинали беспокоиться. Вскоре после этого диктор произнес в микрофон:
«Принято решение перенести сегодняшнюю игру. Вы в безопасности. Покиньте арену без спешки, организованно. Спасибо, что пришли».
К концу того дня НБА приостановила сезон. На следующий день Национальная студенческая спортивная ассоциация (NCAA) отменила турнир «Мартовское безумие». И другие студенческие лиги тоже отменили оставшиеся соревнования. Страна последовала примеру спортивной индустрии. К концу той недели в Америке закрылись школы. Рестораны стали работать только навынос. Закрылись магазины. И спортзалы. К концу месяца практически все, кроме работников жизненно важных сфер, засели по домам. А те, кто выходил, направлялись либо в продуктовый магазин, либо в аптеку, куда пускали по одному человеку. Оглядываясь назад, я бы сказал, что та несостоявшаяся игра в Оклахома-Сити стала поворотным моментом, когда американцы вдруг осознали, что их жизнь скоро изменится кардинальным образом.
Пандемия навязала нам жестко ограниченный образ жизни, лишенный личного человеческого общения и полный страха за наше здоровье и работу. Она сбросила на нашу планету настоящую бомбу тревожности. Негатив, избегать которого я учу всех своих клиентов, вдруг стал неизбежен. Это было по-настоящему опасное время, и не только из-за болезни, которая погубит миллионы людей по всему миру. Обстоятельства, порожденные пандемией, стали благотворной почвой для депрессии. Безнадега вкупе со страхом и монотонностью создали токсичные условия жизни, с которыми надо было как-то справляться. Нам надо было перейти на нейтральное мышление.
В начале пандемии многие благонамеренные люди предлагали настроиться на позитивный лад и верить в лучшее. И хотя в любой другой ситуации это совершенно безвредный совет, в данном конкретном случае он нес в себе опасность. В конце марта и начале апреля 2020 года мы еще не знали, что нас ждет впереди. Медики все еще изучали этот вирус и не могли дать четких ответов на наши вопросы, так что никто не знал, сколько продлится наш новый образ жизни. В связи с этим появились самые разные страхи.
Это совершенно реальные вопросы, которыми задавались миллионы людей, пока один нескончаемый день перетекал в другой, точно такой же. Если вы стараетесь сохранить позитивный настрой, потому что вам говорят, что так надо, можете сколько угодно повторять: «Скоро все наладится». Но что будет, когда этого не случится? Многие заразились COVID-19. Многие потеряли работу. Многие остались без родителей. Если использовать ложную надежду как механизм адаптации, мы лишь обречем себя на еще более страшное разочарование. Те, кто убеждал себя, что все будет хорошо, погрузились в чудовищное отчаяние, когда им урезали зарплату или уволили из-за того, что во время пандемии не было продаж и клиентов. Те, кто без каких-либо оснований решил, что все наладится, столкнулись с еще более тяжелым горем, когда не смогли увидеться с умирающим родителем в больнице. Это и без того тяжелые ситуации, даже если у нас идеальное мировоззрение, но они калечат по-настоящему, если мы обманываем себя и верим, что каким-то чудесным образом все плохое вдруг исчезнет.
В начале пандемии я почувствовал примерно то же, что после моего диагноза. Я понимал, что жизнь изменится кардинально, но я не знал, как именно и сколько это продлится. Подобные страхи способствуют негативному мышлению, и мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать: если я не могу жить так, как жил раньше, это еще не значит, что я не смогу быть счастливым. Надеюсь, в нашей жизни больше не будет никаких пандемий, но память о ней еще так свежа для всех нас, что ее можно использовать в качестве идеального учебного материала.
Все мы помним, что мы чувствовали в те первые дни. Ощущение было странное. На улицах тишина. Небоскребы, которые совсем недавно гудели от активной жизнедеятельности, стояли почти пустые. Многие из нас смотрели документальный сериал Netflix про странных людей и тигров. Сначала мы надеялись, что все закончится через несколько недель. Мы надеялись, что нам удастся «выйти на плато», как говорили эксперты, и вернуться к нормальной жизни. Но чем больше эти эксперты узнавали про вирус, тем очевиднее становились, что нам придется жить в изоляции еще очень и очень долго.
Наверняка вы точно помните, что почувствовали, когда осознали, что ваша жизнь еще долго не вернется в привычное русло. Хотя это очень неприятно, постарайтесь мысленно вернуться в тот момент, потому что мы с вами будем тренироваться включать нейтральное мышление.
Те первые недели были пропитаны страхом. Перечислим основные вопросы, которые тревожили большинство людей (хотя, возможно, и не в этом порядке).
А. Сам вирус. На тот момент мы почти ничего не знали о COVID-19. Он был очень заразным, но, похоже, воздействовал на всех по-разному. Некоторые не проявляли никаких симптомов. Некоторые умирали за несколько дней. Врачи еще не знали, как его лечить, и была опасность, что больницы по всей стране будут переполнены.
Б. Работа. Если мы можем выйти из дома только за жизненно необходимыми продуктами или медицинской помощью, как мы будем работать? А если мы не сможем работать, как наш работодатель будет зарабатывать деньги? А если наш работодатель не сможет зарабатывать деньги, как он будет платить нам?
В. Родственники и близкие люди. С первых же дней стало очевидно, что COVID-19 намного опаснее для старшего поколения, чем для молодых. Поэтому мы старались защитить своих близких и любимых, которые попали в эту категорию.
Г. Дети. Школы закрылись, и дети сидели дома. Те, кому все равно надо было ходить на работу — медики, работники скорой помощи, — не знали, кто будет присматривать за их детьми. Всех заботили и другие вопросы: как эти дети будут учиться без школы? как родители смогут одновременно работать и обучать своих детей?
Даже одной из этих проблем достаточно, чтобы поставить жизнь с ног на голову. Но на нас обрушились все они разом. Так что страх был вполне оправдан. Негатив чувствовался повсюду. Но даже в такой ситуации можно перейти на нейтральное мышление. Приведем примеры внутреннего диалога, который может помочь (и помогает) людям совладать с эмоциями в такой страшный период. Задним умом мы все, конечно, крепки, но считайте это напоминанием, которое поможет вам принять правильное решение, если вы окажетесь в схожей ситуации в будущем. Надеюсь, второй такой пандемии не будет, но с кризисами мы наверняка столкнемся. Эти идеи помогут вам пережить любой кризис, сохраняя нейтральное мышление.
А. Опираться на факты нелегко, когда их мало, как в начале пандемии. Но у нас было достаточно информации, чтобы составить план действий. Избегать больших скоплений народа — первый пункт. А также избегать небольших замкнутых пространств с незнакомыми людьми. Уклоняясь от подобных ситуаций, мы меньше боялись заразиться вирусом. Однако мы также знали, что домашняя изоляция и ограничение социального взаимодействия создают определенные психологические трудности, поэтому, чтобы не нервничать и перейти на нейтральное мышление, нам нужно было найти другой способ стимулировать мозг и тело. Кроме того, надо было поддерживать связь с другими людьми. Если вы можете выйти на улицу и обеспечить свою безопасность, сделайте это. Подышите свежим воздухом. Погуляйте. Побегайте. Подвигайтесь. Если вы вынуждены сидеть дома, скачайте приложение по йоге или программу тренировок, разработанную специально для гостиничных номеров (выбор довольно большой). Также поставьте себе напоминания, чтобы позвонить — а лучше использовать FaceTime — друзьям и родственникам. Они наверняка хотят услышать ваш голос не меньше, чем вы хотите услышать их.
Б. Если вы работаете, свяжитесь с начальством и спросите, что вы можете сделать из дома, чтобы помочь компании. Если вы действительно можете что-то сделать вне офиса, делайте это, даже если никто не просит вас. Так вы покажете, что готовы протянуть руку помощи в период кризиса. Это также покажет вашу находчивость и дальновидность. А еще вам не будет скучно. Если начальство — это вы, позвоните своим работникам и проверьте, как они. Убедитесь, что все хорошо. Покажите им, что ваша главная забота — их благополучие. Чрезвычайные ситуации обычно носят временный характер, но люди навсегда запомнят, как начальство вело себя в подобных ситуациях. Если вы покажете свою заботу, они будут работать на вас еще усерднее. А также порекомендуют вас другим достойным потенциальным сотрудникам.
В. Звоните. Пишите. Общайтесь по Skype и Zoom. Делайте все возможное, чтобы поддерживать связь с любимыми. Если они боятся сходить в продуктовый магазин или аптеку, а вы живете неподалеку, сходите вместо них. Им будет не так страшно, а вы найдете себе полезное занятие.
Г. Тем родителям, которым пришлось ходить на работу, нужно было придумать, с кем оставить своих детей. Семья, друзья и соседи активно помогали друг другу в этом отношении. Родители, работавшие дома, частенько брали на себя роль IT-специалистов, когда их дети не могли подключиться к урокам по Zoom. И даже когда они подключались и занимались, это все равно сложно было назвать полноценным учебным днем. Но даже в подобной ситуации можно было найти решения, которые помогли бы всем домочадцам сохранить нейтральность. Одно из лучших решений — творческий подход. Раздайте детям бумагу и маркеры и попросите нарисовать картинку, чтобы повесить на холодильник; это стимулирует их мозговую деятельность. Или можно вручить им старый смартфон и попросить снять собственный трейлер к фильму. Дети стойкие и жизнерадостные, обычно они стараются найти увлекательное, веселое занятие в любых обстоятельствах. В этом отношении с них можно брать пример.
Как вы видите, главное — сосредоточиться на следующем шаге, а не на общей картине. Пандемия доказала важность этой концепции, потому что сначала мы даже не представляли себе, насколько масштабна общая картина на самом деле. Подобные размышления нанесли бы нам психологическую травму — неминуемый негатив просто придавил бы нас своей тяжестью. Позитив ради позитива был еще опаснее. У нас оставался выбор: либо переключиться на нейтральное положение, либо погрузиться в полнейший мрак.
Я чувствовал то же самое, когда доктор Ниссен сообщил мне, что у меня слово на букву «р». Вот почему я задал ему один важный вопрос: «Что от меня сейчас требуется?»
Когда в следующий раз вы почувствуете, что почва уходит из-под ног, хватайтесь за мысленный переключатель скоростей и задайте себе этот вопрос. Не переживайте по поводу общей картины. Подумайте: что мне надо сделать прямо сейчас?
Вы сразу же окажетесь в нейтральном положении и будете готовы двигаться в любом направлении.
Войти с помощью соц. сетей: