Глава вторая
Эпоха правления испанских наместников
Новая Андалусия – провинция Рио-де-ла-Плата – выделение провинции Парагвай
Провинция Новая Андалусия, со временем выросшая в государство Аргентина, была образована указом императора Карла V от 21 марта 1534 года. Первым губернатором стал упоминавшийся выше аделантадо Педро де Мендоса. В 1549 году Новая Андалусия была переименована в провинцию Рио-де-ла-Плата – топонимы начали «отвязывать» от метрополии и «привязывать» к местной географии.
До 1542 года губернаторство напрямую подчинялось Королевскому совету и военному комитету по делам Индий, а затем перешло в подчинение новосозданного вице-королевства Перу, которое со временем взяло под свой контроль всю испанскую Южную Америку. Указом короля Филиппа III от 16 декабря 1617 года из провинции Рио-де-ла-Плата была выделена провинция Парагвай. Этого требовали реалии – население провинции росло, различия между разными областями прорисовывались все отчетливее и отчетливее, и управлять большой территорией из одного центра стало сложно.
После Педро де Мендосы аделантадо был назначен Альвар Нуньес Кабеса де Вака, прибывший сюда в 1540 году, но реальная власть в провинции была в руках Доминго Мартинеса де Ирала, внесшего огромный вклад в закрепление здесь испанского владычества. Ирала был сыном небогатого баскского дворянина. Двадцати шести лет от роду он прибыл в Новый Свет вместе с Мендосой. Он показал себя хорошим офицером и вдобавок умел находить общий язык с людьми, благодаря чему в августе 1538 года был избран генерал-капитаном Рио-де-ла-Платы. На землях, часто подвергавшихся нападению аборигенов, создавались так называемые «генерал-капитанства», главы которых (генерал-капитаны) обладали как военной, так и гражданской властью. В процедуре избрания на столь высокую должность, не свойственную тем недемократическим временам, не было ничего удивительного. Карл V поступил весьма мудро, предоставив конкистадорам право выбирать своего командующего. Подобный подход не только избавлял Военный комитет по делам Индий от лишних хлопот, но и ставил над людьми командира, которому они охотно подчинялись. А вот у того же Альвара де Ваки отношения с подчиненными никак не желали складываться нужным образом, и его правление (в большинстве своем – чисто номинальное) закончилось восстанием. Обратно в Испанию Вака плыл в кандалах, а по прибытии был сослан в африканские владения испанской короны по обвинению в измене. И пусть спустя некоторое время Карл V помиловал его – дело не в этом, а в том, что в колониях недовольство подчиненных могло дорого обойтись командиру.
Доминго Мартинес де Ирала
Мартинес де Ирала организовывал исследовательские экспедиции, твердой рукой поддерживал порядок, и в 1552 году Карл V наконец-то назначил его аделантадо, положив конец условному «двоевластию» в Рио-де-ла-Плате. Правление Иралы продолжалось до его кончины, наступившей в 1556 году, после чего власть перешла в руки Гонсало де Мендосы, младшего брата Педро де Мендосы. Он оказался достойным преемником и за два года своего правления успел сделать многое… Впрочем, времена изменились, и сама жизнь требовала от наместников осваивать новые земли и закладывать новые города – аппетиты колонистов росли, и число их увеличивалось с каждым годом.
Административное устройство испанских колоний
Верховная власть над всеми испанскими владениями принадлежала королю, который руководил колониями через Королевский совет и военный комитет по делам Индий. Этот орган ведал всеми колониальными делами, начиная с административных назначений и заканчивая деятельностью церкви. Представителями высшей власти на местах были вице-короли, полномочия которых были весьма широкими. Первым вице-королевством стала Новая Испания, образованная в 1535 году. В ее состав вошли североамериканские и филиппинские колонии.
В ноябре 1542 года, после того как конкистадоры во главе с Франсиско Писарро покорили империю инков, было создано вице-королевство Перу со столицей в Лиме. Первым вице-королем стал Бласко Нуньес Вела, которому император Карл V, помимо прочего, поручил воплотить в жизнь недавно принятые законы, защищающие права коренного населения колоний. Эти законы разработал уже знакомый читателям монах Бартоломе де лас Касас, который по прибытии в Новый Свет поддерживал жестокое, если не сказать варварское, отношение испанцев к аборигенам, но вскоре убоялся, что Испания может рухнуть под ударом божественного возмездия, а заодно обдумал перспективы обращения индейцев в христианство. Карлу V идеалы гуманизма были чужды, но навлекать «казни египетские» на свою голову ему не хотелось, а вот идея превращения «диких варваров» в добрых христиан пришлась по душе.
Генерал-капитанства, появившиеся в колониях до вице-королевств, вошли в их состав, но не исчезли навсегда. В будущем генерал-капитанства создавались для оптимизации управления какими-то отдаленными территориями. Статус генерал-капитанов был ниже статуса вице-королей (первых назначал Совет по делам Индий, а вторых – король, по представлению Совета) и полномочий у них было меньше. Но и те и другие обладали правом назначения губернаторов провинций. Кстати говоря, разбросанные по местам военные гарнизоны подчинялись напрямую вице-королям, минуя губернаторов.
Для всех колониальных руководителей основная задача была одной и той же – обеспечивать приток денег в королевскую казну. Можно сколько угодно рассуждать о великой миссии европейцев, принесших покоренным народам цивилизацию и прочие блага, но на деле миссия у колонизаторов была одна: выкачать из колоний как можно больше денег и прочих благ. Для надзора над местной администрацией король назначал особых чиновников, называвшихся «коррехидорами». На территориях, в основном населенных индейцами, с целью предотвращения злоупотреблений (эксплуатации) создавались особые административные единицы, находящиеся под прямым управлением короны, – коррехимьенто, главы которых тоже назывались коррехидорами, но полномочия у них были далеко не те, что у королевских контролеров.
Полномочия вице-королей были весьма широкими, но, в отличие от аделантадос, законодательной и судебной властью они не обладали. Эти полномочия были переданы аудиенсиям, которые в колониях сильно отличались от тех, что были в метрополии, иначе говоря – были не только апелляционной судебной инстанцией, но также обладали законодательной и отчасти исполнительной властью, а кроме того, осуществляли надзор за деятельностью вице-королей и генерал-капитанов, сообщая королю обо всех нарушениях. Корона извлекла полезный урок из проблем, создаваемых чересчур независимыми аделантадос, и сделала так, чтобы отныне вся полнота власти в колониях не сосредотачивалась бы в одних руках.
Городами управляли кабильдос – органы самоуправления, подобные тем, что существовали в Испании. Но если кабильдос метрополии к XVI веку утратили большую часть своей автономии, то в колониях дело обстояло иначе. Несмотря на законодательное давление короны, местные городские советы пользовались широкой самостоятельностью и со временем превратились в оплоты местной знати, для которой они служили единственной формой политического самовыражения – все прочие ключевые должности в административном и военном аппаратах обычно занимались людьми, прибывшими из Испании. «Испанская» знать считалась более высокой по статусу и смотрела на местных идальго свысока, и со временем от искры этого неравенства в колониях вспыхнуло пламя национально-освободительной борьбы. Потомков колонистов можно было понять: их предки смогли обосноваться и выжить в суровых местных реалиях, сами они тоже подвергались многим испытаниям, о которых жители метрополии и понятия не имели, так почему же приезжие считают себя выше них? Кстати говоря, в суровых местных реалиях кабильдос приходилось и организовывать сопротивление нападениям индейцев, и вершить суд, если больше некому было этим заняться, и руководить освоением прилегающих земель… По сути, каждое кабильдо в колонии представляло собой миниатюрное губернаторство.
Церковь, которая формально была самостоятельной и подчинялась только королю, играла в колониях не только религиозную, но и политическую роль: контролировала деятельность администраторов, служила связующим звеном между различными властными структурами, обеспечивала гармоничное сосуществование власти и населения.
