Вторник

Мк., 64 зач., 14, 10—42

И пошел Иуда Искариот, один из двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать Его им. Они же, услышав, обрадовались, и обещали дать ему сребренники. И он искал, как бы в удобное время предать Его. В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдем и приготовим. И посылает двух из учеников Своих и говорит им: пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним и куда он войдет, скажите хозяину дома того: Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам. И пошли ученики Его, и пришли в город, и нашли, как сказал им; и приготовили пасху. Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью. И, когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли? и другой: не я ли? Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо. Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться. И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая. Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием. И, воспев, пошли на гору Елеонскую. И говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы. По воскресении же Моем, Я предварю вас в Галилее. Петр сказал Ему: если и все соблазнятся, но не я. И говорит ему Иисус: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня. Но он еще с большим усилием говорил: хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. То же и все говорили. Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня.

Это обычная человеческая история, что Христос продается из души «за сребреники».

«За сребреники», за материальные блага, за удобства жизни, за боязнь лишений, из-за кичливого нежелания расстаться с самостью вытесняется из души Бог. <…> Конечно, горе предателю… Горе всякому изменяющему Христу и предающему Его из души своей, потому что он предает «Источник живой воды», опустошает зелень и жизнь души и обращает ее в мертвую пустыню. <…>

Елеонская гора – гора молитвы и молитвенного восхищения. <…> Тут два назидательных образа подвижнического конца.

Первый в том, что крестный путь начинается на горе. Это значит, что Господь ставит на него только избранных, прошедших низину земли, оставивших землю сзади себя и поднявшихся выше земли, поработивших ее и возвысившихся над нею.

И второй образ в том, что путь креста неразрывен с молитвенным восхищением. В молитвенной восхищенности подвижник вступает на него «воспевши», т. е. в бодрости, в радости, в ликовании молитвенных песней.

<…> Ночь – время тьмы и всяких обманов. <…> Тогда изымается из жизни опора, человек чувствует, что нет прочности в жизни, и в нем развивается малодушие пред лицом неизвестного и мрачного. <…> В человеке уж нет и тени мужества, и когда Свет и Бог заволакиваются тьмою, человек бессилен противоборствовать ей, т. к. нет у него в душе прочной опоры, и поэтому «соблазны» тьмы одерживают легкую победу и господствуют.

<…> Ученики любят Господа… А Петр пламенеет к Нему любовью… Сколько раз он являл свою любовь? А разве все они не были искренни, когда говорили о смерти за Него и с Ним? И разве в действительности большинство их не отдало за Него своей жизни?

И, однако, в ответ на заявление Петра и учеников Господь предрекает отречение Петра! Так обнажается человеческая самонадеянность.

Так в христианском пути жизни силу и устойчивость подвига гарантирует не человеческое желание, как бы оно ни было захватывающе велико и искренне, а Божия сила, которой живет и действует подвижник и которая совершает его спасение.

Вооруженные Божией силой, Петр и другие избранные и запечатлели свой подвиг смертью за Господа.

<…>

Молитвой начинается путь Креста. Путь Креста – путь к Отцу. А молитва и есть уход к Отцу и в Его стихию. <…> Путь Креста, конечно, есть отречение от земли, и понятно, что земля всячески протестует и тело содрогается от предстоящих страданий. Протест и содрогание плоти особенно жгучи перед жертвенными моментами подвига. <…> И заполнит душу тоска и разовьет страдание в ней, как предсмертные муки, совсем подавляя и как бы изничтожая душу. И в этот час предсмертной тоски, как жгучего протеста человеческой природы против насилия над ней даже до смерти, ничто, ничто человеческое не может укрепить поверженную душу и дать силы справиться с собой… Доводы разума, все напряжение воли, отчетливейшее сознание долга – все будет пустым звуком… В тот час душу поднимет из мрака тоски и вольет в нее силу только молитва… <…> И, как дань человеческой немощи, молитва начнется с вопля о том, «чтобы, если возможно, миновал час сей», час тяжких страданий креста.

А вот когда укрепляющая сила молитвы восстановит равновесие души и душа всецело вольется в стихию Бога, в которой ее опора и жизнь, тогда молитва потечет только об одном – чтобы не оказаться душе выключенной от общения с Богом, чтобы Божья воля руководила жизнью, потому что в этой воле человеку обеспечено спасение-счастье…

При отдаче в Божью руку, обеспечивающую жизнь души, внешнее устранение жизни теряет всякую ценность, и, как бы оно ни оказалось тяжким, оно переносимо, потому что будет сознание, что главное-то, нужное достигнуто, что Господь с душой и она в Его руке.

<…> Какой выразительный пример человеческой немощности! <…> Пришел сон, и забыто и бессильно великое, и человек – данник своей слабости. А потому забудь киченье: ты силен только в Боге.

Для Господа приближается момент предательства и Креста. Господь открыто говорит об этом ученикам. И ученики из слов Господа видят, что час испытания близок. Возбужденные этой близостью, они только что свидетельствовали Христу о готовности положить за Него жизнь.

И при всем том немощь… обычная человеческая немощь не оставляет и апостолов. <…> И не действуют новые призывы Господа к бодрствованию… Не действуют упреки, что и один час они не могли преодолеть себя… <…> Вот иллюстрация человеческой беспомощности. Нечего кичиться человеку своими естественными силами!

Господь указывает долг человека превозмогать естественную немощность. <…> И вот, чтобы избегнуть внедрения в душу греха, надо преодолевать естественную немощность, высвободить душу от подчинения ей и держать душу в духовном бодрствовании. <…> Если бодрствование нужно для всегдашнего преобладания духовности, то тем более оно неминуемо в пути креста, когда от души потребуется через молитву такая насыщенность силою Духа, при которой плотяное совсем и замерло и как бы отпало.

И Сам Божий Сын испытывает закон тела, его немощность и молитвой к Отцу устраняет боренья. <…> Вот результат молитвы… Боренья позади… Плотяное подчинено Духу. Не угнетаемый телом, Божественный Дух царит и царственно распоряжается… Теперь Он величав и спокоен… Он властвует. Он, послушный Божьей воле, Сам свободно пойдет на путь Креста. Он Сам взойдет на Крест. В свободе и силе подвига и его ценность… Путь Креста – не дорога раба, невольно загнанного на нее и боязливо озирающегося на ней… Он не горькая доля побежденного… Путь Креста – путь победителя… На него становятся свободным волеизъявлением… На нем нет рабов. По нему идут «свободные», и «сыны», и «дети».

Вот почему Спокойный, Величавый, Властный говорит: «Встаньте, пойдем (навстречу); вот, приблизился предающий Меня».

Сщмч. Григорий (Лебедев). Толкование на Евангелие от Марка.