Сщмч. Григорий Шлиссельбургский

Царствие Божие внутри вас есть (Лк. 17, 21). А если ты в благоговейной вере захотел бы проникнуть в тайну открытия в душе Божьего Царства, то Господь отвечает тебе приведенными словами. Господь говорит, что в постижении Царства Божия невозможно желать чувственной видимости, что если в земных, видимых вещах человеческому уму открыт лишь внешний процесс физического явления и закрыта от него внутренняя сущность наблюдаемого, то как же может быть осязаемо сокровеннейшее явление чистой духовности?

Вот, когда растет семя, ты знаешь все о химических соединениях, содействующих росту, а как идет самое формирование тканей, как эта творческая сила, заложенная в семени, через долгий и сложный процесс образовывает новую жизнь, это сокрыто в природе. Так же сокровенно открытие Божьей силы в душе человека. Здесь действуют Господь и человек. Господь творческой силой Животворящего Духа творит обновленную природу человека от стихии Божьего Царства. А как исподволь растет семя новой жизни, как идут побеги от Божьей силы, как постепенно наливается колос души, это остается сокрытым.

Нарождение Царства принимай как факт. Он – есть. А сам с величайшей заботливостью соблюдай, что требуется от тебя самого, как соучастника этой сокровенной тайны.

Господь указывает, что, по аналогии с земледельцем, сеющим семя, от человека требуется неусыпающая бдительность к своей душе и к открытию в ней Божьей силы.

Как земледелец, бросив семя, находится в постоянной заботе о нем: хорошо ли закрыто семя землей, достаточно ли влаги, не топчется ли пашня скотом, как земледелец в постоянной заботе пойдет на пашню днем, побеспокоится и ночью… проснется, и поглядит, и постережет, так и ты в стяжании Божьей силы будь без устали бодр! И ты, лелея в душе Божье семя, никогда не позабудь о нем… Храни бережно!..

Позаботься о нем днем. Побереги его ночью. Хороша ли земля в душе, достаточно ли влаги добрых дел, не прокрались ли враги, не топчут ли. Смотри же, бодрствуй неустанно. Береги днем… встань… охрани душу ночью… Как бессменный сторож души, поставленный от Бога, как соучастник Божьей тайны, стой без устали, храни поле, когда Господь возделывает его. Будь достоин Призвавшего и Доверившего тебе охрану Божьего дела! А в остальном отдайся великому Создателю и Совершителю – Богу. Ты настороже – Он творит…

И колос души зреет и наливается от Божьей силы. Открывается Царство благодати!.. А совершитель новой жизни – Господь.

Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва (Мк. 4, 29). «Серп» посылается немедленно по созревании плода. Значит, покуда идет рост, идет и человеческая жизнь. Отсюда выводы (и запомни их).

Первый, что твое возделывание души должно идти всю жизнь. Потому не уставай, трудись, совершенствуй душу, без устали беги к Зовущему. Если живешь, значит, мера твоего духовного возраста еще не исполнилась.

Второй: если Господь берет к Себе добрую христианскую душу, то, значит, эта душа пришла в ту меру совершенства, каковую она способна вместить. Исполнение этой меры может быть и в старом возрасте, и в зрелом, и в молодом. А что способна вместить душа, ведомо только Господу. И вот почему Его суд о конце жизни человека только праведен.

И третий вывод: если Господь пресекает дурную жизнь, то это значит, что прошли года Божьего ожидания плода от души, что безнадежно бесплодна смоковница и секира опускается на корень ее. Вот, я третий год прихожу искать плода… и не нахожу. Сруби ее (смоковницу)… Господин! оставь ее и на этот год… не принесет ли плода… Если же нет, то в следующий год срубишь ее (Лк. 13, 7–9). И в другом месте: Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (Мф. 3, 10).

Как в жизни отдельного человека серп посылается, когда кончается его духовный рост и исполняется мера его духовного роста, так и в жизни вселенной жатва наступит, когда человечество исчерпает свои духовные силы (Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? – Лк. 18, 8) и избранные определятся для наполнения Царства Славы. «Доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле?..» – спрашивают святые Господа. И сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока… братья их, которые (еще на земле)…, дополнят число (Откр. 6, 10–11).

Григорий (Лебедев), сщмч. Толкование на Евангелие (От Марка и Луки). М.: «Даниловский благовестник», 2006.

Архиеп. Аверкий (Таушев)

Царство Небесное подобно семени, которое, быв однажды брошено в землю, неприметно растет само собой. Внутренний процесс этого произрастания необъясним и неуловим. Как вырастает из семени целое растение, никто не знает. Точно так же неуловимо и необъяснимо религиозное преображение души человека, совершаемое силою благодати Божией.

Аверкий (Таушев), архиеп. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. М.: Изд-во ПСТГУ, 2007.

Митр. Антоний Сурожский

И сказал им: для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике? Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу. Если кто имеет уши слышать, да слышит! И сказал им: замечайте, что слышите: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будет вам, слушающим. Ибо кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет. И сказал: Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созревает плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва. И сказал: чему уподобим Царствие Божие? или какою притчею изобразим его? Оно – как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные. И таковыми многими притчами проповедовал им слово, сколько они могли слышать. Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все (Мк. 4, 21–34).

Я хочу обратить ваше внимание на целый ряд моментов в этом коротком отрывке. Для чего приносится свеча? Для того, чтобы светить. А кому? Разумеется, не только тому, кто эту свечу принес и зажег. Она должна светить всем, кто находится в комнате. Эта свечка, поставленная на окно или просто стоящая на столе в хижине, может явиться путеводной звездой для потерявшегося человека. То же самое Христос говорит о том, что мы слышим, чему научились, что раскрылось и расцвело в нашей душе, о том слове, том понимании, которое в нашей душе уже принесло какой-то свой плод. Раньше я говорил, что нам дано с другими делиться тем богатством, которое выпало на нашу долю, другим давать то, что мы получили. А что будет иначе? Иначе мы потеряем то, что нам было дано. Ведь можно сказать, что в конечном итоге все это, конечно, дело Божие. Апостол Павел в Послании к Коринфянам говорит: я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог (1 Кор. 3, 6). И это мы должны помнить. Причем мы должны помнить: быстрота, с которой слово растет, не обязательно соответствует нашему желанию, чтобы все исполнилось как можно скорее. Как запало в душу слово, образ, понимание, как взошло – иногда непостижимо. Не сразу духовно оживший человек становится зрелым человеком. Нужно иметь терпение и с собой и с другими. Напрасно мы иногда падаем духом, не видя в себе и в других желанного роста, – Божие семя рано или поздно взойдет. Прежде нежели колос может показаться над землей, должно произойти нечто неизбежное с семенем под землею: оно должно раствориться, как бы исчезнуть. Семя это перестает быть замкнутой единицей, оно пронизывается, пропитывается влагой, его больше узнать нельзя, отличить от земли нельзя. И только тогда, когда это семя уже нельзя отличить от почвы, в которой оно находится, тогда начинается плодотворение. И этот плод может явиться не только драматически, каким-то потрясающим образом, но самым малым, незаметным образом.

Об этом говорит рассказ о горчичном зерне. Малюсенькое зерно падает на землю, углубляется в нее, начинает таять, как бы исчезать, перестает иметь свою обособленную личность, ради того чтобы сродниться, срастись с той почвой, в которой оно находится. Потом это малюсенькое зерно дает плод, и вырастает целый куст, где могут укрыться птицы небесные, громадные по сравнению с малюсеньким зерном. И поэтому нам надо помнить, что не обязательно мы должны что-то громадное принести, какое-то откровение дать. Иногда одно слово, сказанное вовремя, даже сказанное нечаянно, может человеку переменить жизнь. Причем не обязательно Божественное слово – просто слово, которое исходит из недр чего-то чему мы сами научились.

Когда-то я преподавал в Русской гимназии в Париже. Помню, однажды девочка лет четырнадцати сидела и весь урок плакала. Когда она выходила, я стоял у дверей. Я ее остановил и сказал: «Не отчаивайся никогда!» Она прошла мимо. Я не знал, что с этим словом случилось; но для меня это слово имело громадное значение, потому что я верю в помощь Божию в этом отношении. Двадцать пять лет спустя она меня разыскала и написала письмо, что в тот день эти слова дали ей силу жить и надежду на будущее; это будущее перед ней раскрылось, как победа. В тот момент я только сказал ласковое слово бедной плачущей девочке, но оно было сказано изнутри моего собственного опыта и из того, чему я научился от Христа. И это очень значительно переменило для нее нечто.

Далее в Евангелии говорится: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу (Мк. 4, 22). Казалось бы, трудное слово. Что оно значит? В связи со сказанным в предыдущем стихе о свече (не для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее на подсвечнике?) это можно понять так. Если в твоей душе, в твоем сознании, даже в твоей плоти есть что-то положительное или что-то отрицательное, то оно рано или поздно выйдет наружу. Человек, который потаенно страдает плотской страстью, делается иным, его воспринимают как такового, это передается другим, которые или с отвращением от него отходят, или им соблазняются. То же бывает с человеком, который духовно то или другое постиг. Он может об этом не говорить, но в нем происходит такая перемена, что вокруг него это чувствуется. Люди, которые с ним соприкасаются, видят, чувствуют, чуют, что общаются с человеком, в котором есть что-то особенное. Помню слова моего духовного отца о том, что никто не может оторваться от земли и идти в небесное, то есть в Царство Божие, если он не увидит в глазах или на лице хоть одного человека сияние вечной жизни. Люди, приходившие к прп. Серафиму Саровскому, к прп. Сергию Радонежскому, вообще к святым, и даже просто к людям более обыкновенным, но которые жили – и теперь живут углубленной духовной жизнью, чуют, что она есть. И поэтому знайте: ничего тайного нет, что не сделалось бы явным. Нет тайных грехов, тайной внутренней неправды, которая не сказалась бы и не передалась бы другим в виде губительной заразы. Рано или поздно это обнаружится. Это вы, должно быть, знаете из собственного опыта.

И тут Христос еще раз предупреждает: Если кто имеет уши слышать, да слышит. Слушайте то, что Я говорю, обратите внимание, потому что вы можете и спасать и губить самых близких вам людей не тем, что вы делаете, не тем, что вы говорите, а тем, что вы собой представляете.

И дальше: Какой мерой мерите, такой отмерено будет вам, и прибавлено будет вам, слушающим. Какой мерой мерите… В молитве Господней, «Отче наш», мы говорим: «Прости нам согрешения наши, как мы прощаем тем, которые перед нами виноваты…» Вот о чем здесь речь идет. Если мы не прощаем другим, то и нам прощения нет. Если мы обращаемся милосердно, с жалостью, просто по-человечески с другими, над нами суд Божий происходит и будет происходить. И это чрезвычайно важно нам помнить. Мы часто думаем, что другие должны приспособиться к нам, что другие должны сделать первый шаг. Как правило, тому, кто виноват, труднее сделать первый шаг к примирению; тот, кто прав, кто знает, что он прав (не тот, кто кичится своей правдой, обидев другого и считая, что все равно прав, а тот, кто действительно, в самом деле прав), может, не унижая себя, а из глубины сострадания к человеку, который был ранен, к нему подойти и просить прощения или искать пути примирения. Поэтому помните: какой мерой мерите, такой отмерено будет вам, потому что никто по отношению к вам, ко мне, к кому бы то ни было не отнесется иначе, чем мы относимся к другим.

А дальше идет очень таинственное слово: Кто имеет, тому дано будет; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет (Мк. 4, 25). Что это значит? Если у него ничего нет, то что у него может отняться? В Евангелии от Луки есть пояснение, которое мне кажется очень значительно, важно: У того, кто не имеет, отнимется и то, что он думает иметь (Лк. 8, 18). И вот это очень важно. Мы часто думаем о себе с чувством какой-то самоправедности: у нас все добро, все в порядке, все хорошо. А потом, когда мы придем на суд Божий, окажется, что ничего подобного и не было, что мы только воображали… Я воображал, что я добрый; на самом деле я какие-то крошки со своего стола бросал другим, но никогда не делился с ними своим хлебом. Я думал, что я гостеприимен, но принимал только своих друзей, да и то лишь до момента, когда они мне надоели, когда мне захотелось кого-то другого повидать, или остаться в кругу семьи, или просто спокойно посидеть и почитать. И так далее; таких примеров можно привести без конца. Мы можем воображать, будто мы гостеприимны, дружелюбны, щедры, мы даже можем вообразить, что мы мудры, что у нас есть такое знание жизни, которым мы можем щедро поделиться, – и все может оказаться просто сплошной иллюзией. И вот тут надо помнить, что раньше, чем придет суд, раньше, чем итог будет подведен под нашу жизнь, нам надо поставить вопрос о себе: что во мне есть реального и что воображаемого? что является фантазией, которая у меня есть о себе, а что на самом деле, реально во мне есть?

Антоний Сурожский, митр. Человек перед Богом. М.: «Православный паломник», 2000.