Книга: «Рече Господь…» Толкования на Евангельские притчи
Назад: Еп. Александр (Милеант)
Дальше: Притча о добром пастыре и наемнике

Прот. Димитрий Смирнов

В наших молитвословах утреннее правило начинается с молитвы мытаря: Боже, милостив буди мне, грешному. Изо всех молитв святая Церковь избрала ее, потому что чувство, которое испытывал мытарь, – именно то чувство, с каким нужно молиться. Поэтому, говоря: «Боже, милостив буди нам, грешным» и вспоминая притчу о мытаре и фарисее, можно настроиться на правильное молитвенное делание. Но у нас часто все происходит формально, бездумно, поэтому мы об этом настрое забываем. А усвоить его умом, а потом и принять сердцем для нашего благочестия крайне необходимо.

Притча говорит о том, как два человека вошли в храм. Можно сказать, что не два, а много людей – мы все пришли в храм, и каждый из нас молится по-своему, в свою меру: один старается следить за словами песнопений; другой о чем-то своем просит; третий просто мечтает, умом то туда улетит, то сюда; четвертый вспоминает о чем-нибудь; пятый просто стоит и мучается, думает, когда же служба кончится; шестой ждет, скорей бы молебен, потому что он пришел молебен служить, а то, что здесь происходит, ему вообще непонятно – так, отдельные слова доходят до ума, тогда на секунду ум включается в происходящее. То есть у всех нас разное состояние души и разная степень церковного образования.

И вот два человека вошли в храм – мытарь и фарисей. Мытари – это сборщики налогов. Прежде законы не были так развиты, как теперь, поэтому каждый сборщик очень быстро богател, потому что всегда немножечко больше, чем положено, брал себе. Мытарей все иудеи ненавидели за то, что они обирали своих. Они были такими полицаями: собирали у собственного народа налоги в пользу римлян, то есть оккупантов. А можно себе представить, что такое для иудея деньги. И мытарь их отбирал и отдавал ненавистному римлянину. Поэтому мытарь – это был символ грешника. Хуже человека не было. К нему никто в дом никогда не входил. Какие бы он пиры ни устраивал, на его приглашения никто никогда не откликался. Он был всеми презираем. Если кто-то становился мытарем, родственники переставали с ним здороваться, обходили его за версту.

А фарисейство – направление тогдашней религиозной мысли. Фарисеи – люди, которые во всем старались исполнить Закон Божий, старались изо всех сил жить праведно, благочестиво, выполняли все предписания Закона: в какие дни поститься, когда нужно какие праздники отмечать, когда положено в храм ходить, что дома делать. Они были учителями народа, знали Священное Писание, многие даже заучивали большие куски наизусть. И весь народ их почитал, уважал, называл учителями, все с ними советовались по всяким поводам.

И вот два таких человека – всеми уважаемый праведник фарисей и всеми презираемый грешник мытарь – входят в храм и молятся Богу, каждый про себя. Фарисей обращается к Богу и говорит: «Боже! благодарю Тебя». Потому что действительно, что мы можем Богу принести, какую жертву? Только поблагодарить Его. Но за что он Бога благодарит? За то, что он такой хороший в отличие от всех. И дальше он перечисляет, в чем его такая выдающаяся замечательность: «Что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю». Он благодарил Бога за то, что он хороший, потому что был образованным человеком в осмыслении Священного Писания и понимал, что то, что в нем есть доброго, это все от Бога.

Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! И дальше Господь говорит: Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. То есть Господь поставил этого фарисея ниже мытаря. Стало быть, то, что он постился, десятую часть всего имения на храм отдавал, не грабил, не прелюбодействовал, – это все было перечеркнуто тем, что он себя превозносил, перечеркнуто его гордостью. Вот насколько гордость, тщеславие и честолюбие опасные страсти. А мытарь, хотя был и грабителем, возможно, и прелюбодеем, и выпивал, и много еще у него было грехов, но он ушел оправданным более. И можно смело утверждать, что мытарь после этой молитвы встал на путь исправления.

Молитва оценивается по плодам, а не по тому, что испытывает человек на молитве. У фарисея на душе было очень хорошее чувство умиротворенности, покоя, благодушия. А мытарь – нет; его молитва была смятенной, скорбной; он был далек от того мира и покоя, которые испытывал фарисей. Но молитва мытаря принесла плод, а фарисея – не принесла. Бог одного оправдал более, чем другого, т. е. молитва мытаря оказалась приятней Богу, потому что Бог гордым противится, а только смиренным дает благодать.

Что значит «Бог оправдал»? Это значит, Бог простил, Он изгладил в сердце человека грех. Вот что такое прощение от Бога, вот каков плод молитвы. Если я утром стою на молитве и говорю: «Господи, избавь меня в сегодняшний день от злобы, которая меня обычно душит с утра до вечера: все меня раздражает, всем я недоволен». И если я вечером начинаю вспоминать собственный день и вижу, что, оказывается, провел его без злобы, меня ничто не раздражало, я был в мире, – что это значит? Это значит, что та молитва, которую я хоть и лениво, и зевая, но вознес к Богу, была Им услышана, Господь ее принял. А если я, летая по комнате, бия себя в грудь, умиляясь до слез и делая десятки тысяч поклонов, с той же просьбой обратился к Богу и, несмотря на слезы, стучание лбом об пол и то, что я двадцать акафистов прочел, все-таки продолжаю раздражаться, то значит, Бог меня не оправдал, эта молитва Богом не принята.

Вот лежит мертвый человек. «Господи, Ты его воскреси!» – и человек встает. Значит, молитва была хорошая. А если мы помолились, а человек не воскрес, значит, молитва Богом не принята. Так же если мы просим об избавлении от какого-то греха и действительно чувствуем ослабу, чувствуем, как грех от нас отступает, то значит, эта молитва принята Богом, мы получаем оправдание, мы получаем прощение. А если нет – то нет.

Господь принимает только ту молитву, которая идет из смиренного сердца, когда человек осознает свою греховность перед Богом. Господь говорит: «Я пришел не праведники спасать, но грешники». А один святой сказал: «В Царствии Небесном нет ни одного праведника, а только одни кающиеся грешники». Фарисей был праведник, но мытарь его обошел. И Господь однажды так сказал: «Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие». Фарисеи со всею своею праведностью дошли до того, что распяли Христа Спасителя, а некоторые из блудниц стали ученицами Христовыми. Как это произошло? Что фарисеям мешало? Гордость, превозношение, то, они считали себя лучше других, умнее, чище. Да, формально, по внешним, социальным признакам фарисей чище мытаря: он не грабил, не прелюбодействовал, вина не пил, постился. Но это с точки зрения человеческой. А Богу гордость настолько отвратительна, что хуже ее быть ничего не может. Трезвый гордец гораздо более безобразен перед лицом Бога, чем самый окаянный пропитошка, который знает, что он грешник, сознает свой грех и смиряется. Просто с точки зрения людской пьяница социально опасен. Люди-то все смотрят, как им лучше. Но перед Богом все наши добрые дела ничто.

Представим себе, сколько добра сделал, и делает, и будет делать Сам Господь. Это бесконечное море, и по сравнению с ним все наши потуги добрых дел ничтожно малы. Поэтому вся эта праведность фарисейская настолько мала и ничтожна перед лицом Божиим. Богу нужны от человека не какие-то внешние проявления его добрых дел, не по делам человек оправдывается, а по своей сути. Господь смотрит на то, каков человек по своей природе. И по своей природе, по сути душа мытаря была смиренная и кающаяся. И мытарь больше веры проявил, больше истинного понимания, он оказался более духовным человеком, хотя формально был большим грешником.

Вот такой получается парадокс. Значит ли это, что мы не должны делать никаких добрых дел? Нет, наоборот, каждое доброе дело нашу душу умягчает, подводит ее к Богу, упражняет наше сердце в христианских добродетелях. Поэтому мы через добрые дела можем стать ближе к Богу. Но если к ним примешивается тщеславие, делание напоказ, самовосхваление, стремление подчеркнуть свою заслугу, о ней рассказать, продемонстрировать ее, то это отвратительно. Это и у людей не ценится и неприятно выглядит, а тем более у Бога. <…> В духовной жизни очень много парадоксов. Фарисей думал, что он исполняет Закон и, значит, все в порядке, значит, ему лоно Авраамово, Царство Небесное, обеспечено; мытарь же такой-сякой, грешник – значит, ему лона Авраамова не видать. Это он так по-человечески рассуждал, а Господь, наоборот, оправдал больше мытаря. <…> То, что у людей считается высоко, перед Богом есть мерзость, а то, что у людей в пренебрежении, у Бога высоко. Духовная жизнь противоположна мирскому обычаю <…>.

Смирнов Димитрий, прот. Проповеди. Вып. 2. М.: 2002.

Со вчерашнего вечера Святая Церковь начинает нас приуготавливать и телесно, и духовно к святой Четыредесятнице, Великому посту – начинает издалече, с Недели мытаря и фарисея. Это воскресенье называется так потому, что на литургии читается Евангелие от Луки, притча о фарисее и мытаре. А грядущая седмица будет сплошная, поскольку ради посрамления фарисеев пост в среду и пятницу отлагается. И начнут совершаться покаянные песнопения из Триоди Постной, которая открывается словами: «Не помолимся фарисейски, братие».

Церковь призывает нас не молиться по-фарисейски, потому что нет на свете вещи более мерзопакостной, чем фарисейская молитва <…>. Каждый должен выбрать, чему и кому он служит, Богу или себе. Ну а если не Богу – значит, дьяволу, потому что дьявол оторвал человека от Бога и прилепил к самому себе.

<…> Почему вдруг на земле ни с того ни с сего появились неверующие люди? Сколько человечество существует, и вдруг объявились люди, которые нагло утверждают, что Бога нет. Откуда этот феномен двадцатого века? Началось это, конечно, несколько раньше и произошло от гордости, потому что человек возомнил о себе, что он что-то из себя представляет. А на самом деле достаточно маленького микроба, чтобы он уже свалился в постель; достаточно маленькой жизненной неурядицы – и вот он уже слезы проливает; достаточно маленькой ссоры – и вот уже семья распалась. Настолько в силу своей греховности человек немощен и ничтожен. Но почему он не видит этого? Потому что гордость имеет такое свойство, она ослепляет. Этим она и опасна. Почему Господь всех грешников прощал, увещевал, жалел, исцелял, а о фарисеях говорил: «Горе вам, фарисеи и лицемеры»? Потому что фарисей имеет эту страсть – гордость.

<…> Что же, может быть, надо ругаться, грабить, блудить, потом стукнуть себя в грудь и сказать: «Боже, милостив буди мне, грешному»? Нет, Господь не к этому призывает, и заповеди Божии охраняют от греха. Господь однажды сказал: «Даже если когда все исполните, говорите про себя, что вы рабы есть негодные, потому что сделали только то, что требуется от вас». Поэтому тот, кто постится, вкушая только раз в неделю, спит на голой земле, наизусть знает Священное Писание, ежедневно ходит в храм, еженедельно причащается Святых Христовых Таин – что он, собственно, такого особенного делает? Да ничего – только то, что должен делать каждый православный христианин. Каждый христианин должен в храм ходить, каждый должен причащаться Святых Христовых Таин и наизусть знать Священное Писание!

Что же от нас требуется? Надо, чтобы мы не только исправили свой внешний вид, хотя это тоже необходимо, потому что очень важно, куда человек ходит, что он делает своими руками, что он говорит своим языком. Безусловно, важно очистить внешнюю часть своей жизни, но еще более – очистить внутреннее сткляницы своей души. Потому что можно научиться не воровать, не прелюбодействовать, молчать и вообще себя прилично в обществе вести – хотя это трудно, но можно, – но это не значит еще стать христианином, это не значит еще быть оправданным от Бога, потому что Богу не нужно только внешнее, Богу важно то, что у нас внутри, какие мы по своей сути.

Что толку, если человек не пьянствует, не проигрывает в карты деньги и живет мирно в своей семье, имеет двоих детей, автомобиль и шапку за двести пятьдесят рублей? Хотя Отцу Небесному, конечно, такой раб Божий более приятен, чем грешник, который забыл Бога и сквернит себя всякими грехами. Но это не значит, что человек внешне добропорядочный угоден Богу. Не всякий праведник Богу угоден, а тот, который смиряет себя, потому что гордость хуже воровства, хуже всякой ненависти. Когда человек превозносит сам себя, тем самым он отрывает себя от Бога. Только изжив гордыню, можно начать путь ко спасению. И все, чему Церковь нас учит: богослужение, посты, Священное Писание, заповеди Божии – это путь освобождения от гордости, от своеволия, от наглости, от собственных предвзятых и ложных мнений, которые противоречат воле Божией. <…> Господь сказал: Всяк возносяйся смирится – и слова Господни непреложны. Для каждого превозносящегося, для каждого, кто о себе шибко высоко думает, обязательно придет такой час, когда все, что он нагородил, рухнет и он останется ни с чем. И тогда уныние, отчаяние. Многие от этого даже с собой кончают, а некоторые пытаются начать все сначала. А что сначала? То же самое городят, только в другом месте: здесь не получилось, попробуем там – забывая, что десять-пятнадцать лет прошли впустую. И так всю жизнь, пока не придет смерть, которая для человека, живущего во Христе, является радостным событием, потому что он идет к Богу, душа его радуется, окрыляется, он ждет с вожделением этого момента. Вся его жизнь была подготовкой к этой полной встрече с Богом, Которого он постоянно искал и на молитве, и в богослужении, и причащаясь, и в общении через Священное Писание. И вот наконец эта долгожданная встреча лицом к лицу с Богом.

А для человека, который всю жизнь делал кумиром самого себя, смерть ужасна. <…> Многие ученые мужи, целые коллективы ученых во всем мире бьются над этой проблемой: как продлить. Продлить что? Вот это безобразие, которое почему-то называется жизнью, когда человек служит самому себе. Разве это жизнь? Ну даже если двести, триста, тысячу лет проживешь, все равно придет момент, когда все, что ты строил без Бога, рухнет. Потому что человек, ставя в своем сердце вместо Бога самого себя, превращается в фарисея.

Почему Христа распяли? Почему вдруг такие грамотные, умные, постящиеся и знающие Закон люди не увидели во Христе Сына Божия, а кричали: «Распни, распни Его»? Как же так? Ведь вы же знаете Закон, знаете книги пророков, почему же вы не увидели, что все пророчества на Нем исполнились? А потому, что гордость ослепляет полностью. Любому человеку скажи: «Ты горд» – и вот первое движение его души, он скажет: «Нет». Лучшее доказательство гордости эти слова. Потому что, если человек имеет гордость, она его ослепляет. Почему нам часто на исповеди не в чем каяться? Почему мы не умираем под тяжестью собственных грехов? Почему мы не седеем от ужаса из-за того, как проводим свою жизнь? Почему мы беспечны? Почему рвемся вперед? Да потому, что не видим, как лезем на эти острые шипы грехов. Гордость делает нас полностью слепыми, мы совершенно не понимаем, что мы делаем, что творим, куда идем.

И только тогда, когда в человеке начнется процесс истинного покаяния, когда он увидит, как мытарь, море своего безумия, море своих грехов, своей бесполезности поедания кислорода на этой земле, никчемного, ненужного, гнусного существования, когда человек ужаснется – он поймет, что не может сам выйти из этого состояния. И он сразу будет нуждаться в Спасителе, сразу обратится к Нему, будет бить себя в грудь и говорить: «Боже, милостив буди мне, грешному». И вот это и есть начало выздоровления. С этой молитвы мытаря: Боже, милостив буди мне, грешному – начинаются утренние молитвы православного христианина, чтобы ввести нас в чувство покаяния, потому что покаяние есть оживление души, это есть начало видения истины.

А истина эта очень неприглядна. Она заключается в том, что вдруг мы видим, что мы гораздо хуже каждого из тех, кто нас окружает. И это истинное видение дает нам возможность сразу и Бога видеть, и понять Его заповеди, и познать, что в нас противится спасению, почему нам не хочется молиться и в храм ходить, почему мы не читаем Священное Писание, почему не знаем заповеди Божии, не можем обуздать свой язык. Мы сами себе прощаем, сами себе позволяем делать маленькие гнусности, которые постепенно в процессе нашей жизни превращаются в большие. Мы сами постепенно, час от часа, усыпляем собственную совесть и в результате превращаемся в фарисеев. И приходим в храм, как к себе домой, с наглым видом, покупаем здесь все, что нам нужно: хочу это куплю, хочу это, это я закажу, здесь я поставлю. Но это пустая трата времени, денег и сил. Все это бесполезно до тех пор, пока не начнется в нас процесс выздоровления души. А он начинается со слов: Боже, милостив буди мне, грешному <…>.

Смирнов Димитрий, прот. Проповеди. Вып. 3. М.: 2003.
Назад: Еп. Александр (Милеант)
Дальше: Притча о добром пастыре и наемнике