Вероятно, первые три послевоенных года, несмотря на необыкновенную насыщенность событиями, еще и потому остались более труднодоступными для коллективной памяти, что оказались как бы зажаты между двумя эффектными повествованиями о новом старте ФРГ и ГДР. Благодаря историческому перелому денежной реформы они приобрели туманный статус некой доисторической эпохи, которая делает их еще более мрачными на фоне все более лучезарного экономического чуда.
