Глава 7
Удивительно, но то ли меры предосторожности помогли, то ли Андрюха оказался правым, и напугал я альфачей знатно, но ночь прошла спокойно. Пару раз меня будили, однако чужие смены, как и моя, прошли спокойно. И утром я поднялся отдохнувшим и бодрым.
Распорядок дня был армейским. В десять вечера отбой, в шесть утра подъем. Сразу на пробежку, потом гигиена, завтра, и развод. Там уже на личные занятия все расходятся, где с инструктором занимаются по личному плану.
Альфачи хоть и посматривали на нашу группу хмуро, но в открытый конфликт не лезли. Да и держались мы до развода вместе, только потом на индивидуальные занятия разошлись. Так что — без шансов.
— Войти в боевую форму! Выйти из боевой формы!
С этого начались мои тренировки. Не будь у меня за спиной таких вот (ну, более правильных, все же), учебок, я бы решил, что капитан Резник надо мной просто издевается. Это были обе-две его команды, которые он без перерыва выкрикивал первые полчаса. Настоящий Виктор уже бы взвыл, но я то понимал, что никаким другим способом, кроме многократного повторения одного и того же действия, автоматизма не добиться.
Поэтому послушно превращался сперва в зеленокожую машину для убийства, а потом возвращался к обычному виду. Не всегда с первого раза, правда. Единственное, чего я пока не понимал, так это наличия самого инструктора. Я и без него, выйдя на закрытую со всех сторон площадку, мог спокойно все это делать.
— Перекур! — прозвучало наконец что-то необычное.
— Не курю, товарищ капитан.
— Не кури. — хмыкнул он. — Команда тебе не для этого отдана.
Инструктор сидел в раскладном туристическом кресле. Пока я обращался в Халкова и обратно, он увлеченно читал какую-то книжку. Детектив, судя по обложке. Обозначив мне время отдыха, он продолжил свое занятие.
Пять минут прошли в полном молчании. Я восстанавливал силы — это ужасно выматывает, на самом деле, когда скачешь из одной формы в другую. Он листал страницы. Иногда едва слышно посмеиваясь, порой удивленно вскидывая брови.
— Что за книга, товарищ капитан? — наконец, не выдержав, спросил я. Надо было как-то налаживать отношения с инструктором, да и в целом о настроениях военных хотелось узнать.
— Интересная. — лаконично ответил он.
— Детектив?
— Переводной.
— А кто автор?
— Глебов, дай усталому человеку отдохнуть! Тебе самому еще пять минут осталось!
Вот и поговорили. Спустя обозначенное им время, капитан ненадолго отвлекся от чтения, и вновь принялся гонять меня своими «принять боевую форму» и «выйти из боевой формы». На этот раз издевался он около часа. И снова объявил перекур.
Я упал на землю. Пот застила глаза, а все тело болело невыносимо. Хотелось стонать, даже плакать, но я не собирался доставлять инструктору удовольствия этим зрелищем. Понимал — он меня на прочность проверяет. А еще на характер. Все-таки, доставшийся им на обучение контингент был не самым качественным и мотивированным. Вот он и пытался понять, с кем имеет дело.
Сам так поступал много раз, поэтому терпел и ждал, когда Резник соизволит закончить со своими испытаниями. Ну и попутно овладевал силой. Хотя от усталости мозги уже плохо слушались, стал подмечать, что обратная трансформация стала получатся лучше. Сосредоточился на этом.
— Так автор-то кто? — на шестой из отпущенных десяти минут спросил я. — Не могу разглядеть вверх ногами.
— Американец. Буч Сандерс. — буркнул Резник в ответ.
— И как?
— Неплохо.
— Так это чистый детектив? Камерный или больше с действием?
Впервые за все время, что мы провели вместе, капитан взглянул на меня с интересом. С таким, знаешь, удивлением. Как на собаку, которая вдруг заявила, что ей газета не нравится, которую она в пасти приносит.
— Скорее, нуар.
— О, обожаю этот жанр! Дадите потом почитать? А то в располаге вечерами делать нечего.
— А я вот слышал, что ты там, наоборот, очень занят.
Ну, что и требовалось доказать. При всем внешне проявляемом пофигизме к делам сверхов, наблюдали за нами очень внимательно. И не упустили битву за лидерство, которая случилась вчера перед отбоем.
— Да там уже разрешилось все. Небольшое недоразумение.
— Ну-ну. Так, время отдыха истекло, подъем! Принять боевую форму!
В 12:30 капитан Резник поднялся со стула, сунул книжку под мышку и сообщил.
— На сегодня свободен. Далее, по распорядку.
Больше ничего не сказал, собрал свою туристическую мебель, и отбыл в направлении штаба. А я остался лежать на прорезиненной площадке для тренировок и с невероятными усилиями пытался протолкнуть глоток воздуха в легкие. Заездил меня, все-таки, инструктор.
Через несколько минут, наладив процесс дыхания, я собрал свои медузоподобные конечности в кучу, и поплелся к располаге. Пришел одним из первых, по случаю чего без очереди прошел в душ. Затем сменил мокрый от пота комбез на такой же — их предусмотрительно выдали два. Забросил его в одну из автоматических стиральных машин. Да, в этом мире в армии служить куда как комфортнее, чем в моем прежнем! К этому времени и остальные начали подходить.
Выглядели сослуживцы не лучшим образом, что порадовало. Не над одним мной инструктор куражился. Мокрые, с дрожащими конечностями, пятнами от травы на коленях и локтях — кому-то и поползать пришлось. Настолько вымотанные, что даже группа альфачей, явно перед казармой собравшиеся вместе, прошла мимо, не окинув меня злобным взглядом.
— А ты чего уже такой свежий? — удивленно спросил Андрей.
— Так я уже полчаса тут. Инструктор отпустил в 12:30. — ответил я.
— До часа же занятия?
— Ну, понравился, наверное.
Дождавшись «своего отряда», я повел их в столовую. Еще одно отличие «спецконтингента» от военных, ну, кроме формы — мы строем и подразделением не ходили. Как по мне, совершенно напрасно.
С животной жадностью поглотили еду, остаток часа мы провели в ленивом безделье. В три часа всей толпой направились на плац — на групповые занятия по слаживанию. И вот там, впервые за день, лидер альфачей решил мне-таки отомстить.
Произошло это так. Тренировались мы вместе со спецназом ККС. Сверхов разделили на две кучки, одна из которых изображала из себя суперзлодеев, устроивших какой-то дебош в мирном советском городке, а вторая являлась усилением собственно спецназа. Происходило действие на макете условного микрорайона — десятка зданий из белого кирпича, высотой от двух, до четырех этажей.
Находилась это хозяйство в полутора километрах от части и было выстроено таким образом, чтобы превратить кусочек городской застройки в запутанный лабиринт. Злодеи, в число которых определили и меня, были рассредоточены по зданиям в компании с манекенами, изображавших заложников, а кэкээсники должны были вынести нас, не повредив их. Стандартная, в общем, схема.
Вот это уже было интересно. Мне еще не доводилось испытывать боевую форму в столкновении с вооруженными (пусть и небоевыми средствами) людьми. Да и с другими сверхами было бы занятно потолкаться в товарищеском поединке. Жаль только, что занимающийся распределением сторон офицер, плевать хотел, кому с кем удобно, и раскидал сторону «злодеев» тонким слоем по всему учебному городку.
То есть, полное игнорирование нужд и потребностей сверхов. ККС тренируется, ему так даже удобнее, а мы — что мы? Мишени изображаем! На первом таком занятия, я права решил не качать. Сперва присмотрюсь, освоюсь.
А жаль, что не группой. Я все-таки на слаживание со своей группой рассчитывал. Хотелось увидеть их в бою, понять сильные и слабые стороны друг друга, и как мы способны дополнять их. Но — ладно. В конце концов, решил я, это только первая тренировка.
Командир спецназа первыми отправил своих сверхов, в число которых вошли все альфачи. Их задача была связать нас боем, чтобы могли подойти бойцы с вооружением и спецсредствами, способными парализовать таких, как я. Нелетальными, вроде пуль из того же загадочного сплава, но вполне себе настоящими — наручники, цепи, сети из металлических тросиков.
Стрелковое оружие обозначалось чем-то вроде пентбольных воздушек. С красящими шариками. Которые еще и по цвету различались. Обычный боеприпас был синим, а специальный — красным. Почему не одними красными лупили? Да дорого, наверное, вот и приучали бойцов, что все проблемы вибраниумом не решаются.
В общем, я мирно сидел на в комнатенке с тремя манекенами, ожидая, когда начнется потеха. Сразу в боевой форме, кстати, об этом командир спецназа попросил. Услышал шум на лестничной площадке, выглянул и тут же получил по роже чем-то очень твердым. По ощущениям — бетонным обломком, коих тут валялось великое множество.
Удар был такой силы, что я на ногах не устоял. Хлопнулся на задницу, а после и на спину упал. Лицо превратилось в очаг боли, там, по ощущениям, живого места не осталось. Ощупать я его не успел, так как в комнату влетел еще один снаряд. Но так, как я уже лежал, просвистел он над головой.
М-да. Действительно, кусок бетонной опоры, с торчащими из торцов кусками арматуры. Не знаю, можно ли меня таким убить, но покалечить, кажется, вполне себе возможно.
Не, я все понимаю — учения, максимальная приближенность к боевым условиям, но по мордасам-то зачем бетонными блоками бить?
— Пошли-пошли-пошли! — донеслось в это время с улицы.
Ага, значит спецназ выдвинулся. А меня оглушил кто-то из сверхов. Ха! Кто-то! Одинцов это мог быть или один из его Силачей! Но скорее всего, сам Бегун, так как я не успел заметить ни его появления, ни короткого полета снаряда. Траектория которого закончилась аккурат на моем симпатичном зеленом лице.
Проморгавшись, я заметил смутную тень, которая влетела в комнату вслед за блоком. И бросилась на меня. Но в боевой форме у меня регенерация была на максимуме. Как и зрение, способное отследить даже движения очень быстрого противника. Так что от очередного удара куском строительного мусора я успел уйти, и он крошкой рассыпался по полу. И даже умудрился контратаковать.
Самым краем зацепил едва заметный, расплывающийся в воздухе контур человеческого тела. От чего тот потерял равновесие и кубарем покатился по полу. Правда, быстро подскочил, и снова ушел в ускорение. Но в этот раз, чтобы сбежать, а не атаковать.
Вот не зря я Бегунов самым опасным типом сверхов считал! Лично для меня, естественно — у других, может, имелся иммунитет против скорости и быстрых сильных ударов. А я — большая цель. Вокруг меня очень весело скакать и осыпать ударами. Или, вон, блоками бетонными швыряться. Все равно же не промажешь.
Плюс еще замкнутое помещение. Большой зал, с высоким потолком, но один черт, я в нем, как одна большая селедка в маленькой бочке. Не развернуться толком, ни в рывок уйти. Спецназовец, гад такой, специально меня в такие невыгодные условия поставил?
Как только Одинцов скрылся, в помещение ворвались его ближайшие помощники — раздавшийся в полтора раза Силач Кабанов и Зверь Абрамов. Последний, к слову, уже в новом образе — что-то вроде белого медведя, только с костяными наростами на голове и плечах. А еще рогом посреди лба. Вот единорогов тут только не хватало!
Оба бросились на меня. Кабанов — блокируя руки, а Абрамов — попытался протаранить живот. Первого я сумел стряхнуть, положил ладонь на затылок и с силой толкнул в сторону ближайшей стены — пусть с ней обнимается. А вот от мишки-единорога увернуться полностью не смог. Слишком мало было место.
Его рог не пробил мне живот, как планировалось, а лишь вырвал кусок плоти из бока. От боли я взревел и на какое-то время потерял над собой контроль. Еще профессор Вавилов о таком предупреждал. Мол, в боевой форме человеческий разум хоть и сохраняется, но при этом идет по пути простейших решений. То есть — больно? Ударь в ответ! Да так, чтобы обидчик больше никогда тебе не сделал больно!
Другими словами, выключившись на пару секунд, в себя я пришел уже когда запускал медведя в окно. Надо полагать, схватил его за этот самый рог, раскрутил вокруг себя и уже готовился отпускать — с третьего, на минуточку, этажа. И отпустил бы — и плевать, что такая туша, да еще и с приданным ускорением, могла запросто разбиться в лепешку. Но тут зафиксировал движение воздуха и слегка изменил планы.
Вместо того, чтобы отпустить летающего медведя, я продолжил движение и разжал пальцы только когда траектория анималиста совпала с трассой Бегуна. Два тела встретились, и оглашая помещения воплями, вылетели из зала.
Тут же повернулся туда, где должен был целовать стену Кабанов. Обнаружил его там, где он и должен находится. Потерявший ориентацию Силач мотал головой и пытался встать на ноги. А по лестнице уже дробно стучали ботинки поднимающегося спецназа.
Так, с придурками разобрался, теперь нужно было решить — я оказываю сопротивление или пытаюсь бежать? В сценарии учебной миссии не было никаких инструкций, кроме простейшей вводной — террористы сверхи захватили заложников и удерживают их в зданиях. Значит ли это, что я свободен в выборе пути?
Впрочем, какая мне разница? У бойцов ККС есть четкая цель — зайти, зачистить, освободить. А мне эти игрища на слаживание нужны? Ну, так-то по кругу — да. Но не в исполнении с обиженными альфачами, которые просто горят желанием устроить матч-реванш. Обиделись, они, видите ли, что их в казарме мордой по полу повозили. Решили использовать обучение, как предлог, чтобы отыграться!
И ведь, не придерешься! У них имелась боевая задача — связать сверха-злодея боем до подхода спецназа. Они с ней справились — я был полностью занят их компанией. Ну, а если бы кто и пострадал в процессе, на то у вас, товарищи суперлюди, есть нечеловеческая регенерация. Так что терпите, ибо нефиг.
Полагаю, если бы один из участников учений в процессе бы погиб, никто из военных и слезинки не проронил бы. Подумаешь, один из малолетних преступников выбыл. Туда и дорога. Главное, что вверенный личный состав не пострадал.
И вот эта, кстати, мысль, про бойцов спецназа, меня и зацепила. Я подумал, что альфачи же захотят продолжить, пока такая возможность есть. И с них станется устроить драку со мной уже в тот момент, когда кэкээсники на позиции выйдут. А значит, те в процессе могут и пострадать. Вот швырну я Кабанова или Абрамова неудачно, врежется он в людей, а те ведь существа хрупкие. Или Одинцов зацепит кого-нибудь из них, кидаясь строительным мусором — вот, тоже, нашел оружие против морфа в боевой форме.
Поэтому, я решил не сидеть сиднем, «прикрываясь» заложниками, а сиганул в окно. Понимал, что оно под прицелом находится, но плюнув на это обстоятельства. Эти игры мне уже надоели.
Оказался прав. Стоило только оказаться на стене рядом с окном, и вбить покрывшиеся роговыми наростами пальцы в кирпичи на манер альпинистских крюков, как по спине тут же ударили шарики с краской. От души так, с десяток сразу. И голос в громкоговоритель тут же проорал:
— Глебов убит! Выйти из боя.
Видать, краска в тех шариках была красной.
Но я, в принципе этого и добивался. Теперь из-за меня, по крайней мере, люди не пострадают. А победа в таких учениях мне даром не нужна. По крайней мере, до тех пор, пока военные не возьмутся за ум, и не начнут учить сверхов, как положено.
Аккуратно спрыгнул на землю и потопал в сторону зоны, обозначенной лентами, где сидели условно убитые. Обнаружил там обоих девчонок из своей команды, помахал им рукой, и тут вдруг услышал крик боли и страха.
А я, напомню, все еще в теле товарища Халкова находился. То есть, обостренный слух, реакции на порядок выше человеческих, и мозг, который действует, как второстепенный орган — рулят инстинкты.
Поэтому среагировал я молниеносно. Навелся на звук, обнаружил вылетевшее из окна четвертого этажа тела, и не тратя времени на размышления, рванул к нему. Набрав достаточную скорость, прыгнул, и в воздухе подхватил человека. Где-то посередине его траектории, которая неизбежно закончилась бы смачным шлепком о земную поверхность.
— Ты как, Андрей? — произнес я уже приземлившись. — Кто это тебя так?
Энергет-пирокинетик Андрей смотрел на меня расширенными от ужаса глазами. Первые секунды он находился в шоке и никак не реагировал на вопрос. Понятное дело — человек уже с жизнью простился, летит себе вниз, и вдруг оказывается на руках у здоровенного зеленого человека.
— Не увидел… — наконец прошептал он.
Ну, конечно! А кто у нас тут такой невидимый? Правильно, Одинцов! Паскуда, со мной не получилось, решил покинувшего их компашку Огонька кончить! Не, ну надо с этим уже делать что-то! Это же, черт возьми, не учебный лагерь, а какой-то полигон для выживания!
