Глава 24
Первый мой выезд с базы произошел через восемь дней безвылазного сидения там. Впрочем, тут я немного покривил душой — уж о чем о чем, а о сидении на заднице речи не шло совсем. Скорее, я практически не заметил, как эти дни пролетели, поскольку каждый из них был до упора чем-то занят.
В основном, я проводил время с Интернационалом. Несмотря на то, что первое впечатление он произвел не лучшее, мужиком оказался нормальным. Терпеливо, изо дня в день, валял меня по спортзалу, уча держаться внутри круга, и сражаться в этих условиях.
С противником, который мог создавать своих клонов, это было не так уж просто. Ровно до тех пор, пока я не понял, что его материализованные двойники — не физические объекты, а проекции. Очень качественные проекции, способные тебе челюсть набок свернуть и руку сломать. Но по сути — призраки.
— Ну вот. — удовлетворенно кивнул он на второй день тренировок. — А я все думал, когда же до тебя дойдет.
Из его объяснений я понял, что Саша был он не Силачем, а менталистом-телекинетиком. То есть, первой способностью заставлял противника видеть свои копии, а второй — наделял их силой и наносил урон. Мог бы и без них, но тогда бы и эффект был иным. Зато так создавалось полное ощущение, что ты дерешься с толпой клонов.
Правда, не сказать, что открытие это сделало поединки с ним проще.
Так же он учил пользоваться теми зачатками теликинеза, которые мне достались после пробуждения. Управлять этой силой, встраивать ее в свою тактику, дополняя возможности тела метаморфа. Что-то получалось, что-то нет, но пока говорить о телекинезе, как о боевой возможности, было, пожалуй, рановато.
Тренировки шли так же и с Зимой, и со Штормом. Но с ними, упор делался не на драку, саму по себе, а на мое сопротивление их способностям. Так-то в чистом виде, если брать реалии спортзала, оба они не были для меня противниками — главное до тела добраться, а там уже им мало что светило.
При свободе маневра все обстояло с точностью до наоборот. Крио могла взлететь и с изрядного расстояния просто заморозить меня. Или расстрелять ледяными иглами. Закидать глыбами, которые еще и сплавлять друг с другом умела. Аэрокинетик тоже имел возможность обстреливать меня на расстоянии, или просто сбивать с ног жесткими ударами воздушных потоков.
Про его воздушное лезвие я вообще промолчу — разочек, ради демонстрации, он мне оттяпал ножом-невидимкой ухо. Оно, конечно, отросло, тем более я в боевой форме находился. Но осадок, как говориться, остался.
Другими словами, при необходимости, оба этих монстра в человеческом обличье, были способны нарезать меня на кусочки и даже не вспотеть.
Поэтому с ними мы в основном сосредотачивались на моем сопротивлении тому, что они могут сделать. Менять состав крови, например, чтобы Зиме было сложнее воздействовать на живые ткани. Быстро маневрировать по полигону, чтобы не попасть под удар Шторма. Такой, в общем, курс молодого бойца.
Причем, моим наставникам явно нравилось со мной возится. То ли на старости лет проснулись педагогические таланты, то ли такая сублимация по отсутствующим детям, но я превратился в своеобразного сына полка. Из которого последовательно лепили волкодава.
Я ничего против подобного подхода не имел. Нужно было становится сильнее, чтобы сражаться с демонами и побеждать их. Разве что немного раздражало отношение — все сверхи на базе вели себя так, словно мне действительно было чуть больше двадцати. При том, что прекрасно знали мою настоящую историю.
Поэтому дни и ночи мелькали для мне, как слайды. Только моргнул, а уже снова подъем, тренировки и лекции по слабым и сильным сторонам разных демонов и сверхов. Так, в частности, я узнал, китайские Красные Мастера могут «вырастать» до Бессмертных, но делают это немного, скажем так, нетрадиционным способом.
— Едят? — уточнил я, после того, как Шторм с улыбкой рассказал о том, что было известно Комитету по этому вопросу. — В смысле, как каннибалы, что ли?
— Не совсем. — рассмеялся он. — Видишь ли, у наших соседей своя богатая история, в которой нашлось место и магии, и алхимии. Плюс — огромный пласт, связанный с боевыми искусствами. Вот на стыке этого и идет развитие тамошних сверхов. Они сражаются друг с другом, убивают, но силу получают не как мы от демонов, а из тел погибших врагов. Некоторые органы, по их мнению, содержат концентрацию духовных сил человека. И если из этих органов, вместе с каким-то растениями сделать алхимические пилюли, то можно стать сильнее. И чем сильнее твой противник, тем выше сможешь подняться ты сам, убив и по сути, съев его ци. Это они так жизненную энергию называют.
— Ты сейчас серьезно, Данила?
— Вполне. Китайцы нашли способ сверхам эволюционировать. Как обычно — отличный от всех других.
Это было диковато, но в целом укладывалось в концепцию эволюции саваранов. КПД у такого способа поглощения эссенции был значительно ниже, чем у оригинального, но — китайцев много, и они могли себе позволить такой путь. Создавали множество сверхов, стравливали их между собой, взращивали, а потом настоящие элиты — чем черт не шутит — жрали пилюли из прошедших в финал эволюционной гонки.
Но главное было даже не в этом. А в том, что Распределитель оказался прав и в этом. Савараны постепенно навязывали нам свой путь.
На девятый день, после подъема и завтрака, мы все отправились не в спортзал, а в комнату для совещаний. Где Зима, выполняющая роль начальства, вывела на один из экранов спутниковую карту. На ней ярко пульсировала красная точка — где-то в районе Улан-Батора.
— Прорыв в Монголии? — спросил я, усаживаясь на своем месте. Вечно молодые старики на этот счет имели пунктик. Каждый должен сидеть на «своем» месте.
— Если бы. — вздохнула Люба. — Революция. Точнее, восстание сверхов.
Честно говоря, слово «восстание» плохо воспринималось в комплексе с советской властью. Словно бы Союз был колониальной державой, сжимавшей латную рукавицу на шее покоренных народов.
А та же Монголия была чуть ли не шестнадцатой республикой СССР. Формально, в состав Союз она не входила, являясь самостоятельным государством. Но по факту — именно руками и деньгами страны Советов там делалось очень многое. Советскими строителями прокладывались дороги, создавались города и электростанции. Развивалось сельское хозяйство, животноводство, строились производства и учебные заведения. Чего им вдруг восставать?
Китай. Ответ на этот вопрос мог быть только один. Когда-то Внешняя Монголия входила в состав китайской империи, и там, в Пекине, желали вернуть ее обратно. Как обычно, действовали наши «товарищи» тихой сапой. Методично взращивали пятую колонну в крупных городах. И когда посчитали, что время пришло, отдали приказ на мятеж.
Люба, кстати, подтвердила мою догадку, сообщив, что по данным военных, на границе с Монголией со стороны Китая, в данный момент проводятся учения их вооруженных сил. Комплексные. Тут надо быть полным дураком, чтобы не понять, что войска просто находятся в состоянии боевой готовности.
А дальше все просто. Мятежники захватывают «почту, телеграф, телефон, мосты и вокзалы», формируют марионеточное правительство, которое очень быстро обращается за помощью к «братскому китайскому народу», а тот, не в силах отказать, вводит армию.
— Там же Вадик… — с озадаченным видом произнес Данила, отчего еще сильнее стал похож на киношного Шурика.
Да, кстати. Магний. Он там уже давно в командировке. Наверное, по этой теме и работал. Но, видать, не доработал что-то. Хотя, он же все-таки больше силовик, а не шпион, нечего на него пенять.
— С ним нет связи со вчерашнего дня. — ответила Зима. — На последнем сеансе связи он сообщал, что все в порядке. И никаких предпосылок для подобного развития событий не видит. А сегодня в Улан-Баторе резня. Армия уже взяла город в блокаду. Однако, с этим тоже есть проблема. Процентов на шестьдесят, вооруженные силы республики состоят из местных. И мы не очень понимаем, как они будут действовать. Если тамошняя резидентура проспала создание ячеек среди гражданского населения, то могла зевнуть ту же информацию и по линии военных.
— В худшем раскладе — она на их стороне. — дополнил своим мнением слова Любы Александр.
Та лишь кивнула.
— Наша задача? — прервал я затянувшееся молчание. — Ребят, напомню, я новенький. И очевидные для вас вещи, понять с полуслова и намеков понять не могу.
— Да. — вынырнула из раздумий Зима. Было видно, что ее здорово выбило из колеи. — Мы выдвигаемся туда. Задачи две. Первая — найти Вадима. Вторая — найти лидеров восстания и уничтожить их. Павел Адрианович звонил. Сказал, что нам развязывают руки.
Лица собравшихся превратились в каменные маски. Я по очереди оглядел каждого. Видя, что никто не торопится мне объяснять сказанное Любой, сам спросил.
— А это что значит?
— Цель оправдывает средства. — вздохнул Данила. Несмотря его внешнюю молодость, выглядел он сейчас настоящим стариком. — Все сопутствующие потери игнорируются. Во главу угла ставится выполнение задачи.
Хм. Жестко! Но, с другой стороны, лучше так, чем соплежуйство, которое было в моем мире. Взять хотя бы Чехословакию в 68-м. Нахрена было начинать военную операцию против сепаратистов, если войскам отдавали приказ «без команды не стрелять»? И садить солдатам на шею трусливых генералов, которые конкретно эту команду ни за что не отдадут. Тут уж, как в старом анекдоте, либо крест сними, либо трусы надень.
— Ясно. Когда выдвигаемся?
— Сразу после инструктажа.
На коротком совещании, Люба довела всю известную командованию информацию, а так же выдала информационные пакеты, содержание которых нам следовало изучить во время полета на самолете. В них находились карты местности, имена и способности предполагаемых лидеров восстания, и еще множество разных сведений, которые могли бы пригодится во время миссии.
Действовать предполагалось без поддержки спецназа ККС. Ну, оно и правильно, на мой взгляд — бойцы нам будут только мешать. Дурная новость заключалось в том, что нашу группу не будут усиливать другие сверхи. Начальство посчитало, что события в Монголии могут запустить цепную реакцию, и предпочло держать проверенные кадры там, где они могли бы пригодиться. А непроверенные — в учебках.
Как выяснилось, лететь нам предстояло недолго. Я не ошибся, предполагая, что база Комитета находится где-то на Дальнем Востоке. Неподалеку от Читы, как мне сказали, когда самолет поднялся в воздух. Километров на двести севернее. И ходу до Улан-Батора нам было всего ничего — меньше часа.
Поэтому, едва мы взлетели, я погрузился в чтение. Информированный солдат — живой солдат. Мышцы, регенерация, скорость и телекинез, это все прекрасно, конечно, но мало чего стоит без мозгов. Так что, как пролетело время, я даже не заметил.
— Пора. — Зима тронула меня за плечо, и указывая на рампу заднего борта самолета. — Готовность до прыжка пять минут.
— А парашюты? — запоздало всполошился я, не видя вокруг, да и на моих товарищах, ничего похожего на рюкзаки.
— А зачем они нам? — усмехнулся Данила. — Если с вами есть я.
И вот тут меня проняло. Я вдруг понял, что сейчас мне предстоит выпрыгнуть из самолета, с высоты около пяти тысяч метров, а страховать это свободное падение будет парень, выглядящий, как студент-ботаник из фильма «Приключения Шурика». И вроде бы мозг принимал уже тот факт, что это возможно. Однако, инстинкты кричали во весь голос — нет!
Даже шаг назад сделал, заставив остальных находящихся в десантном отсеке сверхов рассмеяться.
— Да не бойся ты! — Данила подошел поближе, положив руку мне на плечо. — Я так сто раз уже делал, и никто не пострадал. Могу целый взвод без парашютов на землю опустить.
— Л-ладно…
Праздновать труса действительно было поздно. Я быстро взял себя в руки, напоминая себе, что в крайнем случае у меня имеется регенерация и метаморфизм, так что прямо вот совсем разбиться вряд ли получится. Наверное.
— Только в боевую форму в полете не перекидывайся. — попросил Шторм. — Масса другая, придется на ходу расчеты менять.
— Хорошо. — сделал я для себя заметку.
— Держимся вместе. Летим к центру города. Все, как говорили. Наша цель — их Дворец Советов. — Зима раздала всем радиостанции с гарнитурами. — Готовы?
И через минуту мы оказались в воздухе. Задняя рампа открылась, мы взялись за руки, как детишки, собирающиеся водить хоровод, и шагнули в бездну.
В прошлой жизни мне приходилось десантироваться из самолета. Не скажу, что был в этом вопросе специалистом, но десяток учебных и парочку боевых высадок за спиной имел. Поэтому в свободном падении не запаниковал. Сразу. Немного нервировал тот факт, что выпрыгнул из самолета я без всяких средств приземления, но тут уж ничего поделать было нельзя.
А вот когда наша четверка, продолжая держаться за руки, снизилась до тысячи метров, понял, что едва сдерживаюсь, чтобы не заорать. На отметке в пятьсот, я уже был готов наплевать на все, и превратиться в того большого зеленого парня, которому все ни по чем. Не знаю, чем бы это помогло, может, я смог бы затормозить падение, зацепившись за громоотвод на во-о-он той высотки.
Или крылья отрастить. Правда, это ведь очевидное решение! Что-то вроде перепонок, как у белки-летяги, и все!
И тут падение стало замедляться. Земля по прежнему приближалась довольно быстро, но свист воздуха в ушах стал тише.
— Главное, не паникуй! — раздался в наушнике голос Данилы. — Я все контролирую. Никто не упадет.
И действительно, вскоре скорость снижения упала настолько, что казалось, что мы спускаемся на скоростном лифте. К счастью, наша высадка происходила не над линией фронта, где в такую малоподвижную мишень уже отработали бы все средства ПВО, так что на крышу высоченного здания мы опустились без эксцессов.
— Что бы хоть когда-нибудь я на такое еще раз согласился! — с чувством произнес я, почувствовав под ногами твердую поверхность.
— Придется — прыгнешь. — срезала Люба, снимая очки.
В Улан-Батор она, как и все остальные члены группы, отправилась не в своем супергеройском костюме, известным любому СМИ на планете, а в простом черном, с красными полосами на плечах, комбинезоне. Материал костюма был не простой, что-то вроде кевлара, но легче, гибче и прочнее. Когда я спросил, из чего они сделаны, Интернационал сказал, что из паучьего шелка, чем окончательно поставил меня в тупик.
Мне такой просто показали, и я без труда воссоздал его поверх кожи. Немного усилил структуру «ткани», так что теперь его и пулей с близкого расстояния было не пробить. Такие тонкие манипуляции с телом мне удавалось все проще и проще — пробуждение действительно вывело мои способности на качественно иной уровень.
Вся эта маскировка была нужна для того, чтобы отрицать причастность Союза к жертвам среди местного населения, если они случатся. Точнее, когда они случатся. Потому, что нельзя выбросить на город четверых сильных сверхов из резерва ККС, и ждать, что все закончится хорошо.
Пока мы снижались, удалось немного рассмотреть город с высоты птичьего полета. Заметили несколько колонн, довольно организованно топающих по центральным улица, скандирующим какие-то лозунги. Кое-где горели дома, и их никто не спешил тушить. Вокруг нескольких административных зданий я видел баррикады из всякого хлама и мешков с песком. Если судить по карте, это были еще не занятые бунтовщиками органы власти — республиканского правительства, прокуратуры, милиции и казарм улан-баторского гарнизона.
Последний, судя по всему, решил в происходящее в городе не вмешиваться, просто закрыв ворота и усилив охрану периметра. Как и милиция, которая не рассредоточилась для охраны всего города, а кучковалась в ключевых точка.
Однако, все увиденное никак не подтверждало слов Зимы о «резне» и ужасах восстания. В старой России, пережившей перестройку и парочку экономических кризисов, приходилось видеть и помасштабнее волнения.
Впрочем, нельзя было судить лишь по нескольким беглым взглядам, брошенным с большой высоты. По настоящему грязные дела творятся под крышами, и разглядеть их последствия можно только подойдя в упор.
— Успели. — с облегчением проговорила Зима. Затянутой в перчатку рукой, она указала на одну из колонн, которая направлялась к классическому для советской архитектуры зданию администрации. — Пока подтянутся, пока организаторы доведут толпу до истерии, и бросят ее на штурм укреплений, у нас еще есть около получаса. Шторм, слетай туда и дай им лицо немного самума. Сбей настрой. Пока без жертв постарайся. И возвращайся сразу.
— Сделаю. — отозвался паренек.
Спрыгнул с крыши, но полетел не вниз, а как будто заскользил по невидимой струне, которая была натянута между нами и зданием республиканского Дворца Советов. Крио же повернулась к нам.
— Саш, надо с силовиками решить. И с военными. Понять их настрой и возможность привлечения на нашу сторону. Думаю, все вместе пойдем…
Больше она ничего сказать не успела. Край крыши, на которой мы стояли, пошел трещинами. Прежде, чем он осыпался вниз, Зима поднялась в воздух, держа ладони вниз, будто там были спрятаны крохотные реактивные двигатели. Мы с Интернационалом просто отпрыгнули с сторону.
— Ага, а вот и наш комитет по встрече! — с какой-то незнакомой мне кровожадностью произнесла девушка.
Направила ладони в сторону. Перед ними прямо из воздуха материализовались две глыбы льда, и устремились вниз. Сама же повелительница сверхнизких температур отплыла от края, приблизившись к нам. Вид при этом у нее был невероятно довольным. Я предположил, что кого-то ее ледяные булыжники раздавили, хотя с такой высоты их криков услышать было нельзя.
— Много их там? — уточнил Интер, который, как и я, не успел заметить никого из противников.
— Засекла четверых. Один явный Тектон, по остальным не скажу. Спускаемся, мальчики. Невежливо заставлять людей ждать.
