Адрик обладал лошадиным, слишком вытянутым для инлиска лицом. Вьющиеся черные волосы он зачесывал назад, наверно, считал, что это придает ему лихой вид. Еще он был старше Сэммиш на пару лет – невелика разница, лишь бы не посчитал ее слишком юной и неготовой к самостоятельным тычкам. Этого, по крайней мере, она опасалась.

Она еще из переулка увидала его, сидящего под мостом в центре Притечья, где каменная кладка спускалась к воде канала. Мимо плыли плоскодонки, мужики без рубах отталкивались шестами под выкрики будничной брани, споря за порядок прохождения узостей. Арестантская телега готовилась вывалить с моста в воду еженедельный сбор говна, сора и тушек дохлых зверей. Несколько зевак стойко противились вони в надежде увидать, как отвал отходов накроет какого-нибудь лодочника. Такие вещи случались. К столбу на краю канала была прибита пара покоробленных кожаных башмаков – их вывесили, сняв с утопленника. Вдруг кто определит, чья это обувь, и опознает по ней мертвеца. Сэммиш башмаки не узнала, только отметила, что они были хорошего качества. Может Китамар по самые титьки погряз в воровстве и продажности, но красть одежду утопленников никто не станет. Всему есть пределы.

Адрик наблюдал, как она выходит на набережную. Затягиваясь из трубки с длинным чубуком, пыхал голубоватым дымом – пахшим приятнее, чем ожидалось. Сэммиш подсела к нему и уставилась на воду: темную в тени, слепяще-искристую на солнце.

– Спасибо, что пришел, – начала она.

– Да я все едино бездельничаю.

– Все равно спасибо.

– Пожалуйста. – Он припал к трубке и выдул дымок. – Есть работа?

У Сэммиш засосало под ложечкой. В разработке наедине с собой план казался естественным и выполнимым. Сейчас, собираясь его озвучить, она заволновалась, не покажется ли идея смехотворной.

– Надо обнести один тайник, – сказала она. – На Зеленой Горке.

Он сдвинулся и вперил в нее любопытный взгляд.

– В чьем семействе?

– Там живет не семейство. Одно из религиозных братств. Не буду говорить какое. Сам понимаешь почему.

– Понимаю. Что берем?

Сэммиш пожала плечами.

– Смотря что окажется в тайнике. Учти, это Зеленая Горка. Одна их тарелка стоит как мешок еды в Долгогорье. – Она хихикнула, но до очевидности вымученно. У Адрика немного скривился уголок рта, и Сэммиш почувствовала, что упускает его. – Я ищу конкретную вещь. Это будет моя доля от тычки. Все, кроме нее, – ваш заработок.

– И чего тебе нужно?

– Во время прошлой жатвы я носилась со странным ножом. Расспрашивала, откуда он взялся. Кто за ним охотился. Теперь они спрятали этот нож у себя, и я хочу его назад.

Адрик кивнул. Такие расклады он понимал.

– А покупатель кто?

– Одна я.

– И за тобою никто не стоит?

– Есть еще кое-кто. Только этот человек не за мной. Со мной вместе.

Кто-то из лодочников заорал, замахиваясь на чужую лодку мокрым зеленым шестом. Адрик вздохнул:

– Внутри у тебя кто-то есть?

– Никого, но я побывала на месте. Составила неполную карту – для начала нам хватит, а остальную дорогу покажет начальник их стражи.

– Это как это?

– Мы устроим поджог, а когда соберется бригада с песком и водой, войдем вместе с ними. Этот капитан раньше уже обгорал. Сильно. Брести в огне ни в жизнь не захочет, а уберечь кинжал от опасности – его главная обязанность.

– Эта штука важнее спасения его людей?

– Важнее. Когда капитан окажется на виду, мы поднимем тревогу, напустим дым, а потом проследим его путь. Он сам выведет нас куда надо. Поднимется тарарам, а мы под шумок возьмем свое и свалим, не успеет улечься зола.

– Три года назад я устраивал похожее на одном складе, – сказал Адрик. – Смотритель до того перессал, что схватил выручку и выбежал с черного хода. В переулке-то его мы и взяли.

– Помню. Вот поэтому тебя и зову.

– В твоей теме куда больше риска.

– Зато и добыча серьезней, а я ни на что, кроме ножа, не претендую.

– И что ты с ним сделаешь?

– Утоплю в реке, пусть всю вечность на него рыбы срут, – вырвалось у Сэммиш с большим жаром, чем полагалось. Адрик кивнул, наклонился и выбил пепел из трубки в канал; серые хлопья темнели и пропадали, едва касаясь воды.

– Так как, интересно? – спросила Сэммиш.

– Нет.

– Ох, – сказала она и поглядела в канал. Придержала язык. – Почему нет?

– Слишком дыряво. – Так равнодушно Адрик мог говорить о погоде или о шансах в призовом бою, на который не было денег поставить. – Перед тем как устроить пожар, надо сперва найти капитана, иначе его потом не поймаешь. Далее он должен отправиться к нужному тайнику, а не за тысячью прочих вещей. Если к добыче приставят другого ответственного, ты пойдешь не за тем человеком. И внутри у тебя никого, значит, надо будет успеть проникнуть, пока он не скроется. Лазить по особняку Зеленой Горки та еще тычка. Тетка Шипиха за нее б не взялась. Такие вещи воры обычно делают на вершине карьеры, чтобы показать, на что способны, – и в большинстве раз плохо кончают. Это план новичка. Не обижайся. Мы все с чего-то начинали. Сперва обери дом швеи или крестьянскую подводу. Потрать пару лет, отработай умения. Вот тогда, с опытом, ты поймешь, почему это дело чересчур сложное. Да и вообще…

Он убрал трубку в рукав и немного встряхнул головой сбоку набок. Прическа у него тупорылая.

– Вообще? – ожидаемо переспросила она.

– Ты ведь задумала вовсе не тычку? Тычки варганятся ради денег, а здесь не слыхать, чтобы звенела монета. Ради мести? Из гордости? Не знаю, и выяснять особо не хочется. Но в этом деле тебя ведет сердце, не голова. А я не работаю там, где замешаны чувства. Такое мое правило.

– Ладно. Со всем уважением принято. А нет менее щепетильных знакомых, кто хотел бы маленько подняться?

– Любого, кто б согласился тебе пособить, я бы не посоветовал ради тебя самой. – Адрик ерзнул, потянулся и встал. – На такое идут только от безысходности.

Сэммиш кивнула. Видя, что он не уходит, добавила:

– Прямо как я.

– Только не забудь помолиться. – Адрик повернулся к северу и двинулся в направлении Новорядья по каким-то своим там делам. Сэммиш подтянула колени к подбородку, обхватила руками. Придется ей отправиться к Саффе ни с чем. А хуже того, во всем сказанном Адриком чувствовалась правота. План был совсем сырой, даже она была к нему не готова. Да и в качестве щипача не выступала ни разу, всегда была отходным. Это дело сверх ее сил, однако ж было необходимо, и попробуй объясни почему. Не зарони она в Саффу надежду на успешную тычку, женщина могла бы уехать на Медный Берег и там залечить свои раны, а не терзаться ими изо дня в день. А Сэммиш была бы одна и свободна.

И даже тогда добралась бы до этого долбаного ножа.

Она еще долго глазела на плоскодонки, бесплодно надеясь на некое озарение. Лодка, груженная бочонками пива, толчками ползла на север по своей зыбкой тропе, и пацаны на мосту орали, чтоб лодочник уронил для них один за борт. Лодочник дружелюбно отвечал им непристойными жестами. Пожилая пара переходила канал, держась за руки, – седые головы клонились навстречу друг другу. Солнце постепенно смещало тени вокруг предметов, но Сэммиш так и не посетила никакая новая мудрость. Только ноги затекли, поняла она, когда встала.

Бредя по набережной, она услыхала, будто с моста выкрикнули ее имя. Прикрываясь от солнца рукой, она вгляделась и увидела машущего ей Мелкого Купа. Приветственно мотнула ему подбородком и пошла дальше, но он посигналил ладонью – мол, задержись. Когда Куп бегом слетел на набережную, Сэммиш стояла у самой воды. Приятно, когда солнышко греет шею. Маленькие радости в недобрые времена.

– Я тебя искал, – переведя дух, сообщил Мелкий Куп.

– Вот она я.

– Алис приходила в «Яму». Дала мне монету – хотела узнать, где ты есть. – «День продолжает делаться все чудеснее», – подумала Сэммиш и сплюнула в воду.

– Ну, скажешь ей, что я была здесь.

– Ага, побежал. Вырядилась, как хрен знает кто, швырялась деньгами – будто в грош не ставит все Долгогорье. Подумал, тебе лучше знать, что она тебя ищет. Вдруг ты не хочешь, чтобы нашла.

– За это спасибо.

– А чего вообще с ней творится?

Сэммиш покачала головой.

– Потеряла кого-то, – сказала она.