История протоиерея Зураба Цховребадзе

Как-то раз, когда я был у отца Гавриила в келье, он подарил мне икону святой Нино просветительницы Грузии. Он сделал эту икону сам, собственноручно. И надо сказать, что, когда он попросил матушку Параскеву подать икону, то несколько раз говорил: «Нет, не эта икона», пока она не нашла икону святой Нино. Я догадался, что какой-то скрытый смысл в этом есть. Прошло много лет, я часто вспоминал об этом и думал, что надо все-таки найти ответ, почему он подарил мне икону именно святой Нино. И вот однажды, несколько лет назад, когда был праздник святой Нино, открыли для поклонения ее крест из лозы, с которым она ходила по Грузии. Я подошел, чтобы приложиться к этому кресту, и тогда попросил у святой Нино, чтобы она объяснила мне, почему именно ее икону подарил мне отец Гавриил. Тогда я был пономарем в кафедральном соборе Святой Троицы в Тбилиси. Когда я вошел в алтарь, меня позвал Патриарх Илия и сказал, что он решил рукоположить меня в дьяконы. Тогда я догадался, почему именно эту икону подарил мне отец Гавриил. Когда я вернулся домой, то подошел к этой иконе, приложился и захотел обойти с ней весь дом. Ни до этого, ни после я такого не делал – это был первый и последний случай. И вот когда я поднял эту икону, то увидел сзади маленькую приклеенную бумажку – это была моя записка, о которой я уже забыл. Я писал в ней: «Отец Гавриил, если для моей души это не будет пагубно, то тогда пусть я стану священником». Мне до того несколько раз и Патриарх, и епископы и священники, и обычные люди говорили, что мне надо стать священником, так как я долго служил в церкви, преподавал в Духовной академии, был руководителем канцелярии Патриарха, потом – редактором газеты Патриарха, заместителем начальника пресс-центра, работал на радио Патриархии. Меня многие знали и удивлялись, почему я не становлюсь священником. Я поздно женился, и это тоже было причиной, но после женитьбы прошло еще несколько лет, а я все не решался, так как у меня не было внутренней уверенности в том, что я должен быть священником. Я рассудил, что, пока у меня не будет уверенности, я этот шаг не сделаю. И вот так потом чудом получилось, что я стал священником.

Что касается моей женитьбы, то это тоже связано с отцом Гавриилом. Когда я последний раз видел его в живых, то прямо спросил: «На ком мне жениться?». Я хотел, чтобы он чуть ли не сказал мне имя, фамилию, адрес, телефон, а он ответил: «Надо жениться на честной девушке». Через несколько минут вошли мои приятели, и им он сказал: «Одну хорошую девушку для Зураба обязательно подберу». После этого я уже не видел его в живых, прошло несколько лет, у меня был очень загруженный график, было много работы и почти не оставалось времени для личной жизни. Годы шли, и, конечно надо было бы об этом задуматься: о моем семейном положении говорили уже не только в семье, но и иерархи говорили, что надо решиться, но все никак не получалось. Я время от времени просил отца Гавриила, чтобы он помог. Однажды, когда опять как-то все не складывалось, я поехал в Мцхету, пришел на кладбище к могиле отца Гавриила и сказал: «Ты же обещал, отец Гавриил, почему не помогаешь?» – как ребенок начал его просить, и после этого произошло чудо, настоящее чудо. Со следующего дня я начал думать о той девушке, которая сейчас моя жена. Я стал думать о ней все больше и больше, потом подошел к одному духовному лицу, чтобы поговорить с ним на этот счет. Мы начали разговор о совершенно других вещах, образовалась пауза, и я подумал, что вот сейчас хорошее время, чтобы начать говорить о моей личной жизни. И вдруг это духовное лицо говорит мне: «Вы же знаете та кую-то девушку, почему вы не думали о том, чтобы жениться на ней?» Я был очень удивлен, сказал, что как раз об этом хотел заговорить. Но все-таки я был осторожен в выборе. Взял правило, начал читать псалмы, чтобы точно решить и не надеяться на случай. Прошло некоторое время, решимость все более и более укреплялась. Чтобы перестраховаться и перепроверить, я пошел в церковь и хотел попросить, чтобы один знакомый священник отслужил панихиду у отца Гавриила, чтобы тот окончательно дал мне понять, надо ли жениться на этой девушке. Я подошел к священнику. Он, увидев меня, обрадовался, спросил, как дела в семье, как самочувствие, и вдруг неожиданно говорит мне: «Ты же знаешь вот такую девушку, почему ты не женишься на ней?» Еще до панихиды отец Гавриил через этого священника мне ответил. Конечно, этого было уже достаточно, я точно знал, что нужно принимать окончательное решение. Так что два главных вопроса в моей жизни – женитьба и священство – связаны с отцом Гавриилом.

Рассказ Нино Канделаки

Мне отец Гавриил как-то сказал пророчество. Мы тогда по воскресеньям ходили на литургии в монастырь Самтавро, потому что наш духовный отец служил там. У меня была только одна дочь, Анна, и я очень переживала, что не могла опять забеременеть, а хотела еще детей. Я сказала одной из прихожанок про это, а она подошла к отцу Гавриилу и прямо так ему и сказала, что вот Нино очень переживает, что у нее только одна дочь. А отец Гавриил говорит: «Ты не переживай, у тебя будет трое детей». Тогда это было немного странно: почему трое? У православных сколько дает Бог, столько и детей – обычно больше, чем трое. Почему трое, я никак не могла тогда понять. Кто же знал, что мой муж станет монахом, а потом и архиереем, и больше у нас детей не будет именно поэтому.

Рассказ монахини Теклы (Сихарулидзе)

Я встречалась с отцом Гавриилом всего несколько раз. Первая встреча произошла, когда я приехала из Москвы, где училась, в Грузию на каникулы к своей приятельнице Нино, сейчас она игуменья Мариам. В то время она только-только пошла в монастырь, и мне очень интересно было с ней встретиться, поговорить, все узнать. Я тогда только начинала ходить в церковь, делала первые шаги. Захожу в монастырь, меня встречает Нино с нашими общими знакомыми и друзьями. Мы поздоровались, я хочу что-то у нее спросить, а она говорит: «Подожди, монах Гавриил пришел, быстро пойдем, возьмем у него благословение», – они называли его «монах Гавриил». Я говорю: «Ну хорошо, возьмем, но я приехала все-таки к тебе, хочу поговорить», – а я еще ничего про отца Гавриила не знала. Мы побежали, она взяла меня за руку, поднялись в монастырь и: «Батюшка-батюшка, благословите мою подругу». Он, как меня увидел, поднял руки вверх и очень театрально, как будто со сцены сказал: «Сестра ваша пришла!» Я посмотрела на него и вдруг, сама не знаю как, оказалась перед ним на коленях, у меня начали течь слезы. Отец Гавриил говорит: «Принесите мне мантию». Начался переполох, быстро принесли мантию, продолжает: «Наденьте!» – надели на него мантию. А я смотрю и не могу ничего понять, потому что я не плачу, а просто слезы текут: не от радости, не от горя, ни от чего, – потом я поняла, что это благодать, которая от него исходила. Надели на отца Гавриила мантию, и он позвал: «Пойдемте в храм», а матушкам говорит: «Пойте» – и назвал им какой-то тропарь. Как потом матушки сказали, это был тропарь из чина пострига. Он накрыл меня своей мантией, мы спустились по лестнице в храм в сопровождении примерно тридцати монахинь, послушниц и мирян, все хором поют, я иду накрытая мантией и не понимаю, что со мной происходит. Со свечами входим в храм, отец Гавриил ставит меня перед чудотворной Иверской иконой Божьей Матери, начинает молиться, и я чувствую, что он как бы передает меня под Ее покров. Потом он мне велел: «Встань», пошел к амвону, встал на него и говорит: «Дочь моя, поднимись ко мне». Тут я немножко очнулась и вспомнила, что женщины не поднимаются на амвон, а он очень строго сказал: «Поднимись». Я смотрю на монахинь: «Матушки, как, куда?» Отец Гавриил: «Монах Гавриил тебе говорит, поднимись». Смотрю на матушек, а там старенькие такие матушки. «Что мне делать? Как мне подняться? Что этот монах от меня хочет?» Они говорят: «Поднимись, поднимись». Думаю: «Боже мой, знаю, что грех, но, раз матушки сказали, я же не ослушаюсь». Я поднялась, отец Гавриил велел приложиться к иконостасу, потом благословил и отпустил. Я спустилась, не могу понять, что со мной произошло. Матушки начали говорить, когда я проходила: «Монахиней будешь», – и действительно через год я пошла в монастырь. Удивительно.

В то время отец Гавриил жил в настоящем курятнике недалеко от Самтавро. И вот после вышеописанного представления он собрал у этого курятника послушниц и мирян, которые жили в монастыре, и рассказывал про Евангелие, объяснял какие-то места, а я по-прежнему хотела поговорить со своей подругой Нино. Она взяла меня: «Давай послушаем, что он говорит». «Ну хорошо, пошли послушаем, что он говорит». Но я все-таки время от времени хочу и с ней поговорить. Слушаем, и через некоторое время он возводит руки к небу и начинает плач, настоящий плач с такими словами: «Господи, какие испытания, какие испытания, ой, Господи, Господи сохрани, Господи помилуй, Господи поддержи!», потом упомянул цитату из Евангелия от Матфея про то, что на камне сем создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее (Мф 16:18), – три раза повторил этот стих. И оказывается, все время он смотрел в мою сторону. Нино говорит: «Смотри, он про тебя это говорит». А у отца Гавриила рядом стоит бутылка вина и стакан, и время от времени, не знаю, пил он в действительности или не пил, у меня было полное ощущение, что он пил. И эти его слова про испытания были настолько неприятные, он таким голосом про это говорил, что меня прямо дрожь брала. И вот он смотрит на меня таким взором, что я немного испугалась и как бы не хочу это принять. Тут я вдруг про себя подумала: «Что этот пьяный монах может мне сказать?..» В это время отец Гавриил уже успокоился и говорит веселым театральным таким голосом: «Тут некоторые сидят и думают», – и фразу построил именно так, как я ее думала, только немного на старогрузинский лад: «Тут некоторые сидят и думают, что́ этот пьяный монах может мне сказать». Я не обращаю на это внимания. Один раз он это сказал, второй раз, третий, и через какое-то время я поняла. Мне все это открылось, я поняла, с кем я имею дело, кто этот человек. Когда я это поняла, он тоже понял, что я поняла, улыбнулся, как-то так хитро усмехнулся и продолжил свой рассказ про Евангелие, как будто ничего и не было. Это все было сказано с любовью, но при этом мне было очень, очень стыдно. И я про себя думаю: «Господи, прости меня за то, что я так думаю». А он обрадовался видно, почувствовал, что я поняла, в чем дело.

На этой встрече, когда я подумала, что отец Гавриил пьян, он говорил про три больших испытания. Когда у меня случилось первое большое испытание, я была уже в монастыре. Как-то я отлучилась в Тбилиси и решила поехать к отцу Гавриилу, поговорить с ним, спросить совета. Это был праздник Преображения, Святейший служил в храме, а отец Гавриил там чудил. Во время службы я все хотела к нему подойти, а надо сказать, что от этого испытания я была в очень удрученном состоянии, была какая-то безвыходность. Настолько я хотела прийти к нему и спросить совета, что, думаю, без этого не могло бы быть никакого разрешения этой ситуации. И вот я собираюсь в храме к нему подойти, а он как-то ускользает – от этого мне становится еще хуже. Прямо подхожу к отцу Гавриилу, а он буквально исчезает: стоит, и уже нет его, как будто ангел его покрывал, и вдруг он где-то в другом месте храма оказывался. Не может человек вот так перемещаться, надо же несколько шагов сделать и пройти, а вот он здесь, и вдруг его здесь нет. Думаю: «Боже мой, Господи, какая я грешная, что даже вот хочу попросить молитвы отца Гавриила, и никак». Я уже отчаялась, смирилась, думаю, все, стою молюсь, и вот редко так бывает, когда чувствуешь себя очень близко к Господу. Стою так у Столпа, прислонилась к нему, и в это время отец Гавриил подходит сзади и говорит: «Какое счастье быть близко с Богом», – и с такой любовью! Мне стало так хорошо, так легко на душе! Я физически чувствовала, что эта любовь, эта благодать, эти его слова проходили через ум, сердце и тело, через все. Он разрешил мою проблемную ситуацию, я поняла, что он молится за меня, а он понял, что мне было очень плохо. Как будто куда-то все улетело, ничего не случилось, как будто и не было никаких испытаний, и я начала даже благодарить Бога: «Господи, как я Тебе благодарна за такое испытание!» А отец Гавриил тогда дал мне понять, что нужно было уповать не на него, а на Господа. После службы я летела как на крыльях. Каждое Преображение я переживаю этот случай, вспоминаю. И как только у меня начинаются какие-нибудь искушения или испытания, всегда вспоминаю его предупреждение о том, что будут очень большие испытания, но через Церковь, через Господа все разрешится.