– Тяжко нам придется, Софа, слишком несопоставима между нами численность населения. Если с объединенной Гетманщиной и Слобожанщиной считать, то миллиона три народа наберется – и то за уши притянуто. Но половина народа в военном плане полный ноль, дай Бог за оставшиеся восемь месяцев хоть что-то путное из них сделаем, – Юрий вздохнул, супруга прижалась к нему теснее, провела ладошкой по груди и животу. Вот такое проклятое ремесло у правителей – даже в постели мысли не отпускают, все время накатывают мутной волной забот.

– В Оттоманской Порте все пять миллионов, наверное, но то только турок и прочих тюрков, а так народа в раза три больше – половина христиан, остальные мусульмане – арабы или курды. Хрен их разберешь – наш Посольский Приказ ни ухом, ни рылом, а иноземцы мутят – сами точно не ведают, у них одни догадки.

– Так у нас можно податный люд переписать.

– Нужно всеобщую перепись провести, и у нас, и на Малой Руси. Всех людей, а также домашней скотины – лошадей, коров, коз с овцами, свиней. И сколько обработанной земли под пашнями и огородами, сколько всего выращивают – зерно, подсолнечник, картошка, кукуруза и прочее. Сколько мужчин, и какого возраста, а также стариков, женщин и детей. Калек всяческих подсчитать, да священников с чадами и домочадцами.

– Зачем всех, свет мой?! Жена ведь как нитка за иголкой тянется. А так в цифрах запутаться можно. Подсчитать всех мужчин, кто работает на посаде или землю пашет. Вот и все. И мальцов еще всех переписать, у кого усы пробиваться стали. Ты же люд воинский на учет всех берешь, вот все нужные цифири и прикажи доставить от всех воеводств.

– А ведь ты права, милая – все просто сделать. Только лошадей пятилеток и более на учет взять нужно – и в кавалерию, и в упряжки нужны.

– Так слободские и сельские «головы» и старосты цифры нужные в бумаги занесут. Скрыть от тебя правду? Нужды в том у них нет. Ведь если ты подьячих отправишь для проверки, так кривда наружу сразу и вылезет, а там на правеж встанут.

– Действительно, все просто. Но перепись можно и нужно сделать – для того священники есть и школы. Там мигом все пересчитают, в каждой слободе и сельце. А в городах общие показатели сверят и по волостям сведут. Так и сделаем – но только после войны с турками.

– Вижу, ты кручинишься, сокол мой ясный…

– Знаешь, будь их тысяч сто, я бы не вздыхал, но когда вдвое больше басурман пожалует, есть над чем призадуматься. У нас, Софа, под ружьем стоит восемьдесят тысяч стрельцов и триста орудий – рать вроде большая, но чтобы ее отмобилизовать, месяц нужен. И людей отрывать от дела раньше времени нельзя, а точно в срок. Казаков запорожских, слобожанских и донцов тысяч двадцать наберется.

– Так уже сто тысяч ратных людей и набралось. Но ты ведь без гетманцев считал?

– Да, Сирко обещал двадцать тысяч конных казаков привести, да столько же пеших стрельцов – больше обучить не смогут.

– А брат мой помощь пошлет?

– Федор уже отряд Гордона отправил – там семь тысяч, и еще столько же Косагов приведет – и это все.

– Вот сто пятьдесят тысяч ратных людей в твоем войске и набирается, свет мой ясный. Но ведь у польского короля тысяч тридцать войска под рукой имеется, да валашский и молдавский господари тоже ратных людей под своей рукой держат…

– Толку с них в генеральной баталии мало, потому и не счел. Так же как татар и ногайцев в султанской армии. Они друг друга уравновешивают вроде как, а потому зачем в учет брать.

– Ничего, побьешь турок, как всегда бивал!

«Твои слова да Богу в уши!

Раньше я их побеждал с помощью нового оружия и непривычной для них тактики, а теперь преимущества нет, на равных драться придется. А противник воодушевлен победами над австрийцами – почитай «Священной лиге» если не смертельный, то нокаутирующий удар нанесен. Цезарцы центр всей нашей коалиции, причем мощный – и в одночасье брешь выбита. На юге только венецианцы, но они сильны флотом, что на себя османские корабли отвлек и нас в покое оставили. А то бы давно паруса капудан-паши увидели у Очакова, Севастополя и Керчи.

Так что остались только мы с гетманом, да ляхи. Помощь от царя символическая, валахов и молдаван в расчет брать не надо – вояки с них еще те. Где-то в Трансильвании, говорят, что венгры с турками сцепились, но такие новости из разряда слухов.

Как воевать будете, Юрий Львович?

В апреле отмобилизовать армию и двинуть полки за Днестр. Нам лучше воевать на молдаванской и валашской землях – господари держаться будут стойко, преждевременная эмиграция их вред ли устраивает. А пощады им османы не дадут, всех вырежут за «художества». Да и поляки должны драться хорошо – все же владения те своими уже считают.

Одно плохо – если турки десантную операцию начнут в Крыму проводить. Тут вся надежда исключительно на свой флот, что сорвет им высадку. Но если что худое произойдет, то отмобилизовать гарнизонные войска и всех призывников, кого более-менее подготовим. Гладкоствольных фузей в арсеналах хватает, пуль и пороха для них тоже, да еще единорогов достаточно. Так что отобьются собственными силами, там еще готы имеются со снайперскими винтовками.

А где еще высадка может быть?!

Керчь прикрыта, как и Тамань, да и мелководен пролив. В Анапе глупо – захолустный угол. Остается Одесса, либо Очаков с Днепровским лиманом. Скорее всего, высадка начнется в Одессе – бухта удобная, да и Брайя не рискнет ввязываться в свалку – не с нашим на то флотом так рисковать. Днепровский лиман прикрыт Очаковым и Кинбурном – нужно тратить время на штурм крепостей. Туда можно миноносцы послать и боевых пловцов диверсии учинять – удобное для их действий место.

Одесса?!

Скорее так и есть, как только наша армия Днестр пересечет, то в тылу османы попробуют десант высадить обязательно – не станут они столь удобный случай упускать. Тогда…

А может их спровоцировать на высадку как-то, и встретить, как полагается, на подносе с шампанским?!

Надо все продумать и «спецов» озадачить, мысль перспективная – хитростью брать нужно!»

Юрий размышлял, не замечая, как Софья тайком поглядывает за ним, устроив голову на его плече. Женщина давно изучила мужа, и понимала, что в такие моменты его лучше не беспокоить – когда лицо становится отрешенным, то базилевс над чем-то очень серьезным думает. А потому лучше не тревожить, даже дышать через раз приходится.

Царица, в отличие от многих жен, прекрасно понимала, что муж ей не принадлежит весь, а лишь малой частью, и потому старалась никогда не ставить проблему выбора. Понятно, что муж за державу встанет, чем за ее интересы, которых просто быть не может…

– Ой!

– Что с тобой? Толкается?

Юрий вскинулся, оторвавшись от размышлений, услышав вскрик супруги, что давно была в тягости и ходила уже как гусыня, плавно и осторожно, выдвинув вперед большой живот.

– Дерется, – Софья сморщилась, но неожиданно для себя улыбнулась. – Но и пусть дерется, воином добрым будет. Не всем же правителями быть, нужно и сабелькой острой в чистом поле помахать!

– Это ваше величество верно рассудила – сейчас дерется, мамку обижает, но вырастет, и для всего народа нашего защитой стать должен. Победитель нам с тобой нужен, Софьюшка! Чтобы все враги перед ним задрожали!