Глава 15

Немцы с рассветом продолжили пробивать оборону авиацией, но теперь было проще, закопались по самое «не хочу», разжившись у 50-го инженерного дивизиона бревнами и рельсами для перекрытий. Немцы бомбят мелкокалиберными бомбами, больше рассчитывая на психологический урон от бомбежек. Ну, и сильно страдало население, тем более что немцев очень интересовали колонны с ним на дорогах. 16-го бои разгорелись под Сутоками, у Ларешниково. Немцы пытаются найти обходной путь, больших потерь они не любят. Но местность удобная именно для обороны, и артснаб пока работает нормально. Боеприпасы из Питера идут по двум направлениям: через Батецкий, основной поток, и напрямую в Новгород. День прошел без особых волнений, в обед рядом с Василием за стол подсел Черняховский.

Вначале речь шла о переброске дополнительных сил к Сутокам, на карте существовала лесная дорога от Сутоков к Кшентицам, но разведчики уже доложили Василию, что для техники она непроходима: река Веронда ее подмыла, с одной стороны, а со второй образовался сильно заболоченный луг. Пешим порядком пройти можно, посты там выставили, а так – полный «глухарь». Но с переброской сил и средств в Сутоки Василий согласился. Оттуда можно было нанести чувствительный удар на Борки и, прикрываясь речушкой выйти к Ильменю, и отсечь части 1-го корпуса немцев, сосредоточившиеся у Михайло-Клопского монастыря. Решили согласовать это с Коровниковым, заполучить у него дополнительные силы и ночью провести операцию.

– Ты – молодец, что не полез в драку с Третьяковым, связываться с ним – последнее дело. Коровников тебе ничего не даст, так что даже и не суйся, позвоню сам. А вот с Андреевым лучше разговаривать Баранову. Так что докладывай Баранову о задуманном, попроси его связаться с Андреевым.

– А где он?

– Не знаю. Отдельные подразделения двух полков держат оборону в кремле и у Сырково. А он еще 12-го перевел свой КП на тот берег, по-моему, в Кирилловское.

Полковник Андреев был командиром 3-й танковой дивизии, которая входила в бывший наш 1-й мехкорпус.

После обеда каждый занялся «своим» делом. Василий шифровал сообщение в дивизию, а Черняховский безуспешно орал на телефонистов, добиваясь связи с руководством. Но линия опять была где-то повреждена. Она шла по дну реки и периодически замыкалась на землю. У Баранова связи с Кирилловским тоже не было. Он готовился выступать к Батецкому и отводил на пополнение и переформировку части дивизии, задействованные на Лужском рубеже. Проведение самой операции он запретил, но приказал подготовить ее и провести разведку леса юго-западнее Сутоки.

– Постарайся тихо перебросить туда батальон Ухтомцева. Чужих не бери. И так завалили штаб фронта жалобами на тебя. Рушишь, понимаешь, оборону города! – Расшифровывать такое послание было даже весело. Хотя, смех смехом, а если что пойдет не так – сожрут к чертовой бабушке. Ухтомцев должен был подойти с минуту на минуту. Новость о том, что Баранов меняет дислокацию своего штаба на Батецкий, вселяла оптимизм, что вот-вот эта дурацкая ситуация кончится. Уже в три утра пришла радиограмма прибыть в Батецкий. «По коням!» Три трофейных мотоцикла и «башка», сопровождающая комдива-28, который тут же решил установить контакт с «новым» соседом. Коровников подкреплений ему не дал. Ухтомский вышел к совхозу «Чайка», но через речку от него, в лесу возле шоссе, расположился немецкий танковый полк. У немцев все готово, чтобы после пробития обороны у Новгорода рвануть на Чудово. В мое время они уже были там. А тут еще с нами возюкаются.

Прибыли без опоздания, даже чуточку раньше. Виктор Ильич свой штаб расположил в школе на станции. Первыми, кого встретили на крыльце школы, были подполковник Пинчук, командир 1-го танкового, и капитан Шпиллер, командир 1-го батальона. Один дымил «Казбеком», второй, сидя на перилах крыльца, смаковал красивую гнутую трубку. Иосиф Борисович отпустил небольшую бородку, голова была перевязана, на рукаве кожаного флотского реглана дыры и бурые пятна. Василий вытянулся и попытался доложиться непосредственному начальнику, но Павел Ильич махнул рукой и сказал:

– Не тянись, ты теперь «отдельный», Баранову доложишься. Кури, время еще есть. Как там? – и он рукой показал в сторону Новгорода.

– Бомбят и щупают.

– Ты ж н-не девка, чтоб тебя щ-щупать! – хохотнул, чуть заикаясь после контузии, Шпиллер. – С-сильно давят?

– Не так, чтобы очень, все больше на правом фланге, в лесах. Знакомьтесь, командир 28-й танковой полковник Черняховский. Мой сосед на левом фланге и сзади.

Рукопожатия и приглашение пройти к комдиву. Посмотрев вслед вошедшему в штаб, оба спросили:

– И как взаимодействие?

– Да дивизии практически нет, слезы, один танк. Но взаимодействуем.

– Ладно, пошли, время.

Они вошли в коридор школы, где на стене висели портреты Ленина, Сталина, Маркса и Энгельса. Ниже – фотографии лучших учеников, расписание на май прошлого учебного года, многочисленные плакаты. И лозунг «Учиться, учиться и учиться!». Отголоски другой, уже такой далекой, мирной жизни. Совещание проводили в самом большом классе, парты из него были свалены во дворе школы и готовились зимой стать дровами. Железнодорожники всех детей давно отправили куда-то вглубь Союза. Вошел Баранов в сопровождении Черняховского. Полковник Вихров, начштаба, подал команду:

– Товарищи командиры!

Все были уже готовы встать, поэтому даже стулья не шелохнулись. Только легкий скрип кожаных пальто и еле слышный щелчок каблуками.

– Здравствуйте, товарищи, прошу садиться. – А сам рукой показал Черняховскому, где он может «приземлиться».

После небольшого вступления, в котором комдив поздравил командиров дивизии с окончанием переформирования и перевооружения, и с прибытием в район предстоящих боевых действий, Виктор Ильич представил новых командиров подразделений, вошедших в дивизию в ходе переформирования. Пришлось вставать и Василию. Именно здесь он услышал впервые свое новое звание, новую должность и новое название теперь уже «своего» батальона. Новых командиров в дивизии было много. После представления командира 3-го мотострелкового полка майора Уфимцева генерал сказал:

– Владимир Федотович, докладывайте! Прошу.

Начштаба раздвинул шторки на карте и начал свой доклад, показывая участки обороны всех частей дивизии.

– Основные силы нашей дивизии сосредоточены на участке, который до недавнего времени обороняла вторая рота первого мотострелкового полка и первая рота тяжелых танков третьего батальона первого полка. Ныне эта рота находится в составе 1-го гвардейского отдельного батальона. Местность удобная для обороны, поэтому шапкозакидательство придется отбросить. Мест для переправы всего три, плацдарм на левом берегу – один, и тот простреливается насквозь. Вторая сложность: большинство танков дивизии имеют вес на восемь тонн больше, чем грузоподъемность приданного нам мосто-понтонного парка. Инженеры мостового батальона могут гарантировать переправу только на участках реки в районе Вознесенской церкви и у деревни Большой Волок. Еще один брод находится напротив деревни Подберезье, но он заминирован морскими минами. Железнодорожный и шоссейный мосты у Нового Овсино заминированы, как нашими войсками, так и гитлеровцами. Их использование в наступлении находится в руках наших разведчиков: сумеют или нет они захватить левобережные предмостья и устранить опасность подрыва. После этих слов встал командир-моряк, начальник 67-го УР.

– По моим сведениям, немцы разминировали левые предмостья обоих мостов. Работы по разминированию вели последние две ночи. Явно готовятся наступать на нашем участке.

– Это, конечно, хорошо, но достоверностью ваши сведения не грешат. Они могли и просто демонстрировать разминирование, чтобы сбить вас с толку.

– Это было до того, как вы появились здесь.

– Численность немцев на левом берегу возросла или нет?

– Наблюдение этого не показывает, новых частей на этом участке нет. Но несколько автомашин с «чужими» обозначениями на капотах и дверях – видели три дня назад, 14 августа, вечером. Возможно – разведка. После этого немцы завозились ночью на предмостьях.

– Мы проверим эти предположения. – сказал комдив, сделав знак начштабу продолжать постановку задачи. Моряк, скорее всего, был прав. Потыкавшись в нашу оборону у Новгорода, немцы ищут место, где беспрепятственно смогут пробить наши позиции. Отсюда до Шимска всего 44 километра. Так что раскачиваться некогда, уже ночью надо приступать.

Начштаба отдельно оговорил нашу операцию у Чайки. Василию предложено оставить на месте одну роту, первую, а остальные танки батальона передислоцировать в Сутоки. Третий мотострелковый полк, усиленный батареей дивизионных пушек, атакует противника вдоль реки Веронда. Основная задача: захватить и уничтожить мосты через Веронду и Видогощь в районе Борков, рассечь части 1-го и 56-го мотокорпусов немцев. Не дать им сманеврировать силами и средствами для отражения атаки дивизии. Комдив особо подчеркнул, что задача по обороне Новгорода с первого отдельного не снимается.

– Атакуй, шуми, но позиции держать жестко. Понял?

– Есть!

Завершили совещание довольно быстро. Получили роту усиления, 10 танков, и именной танк для самого Василия. Черняховский на обратном пути попросился в новый танк. Места в танке пустовали, самому пришлось сидеть за рычагами, так что отказывать Ивану Даниловичу Василий не стал.

Ознакомившись со всем в башне и похлопав от души броняшками перископов, комдив-28 спустился к радиостанции. Эту Р10 он никогда не видел. Послушал чистые голоса в эфире, кстати, это мы с Василием изменили подключение к умформеру, чтобы не шумел, если помните, еще в мае, и Духов изменил это подключение в серийной документации. Приложился и к курсовому пулемету. Осмотрел его укладку. Попробовал сменить диск на ходу. Затем вернулся в башню и пощелкал затвором пушки. И вхолостую, и заряжая и разряжая орудие. Побыл в роли всех членов экипажа, кроме механика. Опять вернулся к месту стрелка, присоединился к ТПУ.

– Василий Иванович! Дай поводить!

– Попозже, через двадцать минут придем на место сосредоточения, там остановимся, тогда. Рота не моя, проверяю подготовку к маршу на максимальной скорости.

– Это – максимум?

– Практически – да. Три четверти от максимальной скорости по грунту. 32 километра в час.

– Неплохо! А почему башни отвернул?

– Наводчика и командира нет, а возможности остальных не знаю. Ухабов и перегибов здесь полно, можно орудием зацепить грунт, оно – длинное. Этим обусловлен и достаточно крупный недостаток: малое склонение пушки. Место у казенника есть, но на вертикальной наводке стоит стопор, ограничивающий угол до пяти градусов. Так что, на марше удобнее разворачивать орудие назад.

С внешней стороны их разговор выглядел довольно смешно. Голова Василия торчала над броней, а Иван Данилович сидел у пулемета внутри танка. В общем, как слепой с глухим. Но танкисты, с нормально работающим ТПУ, уже привыкли отвечать не оборачиваясь и не отвлекаясь от наблюдения или другой работы. Но долго сидеть возле радиостанции комбат комдиву не позволил.

– Вы бы, Иван Данилович, шли бы на место командира. Тыл-тылом, но всякое может быть!

– Да-да, конечно!

В принципе, трех человек в танке было достаточно, чтобы вести бой даже на ходу. А уж в обороне так с избытком. По мне, танку очень недоставало вспомогательного двигателя, АЭУ, именно в обороне. Приходилось гонять главный двигатель, а он – шумный и очень прожорливый. Но, пересев на место командира, полковник болтать не прекратил.

– Василий Иванович, а как эта красава оказалась у тебя?

Пришлось Василию рассказать о том, что гонял танки в 9-м цеху и прототип КВ-3 в марте этого года под Челябинском. Но, как он там оказался, он Черняховскому не рассказал. Ни к чему это.

– Нам бы такие танки под Шауляем! – вздохнул полковник.

– Будут, Иван Данилович, теперь точно будут. Лишь бы ночью все прошло как надо!

– Это точно! Пост какой-то!

– Где?

– Впереди, метров пятьсот.

– Странно! Шли сюда – его не было! Рота, к бою! – Василий переключился на пониженную передачу, Черняховский разворачивал орудие, танки сзади перестраивались уступом.

– Орудие, справа тридцать! – из кустов торчал характерный дульный тормоз самого бронебойного 5-см немецкого орудия.

– Короткая! Выстрел!

Стрелять комдив-28 умел!

Поняв, что засада не удалась, немцы попытались разбежаться. Но загрохотали пулеметы трех танков, еще три свернули в лес и, с шумом заваливая сосны и березы, выходили в атаку на вражескую засаду. Бой был коротким. А вот потом пришлось повозиться, разминируя участок дороги длиной в сто метров. Раненый пленный в гимнастерке лейтенанта НКВД со споротыми на брюках пуговицами злобно смотрел на обстановку в танке. Беглый допрос ничего не дал. По-русски он отвечать отказался, я перешел на немецкий, лейтенант тут же пообещал Василию всяческие райские условия в плену.

– Ну, я тебе райских условий предложить не могу, если не расстреляют как диверсанта, то за пайку хлеба будешь что-нибудь строить у нас в тылу. Но почти сто процентов, что это последний день в твоей жизни.

– Что он там лопочет? – спросил полковник.

– В плену обещает райские кущи, по делу – молчит.

Через десять минут его передали НКВДэшникам из войск охраны тыла. По нашему сообщению – они выдвинулись на прочесывание местности. Сплошного фронта нет, и противник начал просачиваться. А судьбе «лейтенанта» не позавидуешь. Попасться в чужой форме – это немедленный расстрел. Дыры эти не заткнуть, требуется встать где-то у водного препятствия, тогда минимальный шанс появится. А так – никаких войск не хватит.

Последние километры танк вел Черняховский. Так что, по прибытию в пункт сосредоточения у Вашково, они расстались с комдивом. Им крупно повезло сегодня! Если бы им не выделили роту усиления, то вместо того «лейтенанта» прикопали бы их. Как ни жаль моторесурс и гусеницы, а по тылам кататься надо на танке, особенно в этой обстановке, когда фронт – голый. Связался со своими. Несмотря на полученный приказ, что основное для него – это оборона города, он передал командование старшему лейтенанту Родимцеву, командиру первой роты. Евграфыч с немцами справится, что бы они не выдумали. Двенадцати танков роты ему вполне хватит, БТ – можно не считать. Перед остальными ротами стояла очень сложная задача. Проблема состояла в том, что эти танки были очень шумными. Вой нагнетателя был таким, что хоть стой, хоть падай. Поэтому на паровозном заводе, был такой в городе, несмотря на непрекращающиеся бомбежки, были заказаны жаропрочные трубы, позволяющие отключать нагнетатель. Шумность резко снижалась и не превышала шумности КВ-1. Была идея поставить на выхлоп глушители, но она осталась просто как задумка. Заместителем по технической части батальона Барановым был назначен бывший комбат-3 Лукьянов. Впрочем, даже по зарплате он не пострадал, в отдельных и гвардейских платили больше. Баранову не понравилось полное отсутствие инициативы у Лукьянова, его стремление всегда и во всем действовать по инструкции. Для инженера – это не смертельно, даже хорошо, а вот для комбата…

Лукьянов находился в Вашково уже третьи сутки, так как особой работы в ремроте не было, только несколько грузовиков латали, то Василий и нагрузил его выхлопными коллекторами. Теперь он вызвал его и приказал заменить колена на всех машинах батальона, кроме первой роты. Срок – до вечера. Кранов, чтобы поднять бронекапот, у него целых шесть. Танки недавно собраны, так что крепко прикипеть гайки еще не успели. Куда выводить тросик, он показал.

– Действуйте, Александр Иванович. Ночью предстоит наступление, все должно быть готово.

Ремрота уселась на машины и разъехалась по подразделениям. Свой танк Василий загнал под кран, механик, прибывший из УАБТЦ, был с танков КВ, поэтому дополнительно что-то объяснять ему не пришлось. Посмотрев, что он вполне умело работает с монтировкой и ключами, оставил экипаж разбирать и собирать машину под руководством Ивана Сафонова, которого он у Евграфыча забрал. Сам же уселся за карты.

От рубежа атаки до конечного пункта было 18 километров и семь населенных пунктов. У Окатово была необходимость разделиться и одновременно атаковать две цели: Борки и Михайло-Клопский монастырь, в котором по данным разведки находился командный пункт командира 1-го армейского корпуса. Называли даже его фамилию: генерал фон Буш. Насколько я знаю историю, Буш командовал 16-й армией, а не 1-м корпусом. Так что, есть там командный пункт или нет, предстоит проверить. В любом случае взятие монастыря, который доминирует над ближайшей местностью, нам будет на руку. Тем более что в старину такие монастыри были крепостями, и место для них выбирали удобное для обороны. Этот монастырь некогда был островом. И туда ведет довольно длинный мост через болотистый луг, еще недавно бывший озером. Занозистое место! В 18.00 Василий собрал командиров рот и довел до них боевой приказ. В 20.00 начали выдвигаться на исходные. Большинству предстоял марш в 20–28 километров. Рота усиления и танк комбата пришли туда первыми, они были ближе всех, в 14 километрах. Батальон сосредоточился на северной окраине села между водопадом и дамбой водохранилища. Линия фронта проходила в трех километрах от этого места на южных окраинах села Ларешниково. Немцы были в Лентьево. Между окопами – 600 метров. Батальону до линии траншей полным ходом – пять минут и сорок секунд. Быстрее не получится, наддув убран. Артиллерии как таковой у нас не было. Штатные орудия 28-й были на той стороне Волхова, а наши – под Батецким. В 22.00 стрелковые батальоны двинулись вперед, а танки запустили двигатели и прогревали их.