Интерлюдия
Коготь-как-Серебро
Первый сын очнулся от звуков и прикосновений.
Кто-то переворачивал, тряс его, звал по имени… Он открыл глаза — правый почти ничего не видел, а левым с трудом различил в размытых пятнах вокруг своих кано, пытающихся поднять его на ноги.
Правая сторона лица — та, куда приложил свою руку небесный господин, невыносимо горела, головокружение не унималось, тело подчинялось с огромным трудом, будто переломанное в десятке мест. Он инстинктивно попытался вызвать Скрижаль, чтобы помочь себе Руной, — и не смог.
Ошейник! Пальцы вцепились в гладкий холодный металл, тщетно пытаясь разомкнуть кольцо, охватившее шею.
Бесполезно — страж-браслет, древний Предмет Народа Кел, можно открыть только рунным ключом, а он сейчас не мог использовать Скрижаль. Ошейник должен был оказаться на шее пленника, но небесный человек каким-то образом вырвал его и защелкнул на горле первого сына.
Позор!
Его люди отступили в стороны, услышав хриплый яростный вопль. Коготь-как-Серебро оттолкнул их, поднялся на ноги, выпрямился, слегка пошатываясь. Обвел мутным взглядом камеру и своих воинов, с немым ужасом смотрящих на него — униженного, наполовину ослепленного, скованного рабским ошейником.
— Что… с Тростником? — он посмотрел на неподвижное тело в углу камеры.
Его старый товарищ, Тростник-который-Поет, был мертв. Небесный господин с такой силой ударил его головой о стену, что череп не выдержал: на месте затылка — кровавое месиво.
Первая цена его ошибки.
— Что… с первой матерью? — спросил он глухо.
— Она призывает первого сына в святилище, — осторожно ответил один из его людей, стараясь не смотреть на Восходящего.
Значит, живая. Пришелец из Вечности не убил мать. Но где он сам?
— А он… тоже там?
— Первая мать в святилище одна.
— Кто-то еще умер? — Восходящий тряхнул головой, приходя в себя. — Где сейчас наш… пленник?
Они не знали. Перед допросом рикс велела очистить хоф от стражи, опасаясь гнева небесного человека, сам Коготь настаивал, чтобы его копье осталось внутри, но первая мать была непреклонна — и оказалась абсолютно права. Скорее всего, будь они в хофе, разделили бы судьбу Тростника…
— Собирайте людей и ждите… — выдохнул он. — Я буду в святилище…
Гнев и страх овладел им, как только прояснился разум. Коготь-как-Серебро был опытным знаменосцем, предводителем воинов и серебряным Восходящим, сильнейшим среди Небесных Когтей, однако звериное чутье подсказывало, что сегодня он встретился с противником другого ранга. Краткий миг схватки показал, что тот, кто скрывался под личиной человека Земли, не уступал ему в силе, а в мастерстве и ярости — превосходил намного! Само тело было слабым, серебряный Восходящий почувствовал это, однако внутри обитал неукротимый дух. Коготь-как-Серебро вторично посмотрел в глаза смерти и на этот раз был к ней гораздо ближе. Небесный человек легко мог убить его, но не сделал этого — предпочел надеть на побежденного его собственный ошейник и заклеймить горящей рукой.
Коготь-как-Серебро понял все правильно — небесный человек указал ему место.
От этого внутри и разливалась горячая волна гнева. Его кано, его люди видели, что знаменосец септы вошел к беспомощному пленнику, а в итоге сам оказался в клетке, в рабском ошейнике. Отпечаток ладони на лице теперь всегда будет напоминать им об этом позоре…
Видящая-сквозь-Тьму по-прежнему находилась в храме. Она стояла на коленях перед алтарем Белого Дьявола, а справа от него горел овал Портала. По смутным очертаниям внутри Коготь сразу понял, куда тот ведет.
Значит, пришелец ушел в Черную Пасть…
— Первая мать… — она повернулась и встала, а он опустился на одно колено. Движения Видящей были резкими, черты лица заострились, в глазах появился фанатичный блеск. Он никогда не видел ее такой.
— Первый сын, — произнесла она. — Хорошо, что ты жив. Мы с тобой… ошиблись.
— Нет, ты увидела верно, — возразил он. — Кел есть Кел. Смотри, что он сделал со мной…
— Зачем ты использовал ошейник? — прошипела первая мать, глядя на его опаленное лицо. — Ты должен был лишь показать ему страх другого человека Земли, глупец!
— Я хотел увидеть страх в его глазах, — признался Коготь-как-Серебро. — Даже небесные люди сговорчивее, когда на их горле страж-браслет…
— Ты не знаешь, на кого хотел надеть ошейник. Радуйся, что твоя Кровь еще с тобой.
— Это метка позора для меня и нашего Народа…
— Так бывает, когда дети мнят себя умнее родителей. Ты должен гордиться этой меткой, — медленно произнесла Видящая. — Немногие получали такую, сочти ее благословением Белого Дьявола и носи с честью, первый сын. Я облегчу твои страдания…
Она открыла Скрижаль, вытащила рунный ключ и разомкнула страж-браслет на шее. Затем мимолетно провела рукой возле его головы, в воздухе вспыхнула серебряная Руна Мгновенного Исцеления, и Коготь-как-Серебро ощутил, как его тело пронзает блаженная эйфория. Боль улеглась, слабость исчезла, кожу покалывало множеством прохладных иголочек. Коготь-как-Серебро медленно провел пальцами по лицу, ощущая рядом с рубцами старых шрамов свежую кожу новых. Зрение тоже вернулось полностью, однако он знал, что отпечаток чужой ладони теперь останется с ним навсегда.
— Значит, ты отпустила его? — спросил он, глядя на мерцание Портала.
— Я открыла ему Портал, — ответила Видящая, — и он покинул нашу септу.
— И каков же был выкуп?
— Его Предметы, девчонка и старый трэль, — ответила первая мать. — И мой Портал.
— В Черную Пасть, — процедил Коготь-как-Серебро. — Они пошли за летающим кораблем? Ты отдала его им?
— Да, первый сын. Лучше отдать мертвое железо, чем живую кровь.
— Это немалая цена, первая мать.
— Это малая цена, но еще не вся, первый сын. Слушай, что я тебе скажу, и запоминай…
Он слушал внимательно.
— Ты должен забыть, что мы видели небесного гостя. Твои люди должны забыть. Для всех, кто видел его, кто говорил с ним, — это был лишь человек Народа Земли, которого мы отпустили за достойный выкуп. Если ты встретишь его еще — веди себя так, будто перед тобой обычный человек Народа Земли, ибо небесный господин приказал сохранить его тайну…
— Это будет непросто, но я выполню, первая мать. Его видели немногие. Только мои люди могут понять, кто он, из-за этого… — он вновь прикоснулся к новому шраму.
— Значит, заставь их молчать! — в голосе Видящей прозвучал металл, и он покорно склонил голову. — Это еще не все, первый сын. Если ты встретишь его вновь… и небесный господин отдаст тебе приказ, будь готов выполнить его. Любой, сколь бы безумным он ни казался. Ты сам, твои люди, вся септа Небесных Когтей должны подчиниться без вопросов и возражений.
— Я не понимаю… — ответил Коготь, пристально глядя на нее. — Он что, связал тебя Клятвой?
— Нет. Знание, которое он открыл, куда хуже, чем любая Клятва, — ответила рикс с усилием. — Но тебя я свяжу тайной Клятвой, а ты — свяжешь ею своих людей, ибо детям нужны плети…
— Что, если я… — с усилием произнес Коготь, — не захочу давать такую Клятву?
— Тогда у Небесных Когтей будет не новый рикс, а новый знаменосец, — прошипела рикс, мгновенно схватив его за горло. — Такова моя воля! Повторяй за мной, первый сын…
Короткое мгновение, пока ее Серебряные Когти (Руна, которая передавалась в септе Небесных Когтей с древних дней) еще не отделили его голову от туловища, первый сын мог оказать сопротивление, дав волю внутреннему пламени. Он был вторым в септе после нее и, наверное, имел шансы на победу, будучи опытным воином. Но первая матерь была его матерью по крови, и септа не поддержала бы того, кто поднял на нее оружие. К тому же она никогда не ошибалась, хоть он и не помнил Видящую в таком же состоянии, как сейчас. Коготь-как-Серебро подчинился, как делал это всегда, и, когда слова тайной Клятвы отзвучали, спросил:
— Кто же он такой? Раз я связан Клятвой, открой эту тайну.
— Молись Единым, чтобы не узнать, глупец! — ответила рикс яростно. — Или узнать тогда, когда он решит, что пришло время. До той поры — молчи и храни тайну. Ты все понял?
— Да, первая мать, — склонил голову Коготь.
— Хорошо. Теперь слушай еще… я расскажу тебе то, что должен знать каждый рикс нашей септы…
Она говорила долго, и Коготь-как-Серебро слушал. Речь шла о разном, и, когда голос Видящей стал хриплым и прерывистым, он рискнул спросить:
— Зачем мне знать это? Ты говоришь так, будто мы видимся в последний раз, первая мать…
— Мой срок отмерен. Я жду лишь, пока отгорит Портал, — без улыбки ответила Видящая. — Затем Небесные Когти увидят нового рикса, а тот изберет себе знаменосца.
— Значит, он все же связал тебя Клятвой, — скрипнул зубами Коготь. — Первая мать, ты не должна…
— Не детям указывать взрослым, — холодно прервала Видящая. — Это цена, которую я должна заплатить. Моя Кровь и мои Руны станут твоими, ты вырастешь до сильного серебра, первый сын, и станешь достойным риксом. Прошу об одном — сдержи Клятву и сохрани тайну небесного господина. Это важнее всего…
— Лучше бы он не появлялся у нас вовсе!
— Лучше. Но ты его пленил, а я не поверила сразу, теперь мы платим свою цену.
— А небесный человек знает, что ждет его у летающего корабля? — без улыбки спросил Коготь.
— Что? — насторожилась Видящая. — Что опять ты устроил?
— Первая мать просила сделать так, чтобы летающий корабль не попал в чужие руки, — слегка поклонился Коготь. — Знаменосец сделал. Я оставил в телах тех людей Земли, что не захотели стать трэлями, семя призрачного тенелова и одарил его каплей Звездной Крови, как учила первая мать. Так у летающего корабля появилась надежная стража…
— Черная Трава, — проговорила первая мать. — Насколько она сильна?
— Я приходил туда дважды, подкармливая тенелова Руной Быстрого Роста, — ответил Коготь. — Трава была деревом, а когда начала охотится сама, стала слабой бронзой. Но с тех пор прошло время, и бронза могла закалиться…
— Бронза, — повторила Видящая. — Небесный человек раздавит бронзу.
— Если увидит ее, — откровенно усмехнулся Коготь.
