Введение
Преподобный Максим Исповедник († 662) без преувеличения может быть назван величайшим богословом VII столетия и одним из крупнейших авторитетов во всей христианской традиции, чьи труды заслуживают столь же почетного места, что и творения великих учителей Церкви «золотого века» патристики. Однако судьба богословского наследия преподобного Максима оказалась непростой. Его трактатам, которые написаны достаточно сложным языком и предназначены для людей высокообразованных, было суждено попасть в совершенно иную среду. Средневековые византийские книжники, разумеется, читали и высоко ценили «философа и мученика Максима», но цитировали его в основном по частным вопросам.
Так случилось, что время жизни и деятельности преподобного Максима Исповедника пришлось на эпоху глобальных потрясений для Восточной Римской империи – Византии, да и для всего Восточного христианства.
В VII веке под натиском арабов античная цивилизация, почти тысячу лет безраздельно господствовавшая в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, поколебалась и рухнула, уступив наиболее развитые в культурном и экономическом отношении территории новой мировой империи – Исламскому халифату. Христианский мир утратил свои «коренные» земли – Палестину с Иерусалимом, Сирию, Египет и Месопотамию. Регулярно опустошались Малая Азия и страны Кавказа, под угрозой захвата оказался даже Новый Рим – Константинополь, из которого бежал на Запад сам император Констант II (641–668). Толпы беженцев хлынули в Африку и Италию, но вскоре и туда докатилась волна арабских завоеваний. Веками стоявший, господствовавший над ойкуменой греко-римский мир рухнул, и многим казалось, что наступает конец света, о котором уже давно говорили знатоки эсхатологических вычислений.
Христианская империя выстояла, хотя и дорогой ценой. Ромейское государство ужалось в несколько раз и на долгие столетия превратилось в осажденную крепость. Милитаризация коснулась всех сторон жизни общества, что сказалось и на уровне его культурного и интеллектуального развития. В VII–IX веках на престоле цезарей нередко оказывались ловкие, но невежественные военачальники, многие из которых едва владели грамотой. Число образованных людей даже в столице измерялось единицами. Резко сократилась творческая активность, книги превратились в предметы роскоши. Разумеется, деградация интеллектуального уровня византийского общества в эти «темные века» не доходила до тех драматических глубин варварства и одичания, в которые канула цивилизация на Западе Европы. Но тот культурный тектонический слом, который в современных учебниках отделяет Античность от Средневековья, не заметить невозможно. Зримым последствием этого слома стал хорошо известный историкам и филологам феномен «бутылочного горлышка», через которое раннесредневековые грамотеи, переписывавшие под защитой монастырских стен ветшавшие древние манускрипты, сберегли для нас наследие грандиозной античной культуры.
Творения Максима Исповедника, к счастью, сохранились. Но их полноценное изучение оказалось затруднено. Святоотеческая эпоха, наполненная высочайшими шедеврами философско-богословской мысли, сменилась чередой «государственных» ересей, скудных на идеи, но весьма агрессивно подавлявших всякие попытки сопротивления. Сложные для понимания, интеллектуально изощренные трактаты преподобного Максима, очевидно, не находили благодарных читателей. И хотя позже византийское богословие возродилось, пусть и не в былом блеске, творения одного из последних представителей «золотого века» святоотеческой письменности оставались на периферии более злободневных тем. Даже в Новое время, когда интерес к богословской мысли греческих отцов возродился с необычайной силой, Максим Исповедник – почитаемый святым не только на православном Востоке, но и на католическом Западе – так и не удостоился должного внимания со стороны филологов и патрологов. И только теперь, в последние десятилетия прошлого века и в начале нынешнего, мы с отрадой наблюдаем подлинный взлет исследований, посвященных преподобному Максиму. Его сочинения выходят в критических изданиях, переводятся на русский язык и оказываются в центре внимания.
По нашему глубокому убеждению, философско-богословское наследие преподобного Максима Исповедника столь велико, что его учение заслуживает внимания не только узких специалистов, но и широкой публики. Разумеется, для этого необходимо изложить мысль святого отца более простым языком, понятным для наших современников.
В предлагаемом читателю издании цитаты из сочинений Максима Исповедника приводятся в основном по русским переводам (см. библиографию в конце книги), с некоторыми поправками и уточнениями. Не переведенные ранее тексты даются в нашем переводе.
В конце помещено Приложение-хрестоматия, куда включены преимущественно фрагменты сочинений преподобного Максима, цитируемые в основном тексте нашего издания. Их задача – дать возможность читателю лично соприкоснуться с подлинными текстами Максима Исповедника, оценить их сложность, многоплановость и глубину, стилистические и жанровые особенности. Кроме того, поскольку имеющиеся на сегодня русские переводы не всегда точны и безупречны, в Приложении дается греческий оригинал разбираемых текстов.
Эта книга увидела свет благодаря инициативе и всесторонней поддержке Ярослава Совгиры. С материалами ознакомился, предложив важные уточнения и поправки, кандидат богословия, протоиерей Вадим Леонов. Выражаем надежду на то, что книга окажется полезной как скромный шаг на великом пути освоения интеллектуального наследия древних христианских мыслителей.
