Глава 10
Я не понимала, как Мэтти может быть уверен, что убийца нападет снова, но он оказался прав. Убийство на Хэмпстед-роуд было только началом.
В потерпевшей опознали Шерил Норт, восемнадцатилетнюю бродяжку, прибывшую в Лондон из Ливерпуля в поисках лучшей жизни всего за полгода до трагической кончины.
– Точно как Дик Уиттингтон, – заметила мама.
– Дику Уиттингтону не проломили череп, – возразил Мэтти.
Я удобно устроилась на диване и смотрела «Смурфиков», положив ноги на колени Мэтти, а тот перебирал мои пальчики: «Этот пальчик – в лес пошел, этот пальчик – гриб нашел…»
– Сделай громче, – скомандовал он, когда после мультфильма начался выпуск новостей.
Я замешкалась; Мэтти забрал пульт и прибавил звук сам, не дойдя до мизинчика.
«Шерил, как и я, приехала в Лондон искать работу, – рассказывала женщина, наполовину завернувшись в спальник и обхватив колени руками. – Пока не приедешь, думаешь, что здесь все иначе, что тут открываются большие возможности. – Горький смешок. – А выходит все не так, как по телику».
Камеру перевели на репортера с лохматым микрофоном. На фоне показалась станция «Юстон», на которую приехал поезд Шерил в Лондон. Первую ночь она провела в хостеле. Через две недели деньги закончились, и она оказалась на улице.
«Все больше молодых людей каждый день приезжают в Лондон в поисках новых возможностей. Однако в городе, где и без того два с половиной миллиона безработных и место найти нелегко, они только пополняют печальную статистику. Приезжие становятся легкими жертвами, их нещадно эксплуатируют, да и жизнь здесь все опаснее».
– Мэтти, переключи. Сейчас начнется «Джим все починит».
Обычно он потешался над ведущим, которого называл «пугалом»: «С этим мужиком что-то не то, и дело не в прическе». Но сегодня Мэтти только предостерегающе поднял палец – мол, не мешай.
Я фыркнула и пнула столик, но он и бровью не повел.
«Также в марте пропала без вести Оливия Пол, студентка из Северного Лондона, внешне очень похожая на мисс Норт».
На весь экран показали фотографию улыбающейся девушки лет восемнадцати-девятнадцати с вьющимися волосами.
– Думаешь, ее тоже убили? – поинтересовалась я у Мэтти.
Он приподнял левую бровь:
– Возможно.
Не знаю, почему меня застала врасплох его прямота. Он никогда не миндальничал, не смягчал формулировки, но в этот раз что-то в его тоне больно кольнуло.
Мэтти скосился в мою сторону и развел руки для объятия.
– Иди-ка сюда, тыковка.
Секунду назад я готова была заплакать, но от его слов в глазах перестало щипать. От него пахло шоколадом и кедром, и я совсем расслабилась.
Мы немного посидели вдвоем, слушая каждый свое: Мэтти следил за новостями, я – за тиканьем его наручных часов, дыханием, за ним.
«Кэрол, мама мисс Пол, просит дочь выйти на связь и сегодня записала эмоциональное обращение:
– Ливи, я тебя очень люблю. Если ты это смотришь, пожалуйста, позвони мне, скажи, что с тобой все в порядке. Мы обе тогда наговорили лишнего, но видит Бог, я совсем на тебя не злюсь. Только бы ты вернулась домой».
Мы с мамой тоже недавно повздорили.
– Ты сказала, что голодная и тебе нужно положить больше бутербродов. Про то, что продаешь их одноклассникам, ты не рассказывала.
– Ты сама все время говоришь, что мне нужно научиться вести счет деньгам. На твоих бутербродах с яйцом я заработала пятьдесят пенсов.
– Которые в воскресенье ты отдашь на благотворительность.
Я горела от негодования до обеда. Потом появились другие поводы для беспокойства.
– А ты тоже думаешь, что Оливию Пол убили? – спросила я у матери.
Она замерла над миской, в которую кидала листья салата.
– Кто тебе это сказал?
– Мэтти.
Мама напряглась, сжала губы.
– Ему не следовало так говорить.
Напряжение нарастало.
– Так ты думаешь, она жива?
– Думаю, тебе не нужно об этом волноваться. Ужин почти готов. Руки помыла?
Я хмуро поплелась прочь. Точно решила, кому теперь буду задавать вопросы, а кому нет.
Ссора назревала еще с ужина, и тем вечером, стоя у двери своей комнаты, я прислушивалась к их ссоре с Мэтти.
– Чем ты думал, рассказывая ей об убийстве?
– Это по телевизору показывали.
– Что на тебя нашло?
– Она сама спросила. Мне нужно было солгать?
– Об этом? Да.
– Мне кажется, что детям нужны честные ответы, Эми. Иначе они перестанут тебе доверять.
У меня в груди разлилось тепло. Наконец я могла на кого-то полагаться. Только много лет спустя мне пришло в голову, что именно в этом был его расчет. Я всегда подслушивала, и, зная это наверняка, Мэтти мог разыгрывать сцены специально для меня.
Его прогноз об убийстве тоже оказался верен.
Они с мамой перешептывались на диване, обсуждали сюрприз к моему дню рождения. Я лелеяла надежду, что мне подарят гоночный велосипед, на который вполне прозрачно намекала. Я напрягла слух, но до меня доносилось только какое-то невнятное шипение, похожее на шум волн.
По интонациям казалось, что Мэтти на чем-то настаивал. Мама сидела, сложив руки на груди, и говорила мало.
Он насмешливо взглянул на нее.
– И не говори, что тебя это не порадует, – сказал он обычным голосом.
Оглянулся на меня. Я сидела за кухонным столом в окружении кистей, красок и банок с водой.
– Что делаешь, тыковка?
– Задание по математике.
Не он один умел лукавить.
– Положи что-нибудь на стол, шутница, – сказала мама. – Можешь взять газету, я ее уже прочла.
Я открыла разворот. Взгляд привлек заголовок «Еще один труп в Северном Лондоне».
Оливия Пол?
По спине пошли мурашки, словно по позвоночнику заползали насекомые.
Я украдкой посмотрела на маму, чтобы убедиться, что за мной не наблюдают, и быстро пробежала глазами статью, пока до нее не дошло, чем именно я занята, и она не отобрала газету. В последнее время мама рьяно ограждала меня от новостей. Ее новым любимым словом стало «негоже».
«Сегодня в полиции подтвердили, что труп, найденный в лесном массиве в Хайгейте на севере Лондона, принадлежит школьной учительнице Кэти Эпстайн, которая пропала в прошлую пятницу после встречи с друзьями».
Не Оливия. Кто-то другой.
«Мисс Эпстайн была найдена обнаженной и жестоко избитой. Горло перерезали так глубоко, что был поврежден спинной мозг. Хотя в полиции подтверждают схожесть этого преступления с убийством Шерил Норт, чей труп был обнаружен у Хэмпстед-роуд, им еще предстоит удостовериться, что в обоих случаях действовал один и тот же преступник».
Под статьей напечатали фото жертвы. Мышцы у меня одеревенели. В животе что-то неприятно заерзало.
Две женщины, ведущие абсолютно разный образ жизни. Раздеты, истерзаны и выброшены, как мусор. Обе маленькие и худенькие с вьющимися волосами до плеч, похожие на пропавшую без вести Оливию Пол.
Больше всего меня напугало другое – обе они невероятно напоминали мою маму. Походили на нее, как родные сестры.
