Глава 28
Погруженная в себя, Геррера выкладывала вещи. Из размышлений ее вырвал громкий стук. Вот и нашелся повод отложить распаковку чемодана и стирку.
В глазок виднелась только верхушка черного, как смоль, конского хвоста. Нина открыла дверь.
— А я тебя ищу-ищу! — Бьянка прошла прямиком в кухню. — Где пропадала?
Соседка всегда заглядывала, стоило только Нине прийти домой. Иногда казалось: восемнадцатилетняя четверокурсница установила на парковке систему слежки. Но лучше не спрашивать.
— Заходи, не стесняйся. — Нина усмехнулась. — Как дела?
— Неужели не слышишь грохот? — Бьянка показала в сторону своей квартиры. — Миссис Го устроила день рождения моему приемному брату.
— Не так уж и громко.
— Орда семилеток носится по площади, рассчитанной на четверых! — Девушка выпучила глаза. — Не дом, а зоопарк! Еще немного — и я свихнулась бы.
— Ну конечно, Гас! — Нина вспомнила последний разговор с соседкой. — Ему ведь сегодня семь, да?
— Ты где витаешь? — ерничала Бьянка. — Мы же совсем недавно про это говорили, когда миссис Го принесла tres leches!
— Занята была, знаешь ли, — парировала Нина. — Летала туда-сюда, убийства расследовала, зацепки искала, за свидетелями бегала… Вылетело из головы.
— Надеюсь, бегала не только за свидетелями, — Бьянка усмехнулась. — Про красавчика из команды не забыла? — Девушка поиграла бровями. — Такого мускулистого, в очках?
Нина покраснела.
— Кент?
— Уж точно не старикашка, — Бьянка закатила глаза.
— Если ты про агента Уэйда, то ему за пятьдесят. — Нина открыла холодильник. — Совсем не старый.
— Ага, конечно. И все равно этот Кент куда ближе тебе по возрасту. — Соседка намотала прядь волос на палец. — Вот кого нужно расследовать повнимательнее…
— Этому не бывать, — отрезала Нина, оглядывая полки. — Членам команды нельзя вступать в отношения.
— Фигово. — Бьянка уперла руку в бедро. — А тот секси-детектив из Финикса? — В глазах девушки вновь зажглась чертинка. — Тоже клевый!
— Погоди… — Нина повернулась с двумя бутылками воды в руках. — Где ты видела меня с детективом Пересом, он ведь…
— Есть такая штука, называется «интернет». — Бьянка взяла одну бутылку. — Я читала статьи и новости про расследование в Финиксе. Кстати, число просмотров растет каждый день. Людям интересно!
Нина сделала большой глоток.
— Не хочу сейчас говорить про СМИ. Кое-какой репортер портит мне жизнь.
— Знаю-знаю. Хотя про дело Ла Йороны многие постят. — Девушка отвинтила крышку бутылки. — Кстати, ну и жуть! И как ты слушала это в детстве? Ни за что не рассказала бы такое Гасу, даже когда он меня бесит — если честно, каждый день.
— Да конечно! Гас у тебя любимчик.
Бьянка театрально прижала палец к губам.
— Никому не говори! Если Гас пронюхает, мне покоя не будет.
— Думаю, он и так знает. — Нина улыбнулась. — Ты уже занимаешься с ним математикой для пятиклассников, а на прошлой неделе собирала ему карманный компьютер.
— Надо же подарить малявке что-нибудь на день рождения, — с притворной небрежностью бросила девушка. — Денег у меня не так уж много.
— Да ладно, Гас запал тебе в душу, признайся!
Бьянка задумчиво наклонила голову.
— Приютским надо держаться вместе.
Нина ощутила прилив гордости. Несколько лет назад она помогла Бьянке, когда та попала в беду, и теперь девушка дарила добро другим.
— Я рада, что ты присматриваешь за Гасом. Миссис Го сказала, что он не знает своих родителей.
— Да. Мы даже не в курсе, когда у него день рождения. Соцработники написали в досье седьмое марта, вот и празднуем.
Нина поставила бутылку на стол. Слова соседки напомнили ей нечто из разговора с Кармен Кардоной, однако мимолетная мысль тут же исчезла, не успела Нина ее осознать.
Бьянка выбросила пустую бутылку в корзину.
— Ладно, мне пора, помогу убраться. Наверняка малышня превратила дом в помойку.
В голове Нины мелькнула догадка.
— Помойку?..
— Ага. Мусор, объедки, куча стаканчиков, по всему полу куски торта…
Предчувствие усилилось.
— Мусор?..
— Ты чего? — Бьянка нахмурила проколотые брови.
Подсознание упорно что-то подсказывало, но мозгу нужны были тишина и покой.
— Пойду в душ, искупаюсь с дороги. — Лучше всего Геррере думалось под теплой водой.
— Намек понят. — Бьянка подозрительно прищурилась. — Я еще зайду!
Соседка ушла разгребать последствия детского дня рождения, а Нина встала под душ. В голове бесконечно проигрывалась встреча с Кардоной. Разрозненные мысли никак не собирались воедино, какая-то часть допроса неотступно терзала душу.
И вдруг картина прояснилась.
«Может, я ее не расслышала? — думала Нина. — Мне показалось, она произнесла Le di un beso, то есть «Я ее поцеловала»». А что было на самом деле?»
Нина представила Кармен: вот она отчаянно шепчет B-besar, а потом Le d-d… besar.
Буквально «besar» переводится как «целовать». Не «я целую» или «я поцеловала». Кармен — носительница языка, она не перепутала бы форму глагола. Если б она имела в виду «Я ее поцеловала», то сказала бы Le di un beso или просто La besé.
Слова Бьянки об уборке всколыхнули воспоминание. Мусор по-испански звучит как basura — очень похоже на besar, особенно если говорящий плачет.
А вдруг Кармен сказала не Le di un beso, а La dejé en la basura, просто захлебываясь словами?
В голове один за другим проносились варианты. Кардона призналась, что выбросила дочь в мусорный бак?
Как в свое время Нину…
Еще одна фраза Бьянки помогла соединить фрагменты головоломки. Нину затошнило.
Гаса бросили в младенчестве, и социальные работники сами прикинули, сколько ему лет. Выбрали день рождения.
Как и ей.
Возраст Нины определил педиатр, но он мог и ошибиться. Вдруг она была слабенькой из-за плохого ухода? Ухода наркоманки…
Нина поступила в приют маленькой и худой. Наверное, врачу она казалась недели на две младше своего возраста.
«Предположим, человек празднует день рождения одиннадцатого марта. Он вполне мог родиться двадцать третьего февраля».
Вода уже остыла, а Нина все стояла, не шелохнувшись. Неизбежный вывод напрашивался сам собой.
Ребенок из дела Ла Йороны появился на свет двадцать третьего, а погиб в Финиксе спустя шесть дней. Вот только дочь Виктора и Марии не умерла с ними. Младенцев подменили в больнице.
Нина судорожно вздохнула. Дело и правда превратилось в легенду о Ла Йороне: дитя Марии пропало, и никто не знал, где его искать.
А вот она знала… теперь.
Наверное, девочку увезли в Мэриленд, когда ей было всего несколько дней. Если Нина правильно поняла объяснения Кармен, ребенка она выбросила в Северной Вирджинии.
Нину нашли в городе Рестон. В Северной Вирджинии.
Если малышка выжила, ей сейчас двадцать восемь. Как и Нине. Точнее, столько ей исполнится на следующей неделе…
Геррера выключила воду, выскочила из душа и накинула атласный халат. Потом открыла ноутбук, не обращая внимания на стекающие с волос капли, и забила в поиск детей, оставленных в Северной Вирджинии двадцать восемь лет назад.
Нашлось шесть случаев, и все когда-то гремели по местным новостям. Преодолевая тошнотворный ужас, Нина по очереди нажимала на каждую статью. Брошенных девочек оказалось всего три. Из них только одну нашли в Рестоне одиннадцатого апреля — в тот день Нину обнаружили в мусорном баке.
Мусорный бак. La basura.
Ее случай.
Несмотря на ломоту в висках, Геррера зашла на сервер ФБР и ввела те же параметры поиска. Результаты ничем не отличались.
В год рождения Нины — високосный! — на помойке в Северной Вирджинии нашли только одну девочку.
Никто не уловил связи. Никто и не подумал ее искать!.. Каждой клеточкой тела, всеми фибрами души Нина понимала, что права.
Онемевшими пальцами она кликнула по делу Ла Йороны и не отрывая глаз смотрела на снимок Виктора и Марии Вега.
Совершенно незнакомые люди.
Ее родители.
