Глава 18

Два часа спустя Нина и Уэйд сидели в гостиной Роберта Кэйхилла. В кресле напротив устроился хозяин дома. Футболка «Аризона Кардиналс», бриджи, белые гольфы и черные сандалии делали его похожим то ли на холостяка из клуба «Кому за 60», то ли на футбольного тренера в отставке.

Брек отыскала документы о заключении Томаса Кирка в колонию на окраине Тусона и наткнулась на имя Кэйхилла. Когда Кирку было пятнадцать, его обвинили в хищении из нескольких супермаркетов и приговорили к лишению свободы до совершеннолетия. Кэйхилл курировал Кирка, пока тот отбывал наказание. К счастью, он вышел на пенсию и переехал в город Темпе, неподалеку от Финикса. Уэйд утверждал: история первых правонарушений Кирка поможет понять его мотивацию, поэтому важно побеседовать с бывшим куратором колонии.

Бакстон поручил допрос Нине и Уэйду, пока остальные члены команды ищут дополнительные сведения о Кирке.

Кэйхилл встретил агентов приветливо — похоже, радовался любым гостям.

— Вот как, хотите узнать о Томми Кирке, — задумчиво проговорил он. — Значит, парень покатился по наклонной… Жалко.

— Почему вы так решили? — полюбопытствовала Нина.

— Вряд ли ФБР явилось сказать, что он получил Нобелевскую премию.

— И то верно, — согласилась Геррера. — Помогите нам понять, каким Томми был в юности. — Она специально употребила детское прозвище, которое использовал Кэйхилл. Именно эта часть жизни Кирка интересовала следствие. — Как бы вы его описали?

Кэйхилл призадумался.

— В колонию он пришел злым пареньком.

— Злым? — оживился Уэйд.

— Мальчишки. — Бывший куратор развел руками. — И все же Томми переступил черту. Чуть что, сразу злился, из драк не вылезал. Превысил лимит, скажем так.

Нина решила не спрашивать, как определяется «лимит» драк.

— Значит, он был жестоким? — уточнил Уэйд.

— Предельно жестоким. — Кэйхилл яростно закивал, седые прядки упали ему на лицо. — Он собрал банду и никого туда не допускал, кроме близких друзей. Они приглядывали друг за другом, а если кого считали опасным — избивали до полусмерти.

— Славный малый, — сухо пробормотала Нина.

— Вообще-то да, — поспешно добавил Кэйхилл. — В смысле, перед выходом стал славным.

— Можно поподробнее? — попросил Уэйд.

— Со временем Томми повзрослел. Стал кем-то вроде старшего брата для ребят в своей группировке. Помогал им, когда они выходили на свободу.

— Каким образом?

— В нашей колонии правила были серьезные, мальчики обычно сидели до последнего. В смысле, взрослому дали бы двадцать-тридцать лет, а несовершеннолетним судья предоставляет еще один шанс, когда им исполняется восемнадцать. — Кэйхилл поморщился. — А есть невезучие с большим сроком, их после совершеннолетия отправляют в настоящую тюрьму.

— Кирка освободили в восемнадцать? — спросила Нина.

— Да. После колонии никто не хочет нанимать ребят, вот в чем проблема. Записи о заключении, может, и засекречены, а все равно понятно, где парни побывали. Мы проверяем, чтобы они получили аттестат о среднем образовании, да и профессиональную подготовку устраиваем, но работодатели догадываются, что те сидевшие, — не идиоты ведь.

Нина знала: уголовно-исполнительная система усложняет жизнь и взрослым. Нелегко порвать с преступным прошлым, когда никто не хочет брать тебя на работу. Многие возвращались к криминалу или становились бездомными.

Кэйхилл продолжал рассказ:

— Я поглядел, как Томми взялся за ум. Затем позвонил другу — тот работал начальником в одном охранном предприятии, — ну и попросил дать парню шанс. Томми разбирался в компьютерах и вообще технологиях, мог устанавливать сигнализации в домах…

Нина многозначительно покосилась на Уэйда.

— И ваш друг его нанял?

— Томми проработал в «Джекстон секьюрити» несколько лет, а после получил риелторскую лицензию и сменил работу. Потом я потерял с ним связь, но он, похоже, неплохо устроился, продает дома.

— Вы говорили, он помогал другим ребятам? — напомнил Уэйд.

— Ага. Как только получил работу в охране, про друзей не забыл: порекомендовал тоже туда устроиться, когда выйдут из колонии. — Кэйхилл пожал плечами. — Уберег от подворотни да от тюрьмы… — Он помотал головой. — Надо же, я-то думал, Томми добился успеха… Даже не знаю, что он натворил, раз вы двое пришли. Поди, серьезное дело.

Уэйд подался вперед, весь внимание.

— На ваш взгляд, у Томми больше нет преступных наклонностей. Почему?

Кэйхилл призадумался.

— Когда он только поступил к нам, потреблял наркотики. Тяжелые. Месяцами детоксикацию проходил. Вот и думаю: может, он воровал, чтобы достать денег, а в колонии буянил из-за ломки?

— Понятно. — Нарисованный Кэйхиллом образ никак не вязался с хладнокровным убийцей. — Как бы вы описали его родителей?

У человека, способного уничтожить целую семью, наверняка имеются серьезные проблемы в этой области. Вероятно, сведения о детстве Томми помогут восполнить пробел между его мнимой реабилитацией и психопатией серийного убийцы.

— История очень давняя, точно не скажу… Вроде бы никаких сложностей с родителями не припомню.

Нина молча ждала: пусть Кэйхилл восстановит в памяти хоть какие-то обрывки событий.

— Отец его не навещал, — наконец выдал бывший куратор. — А вот мать и сестра заглядывали.

— То есть семья была из четырех человек? — оживился Уэйд. — Отец, мать, сестра?

— Верно.

— И сестра младшая?

— Кажется, так.

— Важный вопрос, мистер Кэйхилл: Томми вел себя странно в конце февраля или начале марта… особенно если выпадал високосный год?

После долгого молчания мужчина ответил:

— Не помню такого.

Очевидно, взять с Кэйхилла было больше нечего. Нина задала последний, общий вопрос:

— Мы ничего не упустили? Какие-нибудь важные факты, которые помогли бы его понять?

Кэйхилл нахмурился:

— Вряд ли.

Нина протянула ему визитку.

— Вспомните — позвоните.

Они с Уэйдом направились к «Шевроле», припаркованному у въездной дорожки.

— Кэйхилл искренне расстроился, когда мы пришли поговорить о Кирке. — Нина залезла на водительское сиденье.

— Он думал, Кирк начал новую жизнь… Полагаю, тот просто научился лучше скрывать свои наклонности.

Нина выехала задним ходом.

— Любопытно: в семье у него были мать, отец и сестра. Точь-в-точь как у жертв.

Уэйд пристегнул ремень.

— Он словно занимает место отсутствующего сына. Это важно, однако мы пока не знаем, что именно послужило стимулом для преступления. Или стало основным стресс-фактором для убийства семьи Вега двадцать восемь лет назад.

— Стимул связан с его собственной семьей, верно? С детством?

— Почти наверняка. Субъект одержим идеей семьи. — Уэйд все еще использовал термин «субъект» — значит, пока не мог уверенно назвать Кирка подозреваемым. — А стресс-фактором послужило нечто совершенно иное, и оно явно произошло после выхода из колонии. Некое событие вновь дало стимул убивать. Стресс-факторы включают потерю работы, отношений, проблемы со здоровьем… А у Кирка успешная карьера в недвижимости. Брек не нашла никаких сведений о серьезных болезнях, семьи у него нет… — Профайлер нахмурился. — Мы упускаем важную деталь.

Нина лавировала между автомобилями и от души надеялась: коллега ошибается.