Глава 3

Асфальт уже запестрел мокрыми точками от моросящего дождика, и Тея укрылась под притолокой, крутя в руках ключи и пытаясь решить, какой же подойдет к свежеокрашенной двери.

Особняк высился в конце длинной главной улицы, которая дальше сужалась и вилась по склону, как Тея помнила, по направлению к далеким холмам – их она видела в свой первый приезд, когда еще было светло. Остроконечная крыша квадратного трехэтажного дома красного кирпича была покрыта бурой, точно ржавчина, черепицей в пятнах лишайника, от входа виднелось четыре мансардных окна и дымоходы с торцов. Большие окна в белых рамах с квадратными стеклами по обе стороны от двери соседствовали с элегантной дощечкой с надписью: «Дом шелка». Табличка поменьше и поновее, внизу, предупреждала: «Частная собственность». Внутри было негостеприимно темно, ни единого огонька.

По дороге к особняку Тея прошла несколько пабов, куда то и дело ныряла очередная парочка, и тогда из открытых дверей доносились обрывки разговоров, запахи дымка и горького эля. Ей мучительно хотелось тоже зайти внутрь, взять пинту и что-нибудь на ужин, но она передумала, даже несмотря на накрапывающий дождь. Важнее было найти дом, где ей теперь предстояло жить.

Вновь посмотрев на ключи, она выбрала один и уже собиралась вставить в замок, но неожиданно дверь перед ней оказалась приоткрыта. Тея уставилась на нее, совершенно уверенная, что пару секунд назад та была заперта. Толкнула створку кончиками пальцев, осторожно, вдруг кто-то бы стоял за ней, и позвала:

– Ау? Есть кто-нибудь?

Неподалеку на тротуаре горел уличный фонарь, но внутри дома царила непроглядная темень. Ей никак не удавалось избавиться от ощущения, что за ней следят; она обернулась через плечо, но ничего не заметила. Решительно переступив порог, Тея принюхалась: резкий запах лекарственных трав и дыма, будто камин топили сырыми дровами. Напугать ее было не так-то легко, но от пустого дома темной ночью в незнакомом городе у нее появилось устойчивое чувство тревоги. Отмахнувшись от смутных предчувствий, Тея прошла дальше, везя за собой чемодан. Через несколько шагов она остановилась, поставила вещи и сбросила с плеча сумку с хоккейными клюшками. Обернувшись, на ощупь поискала выключатель у двери и щелкнула круглой выпуклой кнопкой. Мигнув, лампа тускло засветилась.

– Мисс Раст?

От звука голоса за спиной Тея подпрыгнула и резко развернулась.

В противоположном конце коридора стояла высокая сухопарая женщина в очках, с седыми, забранными в прическу волосами. От включенного света по холлу плясали тени, скрадывая очертания, и сама женщина сливалась с мраком вокруг.

– Да, я Тея. Тея Раст, – кивнула Тея, подавив желание вернуться в тот паб на главной улице, к свету и теплу жизни.

Женщина словно скользила по полу, пока наконец не остановилась на расстоянии вытянутой руки. Слишком большие, с затемненными линзами очки и строгая прическа не сочетались с красивой шелковой блузой, со вкусом расшитой цветочными узорами.

– На вид вы едва ли старше наших будущих учениц. Я миссис Мэри Хикс. Дом шелка находится в моем ведении, – представилась она, убрав руки за спину. Большая дымчатая кошка терлась об ее ноги, периодически залезая и выныривая из-под юбок и яростно шипя на Тею.

Теперь, когда женщина приблизилась, она уже не казалась такой устрашающей, и все же было в ней что-то, от чего Тею пробрала дрожь.

– Рада познакомиться, миссис Хикс, – изо всех сил стараясь говорить искренне, ответила Тея. – А я подумала, что здесь и нет никого, так темно…

– Ну конечно же я здесь, мисс Раст. Девушки приезжают уже завтра. У меня достаточно забот с подготовкой дома, так что времени включить свет у крыльца просто не было. Вот и все.

Это прозвучало снисходительно, и Тея прикусила губу, но промолчала. Ей не хотелось сразу ссориться с женщиной, так толком и не познакомившись.

– Какая милая кошечка, – в итоге произнесла она дружелюбно и наклонилась погладить питомицу, но та только юркнула обратно в убежище юбок своей хозяйки, и Тея, чувствуя себя страшно глупо, выпрямилась.

– Ее зовут Исида. Отлично ловит мышей. – Миссис Хикс смерила Тею взглядом, будто оценивая, и уголок губ у нее дернулся. – И все же будьте осторожны, она царапается.

– Поняла. – С древнегреческой мифологией Тея была знакома поверхностно, но знала, что кошку назвали в честь богини.

– Так, нам надо вас устроить. Спальня и ваш кабинет находятся на верхнем этаже, – сообщила миссис Хикс, указывая на лестницу в глубине холла. – Наверху повернете налево, предпоследняя дверь. Моя комната находится в задней части дома, здесь слева. Девушки разместятся на втором этаже, а также в комнате рядом с вашей, общие комнаты и столовая – на первом этаже. Дверь за столовой ведет в сад, в пруду разводят рыб; сам двор обнесен оградой, за ней начинается река. Выходить за ограду категорически запрещается.

Тея почувствовала, что запрет распространяется и на нее тоже.

– Также я хотела бы, чтобы в будущем вы называли меня «настоятельница» или «дама Хикс». Это традиция Оксли. – Женщина улыбнулась, но только губами: из-за очков настоящие эмоции было не угадать. – Весь дом покажу вам завтра, – добавила она. – Придется встать пораньше, чтобы успеть до приезда девушек.

– А во сколько они приезжают? – уточнила Тея.

– С трех часов дня. Достаточно времени, чтобы устроиться и распаковать вещи перед ужином.

Из многочисленных инструкций и справок, которые ей направили, Тея знала, что все четырнадцать девушек будут завтракать и ужинать у себя, а на ланч и обед оставаться в главном здании вместе с остальными учениками.

– А как же миссис Джексон? Заведующая? – Очаровательная женщина, домашняя и уютная, как пирожок, пахнущая мятными леденцами и тальком, присутствовала на собеседовании Теи. Ей пришло в голову, что, окажись там миссис Хикс или, если уж на то пошло, привратник, она вполне могла передумать по поводу этой работы. Оставалось надеяться, что миссис Джексон поможет ей освоиться.

– Боюсь, здесь небольшая загвоздка. Миссис Джексон крайне неудачно упала, играя на прошлой неделе в бадминтон. Споткнулась о воланчик. Судя по всему, повредила спину, – сообщила дама Хикс. – Разумеется, за такое короткое время школе не удалось найти никого на замену, и меня уведомили, что, пока ей не станет лучше, ее обязанности возьмете на себя вы. Как мне сказали, как минимум на несколько недель.

Тея, на секунду отвлекшаяся на мысли о припасенной шоколадке, вздрогнула. Она правильно расслышала? Ей придется отвечать за всех учениц? Даму Хикс подобная перспектива радовала ничуть не больше, и настроение Теи упало: получается, на ней будет ответственность за здоровье и благополучие девушек. Она любила преподавать историю, делиться своей страстью к предмету, но в психологической помощи ученикам или, как ее называли в таких частных школах, «пастырской заботе» опыта у нее не было никакого, да и терпения по отношению к пустяковым драмам и подростковым эмоциям не сильно больше. Она еще помнила свои шестнадцать лет, эти скачки от парализующей неуверенности в себе до безграничной веры в собственные силы, и порой все это за одну минуту. Вероятно, это расценивалось как повышение, но она представляла его совсем по-другому.

– Разумеется, я тоже буду здесь, – пояснила настоятельница. – Но моя задача – следить, чтобы все работало как положено, следить за кухней, уборкой, стиркой и тому подобнее. Следуйте за мной, – пригласила она, бросив взгляд на часы. – И багаж свой возьмите. Ни к чему терять время попусту.

Дама Хикс быстрым шагом двинулась вперед, зажигая свет по дороге, даже не оглядываясь проверить, идет ли Тея за ней.

– На этом этаже столовая: до того, как дом выкупил колледж, здесь был ресторан отеля. – Она указала на комнату справа, и Тея, заглянув в приоткрытые двойные двери, увидела два длинных стола с рядами стульев, сервировочные столики и шторы с ярким узором. Пахло свежей краской.

– Кухня вон там, – указала настоятельница на другие двойные двери в дальнем углу столовой. – А теперь пойдемте наверх.

На второй этаж вела широкая дубовая лестница, балясины отполированных временем перил украшал узор из желудей. Подхватив чемодан и сумку, Тея подняла их по неровным ступенькам, радуясь, что не поддалась искушению и взяла с собой только самое необходимое.

На втором этаже от лестницы вправо тянулся коридор с пятью дверьми, две по одну сторону, три по другую.

– Девушки поселятся по двое и по трое, – объяснила дама Хикс, показывая Тее комнату с двумя односпальными кроватями с белыми пуховыми одеялами и взбитыми подушками, где также стояли два письменных стола с удобными на вид креслами. Над каждым рабочим местом на стене висели пробковые доски, между кроватями лежал круглый коврик, а по дальней стене были расставлены шкафы. По мнению Теи, спальня выглядела слишком безличной, единственным дополнением был приплюснутый шар на одном из столов, размером и формой напоминающий гальку. Комната Теи в подростковом возрасте была примерно такого же размера, хотя и завешана от пола до потолка постерами с хоккеистами, скаковыми лошадьми и звездами тенниса. Она со стыдом вспомнила, как все те годы была влюблена в Андре Агасси и задумалась, разрешат ли девушкам украсить свои комнаты. Как она уже начала подозревать, вероятнее всего, их попросят ограничиться пробковыми досками.

Ее провожатая указала на винтовую лестницу в дальней части коридора:

– Она ведет на чердак, а также вниз. Полагаю, раньше ею пользовались слуги. Две девушки займут комнату наверху, ту, что побольше, затем будет ваша спальня и кабинет.

– Супер. Думаю, теперь я сама справлюсь, благодарю вас, – кивнула Тея, которой уже не терпелось найти свою комнату и поставить тяжелые сумки.

– Хорошо. В таком случае увидимся утром. – И дама Хикс исчезла так же бесшумно, как и появилась.

Тея перехватила чемодан другой рукой, поправила хоккейную сумку на плече и двинулась дальше по коридору. На первой двери значились имена будущих учениц: Арадия Бьянки, Морган Эддингтон-Клэй, Сабрина Фокс. Она приоткрыла дверь, чтобы посмотреть: два мансардных окна выходили на главную улицу, и несмотря на покатые стены, в просторной комнате удобно размещались три кровати, столы и большой шкаф. Осталось даже место для пары кресел с обивкой в красную клетку у низкого столика. В одном углу стояла раковина и разделочный столик с чайником, чашками и парой стеклянных банок для печенья. Другие комнаты вряд ли чем-то отличались.

Увидев все, что нужно, Тея прикрыла дверь и уже с трудом двинулась к ведущей на чердак лестнице, где и нашла отведенные ей комнаты в конце коридора, за дверью с табличкой Фенелла и Камилла. Она бы не удивилась, окажись на других дощечках такие имена, как Арабелла, Генриетта или Кларисса: в Оксли-колледж приедут девушки именно такого типа. Тут она одернула себя. Ее собственное имя, Теодора, не сильно отличалось.

Закатив чемодан в комнату, она огляделась. Односпальная кровать, заправленная, как и другие, пуховым одеялом, в ногах сложен шерстяной плед в темно-синюю клетку – слава богу, не розовый. У единственного слухового окна также стояло кресло и вместительный комод, а на нем тот же предмет в форме гальки, что и в других комнатах. С любопытством повертев его в руках, Тея обнаружила надпись «Ekko» на боку и мигающие по кругу огоньки. Похоже, одно из тех умных устройств, которые записывают разговоры и передают информацию невесть кому. В случае чего, всегда можно вытащить батарейки, а пока пусть лежит.

В дальней части комнаты, где наклонные стены соединялись так, что Тея чуть не стукалась головой, была еще одна дверь, ведущая в крошечную ванную. Пол недовольно скрипел под ногами, точно старичок, с оханьем выбирающийся из кресла. Не особенно ровный, пол, казалось, шел под уклоном, создавая ощущение каюты на корабле, а не стоящего на земле дома. Что ж, особняк старый, этого и следовало ожидать. Как историка, возможность жить здесь приводила Тею в восторг, так как здание, судя по внешнему виду и кривым полам, явно было построено не позже восемнадцатого века.

Сбросив с плеча спортивную сумку, Тея вытащила из бокового кармана яблоко и шоколадку – оба после долго путешествия выглядели не лучшим образом. В конце коридора она заметила еще одну дверь, вероятно, в ее кабинет, но туда она успеет и потом. А пока она скинула ботинки, упала на кровать, вгрызлась в яблоко и задумалась.

Каждая клеточка ее тела болела, а от долгого перелета вкупе с двумя днями в Лондоне, где она бегала по музеям и выбирала, куда можно будет сводить учеников, ее обычно спокойное настроение упало вместе с уровнем сахара в крови. Может, именно поэтому она засомневалась, правильно ли поступила, приехав сюда. Школа эта с призраками прошлого, привилегированные ученики (а теперь и ученицы), другие учителя, стопроцентно из того же теста, что и привратник мистер Баттл – что у нее может быть общего хоть с кем-то из них?

Иногда она правда себя не понимала.

Нервно дожевав яблоко, она бросила огрызок в корзину для бумаг в дальнем углу комнаты и чуть улыбнулась прямому попаданию. Поднявшись, кинула очки на кровать и отправилась в ванную умываться. Встав на цыпочки, всмотрелась в отражение, добросовестно показавшее глубокие тени под глазами и длинные, сейчас слипшиеся в отдельные пряди прямые волосы. За спиной отражения промелькнула тень, и Тея резко обернулась: ничего. Она даже не успела разглядеть, что это было.

Только ветер стучал ставнями.

От усталости и отнюдь не теплого приема она превратилась в параноика.

«Ну-ка, Раст, соберись».

Вытерев руки, она надела очки и направилась в свой рабочий кабинет. Маленький, хотя и с окном в сад, он больше походил на каморку. Раздвинув шторы, в темноте она все равно ничего не увидела; только какое-то пятно на стекле, оказавшееся отпечатком руки с растопыренными пальцами. Тея потерла его рукавом, но ничего не произошло: наверное, он был снаружи, но как можно было забраться так высоко? До чердака не достала бы и самая длинная лестница.

Отвернувшись от окна, она прошлась туда-обратно, разглядывая обстановку. Почти весь пол занимал разноцветный ковер, в стену были вкручены крючки для одежды – и, судя по щепоткам пыли на полу, совсем недавно.

На столе ее ждала стопка бежевых папок с именами новых учениц Оксли, которые она с любопытством пролистала и решила забрать с собой в комнату. Главной задачей сейчас было распаковать вещи, с чем Тея справилась быстро, разложив одежду в комоде, а туалетные принадлежности – в ванной. Со дна сумки Тея достала металлический цилиндр, небольшую фотографию в деревянной рамке и пару книг: все уместилось на книжной полке у стола. На форзаце верхней книги значилось: «ГАР, сентябрь 1965 года, Милл-хауз, Оксли-колледж».

Она знала эту надпись наизусть, «ГАР» – Генри Адам Раст. Вот почему она сначала открыла веб-сайт Оксли-колледжа и не раздумывая приняла решение.

Воспоминание всплыло в памяти непрошеной картинкой. Они сидели вместе на заднем крыльце их загородного дома в Мельбурне, и отец терпеливо чистил отбеливателем фирменные белые кеды в ожидании традиционной воскресной партии (и хотя для всех это было просто развлечением, отец всегда боролся с самоотверженностью игрока Уимблдона). Рядом всегда ждала наготове тлеющая сигарета и запотевший бокал пива. Как он всегда хотел победить! Тея нахмурилась, вспоминая: они с младшей сестрой Пип никак не могли его обойти. «Пленных не брать!» – был его любимый клич, когда бы они ни оказывались по разные стороны поля. Нуждаясь в его одобрении и внимании, они терпели поражение за поражением: Тея сомневалась, что одной из них удалось хоть раз его обыграть, будь то теннис, карты, шахматы или вообще что угодно. И хорошо, потому что проигрывать он терпеть не мог и несколько дней потом ходил мрачнее тучи.

Тея закрыла книжку и уже собиралась ложиться, как вдруг везде погас свет. Повисла гнетущая тишина, и волоски на шее встали дыбом. А затем, откуда-то из глубин дома, раздался пронзительный необъяснимый скрип.