Глава 13
– Лидия Викторовна! Можно? Вы свободны?
– Проходите, Виктория Алексеевна. Спрашивайте.
– Вы не могли бы меня принять до завтрака? Мы записались на экскурсию. Не хотелось бы мне пропускать сеанс массажа.
– Вам повезло, я свободна! Проходите. Как ваше самочувствие? Снимайте халатик. Вот так! Хорошо, расслабляемся, расслабляемся… Так как вы отдыхаете?
– Прекрасно! Дышу полной грудью. Сами знаете, какие чудеса делает морской воздух.
– Редко приезжаете. В прошлом году вас не было! Или в другой санаторий ездили?
– Нет, в прошлом году нигде не отдыхала. Не получилось. А вы всех клиентов помните?
– Конечно! Я здесь уже двадцать два года работаю! И всех помню. Не больно? Что-то вы напряглись… Расслабьтесь, отдыхайте. Спинку хорошенько отработаем, не больно?
– Всё хорошо, спасибо! А многие клиенты ежегодно приезжают?
– Да почти все! Из года в год. Уже знаешь все их болезни, суставы, характер… Одни клиенты уезжают навсегда, другие только начинают к нам ездить. Всех помню. Бывает так, что кого-то не берёшь себе, стараешься новеньким массажистам отдать клиентов. Вредные потому что. За кого-то, наоборот, борешься, чтобы к тебе попал… Тут своя политика!
– Интересно!
– Смешно? Ну, просмейтесь да повернитесь на правый бок. Давайте бёдра ваши помассируем. Подтянем. Погладим. Во-о-от, вот та-а-ак! А ведь неспроста спрашиваете… Чувствую, что неспроста. Кто вас интересует? Наверное, соседка по комнате. Угадала?
– Ох, Лидия Викторовна! Догадливая вы! Да, интересная женщина моя соседка по номеру. Не хотела меня вначале впускать. Теперь вот мы прекрасно общаемся. Как же она одинока! Не могу понять её никак!
– Да-а-а, сложный она человек, согласна. Почти каждый год приезжает к нам. Я помню её маму. Какая же красивая женщина была! Помню, какими они приехали дикими, можно сказать. Первый раз приехали к нам давно-о-о, сторонились всех, почти не выходили из номера. Народу мало было. Не сезон ещё! Все на виду. Потом слух прошёл – непонятно, кто разнёс из наших, – но поговаривали, что дочка-то убила кого-то! Но они обе были не в себе. И мама, и дочка… Это я хорошо помню. Повернитесь, Виктория Алексеевна, на другой бок. Да голову опустите.
– Ну-у-у… не знаю… такое говорить про человека. Разве можно безосновательно…
– Она ещё пару раз с мамой приезжала. Потом мамы её не стало, года через три одна начала приезжать. Всегда в одноместном номере жила. Ни с кем не общалась. Замкнутая. Но вспыльчивая. Очень. Чуть что не так – истерика. Её и не трогает никто. Все её знают.
– Неужели это правда? Обычно едут в санаторий, чтобы познакомиться с кем-то, найти пару себе.
– Да, было дело. Приезжала один раз с мужчиной. Он всё за буйки заплывал. Никого не слушал. Наши медсёстры береговые возмущались, ей говорили, чтобы приструнила парня. Но, увы, ничто не помогало. Есть такие отдыхающие: все правила им по барабану.
– Да-а-а, ошарашили вы меня. Не ожидала такой новости. Ой, больно!
– Вы спросили – я сказала. То, что знала. Врать не стану. Говорили, что после суда они прибыли. Напуганные-е-е… Говорю же – дикие. Шарахались от всех. А мы виду не показывали. Мало ли что у людей случается в жизни. Едут отвлечься от судьбы своей сумасшедшей. Наше дело – врачевать их души.
– Вот это история!
– Это что! Это так себе история! А вот сейчас у меня отдыхающая была, так она такое рассказала! Это звучит как анекдот! Но смотря как рассказать. Хотите?
– Давайте! Рассказывайте! Времени много, вы это умеете делать! Я вчерашнюю историю вспоминаю, смеюсь.
– Так вот. Дело было так! Девушка ехала в автобусе и плакала. Весь автобус видел, как она плакала. То есть не автобус, а его пассажиры. Мужчины отворачивались и делали вид, что за окном что-то происходит интересное, от чего глаз не оторвать, а женщины реагировали по-разному. Одни тоже хлюпали носами и моргали глазами в такт выкатившимся слезам, другие смотрели с интересом, третьи… Вот эти третьи были жестоки. Они осуждали. Молча. Подняв голову вверх, делая вид, что они не такие. И никогда не будут плакать в общественном транспорте. Только одна посочувствовала:
– У тебя что-то случилось?
– Да.
– Плакать обязательно?
– Да.
– Любовь?
– Да.
– Несчастная?
– Да.
– Бросил?
– Да.
– Беременна…
– Да.
– Ну… как сказать, у каждой второй такая история есть или может случиться. Одни любят, другие не отвечают на любовь. Такова жизнь. Ты ему сказала про беременность?
– Да.
– А он, конечно, ребёнка не признал…
– Да.
– Студентка?
– Да.
– Ну что ты всё «да» да «да»! Говорить умеешь? Родители есть?
– Нет.
– Жить есть где?
– Нет.
– Почему?
– Выгнали из квартиры. Хозяйка в консультации работает. Узнала о моей беременности.
– Да уж… Давай-ка поедем пока ко мне. У меня комната есть свободная. Сын в армии. Дочь замуж вышла. Приходит редко. Муж хороший, не скандалит. Поймёт. Пока поживёшь, а там посмотрим.
Единственная женщина, ехавшая по своим неотложным делам, подсела к плачущей и пожалела её, эту отчаявшуюся девочку. Вечером пришёл муж. У него было прекрасное настроение. Обнял жену, пошептал на ушко любезности, чмокнул в щёку. Уселся за стол. Налил в рюмку водочки и стал ждать котлет с макаронами.
– Лена, иди есть, – громко крикнула жена и поставила перед мужем большое блюдо с ужином. Муж опрокинул содержимое рюмочки в рот, но проглотить не успел. Поперхнулся, закатил глаза и стал медленно сползать со стула.
– Игорь Петрович… – прошептала вошедшая в кухню Лена.
Ну как вам этот прохиндей? Наверняка сердечко прихватило! Стресс такой! Ха-ха-ха! Вот мужики сволочи! А? Поворачивайтесь на живот. Будем заканчивать процедуру.
– А если он умер? Что-то вы сегодня меня от души шлёпаете! А-а-а, горит спина уже!
– Ничего! Полезно это! А что до него, то такие не умирают! Их ничто не берёт, нагляделись тут! Не пищи, всё хорошо! А то залежались на пляжах да на кроватях. Два дня меня не будет: выходной. Суббота, воскресенье, сами знаете. А вот в понедельник давайте в это же время. Как вам, удобно будет?
– Конечно, очень удобно.
– А про соседку свою… забудьте, что я вам наговорила. Может, сама расскажет, как оно там было. Но было что-то, было. У нас зря говорить не будут. До понедельника!
– Спасибо вам, Лидия Викторовна! Теперь я тоже кое-что поняла. До понедельника. Удачи вам!
Был у меня один знакомый, который всех винил в своих несчастьях. Я ему говорила: «Постоянно ты ищешь виновных в своих бедах. Ищи истину в себе. Её нельзя опровергнуть. Твоя подозрительность кого хочешь с ума сведёт!» И он со смехом рассказывал свою историю, попивая пивко:
– Однажды я лежал на новом диване и тупо смотрел в потолок. Недавно мы сделали ремонт и оклеили его обоями. Увидели сей дизайн у друзей, загорелись этой идеей и вот недавно осуществили свою мечту. Хотели скромненько однотонными беленькими обоями оклеить, чтобы в глаза не бросалось. Но, решив нашу жизнь сделать разнообразнее и веселее, купили обои в клеточку. Не в цветочек, не в кружочек, не легкомысленный растительный рисунок, а в клеточку. Классический вариант, подходящий для любого настроения.
Зала… Так ласково называли мы эту небольшую комнату, в которой стояли перетянутый заново мамин диван и два кресла времён Советского Союза, каркас которых был прочным, сделанным из настоящего натурального дерева. Цвет обивки подобрали в тон потолку. Прикрепили к стене телевизор, купленный совсем недавно в магазине «Самсунг». Жизнь стала казаться полноценной, как в стильном журнале. В зале иногда ночевали загулявшие у нас гости. И мы гордились своей залой.
В один из вечеров жена в ванной комнате громко напевала весёлую песенку, шумела вода, льющаяся из душа, а я… страдал.
«Так… так… так… надо успокоиться! Не надо показывать вида, что я всё знаю! Надо сначала проследить, убедиться, ещё раз убедиться, а уже потом – развод! Главное для мужчины – спокойствие… спокойствие… спокойствие…»
Я лежал и тупо смотрел на обои в клеточку, которые выбирал сам.
«Та-а-ак… Больших клеток сколько? Раз. два, три… – в ширину десять… Каждая клетка равна тридцати сантиметрам… Три метра… Длина – двадцать клеток, это сколько? Ё-ё-ё… Шесть метров! Или не шесть? Та-а-ак, десять умножить на двадцать… получится… получится… Двадцать, или двести, или… чёрт! А три умножить на шесть – восемнадцать. Та-а-ак, а внутри больших клеток есть маленькие клеточки… А сколько тогда всего? А под люстрой? Считать или не надо? Сколько выпадет клеток тогда? А сколько остаётся? Ё-ё-ё, устал… Устал считать… Что делать-то?»
Жена, продолжая мурлыкать незатейливую песенку, вышла из ванной и прошла в кухню.
«Как она может так? Как? Неужели думает, что я такой дурак и не узнаю ничего?!»
Полчаса назад, насмотревшись телевизора, я решил перейти из залы в спальню, предварительно сходив перед сном в туалет. Рука уже потянулась к ручке двери нужной комнатки, но я тут же… её отдёрнул!
– Котик мой, любимый, мой ласковый и нежный… – ворковала за дверью туалета жена, – я так люблю тебя! Ты же всё понимаешь. Ну что, обиделся? Обиделся, да? Я же не хотела тебя обидеть! Извини, извини, ну ты не вовремя, ну прости, прости, мой дорогой… И ночью мы будем вместе!.. Хорошо, хорошо. Я люблю тебя, потерпи немного, потерпи!
Чтобы не слушать дальше откровения жены какому-то Котику, я ринулся назад, в залу… Лёг на диван и… стал считать клетки на потолке!
В кухне щёлкнул выключатель. Напевая весёлую песенку, вошла пахнущая всякими душистыми прибамбасами жена.
– Милый, ты ещё не спишь? – ласково спросила она.
«„Милый“! Вот наглая женщина! Наговорилась со своим любовником, а я – „милый“…»
Встаю не спеша с дивана и твёрдо решаю произнести обвинительную речь! Немедленно, без выяснения всяких обстоятельств. Следом за женой в залу важно вошёл наш кот Бакс, растопырив свои мощные усы и подняв кверху трубой огромный пушистый хвост. Жена присела рядом со мной. Кот, громко мурлыча, прыгнул ей на колени.
– Ах ты, мой котик! Обиделся на меня: закрыла его в туалете, мурлыку моего. Пойдём-ка, пойдём спать!
– Любимы-ы-ый, муж мой драгоценный, я готова и жду тебя-я-я! – улыбаясь, произнесла жена и удалилась с Баксом в спальню.
Я сел, нервно сбросил с журнального столика газету на пол. Под газетой лежал сотовый телефон жены. Ну! Ну как же я мог не заметить его раньше? Не пришлось бы эти клеточки на потолке считать! Всё-таки интересно, сколько же их, этих клеточек, на моём потолке? Может быть, кто-то из гостей посчитает… А я… Я рванул к жене! В спальню!
Иногда кажется, что кто-то специально создаёт все испытания, ставит такой жизненный капкан, а он не выпускает, держит так, что хочется кричать от безысходности, но даже этого сделать не получается, потому что воздуха не хватает! И вдруг цепи ослабевают. Полоса белая… И вновь горе, вновь испытания. Это жизнь. Она соткана из полос. И я себе всегда говорю: я смогу, я переживу, я осилю… И кто-то там, сверху, даёт мне передышку.
Вот так и у Розы. Череда чёрных событий выбивает её из седла. Как она, бедная, держится ещё? Ей нужна помощь. Посмотрим, что она мне расскажет дальше. Смогу ли я помочь ей?.. Надо очень корректно общаться с ней. Очень корректно, осторожно!
– Вика, а я вас ищу! Вы так тихо ушли, что я испугалась: вдруг больше не увижу вас? Представляете?
– Роза, снова выкаешь! Всё хорошо! Сейчас идём в номер, я принимаю душ, одеваюсь, потом завтрак – и-и-и…
– Да! Будем наслаждаться жизнью! Какое же у меня сегодня прекрасное настроение!
– Вот и славно!
