43

Кайла идет по выступу примерно так же, как бегал по утесам Хитрый Койот из старых мультиков.

То есть она делает шажочков десять, и вроде бы все хорошо, но потом смотрит вниз и тут же спекается.

В отличие от Хитрого Койота, она все-таки не падает.

Однако что-то с ней происходит.

Сначала она просто замирает на месте. Затем, тщетно стараясь не глядеть вниз и прижимаясь к каменной стене, оседает, будто в замедленной съемке, опускается на колени, опираясь на руки. Даже не видя ее лица, Дон понимает, что Кайла заходится в рыданиях.

Все ее тело содрогается. Голова опущена. Кайла хочет повернуться и посмотреть назад, туда, где стоят Дон, Эмбер и остальные; наверное, планирует ползти назад на коленях, но тело ее не слушается. Из-под ее ноги с края обрыва срывается куча камней, левая нога почти соскальзывает вслед за ними. Кайла вскрикивает и снова замирает: она больше не двигается — лишь плачет, дрожит и отказывается сдвинуться с места.

Это не есть хорошо.

На противоположной стороне первым в себя пришел Уорден. Аккуратно и ловко он проходит до выступа, опускается на корточки и словно готовится ползти к Кайле.

— Все хорошо, — говорит он ей; впрочем, из-за ветра его голос почти не слышен. — Все хорошо, детка. Я иду к тебе.

Но не идет. Потому что, прежде чем он успевает пошевелиться, за ним возникает Кристиан: он кладет руки Уордену на плечи и оттягивает его назад, хотя тот сопротивляется.

Назревает ссора. Дон не слышит, что именно говорит Кристиан, однако суть в том, что Уорден никуда не пойдет.

(Представьте, как эту новость воспринял сам Уорден.)

Он норовит протолкнуться мимо Кристиана, и на краткий, невероятно волнительный миг на самой вершине утеса завязывается борьба. Алекс пытается вклиниться между ними и примирить спорщиков, а Брендон и Эван стоят у самого края обрыва и наблюдают за стычкой, словно гиены в ожидании свежего мяса. Дон отводит взгляд в сторону, думая о том, что все это обязательно кончится настоящей катастрофой, и молится, чтобы в этой борьбе погиб не Уорден.

Но Уорден не погибает.

И Кристиан тоже.

Пока парни не успели натворить глупостей, Эмбер начинает им свистеть. Серьезно — свистеть. Где-то в недрах ее рюкзака был припрятан свисток, она вытащила его и свистит, словно судья самых высокогорных в мире соревнований: звук настолько пронзительный, что даже ветер, словно испугавшись, на мгновение затихает.

Кристиан и Уорден прекращают горный рестлинг и расходятся, стараясь как можно яснее показать сопернику, кто тут на самом деле альфа-самец.

В итоге они все же успокаиваются и смотрят через пропасть сначала на встречающую их гневным взглядом Эмбер, а потом на Кайлу, которая так и не шелохнулась на крошечном выступе.

— Успокойтесь, кретины! — кричит им Эмбер через пустоту, и эти слова, как раньше звук ее свистка, кажется, перекрывают даже ветер. — Стойте там и не двигайтесь. Я сама пойду к Кайле!

Кристиан и Уорден, не глядя друг на друга, кивают.

(С Эмбер сейчас никто спорить не станет.)

— Кайла, детка, ты тоже оставайся на месте, — продолжает Эмбер. — Я дойду до тебя, и мы пойдем вместе, хорошо?

Кайла что-то кричит в ответ, но у нее способность перекричать ветер не появилась. Что бы она ни сказала — все равно никто не услышал.

Эмбер ободряюще улыбается Дон и поворачивается к выступу.

— Никогда не доверяй женскую работу мужчинам, — говорит она, подмигивая.

Пересилив себя, Дон улыбается в ответ. Затем Эмбер ступает на выступ, спасая положение уже второй раз за день.

Вся Стая замирает и смотрит, как дюйм за дюймом Эмбер продвигается по выступу к Кайле, а та так и сидит, опершись на руки и колени. Кристиан и Уорден даже забывают о ссоре, завороженные происходящим. Снова поднимается ветер, и теперь слова Эмбер может слышать только Кайла, но Дон и так хорошо представляет, что может говорить наставница.

Пока Эмбер подбирается к Кайле, ту по-прежнему трясет. Она все еще сидит, прижавшись к каменной стене справа. И по-прежнему из-под ее ног с выступа то и дело падают камни: они летят вниз, в обрыв, и падают сотней футов ниже, вздымая маленькие облачка пыли.

Зрелище не для слабонервных.

Медленно и осторожно Эмбер добирается к месту, где сидит Кайла, футах в пятнадцати от обоих краев выступа. Лицо Эмбер непроницаемо: она сосредоточенна и лишь слегка касается стены, чтобы удерживать равновесие, движения плавные, колени согнуты, но голова высоко поднята, глаза смотрят только вперед.

(Да Эмбер просто чертов монстр!)

(А Дон в ужасе — ей страшно за наставницу.)

Эмбер доходит до Кайлы. Наклоняется и легко похлопывает девушку по спине. Скорее даже по заднице, но сейчас никто по этому поводу истерик не устраивает. Эмбер что-то говорит Кайле. Кайла отвечает, мотая головой. Нет.

Воет ветер.

Эмбер и Кайла говорят довольно долго. И каждую минуту, пока они там, шансы на неминуемую катастрофу все выше и выше. Однако Эмбер не сдается. Она сохраняет самообладание и продолжает спокойно обращаться к Кайле, что-то объясняет, успокаивает. И наконец убеждает ее продвинуться немного вперед.

Кайла, рыдая, сдвигается буквально на дюйм или два. И не падает. Эмбер радостно сияет, как будто Кайла только что покорила Эверест.

Кайла берет себя в руки и ползет — медленно, маленькими шажками, с перерывами. Она находит в себе остатки мужества, покоряет гору и преодолевает свой страх. Если бы все это было в кино, тут бы заиграла вдохновляющая музыка, зрители принялись бы плакать, и даже урод Кристиан пошел бы на мировую с Уорденом — ну а как иначе, если видишь безоговорочную победу человеческого духа?

Если бы это было кино, Эмбер не упала бы.

Но это не кино.