41
Какой бы путеводитель ни читал Кристиан, там явно больше выдумки, чем фактов.
Хребет словно упирается в стену: дальше отвесный подъем футов пятнадцать в высоту, на который нужно взобраться, чтобы продолжить путь. И это не так страшно — всего пятнадцать футов, НО ЕСЛИ КТО-ТО ОСТУПИТСЯ — ПАДАТЬ ПРИДЕТСЯ УЖЕ ТЫСЯЧУ ФУТОВ!
(А если они упадут не в ту сторону, то спасатели на вертолетах не смогут извлечь их тела.)
Жуть.
Кристиан останавливается, чешет затылок и достает свой путеводитель.
— Ага… Мы должны обойти эту стену с северной стороны. Там будет расщелина, по которой можно легко забраться наверх.
Члены Стаи переглядываются. Они тащились по узкому хребту, по обе стороны от которого лишь глубокие ущелья, а этот урод говорит, что надо карабкаться по скользким камням, чтобы залезть наверх через расщелину?
Даже Эмбер выглядит взволнованной.
— Кристиан, — говорит она, — может, достаточно, а? Вернемся и пойдем по проверенному маршруту.
— Поздно. — Кристиан уже взбирается к вершине отвесного склона, сбивая камни, которые почти целую вечность падают в прекрасное голубое озеро далеко внизу. — Мы и так кучу времени потратили, чтобы забраться сюда. Если хотим взойти на гору, придется идти этой дорогой.
— Так, может, вообще не пойдем? — спрашивает Эмбер. — Просто спустимся, отдохнем, а утром направимся к базе.
Кристиан никак не реагирует.
— Крис, — снова обращается к нему Эмбер, — мы же не хотим, чтобы кто-то разбился.
— Никто и не разобьется. — Кристиан исчезает за стеной, и его голос почти не слышен из-за — о да! — поднявшегося вдруг пронизывающего ветра. — Смотрите, — продолжает он, — расщелина прямо тут. Все просто. Нужно просто забраться сюда, а дальше плевое дело.
(Внимание, спойлер! Совсем не плевое.)
Подъем к расщелине оборачивается для Дон кошмаром. Она то и дело соскальзывает по мелким камешкам, и они катятся на десятки метров вниз по склону, спускающемуся под углом градусов шестьдесят пять. А проход по самой расщелине превращается в настоящий ад. Она крутая и узкая. Как только хватаешься за камни и переносишь на них свой вес — они начинают осыпаться либо несутся на тебя из-под подошв того, кто забирается выше, так что каждый раз кажется, еще доля секунды — и ты полетишь к неминуемой смерти. К тому же ветер продолжает усиливаться, а если посмотреть вниз, между ног, то видно остальную часть Стаи, которая толпится под тобой, ожидая, когда ты уже пролезешь, еще ниже под ними — чертов склон, а дальше маленькое голубое озеро. Всего этого достаточно, чтобы закружилась голова и началась паническая атака, этого достаточно, чтобы Дон почувствовала, как она хватает ртом воздух, психует и впадает в ступор, а горы не лучшее место для подобного, причем думать удается лишь о том, что больше ей никогда не увидеть свою ба и…
— Поставь руку вот сюда.
(А?)
Дон приходит в себя. Она тяжело дышит и дрожит от страха. Но, посмотрев наверх, она видит Уордена, перегнувшегося через край ущелья к ней и указывающего на камень прямо над ее головой.
Дон пробует на него опереться. Камень выдерживает ее вес.
— Отлично, — говорит Уорден. — Теперь подними правую ногу немного выше: там есть выступ, на который можно встать.
Дон делает все, как велит Уорден, — медленно, ожидая, что в любую секунду камень может обрушиться ей на голову. Нога находит выступ.
— Правую руку — на вон тот уступ справа, — продолжает командовать Уорден. — Левую ногу ставь к правой.
Дон мешкает.
— У тебя все получится, — говорит ей Уорден. — Ты почти забралась. Просто не забывай дышать.
Дон помнит о дыхании и слушает команды Уордена. Они вместе взбираются по расщелине. Как только она добирается до верха, Уорден наклоняется, протягивает к ней руки и сам поднимает ее последние пару футов. Как только Дон выбирается из чертовой расщелины, она чувствует такое опьянение и радость от жизни, что взвизгивает, смеется, а потом целует Уордена — вот так просто и неожиданно. Но тут через нее словно разряд тока проходит, и она настолько резко отклоняется назад, что чуть не падает обратно в расщелину.
— Эй! — говорит Уорден, смеясь и крепко ее держа. — Полегче, самоубийца. Мы еще не добрались до вершины.
Ее поцелуй совсем его не расстроил. Зеленые глаза Уордена искрятся; он и сам слегка покраснел, удивленный и радостный. Пока они стоят на вершине ущелья и ждут остальных, Дон становится любопытно, видел ли этот поцелуй Лукас. Потом она решает выбросить эту мысль из головы и наплевать на все.
Тем более им еще предстоит подъем на эту жуткую гору.
Ветер становится все сильнее и сильнее. Наконец, хребет заканчивается, и перед ними почти вертикально вверх возвышается сам Вороний Коготь: тут еще больше расщелин, невероятно крутых склонов и скал.
Сложно сказать, где именно сейчас находится Стая, но почему-то складывается впечатление, что до вершины им осталось буквально футов сто, надо только преодолеть большой выступ. Дон видит, что тропа огибает рыхлые породы на другой стороне выступа и продолжает уходить вверх — круто, но не так страшно, пройти можно. А вот сам выступ может стать проблемой.
Он шириной от силы пару футов. Справа высится отвесная скала, а слева очень много пространства — пустого пространства: вертикальный спуск, а дальше — одна мелкая галька да снег, лежащий одним большим сугробом по всему северному склону Вороньего Когтя до чудесного голубого озера на самом краю земли — озера, где даже вертолетам будет непросто тебя найти.
В камнях завывают порывы ветра. Затея с переходом по выступу кажется полным безумием.
Кристиан широко раскрытыми глазами смотрит то в свой путеводитель, то снова на тропу, и на его лице легко прочитать, что он сейчас думает: ВОТ ЧЕРТ!
— Миленько, — бормочет он, стараясь не показывать, что накосячил по-крупному. — Перейдем по выступу, а потом можно и домой. Вы молодцы, Стая!
Всем очевидно, что он несет полную ахинею.
— Я тут не пойду, — говорит Кайла, скрестив руки на груди. Она прислоняется к чуть более пологой стене ущелья и пьет воду.
— Я тоже, — дергает головой Эван. — Это полная жесть.
Брендон согласно кивает.
Лицо Уордена остается непроницаемым. Лукас явно в ужасе. Алекс смотрит то на Кристиана, то на Эмбер, словно надеясь, что здравый смысл все-таки восторжествует. И лишь стоящая позади всей Стаи Бриэль не выглядит особо взволнованной, хотя и обрадованной ее тоже не назовешь.
Эмбер пробирается вперед и внимательно осматривает выступ.
— Ого! — произносит она. — Сомневаюсь, что у нас получится, Крис.
Кристиан вымученно смеется.
— Конечно, получится! Да тут от силы футов тридцать.
— А вниз лететь футов пятьдесят, — пожимает плечами Лукас. — Если не больше.
Кристиан демонстративно смотрит на Эмбер: та в изумлении разглядывает путь, по которому ее напарник предлагает им всем пройти. Похоже, ее мутит.
(А если даже Эмбер напугана, то сразу ясно — плохи дела.)
— Назад повернуть мы не можем, — объявляет Кристиан, прежде чем Эмбер успевает хоть что-то сказать. — Снова через расщелину? Спускаться по ней гораздо опаснее, чем подниматься. Оптимальный вариант — все же попробовать пройти по выступу и спуститься с горы легким маршрутом.
— Легким маршрутом? — переспрашивает Брендон. — Ты сказал, это и есть легкий маршрут.
Кристиан гневно фыркает.
— Я имею в виду привычным маршрутом.
Он обводит взглядом каждого члена Стаи по очереди.
(Даже Кайлу.)
— Мы будем переходить очень медленно. Это легко и просто. Не смотрите вниз, будто просто идете по тротуару.
И прежде чем кто-то успевает выдвинуть аргументы против, он разворачивается и идет к выступу сам.
Лукас ахает.
— Чертов дебил, — бормочет Кайла.
Эмбер пытается остановить Кристиана, но тот уже слишком далеко. Он прижимается к скале с правой стороны, шаря по ней ладонями в поисках трещин или выступов. Его движения медленны и осторожны.
И вот он уже на другой стороне: руки подняты вверх — та-дам! — на лице тупая самодовольная ухмылка.
— Видите? Ничего страшного!
— Ага, — хмыкает Кайла. — Я все равно никуда не пойду.
Но вы же знаете этих мальчишек. Как только Кристиан доказал, что пройти можно, у Уордена, Брендона и Эвана — даже у Лукаса с Алексом — появилось такое выражение, словно все их мужское достоинство окажется под угрозой, если они не примут вызов.
И они его приняли.
Уорден, разумеется, идет первым и проходит гораздо изящнее, чем Кристиан. Он добирается до противоположной стороны, однако напускной радости не демонстрирует. Напротив, угрюмо смотрит на Кристиана, а потом поворачивается к выступу и кричит Брендону и Эвану, насмешливо улыбаясь:
— Дамы, прошу!
(конечно, фу как некрасиво)
Не вздумайте в меня втрескаться!
Брендон с Эваном переглядываются и начинают пихаться, решая, кому идти первым, хотя им обоим, разумеется, до ужаса страшно.
Брендон выигрывает. Или проигрывает — идет следующим. Он плотно прижимается к отвесной скале, ноги заметно дрожат; в какой-то момент он поскальзывается и сбивает с края камни — Дон слышит, как они падают, и ей кажется, что Брендон полетит вслед за ними и она будет свидетелем его смерти. И все же Брендон сохраняет равновесие и проходит оставшуюся часть пути максимально быстро.
На другой стороне его ждет Уорден: хлопает Брендона по спине и даже приобнимает — это все, что надо Эвану, чтобы собраться с духом.
Алекс делает глубокий вдох. Он закрывает глаза и настраивается. А потом спокойно и уверенно переходит по выступу. Он добирается до противоположной стороны, поворачивается и с улыбкой, даже как-то застенчиво, смотрит назад, на Дон и остальных членов Стаи.
Лукас поворачивается к Кайле, Дон и Бриэль.
— Дамы вперед?
Дамы переглядываются.
На другой стороне выступа Уорден, Брендон, Эван и Алекс кричат что-то подбадривающее.
(Кристиан тоже кричит, но его никто не слушает.)
Дон не хочется идти следующей. Ей вообще не хочется идти, но, видимо, такой вариант не предусмотрен.
Наконец решается Бриэль.
— Я пойду, — говорит она.
Однако Кайла ее не слышит, или ей наплевать. Она трясет головой, что-то бормочет и встает на край выступа.
Глубоко вдыхает.
Выдыхает.
— Да уж, просто жесть. Настоящее безумие. — Она бледнеет, ее трясет. Кайла сама не своя от обуявшего ее страха.
Медленно — дюйм за дюймом — Кайла выходит на выступ.
