29

Так получилось, потому что она устала. Почва скользкая, ноги ноют, новый рюкзак держится на спине неправильно, а Дон пытается хоть как-то упростить спуск по прорезающему хребет на две части каменистому ущелью.

Честно говоря, было бы дико страшно, даже если бы ты не валился с ног от усталости и даже если бы у тебя на ступнях не было мозолей. Дон стоит на краю вершины и смотрит вниз на кое-как протоптанную тропку, ширины которой едва хватает, чтобы на нее можно было ступить в ее ботинках шестого размера, гораздо меньшего, чем у большинства членов Стаи. С одной стороны твердый камень, с другой — отвесный спуск, усеянный острыми камнями и низкими кряжистыми деревцами, которые, пожалуй, могут проткнуть человека насквозь. Даже Кристиан и Эмбер идут медленно: Эмбер то и дело озабоченно смотрит назад, на Дон, и кричит что-то типа «Старайтесь придерживаться рукой!» или «Не торопитесь!» и «Все будет хорошо!».

Тебе легко говорить, думает Дон. Тебе за эту фигню платят.

Но все равно цепляется за выступы и постоянно ищет опору, стараясь не смотреть вниз и не думать о возможном падении. У нее все получается, пока она не доходит до места, где тропа буквально заканчивается, а дальше — пустота под ногами и пара выступов, чтоб ухватиться рукой, ну а после — вообще ничего, только воздух и огромная высота. Чтобы добраться до следующей части тропы, нужно отпустить выступ, развернуться и ступить назад, вниз, пытаясь вслепую нащупать ногой более или менее надежную опору.

Тропа продолжается в шести футах ниже, но дальше — только новое ущелье, тоже отвесное и глубокое, так что если она потеряет равновесие или поскользнется, то, скорее всего, слетит с тропы и будет падать, пока не долетит — плюх! — до самого дна.

Дон начинает дышать чаще. Она застывает у конца тропы, ей хочется оказаться где-нибудь подальше отсюда.

(В тюрьме, например.)

(Или даже в школе.)

Жаль, что нельзя развернуться и побежать назад, к вершине хребта, и по пирамидкам добраться обратно, к его подножию, а оттуда к базе «Второго шанса», где есть телефон и дорога, которая ведет туда, где нет необходимости нащупывать ногой опору.

Может, она так бы и сделала, если бы за ней не плелись Уорден и Бриэль, тоже норовящие удержаться за выступы сбоку и наблюдающие пристально за тем, как у нее посреди горной тропы чуть не случился нервный срыв.

Они все смеются над тобой, думает Дон. Стоят там, смотрят на тебя и говорят о тебе гадости.

Дон буквально физически ощущает на себе взгляды Уордена и Бриэль. Она закрывает глаза — к черту все это! — и, прежде чем успевает подумать еще раз, встает лицом к уступу, затем делает шаг назад, в пустоту, стараясь нащупать ногой, куда бы встать.

Когда левая нога Дон касается твердой почвы, происходит ужасное.

Нога скользит.

Что-то в рюкзаке смещается, и Дон машет руками, пытается ухватиться пальцами хоть за что-то,

но

теряет равновесие,

заваливается назад,

прекрасно понимая,

что это значит.