До вчерашнего дня Сэди в жизни не ночевала на открытом воздухе, да еще и посреди пустыни, как на стоянке Стива. Да уж, ночка выдалась зашибись. С самого начала. Реджи после бурного скандала запихал ее в машину и вышвырнул черт знает где, а потом явился этот старый чудаковатый добряк, западающий на меховушек, и подобрал.

Как ей вообще удалось отключиться — непонятно! Верно, она так измоталась, что в конце концов попросту вырубилась. И ни кошмарный, хорошо хоть не над ухом, вой койотов, ни жуткая тишина, которая приходила ему на смену, не помешали ей провалиться в сон.

А сегодня, увы, все по-другому.

Начать с того, что она совершенно не устала, поскольку почти весь день сидела и скучала. Потому на сон трудно было даже настроиться, хотя Сэди честно попыталась. Переоделась в большущую футболку, выданную Эгги, растянулась на кровати — и на этом все. Потом лежала да таращилась в потолок.

Наверно, размышляла девушка, ей трудно заснуть, потому что в гостевой комнате Эгги, как и снаружи, впрочем, прямо-таки гробовая тишина, а кто же в здравом уме так может жить? Эгги и Стив, наверное, люто ненавидят город, но она-то привыкла к доносящемуся с улицы транспортному гулу, обрывкам пьяных разговоров из соседних квартир, вою сирен. Во всех этих звуковых проявлениях жизни, продолжающейся даже когда ложишься в постель, есть что-то успокаивающее. Не чувствуешь себя такой одинокой.

А здесь приходится довольствоваться тишиной да непроглядной тьмой ночи, объявшими все и вся. Да в этой чертовой комнатушке посреди пустыни она все равно что в ловушке! И от картин с диковинными гибридами человека с животными веет жутью. В темноте, конечно, их не различить, но Сэди-то знает, что они рядом. Следят за ней.

Ладно, в конце концов, она ведь не маленькая девочка. Эти твари на полотнах не способны ей как-то навредить. Они же нереальны. Как и все персонажи сказочек Эгги о псовых братцах, овощных духах и прочем дерьме. Впрочем, Сэди поначалу даже нравилось слушать дурацкие байки, пока эта чушь ее вконец не достала. Но картины определенно действуют ей на нервы. И с каждой минутой становится все труднее дышать.

Обычно снять чувство тревоги помогал ножик. Девушка встала и вынула его из кармана джинсов. Потом стащила с кровати тканое индейское одеяло, завернулась в него и тихонько отворила дверь.

Руби, дремавшая на полу в кухне, тут же вскинула голову. Когда Сэди ложилась, собака хотела зайти к ней в комнату, однако девушка не пустила ее. Ну да, псина вроде миленькая, но вдруг ни с того ни с сего решит посреди ночи вцепиться ей в горло?

Эгги сказала, что она понравилась собаке. Но Сэди считала, что Руби попросту следит за ней — вот только зачем твари это понадобилось, поди догадайся. И собственное предположение представлялось девушке более здравым, нежели измышления старухи — с чего это полудикая псина станет обхаживать едва знакомого человека? Накопленный жизненный опыт подсказывал Сэди, что всем обязательно что-нибудь от тебя нужно. Мир устроен именно так, и навряд ли собаки сильно отличаются от людей.

— Тебе небось без толку говорить, чтобы ты за мной не ходила, — прошептала девушка.

Руби уселась и вопросительно склонила голову.

— Вот-вот, без толку.

Сэди прокралась на цыпочках по кафельному полу и, поплотнее завернувшись в одеяло, вышла за дверь. Не одна, понятное дело: псина за доли секунды, процокав когтями по плитке, проскользнула мимо ее ног и выскочила в темноту.

«И какого черта я делаю здесь босиком?» — промелькнуло в голове Сэди. Где-то во мраке притаилась целая свора собак. А еще тут полно колючек, гремучих змей, пауков и скорпионов. И не стоит забывать о койотах и пумах. В общем, миллион всяких тварей, мечтающих отхватить от ее тела кусок побольше.

Она задрала голову.

И это небо. Как оно стало таким огромным?

Сэди затрясло — то ли прохладный ночной воздух был тому виной, то ли раскинувшаяся над ее головой бескрайняя, расцвеченная звездами, вечно убегающая за горизонт темнота. Зачем она только вышла! Здесь ощущение собственной ничтожности и одиночества стали гораздо острее.

Выискивая укромное местечко, где можно быстренько порезаться, девушка краем глаза заметила какое-то мерцание. Свет. От костра, поняла она. Вглядевшись повнимательнее, Сэди различила и несколько сидящих у огня фигур.

Эгги вроде что-то говорила о людях, что придут на потогон завтра ночью. Точнее, уже сегодня, сообразила Сэди, поскольку было далеко за полночь. Что такое этот потогон — да и какая, в сущности, разница, — она не поняла, но спрашивать не стала, поскольку наверняка пришлось бы выслушать очередную длиннющую занудную историю, которых ей и без того хватило выше крыши.

Суть она и так усвоила: везде живут духи. Спасибо бобам и кукурузе, что они позволяют себя есть. Бросаться камнями в птичек нельзя — у них столько же прав находиться здесь, сколько и у самой Сэди. И так далее…

Как пить дать, именно такая лабуда там и происходит. Сидит себе народ вокруг костра и травит бесконечные байки, воздавая хвалу дровам, что те позволили себя сжечь. Может, выражают респект собственным шмоткам.

Просто сделай, что собиралась, и возвращайся, велела себе Сэди. Хватит с тебя сказочек, да и какое тебе дело, что там происходит.

Все верно, только она все же спустилась с крыльца и пошла в сторону костра, шаркая босыми ступнями по холодной земле. Руби тихонько потрусила рядом.

Беспокоиться ей не о чем. За кругом света от пламени — непроглядная тьма, которая надежно укроет ее от собравшихся вокруг костра людей. И Руби вроде в правду оберегает ее. Да и дел всего на минуту: подобраться поближе и посмотреть, чего они там затевают. Даже прятаться за кустами возле тропинки смысла нет, к тому же там сплошные колючки.

Теперь Сэди видела людей у костра более четко. Все сидели, завернувшись в одеяла — вроде того, что она взяла в гостевой комнате, — только укрывались ими с головой. До девушки донесся и приглушенный шум голосов, хотя слов пока было не разобрать. Впрочем, они явно разговаривали друг с другом, а не рассказывали длиннющие сказки.

Вдруг где-то во тьме завыл койот, и Сэди вздрогнула — зверь был совсем рядом! А затем один из сидящих у костра вскинул руку, будто отвечая на зов, и одеяло упало у него с головы, явив скрытые доселе черты. У Сэди перехватило дыхание, и она мигом зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть: человеческое тело венчала голова птицы. Существо словно сошло с одного из полотен Эгги.

Наверное, девушка все-таки выдала себя каким-то шумом, потому что все собравшиеся у огня разом повернулись в ее сторону. В свете костра под одеялами обозначились черты то ли собаки, то ли койота, оленя, ящерицы и кролика.

Сэди сломя голову бросилась назад к дому Эгги.