Глава 49
Лали влилась в толпу, где каждая женщина несла зажженную свечу. Она пришла с пустыми руками, но кто-то зажег свечу и протянул ей.
Она шла вместе со всеми, не вслушиваясь в лозунги, но подчиняясь ритму шагов, пусть неровных и нескоординированных, но двигающихся в одном направлении. Вокруг мелькали знакомые и незнакомые лица, и лица, казавшиеся смутно знакомыми, как будто они где-то встречались, и лица, которые она позабыла. Старая повитуха тащила свое согбенное тело, странно дергаясь и покачиваясь; она улыбнулась Лали беззубым ртом. Шагая вместе со всеми, плечом к плечу, самозабвенно, Лали почувствовала, как защипало глаза. Тихие слезы сменились рыданиями, но она не сбавляла шаг, крепко сжимая обеими руками белую свечу, и горячий воск стекал ей на пальцы. Она плакала так, как не плакала уже много лет. Первое время, только начиная работать, она плакала так долгими часами между сменами. К вечеру лицо опухало и глаза краснели. Тогда мадам Шефали насильно вливала ей в глотку крепкий алкоголь или попросту избивала. Вскоре она научилась плакать беззвучно. Или плакала в предрассветные часы, когда ее наконец отпускали поспать. Так незаметно она превратилась в девушку, которая ничего не знала, ничего не понимала и всего боялась. Боялась мужчин, которые прикасались к ней, боялась этой новой жизни и того кошмара, которым стала ее жизнь. И теперь никакая ярость, никакой гнев не могли защитить от этого внезапного и полного обрушения стен, которые она когда-то возвела вокруг себя.
Лали обливалась слезами, когда рядом с ней зашагала Малини. Она положила руку на спину Лали, и, побуждаемые этим скромным проявлением доброты, слезы хлынули с новой силой.
Те первые дни никогда не оставались для нее далеким прошлым. Лали шагала и думала о том, сколько дел впереди. Надо сходить в ломбард и обменять часть того золота на наличные, сделать покупки на рынке Нью-Маркет, отведать китайской еды, посидеть с Тилу на лужайках мемориала Виктории. Сумка с сокровищами хранилась у него дома. Никто не стал бы искать ее там, и Тилу был единственным человеком, кому она могла доверять. Нежная привязанность накрыла ее, будто одеялом. Встревоженное лицо Тилу промелькнуло перед глазами. Она купит ему новую пару чаппал, дорогие кожаные чаппалы, которые не порвутся так скоро. Тилу заартачится из-за цены, но Лали шикнет на него, запретит перечить ей, и он, хмурый и побежденный, выйдет из магазина с новой парой удобных сандалий.
