Длительные размышления и поиск оправданий оказались совершенно ни к чему, ведь Джордан на барбекю не явился.

— Мне так жаль, что Джорди не пришел и тебе не с кем поболтать! — проблеяла его бестолковая мамашка, когда Макс с отцом вошли к ним во внутренний дворик. — Он в гостях у своего друга Грейсона. Ты ведь знаешь Грейсона, да?

— Да.

Плохие новости заключались в том, что пачка сигарет тоже не появилась. Вернее, не совсем так: пачка «Кэмел Лайт» возникала дважды, когда мистер Станкович доставал ее из кармана толстовки, чтобы закурить. Оба раза пачку прятали обратно в карман еще до того, как зажигалась сигарета.

И все же, как и остальные взрослые, кроме папы и судьи Дистефано, мистер Станкович хорошенько принял на грудь, так что Макс не оставлял надежду. Он доел стейк — вкуснейшее блюдо. Но домой не пошел (да и делать там было нечего), а принялся выжидать время за освещенным фонарями столом в компании почти всех жителей Брентли-серкл: родителей, двух Станковичей, судьи Дистефано, миссис Суини, мистера и миссис Мукерджи и их малышки Заиры.

Взрослые разговаривали о городском управлении и прочей скучной фигне.

— Чего я не понимаю, — говорил Дэн, — так это почему мужик, которого никто никуда не избирал и который даже не состоит в полиции, внезапно всем управляет.

— Он координатор по чрезвычайным ситуациям, — объяснила миссис Суини, саркастично растягивая каждый слог.

— Но что это вообще за должность? — спросил Дэн.

Джен погладила мужа по руке:

— Постарайся отставать… милый…

Пить она начала раньше остальных и была уже настолько тепленькая, что из ее предложений пропадали слова. Дэн бросал на жену странные взгляды.

— Могу кратко пояснить, — предложил судья Дистефано. Он облокотился о стол, сжимая в руке баночку лимонно-лаймовой газировки. — Где-то после урагана… или, может, после одиннадцатого сентября… я точно не помню. Короче говоря, штат Нью-Джерси постановил, что у каждого муниципалитета должен быть план чрезвычайных операций. Которому нужно следовать, когда дела пойдут под откос. В основном предписания там такие же полезные, как необходимость снимать обувь в аэропорту. Когда я был в совете, нам как-то раз пришлось его ресертифицировать…

— Вы были в совете? — спросил мистер Мукерджи — тощий, молодо выглядящий и нервный мужчина. Если бы не наличие дочери, Макс бы подумал, что он студент.

Судья кивнул:

— Всего один срок. Потом я понял, что свое время можно проводить с большей пользой. В общем, я помню, что ПЧО не лучше простого телефонного справочника. Список номеров и стикер с надписью «Хватайте свои задницы». Простите мой французский, — добавил он, кивнув маленькой Заире.

— Она спит, — успокоила судью миссис Мукерджи.

— Я не сплю, — запротестовала Заира, пытаясь достать чипсину из тортильи с тарелки на столе.

— Так вот, чтобы удостовериться, что прописанный в ПЧО спектакль состоится, когда необходимо, — продолжил судья, — назначают координатора по чрезвычайным ситуациям. В большинстве городов эта обязанность отходила к начальнику полиции. И в обычное время в ней ничего особенного нет. Но есть зарплата. В Линкольнвуде, если не ошибаюсь, она где-то пятнадцать тысяч в год. И по одному ему известным причинам Барри Козак, когда еще был начальником полиции, назначил на эту должность своего собутыльника Стива Шреклера.

Мистер Станкович вскинул голову:

— Мой парень Шрек!

— Ты его знаешь? — спросил судья.

— Да, мы в баскетбол играем по субботам.

— Что ж, поправь меня, если я неправильно оценил его, но мне он всегда казался полным ослом.

— Немного да, — признал мистер Станкович. — Обожает толкаться в краске.

— Если память не изменяет, — добавил судья, — у него не было опыта в ликвидации чрезвычайных ситуаций. Да и вообще опыта не было, если не считать составление исков от лица всяких мошенников.

— Да ладно вам! — запротестовал мистер Станкович. — У Шрека имеется законная юридическая практика!

— У всех есть право на адвоката, — сказал судья. — Даже у отморозков. Просто если бы у меня была своя практика и все мои клиенты были отморозками, я бы сделал шаг назад и поразмышлял над своей карьерой. Но ладно, это к делу не относится. Согласно уставу, Шреклер — координатор по чрезвычайным ситуациям. И совету от него никуда не деться.

— И какую власть ему дает эта должность? — спросил Дэн.

— В этом и вся проблема! — сказала миссис Суини. Она склонилась над столом и перешла на шепот, словно делилась секретом. — Никто не знает! Они даже не понимают, кто сейчас главный! Стэн Альтбауэр сказал, что, когда утром отключили свет, мэр и начальник полиции собрались с главами департаментов, чтобы разобраться в ситуации, и вдруг пришел этот Шреклер и стал кукарекать, что согласно ПЧО он может стать, блин, диктатором, стоит ему только объявить чрезвычайное положение.

— Молодчина Шрек! — воскликнул мистер Станкович. — Берет власть в свои руки!

— Самое ужасное, что с точки зрения закона он прав, — вздохнул судья. — Насколько я помню, ПЧО составлен очень обтекаемо. Полномочия предоставляет невероятно обширные. Захочешь — можно объявить военное положение.

— Но никто ничего не знает точно! Потому что они не могут найти этот чертов план! — Миссис Суини практически кричала. Макс решил, что это влияние выпитых коктейлей. — Они перевернули весь офис мэра, искали бумажную копию плана. У них был только ПДФ! А компьютеры-то отрубились! Так что два часа там все ругались, орали до хрипоты, потому что никто не помнил точно, что там написано. А Шреклер, похоже, был единственным, кто этот план читал, и в итоге он обскакал и мэра, и начальника полиции!

— Ну и славно, как по мне, — объявил мистер Станкович. — Я вам так скажу, если случается полная фигня…

— Эдди! Следи за языком, тут дети! — Его жена указала на Заиру.

Мать пыталась закрыть ей уши, а малышка вырывалась.

Мистер Станкович закатил глаза, но перефразировал свой комментарий:

— Если случается что-то плохое, мне гораздо спокойнее видеть во главе Шрека, а не мэра МиТу или Гвэн Бичевку-Кракозяблю.

— Эдди! — заорала миссис Станкович.

Миссис Суини невероятно возмутилась:

— Прошу прощения, это ты про начальника полиции Гвэн Бугатти-Кляйндинст?

— А я так и сказал: Гвэн Бичевка-Кракозябля.

— Эдди! Две тысячи девятнадцатый год на дворе! — Миссис Станкович стукнула мужа по руке. — Нельзя такое говорить!

— Может, у тебя пальцы до земли достают, как у обезьян, Эдди? — спросила миссис Суини.

— Немного, — хохотнул отец Джордана.

Затем он достал пачку «Кэмел Лайт» из кармана толстовки, вытащил сигарету, кинул пачку на стол и наклонился прикурить от свечки.

Макс смотрел на пачку, которая приземлилась между бобовым соусом и миской с чипсами, и его сердце колотилось.

Миссис Станкович стукнула мужа в третий раз:

— Не курить рядом с детьми!

— Да и рядом со взрослыми, — добавила миссис Суини.

Мистер Станкович встал и отошел к краю дворика, оставив пачку на столе.

— Мне все равно, кто главный, главное, чтобы воду снова дали, — заявила опьяневшая мама Заиры.

Пока взрослые продолжали общаться, Макс стал придумывать план.

— Давайте будем реалистами, — обратился к жене мистер Мукерджи. — Городской совет бесполезен. У нас самолеты с неба падают!

…возьму чипсину и притворюсь, что макаю ее в соус одной рукой…

— Сколько всего самолетов упало? — спросил Дэн. — Я насчитал четыре штуки.

…а ДРУГОЙ рукой открою пачку и возьму сигарету…

— Подождите, где-то упали самолеты? — поинтересовался судья.

…Это рискованно. Я окажусь прямо в центре стола. И мне придется притвориться, что я люблю бобовый соус. Мама не заметит, она пьяная. А вот папа сегодня внимательный…

— Очень много, — ответил судье мистер Мукерджи. — Десяток, как минимум.

— Десяток?

С бешено колотящимся сердцем Макс встал и совершил задуманное.