Ужин за столом затянулся бы, но Наталья предложила пройти в гостиную и послушать, как Марк играет на пианино. Всем пришлось подчиниться просьбе хозяйки. Прихватив с собой бокалы и две бутылки «Мондоро», прошли в гостиную. Сизый с Розой сходили на кухню. Принесли фрукты и кое-что из закусок. Марк занял стул за чёрным пианино и проверял, как звучит инструмент, разминая пальцы. Звучание его удовлетворило. Он начал с воодушевлением исполнять «Чардаш» композитора Витторио Монти.

Сизый вспомнил слова Промокашки из фильма «Место встречи изменить нельзя», однако сдержался. Когда Марк закончил играть, Сизый обратился к нему:

— Кореш, ты что-нибудь медленное можешь сыграть?

— Я думал, ты сейчас попросишь сыграть «Мурку».

— У меня мелькнула такая мысль, но я не стал тебя перебивать.

— Правильно Георгий сделал, что не стал перебивать. Марк чудесно исполнил знаменитый «Чардаш», — вмешалась Наталья. — «Мурку» он, наверно, тоже может сыграть.

Она умело поддержала желание Георгия.

— «Чардаш» я играл на выпускном вечере в музыкальной школе. Могу спеть и сыграть «Мурку». Кстати, текст и музыку к ней написали профессиональные поэт и композитор. Оскар Строк написал много танцевальной музыки. Его даже называли королем танго. Мурка тоже была написана в стиле танго. Слова поэта Якова Ядова. Не уверен, что буду исполнять оригинал, но попробую.

Марк обладал неплохим голосом. Он заиграл и запел:

Песня всем известная, но из уважения к Сизому и певцу все слушали молча.

Дождавшись трагического конца разборки с героиней песни, Наталья призвала всех аплодировать исполнителю. Слушатели неумело похлопали в ладоши. Сизый спел отрывок из песни, исполняемой группой «Лесоповал»:

— Георгий, вы умеете плясать? — с надеждой в голосе спросила Наталья.

— Да так, немного.

— Марк, вы цыганочку сможете сыграть? — обратилась Наталья.

— Это первое, что я освоил.

— Просим. Георгий, нельзя отказываться. Музыкант играет хорошо. Марк, давайте с выходом цыганочку, — распорядилась Наталья, снова давая возможность Сизому показать себя. Ей чем-то нравился этот с виду суровый мужчина. Она ещё не осознавала причину влечения к нему.

Марк с усердием выдал цыганочку с выходом. Музыка сама заставляла плясать. Сизый медленно начал выполнять танцевальные колена. Прошёлся по кругу. Уловил ритм. Стал активно сочетать цыганские хлопушки с чечёткой. Это у него получалось неплохо. Темп пляски нарастал. Он не поддавался. И на самом бешеном темпе эффектно закончил вместе с музыкой.

Наталья с Розой, не жалея ладошек, аплодировали ему.

Сизый пригласил всех к журнальному столику. Открыл следующую бутылку шампанского и наполнил бокалы. Разгорячённый танцем, он предложил выпить за музыканта:

— За тебя, Марк. Сто лет не плясал, и ты меня втянул своей музыкой. Композитор.

Закусив, Наталья заявила:

— Теперь я включу магнитофон, и все будем танцевать. У меня есть кассета с медленными вальсами и танго вперемешку. Гулять так гулять. Завтра будем работать.

Сизый подумал: «Заводная дамочка. Это хорошо. В танце легче её соблазнить». Однако что-то в его душе препятствовало грязному делу. Нравилась ему Наталья. Он, как и она, ещё не осознавал всей полноты влечения.

Наталья включила стереомагнитофон. Из колонок полилась мелодия красивого вальса «Нежность». Две пары неплохо танцевали. Сизый успел шепнуть Марку, что он танцует с Натальей весь вечер. Тот не сопротивлялся. Танцы менялись. Пары оставались в том же составе. Сизый чувствовал, как его партнёрша всё сильнее прижималась к нему. После десяти-двенадцати танцев Сизый предложил промочить горло. Освежились шампанским. Такой порядок продолжался более часа. Сизый думал, как ему выполнить приказ Машиниста без насилия в отношении Натальи. Ему надо было уклониться от ответственности за преступление в отношении мента. Надо же было такому случиться! Она чем-то притягивала его. Может быть, срабатывало длительное вынужденное воздержание. После инцидента в ресторане он не имел контакта с женщиной. Прижимая Наталью во время танца, он в упор рассматривал её красивое лицо. Большие карие глаза с пушистыми ресницами и соболиными бровями излучали скрытую страсть. К его груди прижимались её обхваченные лёгким шёлком полные груди. Он чувствовал через свою рубашку их твёрдые соски. Зазвучало очередное танго — «Сердце» в исполнении Леонида Утёсова и его джаза. При словах «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь» его словно кипятком ошпарило. Неужели вот она, любовь? Так сердце у него раньше не билось. В мозгу началась борьба установок. Как выполнить указание Машиниста с непристойным фотографированием Натальи? Он не мог придумать. Если не выполнить, значит, помощи от Машиниста не получить. А это снова зона. Ясно одно, что вербовать её он не будет. Никаких расписок отбирать тоже не будет. Она грамотная женщина на хорошей работе. Дочь архитектора. У неё есть большая квартира, дача и прекрасный автомобиль. Кто он для неё? Недоучка. Бывший зэк без кола и двора. Голь перекатная.

В очередной из перерывов Марк решил внести некоторое разнообразие:

— Наталья, я знаю одну дворовую песню. Автор неизвестен. Мы её ещё мальчишками пели. Я мелодию без нот на слух подобрал. Вы не против послушать эту песенку? Там, кстати, о Наташе идёт речь. Воспринимайте без намёков. Просто песенка.

— Марк, какие вопросы. Давай спой нам песню про Наташку. — Широким жестом руки Наталья указала Марку на музыкальный инструмент.

Марк постучал по клавишам, уловил мелодию, настроился и запел:

— Браво! Хорошая песенка. Ещё одна женская судьба. Сколько их таких на земле? Отдохнули, а теперь танцевать. Вечер ещё не окончен, — чётко заявила Наталья.

Во время старинного танго «Брызги шампанского», прижимая к себе разгорячённое тело Натальи, Сизый подумал: «Она выпила много вина с возбудителем, и эта смесь, скорее всего, сделала своё дело». Такой вывод придал ему смелости. Он решил действовать напролом.

— Наташа, вы хотели бы сейчас заняться сексом? — сказал он ей на ухо, ещё крепче прижимая к себе.

— Что, прямо здесь? — неожиданно ответила она.

— Наверно, лучше в спальне?

— Пошли, — слегка хриплым голосом предложила Наталья.

Она, покачивая широкими бёдрами, повела его за руку к лестнице на второй этаж.

Сизый успел оглянуться и, увидев смотрящую на него Розу, подал ей условленный знак. Та кивнула ему в ответ, что означало: всё сделаю, как договорились.

Музыка продолжала звучать. Марк и Роза танцевали.

— Марк, приглуши звук. Нам надо по-тихому вовремя подняться к ним в спальню и тебя голого около них в самый интересный момент сфоткать. Понял? Иди разденься до трусов, — приказала она.

Сизый в приливе страсти не помнил, как он и Наталья сбросили одежду и обнажённые упали на широкую кровать. Жаркие поцелуи, объятия — и вот он между её ног. Попал сразу в горячую и скользкую цель. Лёгкие вздохи, и кровать ритмично заскрипела. За дверью уже стояли голый Марк и Роза с фотоаппаратом.

— Снимай трусы и подходи бесшумно к их головам. О, да ты уже возбудился. Лучше встань около её головы или лица. Я постараюсь сделать несколько снимков. Понял? Давай. Вперёд, — прошептала Роза.

Марк выполнил её приказание. Когда Роза щёлкнула фотоаппаратом, Наталья приоткрыла глаза. Роза ещё раз щёлкнула затвором. Наталья отвернула голову и продолжала получать удовольствие. Марк замешкался, но Роза схватила его за руку и зашипела:

— Пошли быстро отсюда. Ты никак задумал здесь остаться? Сейчас внизу со мной разрядишься. Там в кабинете её отца есть шикарный диван.

Наталья уснула крепким сном. Сизый спал чутким сном зэка. Где-то под утро он проснулся, встал с кровати, поднял с ковра брюки и натянул их на голое тело. Осторожно прокрался вниз. Нашёл там фотоаппарат и просмотрел снимки. Все три получились чётко. Лицо Натальи на одном снимке было с закрытыми глазами, выражающее неподдельную страсть. На втором с открытыми глазами, зафиксировалось немного встревоженное выражение лица. Он вынул из фотоаппарата чип со снимками и спрятал его в карман брюк. В фотоаппарат вставил чистый чип. После чего поднялся к Наталье. Она спала, тихо посапывая. Он залез к ней под одеяло и обнял, поцеловал в шею. Она повернулась к нему:

— Ты куда ходил?

— Вниз в туалет.

— Здесь рядом есть ванная и туалет.

— Я забыл. Кроме того, не хотел тебя будить.

Она крепко его обняла, и они слились в затяжном поцелуе, который перешёл во взаимные ласки. После бурного взрыва страсти их тела обессилили. Даже в прохладной комнате они вспотели и лежали в объятиях друг друга. Он чувствовал, как быстро бьётся её сердце. Дыхание постепенно восстановилось. Они легли на бок лицом друг к другу. Ей нравилось смотреть в глаза новому любовнику, определяя, испытывает ли он удовольствие от близости с ней. Она считала, что для женщины главное знать, была ли она желанной для мужчины, с которым состояла в близости. Вдруг он увидел слёзы на её щеках.

— Ты чего это?

— Знаешь, не пойму, как я опустилась так низко. Мы с тобой только вчера познакомились — и сразу в постель. Слабая я стала. — Она всхлипнула.

— Ничего плохого в этом нет. Тебе и мне было приятно.

— Да, это так. Я понимаю, что со мной произошла минутная слабость. Но почему я не смогла сдержаться? Почему Роза фотографировала нас?

— Это не страшно. Она никому не покажет снимки. Я заберу у неё фотоаппарат.

Сизый посмотрел на часы. Шесть тридцать. Надо ехать в Москву. Там ещё одна делюга — он не забывал о предстоящем налёте.

— Чего смотришь на часы? Тебе надо ехать?

— Да. На работу надо.

— Иди тогда в ванную, прими душ. Я приготовлю завтрак. Тебя яичница с копчёной грудинкой устроит?

— Конечно, устроит. Слушай, как отсюда выбраться в Москву?

— Сейчас кто-нибудь обязательно поедет, могут тебя прихватить. На выходе из посёлка есть доска с расписанием автобусов на Москву. Они через каждые сорок минут отходят. Успеешь доехать.

Он пошёл принимать душ. Она накинула халат и спустилась вниз готовить традиционную для мужика еду. Вскоре на аппетитный запах жареной особой копчёной грудинки спустился на первый этаж Сизый.

— Какие ароматы. — Он обнял Наталью и поцеловал в губы.

— Не мешай, — шутливо отталкивала его Наталья, — лучше фотоаппарат почисти.

— Есть. Выполняю приказание.

Сизый пошёл в комнату, где спали Роза и Марк. Быстро вернулся с фотоаппаратом и стал с ним производить какие-то манипуляции. Затем начал фотографировать Наталью около плиты. Один раз со сковородой в руке, другой раз с чайником. Потом ещё несколько снимков. Она пыталась увернуться:

— Не надо меня фотографировать. Я непричёсанная и некрасивая.

— Не правда. Ты в любом виде хороша. Особенно в обнажённом.

— Что за шум, а драки нет? — В проходе на кухню появился Марк.

— Вы зачем с Розой подглядывали и фотографировали нас? — грозно спросила Наталья.

— Мы хотели подшутить. Давайте посмотрим, что получилось.

— На, смотри. — Сизый протянул фотоаппарат Марку.

— Не надо! — закричала Наталья и перехватила фотоаппарат. — Георгий, покажите мне, что там они сняли.

— Пожалуйста. — Сизый подошёл к ней, и они вместе стали смотреть снимки.

— Так, а где ночные фотки?

— Сейчас спросим у Розы.

— Эй, фотограф, иди сюда.

Вышла заспанная Роза, наспех одетая и лохматая.

— Давай показывай нам своё творчество.

— Я только хотела подшутить. Я не умею фотографировать. Аппарат совсем новый, и мне никто не показал, как надо им пользоваться. Я, честно, пыталась вас снять, чтобы потом посмеяться, но не знаю, получилось ли что-нибудь. Ой, покажите мне, что там есть. Интересно, как все вышли, — несколько наигранно оправдывалась Роза.

Она поняла, что надо обмануть Наталью. Однако её лепет заслужил доверия. Наталью устроило такое оправдание. Она сама с фототехникой и электроникой не дружила. В этом ей помогал Аркаша.

Сизый ещё раз прокрутил все снимки. Там, кроме фотографий Натальи за работой на кухне, ничего не было.

— Простите меня. Я больше не буду хулиганить, — промямлила Роза.

— Нет, просто так ты не отделаешься. Будешь вместе с Марком помогать Наталье по хозяйству и уборке дома и сада-огорода. В Москву поедете вместе с Натальей, — строго распорядился Сизый.

— Идите, работнички, умывайтесь и приходите завтракать, — прощающим тоном сказала Наталья. Ей нужны были работники в саду-огороде.

После завтрака Сизый простился с Натальей, поцеловав её в щёку. При свидетелях ему не захотелось снова показывать свои нежные чувства к ней. Уехал в Москву на автобусе. В руках у него был новый фотоаппарат, он вставил туда чип с компрометирующими Наталью снимками. Просьбу Машиниста выполнил. Теперь забота Машиниста сделать ксивы и помочь ему лечь на дно. Да, ещё гоп-стоп в ближайшие дни предстоит. Как бы не завалиться. Автобус ехал практически без остановок. На остановке около метро Сизый вышел из автобуса. На этот раз у него был рабочий пропуск и карта «Тройка». Без особого труда добрался до банка. Не опоздал к началу рабочего дня. Зашёл к Машинисту.

— Здорово, Машинист. Всё сделал по уму. Вот, смотри. — Сизый протянул фотоаппарат своему патрону.

— Давай посмотрим на красотку. Ты не молчи, рассказывай всё подробно.

— Слушай, она нормальная тёлка. Не надо её было фоткать, и так всё расскажет, конечно, за бабки. У меня были две фотки, ещё после кичи делал ксиву у мусоров. Вот, притаранил для новой ксивы, чтобы смыться от ментов.

— Давай сюда. Ты больше рассказывай о том, как тебе удалось затащить её на шконку. Хорошие фотки получились. Вот трахнуть её надо. Фартовщица будет клёвая и по делу, и так, — выдал своё резюме Машинист.

Сизый рассказал всё без картинок. Коротко, без хвастовства.

— Слушай, тебе что, мало других марух? Засветишь её — и всё, кранты фартовщице. Тут надо по-тихому всё мастырить. — Сизому не хотелось совсем опускать Наталью. Хоть и жёсткий он по характеру, но какая-то мягкость к женщинам у него была. Похоже, Наталья глубоко застряла в его сердце.

— Ладно, разберёмся. Кореша твои удержат её на даче дня четыре? В понедельник будь на стрёме. Как только Аркаша просемафорит, пойдём на дело. Тянуть нельзя.

— Если не фраернутся, то задержат. В общем, у неё работы в саду навалом. Будут вкалывать. Она точно не приедет. В понедельник на дело, значит, пойдём? Как скажешь. Чувствую шкурой: надо на дно уходить.

— Сегодня напиши заявление на увольнение и отдай кадровичке. Я её видел. Шла на работу как на плаху. Тощая и злая. Сегодня и завтра отсыпайся, никуда не ходи и нигде не светись. В понедельник после делюги, может быть, отвезу тебя в Калугу. Передам надёжным людям. Будешь как у Христа за пазухой. Твоё дело соглашаться или нет, но чтобы в понедельник был готов в любое время. Перед открытием банка я тебя встречу у кафешки с тыльной стороны банка «Лира Плюс». Сегодня отвезу фотки, сделаю для всех ксивы. Одни расходы с вами.

— Нет, лучше я своим ходом следом за Аркашей с клиентом подойду. Не хочу под видеокамерами у кафешки светиться. Здесь ко мне привыкли.

— Тут ты, кореш, не прав. В банке точно видеокамеры стоят. И фиксируют всех, кто входит и выходит. Ты войдёшь, а выходить будешь с нами через запасной выход. Сразу вопрос: где и почему исчез? Вот пришьют тебе ещё одну статью. Ещё раз усилят розыскной кипеж.

— Ладно, убедил. Приду к кафешке минут за пять до открытия банка. За расходы не волнуйся. В понедельник компенсируем.

— Не загадывай. Всё, базар окончен.

Машинист снова стал обдумывать, как провернуть грабёж банка без ошибок. Куш большой, но риска много. Никто не знает, как всё повернётся. В понедельник охранник будет тот, что из новеньких. Аркаша базарил, что крепкий фраерок, но доверчивый. Как его вырубить, чтобы коньки не кинул? Мокруха совсем не к чему. Вот ещё вопрос, что за клиент, который ходит в хранилище? Надо с Аркашей перетереть все детали. Он вызвал Аркашу по телефону. Тот пытался отказываться. Суббота — выходной. Много наметил дел по холостяцкому хозяйству. Но приказ был твёрдый. Пришёл.

— Присаживайся, хозяйственник. В понедельник на дело идём. Откладывать нельзя.

— Знаю и готов всё сделать, как договорились.

— Тут одна загогулина появилась. Клиент твой придёт в понедельник?

— По понедельникам он уж точно приходит. Причём часто ближе к утреннему перекусу. Раздражают его визиты. Надо в кафешку бежать, а тут он со своим осмотром. Звонить и приглашать его прийти в банк не буду. Слишком много подозрений на меня может лечь.

— Толково базаришь. Ты скажи, что он за мужик с виду. Здоровый? Спортсмен?

— Нет, тощий. Хлюпик на вид. Доходяга.

— Я решил, что ты с ним пойдёшь в хранилище без нас. Дверь, что ведёт к охраннику хранилища, за собой не закрывай плотно. Как он встанет, увидев тебя с клиентом, мы тут к вам и вломимся. Он из-за стола выходит, когда ты заходишь с клиентом?

— Да, он выходит из-за стола, чтобы проверить наши пропуска.

— В этот момент бойцы заломают охранника. Надо сделать так, чтобы он к столу с тревожной кнопкой не успел подскочить.

— Ну, ты это с бойцами реши.

— Ключ от внешней двери проверил? Подходит? Давай мне. Я сам открою. Как только ты сигнал подашь условленным звонком, значит, ты идёшь с ним от центрального офиса в хранилище. Ты перед этим брякни охраннику, чтобы он никуда не выходил, например, курить. Скажешь, перекусить торопишься, а тут клиент нарисовался. По дороге, когда будешь проходить мимо двери запасного выхода, говори громко, чтобы я услышал и после твоего прохода братву запустил, — чётко инструктировал Машинист.

— Для верности, чтобы охранник встал, принесу ему чего-нибудь вкусненького к чаю. Они там все чаи гоняют. Он встанет за чайником. Так что вы не зевайте.

— Это ты хорошо придумал. У вас учебные тревоги проводятся? Учебные вызовы ментов делали? Или вообще вызывали срочно?

— Было раза два, но не учебные, а настоящие. Клиенты бузили.

— Через сколько минут они приезжали?

— Не быстрее, чем через пятнадцать-двадцать минут. Мы их приезды обсуждали. Долго приходилось ждать. Слушай, я для понтов буду кричать и вроде как защищать клиента. Ты не обращай внимания.

Машинист про себя прикинул: «Очень быстро менты прикатывали. Надо всё сделать быстрее. Они же сначала зайдут в центральный офис. На это потратят какое-то время. Короче, надо всё обтяпать за десять-пятнадцать минут. Главное, успеть сесть в машину. Водитель — бывший автогонщик. Мусорам не догнать. Он не будет глушить мотор и, увидев нас, подъедет. Надо быстро с мешками запрыгнуть в салон».