Книга: Сам себе клан
Назад: Глава 31
Дальше: Послесловие

Глава 32

Влад добрался без приключений.
Охранники ему на пути встречались только в виде бесформенных кучек или кровавых пятен, в зависимости от того, сколько силы использовал Ломтев в каждом конкретном случае, медперсонал был или уничтожен, или разбежался.
В вестибюле корпуса все были мертвы. И охранники, и врачи, и видимо, часть пациентов.
Попутный ущерб.
Неизбежные потери среди гражданского населения. Впрочем, кого здесь считать гражданскими?
Ломтев стоял в коридоре и обнимал плачущую дочь. Девушка-подросток с короткими темными волосами… Может быть, симпатичная, в другой ситуации, но сейчас она показалась Владу просто испуганным ребенком.
Значит, вот из-за чего все произошло…
Влад подошел поближе к великому князю. Тот был похож на восковую копию самого себя из какого-нибудь театра кукол. И жизни в нем было ровно столько же.
— Лупил его куском арматуры по голове, — сказал Ломтев, гладя волосы дочери. — Арматура к черту погнулась, а у него даже волосок не дрогнул. Можешь это объяснить?
— Могу, — сказал Влад. — Он вне времени.
— Как это?
— Он закуклился в темпоральный кокон, — сказал Влад. — Дети Кроноса могут такое. Сейчас он вне нашего временного потока, и мы ничего не можем с ним сделать. Впрочем, он с нами тоже не может. Он просто поставил себя на паузу.
— И как долго продлится эта пауза?
— Кто знает, — сказал Влад. — Может быть, пару минут. Может быть, пару веков. Как думаете, почему ему удалось прожить столько лет?
— Он уже делал это раньше?
— И неоднократно, — сказал Влад.
Сбежал, подумал Ломтев. Понял, что не справится, что я уработаю его раньше, чем он меня, и просто ушел от схватки, предоставив расхлебывать кашу, которая была заварена не без его помощи, другим людям.
Точнее, другим аристократам.
Жаль, что не удалось поквитаться…
— Ирина, это Влад, — сказал Ломтев. — Он выведет тебя отсюда. Сколько у нас времени, Влад?
— Не знаю, — сказал Влад. — Это зависит от масштаба… разрушений.
— Он еще недостаточно велик, — сказал Ломтев. — Но это дело поправимое. Забери ее отсюда и вывези из империи. Помнишь наш уговор?
— Помню, — сказал Влад, просчитывая риски и прикидывая шансы. — Но…
— Ирина, — Ломтев повернул дочь к себе лицом. — Помнишь те цифры, что я тебе говорил?
Она кивнула.
— Это деньги, — зачем-то повторил Ломтев. — Когда ты окажешься в безопасности… Только когда ты сама почувствуешь, что ты в безопасности, переведи часть денег Владу, куда он скажет. Это ему на продолжение борьбы.
Пытается меня дополнительно замотивировать, подумал Влад, понимая, что эта тирада в первую очередь рассчитана на него.
Лишнее финансирование мне не повредит, но риск…
— Ты выведешь ее? — спросил Ломтев.
— Да, — сказал Влад. — А вы выполните свою часть сделки, ваша светлость?
Ломтев обвел руками вокруг себя.
— А что я сейчас, по-твоему, делаю?
— Я выведу ее, — сказал Влад. — Но нам надо спешить. Еще немного, и они начнут стягивать сюда войска.
Ломтев снова посмотрел на дочь.
— Ирина, иди с ним, — сказал он. — Влад, конечно, террорист, но он — наш террорист. если он победит, его назовут революционером.
— А ты? — спросила она.
— Я вас догоню, — пообещал Ломтев.
Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий.
— Иди, — сказал Ломтев, с трудом размыкая объятия и подталкивая дочь к Владу. — У тебя все будет хорошо.
— А что ты будешь делать?
— Я от отвлеку, — сказал Ломтев. — А потом догоню вас.
— Ты врешь.
Ломтев промолчал.
Это было очевидно.
Для ее же безопасности будет лучше, чтобы он к ней никогда больше не приближался. Она представляет для империи ценность, только пока он жив. Как рычаг давления, как элемент убеждения и шантажа.
Или пока жива сама империя. Но Ломтев сильно сомневался, что он ту чертову империю переживет.
Как бы там ни было, он уже все решил.
— Я люблю тебя, акуленок.
— Я тоже. Мне жаль… мне так жаль… Прощай, папа.
— Бегите, глупцы, — сказал Ломтев.
Время утекало.
Пока оно не вытекло совсем, Влад подскочил к девчушке, осторожно взял ее за руку.
Она не сопротивлялась. Видимо, уже успела принять неизбежное.
— Как думаешь уходить? — спросил Ломтев.
— Пешком, — сказал Влад. Воспользоваться автомобилем было бы безумным решением, дороги будут перекрыты в самое ближайшее время. — Через лесополосу.
— Добро, — сказал Ломтев.
— Я вывезу ее из империи, — неожиданно для самого себя пообещал Влад.
Ломтев кивнул.
У него не было полной уверенности, что юный террорист сдержит свое слово, но больше полагаться ему было не на кого. В любом случае Ломтев постарается сделать так, чтобы Ирина потеряла для них свою ценность.
И чтобы у них было побольше других забот, чем поиски сбежавшей девчонки.
— Постой, Влад, — сказал Ломтев, когда они уже собрались уходить. — Есть еще кое что…

 

***

 

Влад навсегда запомнил Ломтева именно таким.
Высокий худой старик, седой, суровый и несгибаемый. Настоящий князь империи.
Он стоял в коридоре, но на самом деле он шел навстречу своей судьбе.
Хаос и кровь.
Влад бросил прощальный взгляд и буквально на себе вытащил Ирину из корпуса. Скоро здесь станет очень жарко, и лучше бы им оказаться отсюда подальше.
Как можно дальше.
Влад не знал, по какому протоколу будет действовать СИБ в такой экстраординарной ситуации, ведь не так уж часто слетевшие с катушек князья устраивают погрому в самом сердце империи, отнюдь не стесняясь в средствах и действуя в полную силу, но не сомневался, что империя бросит против все свою боевую мощь.
Аристократов и армию с тяжелым вооружением.
И неизвестно, в какой последовательности. Кого можно перебросить сюда раньше, какими соображениями они будут руководствоваться…
Вот уж кому точно будет плевать на сопутствующий урон.
Владу понравилось поведение Ирины.
Она не устраивала истерик, не билась в рыдяних, не заламывала рук и не рвалась к отцу, понимая, что в этом нет никакого смысла, и помочь ему она точно никак не сможет. Оказавшись на свежем воздухе, она перестала опираться на Влада и бежала самостоятельно, он лишь иногда придерживал ее за руку.
Влад не знал, так ли странно подействовал ли на нее шок, или она была истинной дочерью своего отца.
Они без труда выбрались за пределы охраняемого периметра и углубились в лес. Никто их не преследовал, никто не встретился им по дороге.
Империя стягивала свои силы к госпиталю.
Минут через десять, после очередной порции грохота с той стороны, в которой остался Ломтев, в небе над ними пролетело звено штурмовых самолетов. Пилоты шли достаточно невысоко, и Влад успел разглядеть хищные очертания ракет класса "воздух-земля", закрепленных под их крыльями.

 

***

 

Ломтев очень не хотел, чтобы дочь запомнила его именно таким. Седым стариком, стоящим посреди полуразрушенного здания и рассуждающим о грядущих разрушениях и смертях.
Он предпочел бы, чтобы у нее сохранились воспоминания о нем из из прежнего мира, в котором он был обычным человеком.
А не боевым аристократом, который ему пришлось стать здесь.
Князем.
И он искренне надеялся, что она не узнает о том, что ему нравилось быть князем.
Быть сильным, стоять выше, диктовать миру свои правила…
Лучше, чтобы она никогда не узнала об этой его стороне.
Он прошелся по коридору, открывая двери и выпуская других заключенных… пациентов. Они смотрели на него с испугом, который он мог понять, и надеждой, объяснения которой у него не было.
Он мог предложить им только одно.
— Бегите.
Может быть, у кого-то на самом деле был шанс выбраться отсюда, найти своих родителей, если они сумеют до них добраться… Но Ломтев понимал, что его расчет циничен.
Он вовсе не выводил их из-под удара. Он пытался создать как можно больше хаоса, замутить воду до такой степени, чтобы СИБ не смогла выловить из нее нужную им рыбку.
Чем больше беглецов, тем больше шансов, что хоть кого-то из них не поймают. Тем более, что Ирина не сама по себе, ее сопровождает местный и какой-никакой, но профессионал…
Лишь в бою князь становится сильнее.
Что ж, посмотрим…
Ломтев вышел из корпуса и направился к главному зданию госпиталя. Он научился совмещать у себя оба режима, и обычный, и "боевой", и сейчас видел мир так, как никогда не сможет увидеть его обычный человек.
Его поле зрения расширилось. Он видел и чувствовал то, что происходит вокруг него. Гораздо дальше, чем мог бы окинуть его взгляд.
Он разметал забор, разрушил все КПП, ударил по двум патрульным машинам, которые спешили к главному приемному покою.
На территории госпиталя выли сирены.
Он счел их завывания подобающим звуковым сопровождением.
Он шел и убивал.
Находясь одновременно в двух мирах, он потерял счет времени. Он проследил, как Влад с Ириной скрываются в лесу, уничтожил охрану, что могла встретиться им на пути, и беглецы исчезли из его сферы контроля.
Теперь все будет зависеть от того, сдержит ли террорист свое слово, выполнит ли он свою часть сделки.
И от того, сколько времени Ломтев сумеет для них выиграть.
Он был в парковой зоне, в самой середине территории госпиталя, когда вокруг него, оставляя огромные ямы, начали формироваться земляные големы. В обычном мире их рост достигал трех метров, в "сером" мире Ломтев возвышался над ними, подобно мифическому исполину.
Ломтев разметал големов, но из влажной после дождя земли уже лезли новые. Он разметал и их тоже, а потом нашел их источник — маленького человечка на самой границе его сферы контроля.
Ломтев потянулся и раздавил этого человечка, и следующая партия големов опала комьями мокрой земли.
Ломтев посчитал, что вел себя недостаточно осмотрительно и раздвинул сферу контроля.
Как только он это сделал, он увидел-почувствовал звено самолетов, медленно ползущих по небу. Из-под их крыльев уже срывались ракеты…
Ломтев сдавил ракеты, и они исчезли в медленно распускающемся бутоне взрыва. Лепестки огня смахнули с неба и штурмовиков, которые н успели выйти из зону поражения.
Ломтев не стал смотреть, успел ли кто-нибудь из пилотов катапультироваться.

 

***

 

Князь Громов собирался в Нижний Новгород по делам рода. Он уже был на вокзале, он стоял на перроне и курил сигарету, ожидая поезд, который должны были подать с минуты на минуту, когда в его кармане завибрировал телефон. Одного взгляда, брошенного на номер вызывающего абонента, оказалось достаточно. Он знал, что услышит, еще прежде, чем снял трубку.
— Империя взывает о помощи, ваша светлость. Империя просит вас выполнить свой верноподданнический долг.
— Подробности, — коротко бросил он, швыряя недокуренную сигарету на рельсы.
И взволнованный молодой голос изложил ему подробности, координаты ЧП и номер протокола, по которому следует действовать.
Чертов старик.
Сейчас князя Громова, задумайся он над происходящим, могло бы порадовать только одно. Его проблемы с отцом перестали быть только его проблемами.
Отныне это были проблемы империи.

 

***

 

В воздухе висела пыль.
Висели обломки зданий. Висели искореженные остовы автомобилей, висели деревья, выставив на обозрение всему миру когда-то надежно скрытые под землей корни.
На ограниченном пространстве Ломтев поменял векторы гравитации, окружив себя импровизированной завесой. Он старался создать как можно больше хаоса, старался хоть как-то защитить себя от атак других князей.
Он не сомневался, что после всего этого никого, мельче князя, против него уже не кинут.
Он понимал, что работает на пределе возможностей, что исчерпывает свой источник неведомой силы до дна, и что такой режим не сможет длиться вечно, и по окончании ему придется платить.
Но он уже смирился с озвученной ценой.
Он был готов.
Ломтев понимал, что ему нечего противопоставить огню, молнии, или что они там еще решат против него использовать. Его единственный шанс был в том, чтобы ударить первым. И он выкручивал настройки мощности, выжимая свой ресурс досуха, до последней капли, чтобы как можно дальше отодвинуть границы своего контроля.
Чтобы ничего не могло прилететь извне.
Он увидел танковую колонну, двигающуюся по направлению к госпиталю, и разметал бронетехнику по дороге. Он сбил еще два вертолета, которые барражировали на самой границе его контроля. Единичные цели его больше не интересовали, он работал по площадям.
Он был истинным князем.
Он был богом войны.
Он наслаждался каждым моментом и в то же время радовался, что Ирина не увидит его таким.
Наверное, он и в прежнем своем мире был не самым хорошим отцом, но лучшее, что он мог сделать для дочери в этом новом мире — это держаться от нее подальше.
И вовремя умереть.
Молния таки прилетела извне, но князь промахнулся. Разряд поджег столетний дуб, который Ломтев держал в воздухе, и который преградил дорогу электрической смерти.
Ломтев не видел противника.
Он видел только направление, и он ударил туда, по направлению, слепо, на удачу. Его сила разметала остатки административного здания, проложила широкую просеку в лесополосе… Он точно не мог сказать, насколько удачен был ответ, но молний больше не прилетало.
От потока огня он закрылся стеной земли.
Он шел, маневрировал, ловил удары и бил в ответ.
На самой границе контроля появилось несколько людей, светящихся от заключенной в них силы. Видимо, эти были слабее прочих, этим надо было подойти поближе. Ломтев не стал ждать, пока они раскроют перед ним свои таланты, и ударил сверху своим тяжелым молотом.
Потом появился кто-то очень яркий и очень быстрый.
Он был настолько резвый, что мог бежать, даже когда Ломтев находился в "боевом режиме", в котором ползли даже пикирующие штурмовики, а вертолеты казались мухами, застывшими в небесах, как в янтаре.
Этот потомок Гермеса заставил Ломтева попотеть. Ломтев бил, но тот постоянно уходил из-под удара, все время закладывая виражи и прибавляя в скорости, и вот он уже преодолел половину разделяющего их расстояния.
Когда их разделяло совсем ничтожное расстояние и фигуру бегуна уже можно было бы разглядеть обычным взглядом, Ломтев понял логику его перемещения, угадал очередной зигзаг и ударил на упреждение.
Свет аристократа погас.
Не имеет никакого значения, насколько ты быстрый, если даже на скорости ты все равно предсказуемый.

 

***

 

Со стороны госпиталя продолжали доносится скрежет, грохот и взрывы, их какофонию можно было различить даже с такого расстояния, которое Влад посчитал условно-безопасным.
И эта какофония означала, что Ломтев все еще жив.
И все еще дерется.
Интересно, как они объяснят столько смертей и разрушений, подумал Влад. Расскажут историю про взрыв газа? Самоподрыв боеприпаса? Вражескую диверсию? Свалят все на китайцев или на англичан?
Влад желал Ломтеву продержаться, как можно дольше, сотворить как можно больше хаоса и разрушений, и понимал, что правду они все равно не скажут.
Правда была слишком страшна для них.
Правда заключалась в том, что все это устроил один спятивший — с их, опять же, точки зрения — аристократ.
А люди не должны знать, насколько аристократы на самом деле опасны и ненадежны. Как нестабильна выстроенная ими конструкция. И что без каких-либо систем контроля их империя не может существовать.
Он подумал, что, как очевидец, сможет нанести империи куда больше урона, чем как террорист. И с этой точки зрения Ирина, как лишний свидетель, у которого нет повода молчать, представляла для него еще большую ценность.
Добраться до дальневосточников и рассказать людям правду о том, что здесь на самом деле произошло… После такого удара империи будет тяжело оправиться.
Народ увидит, что такое аристократия на самом деле. Народ может взбунтоваться. Наконец-то здесь может произойти то, что когда-то произошло на Дальнем Востоке.
Конечно, не факт, что что-то получится, люди в центральной части империи куда более консервативны, но Влад наконец-то увидел возможность для перемен.
Впервые за очень долгое время.
Конечно, информацию надо грамотно подать, донести ее до обывателей, достучаться до общественного сознания. Но Влад не сомневался, что на Дальнем Востоке такие специалисты есть.
Правда, до них еще надо добраться.
Дорогу им преградило небольшое загородное шоссе. Некоторое время Влад вел их параллельно дороге, но он не сомневался, что рано или поздно им придется ее пересечь.
Влад остановился, выбрал момент, когда поток машин был минимален, и они рванули на асфальт.
Им не повезло.
Один из автомобилей, внешне ничем не приметных, и, вроде бы, уже проехавших мимо, резко затормозил и включил установленные за лобовым стеклом мигалки.
Патруль СИБ, подумал Влад.
Вряд ли они могли узнать беглецов, скорее, просто решили проверить подозрительных людей, выбегающих на дорогу из леса.
Когда они достигли обочины, автомобиль уже развернулся и двигался к ним, так и не выключая мигалок.
В машине было всего двое. Обычный патруль, не усиленный….
Влад остановился, прикрывая Ирину собой. Когда разделяющее их расстояние сократилось до пары десятков метров, он выхватил свои пистолеты и принялся стрелять прямо через лобовое стекло, уповая на то, что оно не бронированное.
Что это просто случайная машина, которая патрулировала местность, а не отряд, направленный на их поиски.
Его расчет оправдался, стекло оказалось вполне обычным и пошло трещинами, берущими свое начало у входных отверстий. Для того, чтобы уложить этих двоих, Влад потратил шесть пуль.
В принципе, если учесть, что у него оставались еще две запасные обоймы, это расточительство не было критичным. Тем более, что легкий броневик, вывернувший из-за поворота, пистолетными пулями можно было только поцарапать.
Трагическая случайность, подумал Влад.
Экипаж броневика, вне всякого сомнения, стал свидетелем расстрела, и действовать ребята должны были соответственно.
Карать на месте.
— Бежим! — крикнул Влад, хватая Ирину за руку. В лесу у них были хоть какие-то шансы, пусть и не слишком большие.
Но девушка замерла на месте, и взгляд ее остекленел.
Шок?
Влад подумал, что уже видел такой взгляд чуть раньше, и в следующий миг Ирина сжала правый кулак, и броневик превратился в комок искореженного металла, из которого полыхнули языка пламени.
Она сделала это легко. Так легко, как первоклассник мнет промокашку и бросает ее на пол.
Стресс провоцирует проявление силы, подумал Влад. Что ж, значит, предыдущих стрессов оказалось недостаточно.
Теперь-то она точно стоит того, чтобы попытаться вывезти ее на Дальний Восток.
Пока не появилось подкрепление, Влад схватил девушку в охапку и рванул в лес.

 

***

 

Ломтев сидел на куске бетона, опустив голову и положив руки на колени.
Он устал.
Он вымотался.
Он иссяк.
Он чувствовал себя на свои восемьдесят девять лет, а, может быть, и еще старше.
Он вычерпал свой источник силы до донышка и теперь его можно было брать голыми руками. Но они почему-то не торопились это делать.
Вот уже полчаса никто не пытался его убить.
А сколько прошло времени с того момента, как он вбил великого князя в пол, Ломтев сказать не решался.
То ли у них кончились танки и аристократы, то ли они решили сменить стратегию, посчитав предыдущую слишком расточительной.
В любом случае, Ломтев был рад передышке.
Он просто дышал, и мысли его текли размеренно и неторопливо. Он дал им бой на их территории и по их правилам, и этот бой они нескоро забудут.
Госпиталь лежал в руинах. Большая часть зданий была разрушена, деревья вывернуты с корнями, кое-где догорали останки военной техники.
И все это сделал я, подумал Ломтев. Мог ли Менщиков рассчитывать на такое, когда выдергивал меня из моего мира?
Чего он вообще хотел-то на самом деле? А так ли уж важно, чего?
Какая разница, с чего началась эта история, если она вот-вот закончится?
И Ломтев уже знал, как.
Перешагивая ямы и неторопливо обходя препятствия, к нему двигалась одинокая фигура. Высокий худой человек в военном мундире без знаков различия.
Когда человек подошел поближе, Ломтев собрал последние силы и поднялся на ноги, дабы поприветствовать императора.
— Здравствуй, старый друг, — сказал Романов.
— Здравствуй, — сказал Ломтев. У него не осталось сил, чтобы драться, да и с этим человеком драться было невозможно.
Он ведь зеркало и может отразить любую силовую атаку, перенаправив ее на нападающего.
И, вполне вероятно, усилив.
Сегодня император был без перчаток и без закрывающей лицо прозрачной маски.
— Я хотел бы спросить, почему ты встал против меня, старый друг, — мягко сказал император, и в голосе его была настоящая, без подделок, печаль. — Хотел бы спросить, почему здесь, почему сейчас почему вот так. Но я не буду этого делать. Пусть ответы на эти вопросы ищет СИБ. Я же пришел сюда, чтобы оказать тебе последнюю милость.
И он развел руки в стороны, словно приглашая Ломтева в объятия.
В объятия Танатоса.
У императора были длинные и тонкие пальцы. Такие руки могли бы принадлежать художнику или музыканту.
Словно загипнотизированный, Ломтев сделал шаг вперед. Сил, которых и так было не слишком много, теперь и вовсе не осталось. Словн император выпивал его жизнь на расстоянии. Иссушал его. Выпивал до дна.
Ломтев подумал, что мог бы умереть до этого. Какой-нибудь инсульт, случившийся от перенапряжения последних минут, мог бы лишить императора последней мести, заставить его прогуляться сюда впустую.
Но инсульта не было, не случилось его и сейчас, и Ломтев решил уйти достойно.
Их разделяло всего два шага, и он сделал один.
А потом и второй.
Ломтев посмотрел императору в глаза. В глазах императора жила смерть.
— Прощай, старый друг, — с грустью в голосе сказал император и сомкнул объятия.
В тот же момент Ломтев резким движением руки вогнал ему под ребра оставленную Владом заточку, и предсмертный спазм усилил его удар.
Последним звуком, который Ломтев слышал в своей жизни, был сухой щелчок древнего артефакта, сломавшегося в теле императора.
Назад: Глава 31
Дальше: Послесловие