XVIII. Пожар
Мы с Митараи, сидя в гостиной дома Фудзинами, размышляли, не пора ли нам отойти ко сну, когда вдруг услышали громкий топот – кто-то быстро спустился по лестнице и выбежал в коридор. Дверь распахнулась, громко задребезжала стеклянная панель. В комнату влетел побледневший Тэруо. В пижаме, седые волосы взъерошены, а глаза опухли – только со сна, он был сам на себя не похож.
– Что случилось? – спросил Митараи.
– Миюки… Вы знаете, где Миюки? – ответил мужчина.
– Разве не у себя в комнате?
– Нет, там пусто. Я заглянул туда и… вместо нее на кровати записка. Она на английском, я не могу прочесть. Не могли бы вы… – Тэруо протянул листок бумаги, который сжимал в руке. Текст был написан человеком, явно умевшим бегло писать по-английски.
– «Дорогой Тэруо, Миюки-сан собирается совершить самоубийство, спрыгнув с крыши. Прошу, простите ей ее непослушание и то, что она умрет раньше своего отца. Дж. П». Дж. П.?
– Самоубийство? – закричал Тэруо. – Это что, шутка?! С чего это, черт побери, ей прыгать? У нее нет никаких забот! Эй, ты, ведь ты детектив, верно? Откуда она может спрыгнуть? Эй! Где здесь достаточно высоко, чтобы разбиться насмерть?!
– Ответ будет таким же, как в случае Таку и Юдзуру. Получается уже третье самоубийство члена этой семьи…
– Крыша этого дома! – выкрикнул Тэруо и, резко повернувшись на месте, выбежал в коридор.
Мужчина ринулся на улицу, мы поспешили за ним.
Порывисто схватив пару сандалий в гэнкане, Тэруо надел их и, распахнув входную дверь, выбежал на улицу. Когда мы вышли вслед за ним, то застали мужчину на каменной дорожке в саду: он беспокойно рассматривал крышу.
– На крыше никого… даже лестницы нет… – отрешенно бормотал Тэруо, когда мы приблизились.
– Расскажите по порядку. Что произошло? – спросил Митараи.
– На телефон в моей комнате позвонили… незнакомый мужской голос. Скрипучий, старческий голос. Я не мог ничего понять, ведь он говорил на иностранном языке. Сколько бы я ни пытался его расспросить – одна тарабарщина! Но он несколько раз повторил имя «Миюки», поэтому я помчался в комнату дочери, дабы убедиться, что она дома, но нашел на ее кровати только это письмо! Кровать, кажется, была еще теплой… Где же она?! Скажи мне, где она может быть? Здесь? – Взволнованный Тэруо быстро побежал в сторону камфорного лавра на заднем дворе дома.
Воздержавшийся от ответа Митараи последовал за ним.
– И здесь ее нет! А с ним что случилось?! – Вскрикнув, Тэруо упал, увидев знакомый ствол дерева, расколотый пополам.
Он замер ненадолго, но, не переставая думать о дочери, поднялся и обошел задний двор, беспокойно озираясь по сторонам; казалось, мужчина совсем обезумел от страха за жизнь своей единственной дочери.
Ветер немного усилился – доносился слабый шелест листьев.
– Что такое Дж. П.? – спросил я у Митараи.
– Джеймс Пэйн, – непринужденно ответил мне друг.
– Что? Так значит, он жив?! – закричал я.
– Очевидно, да. – Митараи говорил негромко, его взгляд был прикован к перемещениям Тэруо.
Мужчина окончил свои поиски в темноте и вернулся к нам; подпрыгивая, он старался рассмотреть верхушку камфорного лавра. Миюки, будучи школьницей, явно стала бы более подходящей добычей для дерева-людоеда, нежели Таку или Юдзуру. Мы тоже посмотрели наверх сквозь темноту, но там никого не было.
Тэруо, оттолкнув нас, ринулся в сторону сада.
Небо на востоке начало слегка светлеть. Светало.
Митараи задумчиво пошел следом, засунув руки в карманы брюк. Похоже, он догадывался о местонахождении Миюки. Мне было очень страшно.
– Митараи, уже трое людей погибли. Спаси хотя бы одного! – сказал я.
– Не волнуйся, спасу, – уверенно ответил мой друг.
Пройдя через сад, он открыл металлические ворота и вышел на дорожку перед домом. Остановился и посмотрел в сторону трубы дымохода у здания бани.
– Тэруо-сан! – крикнув, он махнул рукой, приглашая Тэруо подойти. Тот быстро выбежал в ворота и встал около Митараи.
– Тэруо-сан, что это там? – Тот указал на верхнюю часть трубы.
Я проследил взглядом за его рукой и вскрикнул.
Верхушка трубы слабо светилась в темноте, подобно светлячку. Выглядело это неожиданно красиво.
Митараи медленно пошел к руинам бани Фудзидана-ю. Постепенно ускоряя шаг, он наконец перешел на бег. Я старался не отставать. Тэруо последовал за нами. Мы втроем подошли довольно близко к печи.
– Как странно! Тэруо-сан, смотрите, из трубы дымохода свисает веревка…
В темноте было сложно разглядеть, но вверх по дымоходу действительно тянулась веревка. Я некоторое время вглядывался в темноту и, когда мои глаза привыкли, тоже увидел ее.
– А веревка, похоже, идет до одной из террас дома Фудзинами, вон туда, – продолжил Митараи, а я начал искать глазами на том участке неба, куда он указывал пальцем. Что же это было? Это…
– Странно. Не хотите проследить за этой веревкой? – предложил Митараи.
Седая голова Тэруо яростно вертелась из стороны в сторону.
– Не время для этого! Нужно найти Миюки! – ответил он и убежал в темноту к зданию бани Фудзидана-ю.
Распахнув дверь, он позвал дочь по имени: – Миюки! Миюки!
Митараи, опустив взгляд, стоял неподвижно, держа руки в карманах. Я стоял рядом, глядя вверх и размышляя о назначении пущенной по трубе дымохода веревки. В этот момент…
Раздался громкий звук удара – земля вокруг, казалось, задрожала.
– Что?! – закричал Митараи. Он вынул руки из карманов и огляделся в поисках источника звука.
Дом Фудзинами. В просвете между деревьями, в единственном видном нам окне на первом этаже сиял большой шар багрового пламени, медленно разрастающийся от пола к потолку.
Митараи побежал. Тэруо тоже бросился к дому, продолжая кричать:
– Миюки!
Я, как во сне, бежал наперегонки с Митараи. Толкнув металлические ворота, вылетел на дорожку у дома. Горячий ветер с силой ударил мне в лицо.
Остановившись у главного входа в дом, я ничего больше не мог сделать. Первый этаж, насколько было видно через стекла окон, был весь охвачен огнем, внутри ничего не разглядеть. Жар и рев пожара ошеломил нас. Стекла треснули, и пламя вырвалось наружу – словно окна пробило яростным ударом кулака. Казалось, над нами, высунув красный язык, смеялся сам дьявол!
Пламя перекинулось на второй этаж, а затем на третий. Стекла окон разлетались одно за другим, будто в воздухе, широко улыбаясь, кружил злой дух, орудуя молотком. Я мог с легкостью это себе представить.
Вся коллекция Пэйна, хранившаяся в его кабинете, тоже горела. От листьев плюща поднимался белый дым. Огонь быстро распространялся – даже для такого старого деревянного здания это было необычно. Даже мне было очевидно, что произошел намеренный поджог.
Вдруг я понял, что рядом, отталкивая друг друга, борются двое мужчин. Тэруо и Митараи! Я никак не мог понять, что именно происходит.
– Исиока-кун, помоги! – крикнул мне Митараи.
– Прости меня! Миюки! – повторял Тэруо.
За что его нужно было простить? Выходит, это он…
– Исиока-кун, не стой! Помоги. Он же сгорит! Хватай его руку!
Я наконец понял, что Митараи, заведя руки мужчины за спину, пытался остановить Тэруо, который отчаянно хотел забежать в дом.
– Миюки!
– Миюки-тян там нет! Кто еще был внутри? – кричал Митараи.
– Миюки! – обезумев, продолжил Тэруо. Сейчас до него было невозможно докричаться.
– Папа! – раздался высокий голос.
– А? – Тэруо повернулся спиной к пламени. Его измученное лицо, покрытое пóтом, было совсем как у демона асуры.
– Папа!
– Миюки, ты жива!
Они крепко обнялись.
– Супруги Макино, – ответила девушка на вопрос Митараи.
– Макино? Если они и были внутри, мы уже не сможем их спасти, – сказал Митараи.
За нашими спинами послышались голоса. Вокруг собирались люди. Сад заполнился звуками беспокойных шагов. Я услышал слабый звук сирен: приближались пожарные машины.
Наступил рассвет. Небо на востоке побелело, а горизонт окрасился в красный цвет – цвет пламени.
Дом с грохотом начал рушиться. Мы услышали громкий треск – крыша дома местами проседала. Толпа зевак испуганно отступала, завидев искры.
– Все ли в порядке? – раздался пронзительный голос.
Обернувшись, я увидел Икуко в халате. Позади нее стояла сонная Тинацу.
– Да, все в порядке, – ответил я.
– Итак, Исиока-кун, нам пора домой на Басямити. Оставим остальное пожарной бригаде. Расследование окончено, – сказал Митараи и быстро направился к воротам, прокладывая путь среди зевак.
Пожарные сирены стали такими громкими, что ушам было больно – машины остановились на дороге прямо перед домом. Поднялась шумиха – окончательно смешались в общую какофонию крики, рев двигателей и топот тяжелой обуви.
Я прошел через толпу следом за Митараи.
– Подождите, – крикнула идущая за нами Леона, расталкивая людей. – Митараи-сан, что произошло?
Как же Джеймс Пэйн? Теперь его можно оставить в покое?
– Все кончено. Его можно оставить в покое. Миюки жива, ей нужно просто выспаться, – ответил Митараи, положив руку на плечо девушки.
Я нахмурился. Он должен был успокаивать Миюки, а не Леону. А как же Джеймс Пэйн? Я не мог расспросить его – вокруг было слишком людно.
