Голова медвежонка-убийцы высунулась из-за внушительного экрана с рекламой "Мишек-Обнимашек" и оглядела помещение магазина. На полу лежала Паркер Эймс, придавленная стендом с Черепашками-Ниндзя и Фишер-Прайс, который, по всей видимости, при падении отправил девушку в нокаут.

- Ну разве я не везунчик? – задался вопросом Мишка-Обнимашка, приближаясь пританцовывая к телу его преследовательницы. Он сшиб в сторону с дороги несколько коробок, заграждавших путь к очередной жертве. – Всегда все тебя недооценивают, - продолжил общение с собой медвежонок. – А потом горько об этом жалеют.

Мишка высоко (насколько позволяли его игрушечные лапки) занес над собой мясницкий нос, чтобы вонзить его в тело той, что испортила ему вечер, но внезапно остановился, заподозрив что-то неладное. Что-то было не так, он чувствовал это. Медвежонок схватил девушку за волосы и... они с легкостью оторвались от тела... Но... Это был парик! Мишка наклонился и пнул тело девушки.

- Вот дерьмо! – изумленно воскликнул Мишка, осознав, что перед ним был манекен.

А вот за медвежонком появилась настоящая Паркер, держа в одной из рук то самое легковоспламеняющееся средство из тележки уборщика, а в другой – зажигалку Зиппо. Два предмета, которые желательно держать друг от друга подальше. При обычных жизненных обстоятельствах.

Мишка, почувствовав влагу под ступнями, принюхался и посмотрел вниз.

- Черт побери! – он стоял в луже спирта.

- Ты плохо себя вел, Мишка. Очень-очень плохо.

- Нет, ты неправильно меня поняла. Я всего лишь хотел...

Это все, что Паркер позволила произнести злобному медвежонку, бросив в лужу спирта зажженную Зиппо, которая вспыхнула, и мгновения спустя пламя объяло Мишку и лежащий рядом манекен.

Медвежонок бросился на пол, начал кататься по нему, но огонь не унимался. Мишка продолжал полыхать. Паркер, наслаждаясь зрелищем, закурила сигарету.

Тридцать минут и две сигареты спустя от Мишки-Обнимашки осталось чучело из обгоревшего меха на расплавленном пластиковом каркасе.

Девушка затушила окурок подошвой ботинка и оттолкнулась ногой от стенда, на который опиралась вторая нога.

- Похоже, с этим покончено.

Паркер направилась к выходу из магазина, но успела сделать лишь шесть шагов, как с места, где сгорел Мишка-Обнимашка, раздался стон.

- Да не может быть! - Паркер обернулась.

Такого в самом деле не должно было быть, однако Мишка-Обнимашка – теперь уже и визуально самый жуткий мишка во вселенной – медленно поднимался на задние лапы. Было видно, насколько тяжело ему это дается, но зверь все же встал и вытянул вперед свою обгоревшую переднюю лапу и показал Паркер средний коготь.

- Отсоси, сука.

Паркер вытащила мачете из чехла за спиной и крепко сжала рукоять в руке.

- Нет уж, сам соси.

Девушка в несколько шагов преодолела расстояние до медвежонка и с первого удара отсекла тому плюшевую голову, которая с шумом покатилась по полу в темень кладовки "Мира Игрушек". Вот теперь с Мишкой-Обнимашкой было на самом деле покончено. Маленький злобный медвежонок отправился в мир иной для маленьких злобных медвежат.

Ночка выдалась чертовски напряженной, и силы Паркер были на исходе. Девушке были необходимы горячая ванна, MTV и диетическая кола. Все тело ныло, в голове пульсировала тупая боль, Паркер чувствовала себя существенно помятой, и ей нужно было по меньшей мере пара дней, чтобы восстановиться.

Стоило девушке подумать об этом, как чья-то рука схватила ее за плечо. Битвы со слэшерами вырабатывают инстинкты. В 99.99 процентах из 100 приходится действовать, а не раздумывать над очередным ходом. Промедление фатально. Поэтому Паркер, находясь после свежей битвы со злобном зверем в боевой готовности, едва почувствовав, что кто-то хватает ее, машинально сжала рукоять мачете и с разворотом нанесла колющий удар в сторону неприятеля... которым оказался... Ник. Лезвие насквозь прошило офицера Хардинга. Вонзилось в живот и вышло из спины.

Мишка-Обнимашка прилично покромсал Ника, но парень все же выжил после встречи со злобным зверюгой. На какое-то время отключился, но пришел в себя. Пытался позвать Паркер, но голос отказывал. У парня хватило сил доковылять до девушки и дать знать о себе, положив ей руку на плечо...

- Нет, нет, нет... - Паркер смотрела на Ника, в ужасе оседая на пол. – Это не... Я не... Почему... Почему ты... - бормотала девушка, прекрасно понимая, что вопрос "почему?" нужно задавать отнюдь не бывшему молодому офицеру.

Паркер была слишком опытным бойцом, повидавшим чересчур многое. Она могла с легкостью определить по степени ранения, выживет ли человек. Здесь ответ был очевиден: у Хардинга не было ни малейшего шанса.

Паркер откинула волосы со лба Ника, чтобы, глядя ему в глаза, сказать, как ей жаль, в каком она отчаянии, что все так случилось... Но увидела в них лишь пустоту. Офицер Хардинг был мертв.

Будучи в ужасе от содеянного и в полной прострации, девушка опустилась на пол рядом с телом Ника, сжав его безжизненную ладонь в своей, и замерла. Время шло, над городом забрезжили солнечные лучи.

Уничтожать зло было привычным занятием. Убить же ни в чем не повинного Ника Хардинга... Такого молодого. Такого правильного. Такого душевного. Вот это принять было сложно. Если не невозможно.