Кексы с глазурью
Марла напекла малюсеньких кексов с белой глазурью,
разложила на подносе
и ждет меня —
почаевничать, поболтать.
– Как вкусно пахнет! – улыбаюсь,
и Марла сияет,
будто бы выиграла приз.
Но когда мы садимся пить чай,
Марла пробует кекс
и мрачнеет.
Я тоже откусываю.
О господи, нет!
Кексы соленые! Не сладкие, а соленые!
Хотя я не выплюнула,
удалось проглотить.
– От меня никакого толку! – Марла ужасно расстроена.
– Безрукая. Бестолочь!
Уж кексы испечь…
сможет даже ребенок.
Бьет себя по руке.
По плечам.
По лицу.
Я притихла:
может, и до меня доберется?
Боюсь даже что-то сказать.
Смотрю на заднюю дверь —
если что, добегу за секунду.
– Идиотка! – ругается Марла.
– Идиотка,
тупая,
тупая!
Ну да.
Я идиотка:
думала, здесь безопасно.
Только не с ней!
От Марлы не знаешь чего ожидать.
– Вы просто забыли сахар, вот и все, – говорю ей спокойно.
– Да уж понятно – забыла сахар.
Я не круглая дура.
Понимаю, что сделала. —
Марла скрипит зубами,
уставилась на меня.
А я тут при чем?
На меня-то что злиться?
Кулаком по столу,
Кулаком по руке.
– Дура Марла.
Дурацкие кексы.
Что, я выжила из ума?
Посмотри на меня.
Уфф! Понятно:
она злится на себя,
на свою забывчивость,
на свою болезнь.
Не на меня.
На столешнице продукты
и противень.
Духовка горячая.
Подаю Марле сахар.
– Научите?
Она отворачивается.
– Ты меня лучше не зли.
Это сумеет слепой. И косорукий.
Я беру кухонное полотенце,
завязываю себе глаза.
– Давайте проверим?
– Можно подумать, ты не умеешь.
Ты же не косорукая.
– Я слепая! – тяну к ней руки,
как зомби.
Марла хихикает.
– Иди-ка сюда, завяжу покрепче.
Вот так и печем:
я с завязанными глазами,
Марла руководит.
И у нас все прекрасно получается.
В конце-то концов.
