Пора помыться
– Эллисон! – позвала меня Келли-Энн.
Она приготовила ванну,
от воды поднимался пар.
Я подошла к двери,
думала – спросит меня,
где шампунь.
– Залезай, – сказала она.
Я осталась стоять,
чуть не фыркнула ей в лицо.
Я здесь живу!
А она мне не мама.
Мне уже десять:
сама знаю, когда нужно мыться.
Всего три дня у нас в доме,
а уже распоряжается.
– Посмотри, у тебя грязные волосы.
Так нельзя ходить в школу.
Давай залезай.
В гостиной орал телевизор,
у папы – футбол.
А «Тоттенхэм» вылетел из Кубка Англии.
К папе лучше не приставать.
– Завтра утром помоюсь в душе. —
Я ушла к себе в комнату,
хлопнула дверью —
показать ей, что нечего мной командовать,
но не громко – так, чтобы папа
не слышал.
Она постучала.
– Эллисон, нужно помыться.
Ну да, у меня руки в чернилах,
и я несколько дней не меняла носки.
Как же я не заметила?
Папа ничего не говорил…
Я понюхала подмышку. Фу!
Мне стало ужасно стыдно.
Я заплакала.
– Не хочу!
Келли-Энн ворвалась ко мне в комнату,
уперлась рукой в бедро,
указала в сторону ванной.
– Сейчас же иди и вымойся!
Я сжала губы, надулась,
так хотелось плюнуть в нее!
Но все же пошла и залезла
в ванну.
Долго плескалась.
Это было… чудесно.
Потом
с недовольным лицом
позволила Келли-Энн посушить мне волосы феном,
притворяясь, будто сержусь,
а сама в это время думала —
даже если бы
папа вдруг умер,
я осталась бы с Келли-Энн
навсегда.
