Древние одноклеточные организмы решали первоначальные проблемы выживания посредством создания механизмов, необходимых для поддержания жизни. Более сложным организмам, появившимся впоследствии, уже не нужно было изобретать это колесо заново – его пришлось лишь преобразовать. Правда, внедрение этих механизмов в каждый отдельный вид было предопределено условиями, в которых этот вид возник.

Например, разные животные имеют внешне разные по своему строению тела, и это строение отражает те уникальные способы адаптации, которые использовали древние предки этих видов, пытаясь выжить в окружавшей их среде. В результате разные животные демонстрируют разное поведение, когда им приходится выживать: одни плавают, другие летают, третьи передвигаются по суше – ползком, на четырех или даже на двух ногах. Особенности внедрения этих механизмов сильно отличаются друг от друга и зависят от строения тела животного.

Биологи-эволюционисты различают конечные и приближенные объяснения. Ответ на вопрос, почему существует определенный тип поведения, будет конечным, или эволюционным, объяснением, в то время как ответ на вопрос, как поведение выражается существующим организмом в конкретной ситуации, будет приближенным объяснением. Приближенной причиной того, что животные убегают от хищника, является производство мозгом таких сенсорных сигналов в присутствии хищника, которые заставляют предпринимать защитные действия, например спасаться бегством. Конечной причиной того, почему животное так себя ведет, является его принадлежность к той линии организмов, которая приспособлена к избеганию вреда; древние предки этого животного выжили и передали своим отпрыскам гены, несущие эту черту.

Биолог Карл Никлас считает, что в процессе создания новых видов естественный отбор «влияет скорее на функциональные черты, а не на образующие их механизмы». Другими словами, сохраненные гены выражаются в общих функциях, поддерживающих жизнь организма, а не в том, каким образом они реализованы. Уникальные методы реализации в отдельном виде требуют новых механизмов.

Размышлять об этом можно с точки зрения стратегии и тактики. Стратегии выживания отражают базовые потребности клеточной жизни и по сути своей универсальны. У разных организмов разная физическая структура, отражающая способ, с помощью которого строение тела их вида создавалось под окружающую среду посредством естественного отбора. Организмы располагают различными поведенческими инструментами или тактиками, с помощью которых они реализуют стратегию выживания.

Возможно, самым ярким примером того, как направленная на выживание деятельность сохраняется на протяжении всей истории жизни, является механизм передачи генов. Современные генетики предоставили исчерпывающие доказательства существования убиквитарного набора генов – так называемого универсального генетического набора инструментов. Он обнаружен как у одноклеточных, так и у многоклеточных организмов, причем некоторые из этих генов присутствовали даже у LUCA. Сам по себе этот факт поражает: у всех живых существ есть гены, связывающие их с истоками клеточной жизни. Пока мы, к сожалению, не знаем, сохранились ли гены, лежавшие в основе способности древних организмов поддерживать у себя запасы энергии и баланс жидкостей, а также защищаться от вреда, однако у ученых есть инструменты, позволяющие найти ответ на этот вопрос.

Переход от примитивного поведения одноклеточных организмов к сложному поведению животных может показаться притянутой за уши гипотезой, однако если вспомнить о том, что поведение зачастую предполагает движение по направлению к стимулам окружающей среды или прочь от них, эта точка зрения представляется уже более правдоподобной. Приближение и отдаление, как отметил Теодор Шнейрла, есть наиболее фундаментальные и универсальные классы поведения.

Но почему они универсальны? Если мы возьмем два неподвижных объекта и подвинем один из них, он окажется либо ближе ко второму, либо дальше от него – других вариантов нет. Универсальный характер приближения и отдаления, возможно, заключается в том, что на них действуют законы физики, а не в том, что они отражают психологические мотивации.

Но дело еще и в том, что те организмы, которые эффективнее других двигались к поддерживавшим жизнь элементам окружающей среды (аттрактантам) и прочь от элементов, губительных с точки зрения выживания (репеллентов), получали селективное преимущество и, вероятно, передали эти выигрышные гены своим потомкам. То, что они передают, – скорее не физическая тенденция к приближению и избеганию, а особая биологическая реализация, связанная с потребностями выживания.

Например, помимо таксисов в ходе эволюции нервной системы у животных появились новые возможности для приближения и отдаления. В частности, ради удовлетворения специфических требований выживания нервная регуляция позволяет приближаться и отдаляться с гораздо большей точностью. По мере усложнения и усовершенствования строения животных и их нервной системы усложнялся и расширялся и репертуар их поведения. Когда организмы удовлетворяют свои базовые потребности, связанные с энергией, питанием, поддержанием баланса жидкостей и защитой, или когда они заняты половым размножением, они в самом базовом смысле обычно используют нейронные контуры, чтобы вызывать специфическое поведение приближения или отдаления, подходящее строению их тела за счет наличия у их вида определенных генов.

Часто мы относим различные психические состояния, в особенности эмоции, к типам поведения, связанного с выживанием. Мы говорим, что отдаляемся от опасности, потому что испытываем страх перед тем, что может случиться. Если отдалиться не получается, мы говорим, что испытываем ужас. Аналогичным образом стимулами стремления к еде или сексу мы часто считаем страсть или надежду. Если в результате приближения мы получаем желаемое, то испытываем удовлетворение или удовольствие, а если нет – разочарование и отчаяние. Не отрицая тот факт, что мы действительно способны испытывать подобные чувства, следует проявлять осторожность, пытаясь с их помощью объяснить поведение. Позже я расскажу о том, что, согласно результатам новейших исследований приближение, отдаление и другие типы поведения, направленного на выживание, у людей возникают не за счет тех нейронных контуров, которые провоцируют чувства страха, удовольствия, разочарования и так далее.

О чувствах других животных мы ничего не знаем, однако в данном случае не важно, что испытывают другие животные. Главное – найти истоки деятельности, благодаря которой мы выживаем, поскольку она является долгой историей эволюционной адаптации, за счет которой потомки LUCA выжили и в итоге сформировалась такая нервная система, которая позволяет действовать в интересах выживания.

Ключевым моментом этой главы является тот факт, что нам и другим сложным организмам приходится выполнять определенные действия, чтобы выжить, и те же самые действия помогли выжить простым организмам. Правда, этот вывод не следует толковать слишком широко. Это всего лишь утверждение, гласящее, что минимальные требования жизни универсальны. Передо мной не стоит цель упростить сложное поведение людей и других животных; скорее, я стремлюсь подчеркнуть, что и у простых организмов деятельность, направленная на выживание, довольно сложна и между этими древними механизмами и нашей современной жизнью существует глубинная связь.