Глава 9

В кабинете наследного принца Британской Империи Георга Стюарта раздался звонок селектора. Принц, мужчина с кудрявыми волосами до плеч и красивой бородкой взглянул на часы, и нажал кнопку ответа.

— Ваше высочество, прибыл лорд Бекингем, — в динамике раздался голос чопорного дворецкого.

— Впусти его, — коротко ответил принц.

Спустя три минуты принц сидел в мягком кресле, а в кресле напротив разместился темноволосый мужчина лет сорока в костюме-тройке.

На чайном столике между ними стояла бутылка ирландского виски, стаканы и вазочка со льдом.

Гость — Лорд Джон Бекингем, лично разложил лёд по стаканам и разлил виски.

— Ты сюда пить пришёл, что ли? — нахмурился принц.

— Ну, так за встречу. Нравится мне этот напиток. Давай, Георг, — лорд поднял стакан.

Раздался звон соприкоснувшихся хрустальных стаканов, после чего мужчины сосредоточенно выпили содержимое.

— Пробирает, как рахна, — осклабился Бекингем. — Есть всё-таки плюсы в этих телах, скажи же, Георг?

— Георг… — фыркнул принц. — Эти тела, которые тебе так нравятся, кривые и убогие. Ты даже обратиться ко мне как подобает не можешь, — он раздражённо ткнул себя двумя пальцами в горло, показывая, что человеческий речевой аппарат не рассчитан на сарнитскую речь.

— Обратиться… — вздохнул Бекингем, разливая новую порцию виски по стаканам. — Я даже мысленно не могу этого правильного сделать, — он указал на свою голову. — А ты говоришь про речь. Хватит, Георг. Не первый день мы тут. Чего снова яришься? На ностальгию пробило?

— Ностальгия, говоришь? Тебя это удивляет, после того как объявились космодесантники?

— Да какие они космодесантники, — махнул рукой лорд. — Личинки космодесантников. До тех железных тварей, которые сожгли наше гнездо, им далеко!

— И что? Вильгельм и Мишель пали. А ты знаешь, как хорошо они питались. Обычный Гуру бы с ними не справились. Сомнений нет, не только мы появились в этом мире. Аномалия выбросила сюда и Александрийцев!

— Нас больше! И мы сильнее!

— С чего ты решил?!

— С того, что будь по-другому, сейчас бы Российская Империя расширяла границы, а не мы.

— Так она и расширяет! Силами своих кланов!

— Этого недостаточно, — покачал головой Бекингем. — Ты понимаешь, что, я прав. Гуманоиды разрозненны. Они не могли оказаться вместе, как мы. Не могли. Поэтому я буду считать, что нас больше. И у нас есть все шансы решить эту проблему и… — Бекингем сжал пустой стакан. Хрусталь треснул, а за фигурой лорда проявилась полупрозрачная фигура огромного богомола. — И мы уничтожим Александрийцев.

— Уничтожим, — сухо поддержал его принц. — Вот только придётся действовать тоньше! Нужно подобраться ближе. А затем ударить вподбрюшье и вскрыть его.

— Выпить досуха, наслаждаясь агонией! Да, Георг! Так мы и поступим! И знаешь, у меня уже созрел план действий. Подойдём к границам их империи!

***

Рассвет только забрезжил над Москвой, а Канцлер Российский Империи Александр Борисович Годунов уже был на ногах. Заложив руки за спину, самый влиятельный человек империи размеренно шагал по Кремлёвскому парку, погрузившись в пучину своих мыслей.

«Боевая мощь, крепкая защита и повышенная мобильность… Если всё действительно так, это прорыв в военных технологиях… Даже если и не так…»

Да, едва проснувшись, он вновь начал прокручивать в голове полученную вчера информацию.

Александр Борисович искренне желал лично взглянуть на эти «летающие доспехи», которые создали в лабораториях великого княжества Тверского. А затем, посмотрев своими глазами на техническое чудо, получить в руки подробный отчёт от верных инженеров.

Но, увы, пока он владел лишь крупицами информации. Теми, что донесли соглядатаи, докладывающие о ходе конфликта между российскими княжествами и европейскими кланами в Африке. Фотографии, сделанные ими, размыты и неточны. Опираться приходиться лишь на текст субъективных докладов.

«Этот Аскольд опять совершил что-то невероятное. Я уже скоро совсем перестану удивляться действиям и способностям этого парня».

Александр Борисович остановился возле старого дуба. Канцлер любил смотреть на это дерево. Оно было таким же величественным и огромным ещё в те далёкие времена, когда будущий Канцлер — улыбчивый мальчик Саша, под стол пешком ходил.

«Империи нужна эта мощь. Если эти костюмы в самом деле так хороши… А если и нет, Аскольд не бездельник. Он улучшит их…»

Тяжело вздохнув, Канцлер продолжил свой утренний моцион. Он думал о том, что новое оружие даже в руках одного княжества послужит на пользу империи. Но всё же оставлять это оружие лишь Твери как-то… расточительно.

«Нужно укрепить нашу связь с Тверью. Хм… Может быть, пригласить Оболенских на чай? А затем поговорить с великим князем и Аскольдом без обиняков? Оксана достойная партия. Вполне достойна младшего великого княжича. Да и приданное мы можем собрать такое, какое неспособен собрать никто другой…»

Александр Борисович улыбнулся в бороду. Идея выдать внучку замуж за Аскольда Оболенского ему нравилась с каждым днём все больше и больше. Он был готов форсировать события, отказавшись от излюбленной выжидательной тактики.

«Да, так и сделаем, — окончательно решил для себя Канцлер. — До начала учебного года сделаем Оболенским полноценное предложение. И…»

Мысль Годунова оборвалась, когда он увидел спешащему к нему генерала Холыпина. Этот коренастый боярин был начальником службы охраны Кремля и прилегающих территорий.

А когда такие люди начинают бегать, хорошего не жди.

— Что случилось, Вася? — прогремел Канцлер, когда между ним и генералом оставалось менее восьми метров мощёной плиткой дорожки.

— Беда, Александр Борисович! Вот! Смотрите!

Он подбежал к Канцлеру и протянул свёрнутый вдвое листок бумаги. Развернув его, Александр Борисович увидел выведенные красивым почерком слова:

«Ушла на прогулку. Не теряйте».

— Это ещё что за шутки, Вася? — побагровел Канцлер.

— Не шутки, Александр Борисович, — начал кланяться генерал. — Это нашли в опочивальне её императорского величества вдовствующей императрицы. Исчезла она, Александр Борисович! Нигде нет! Все обыскали! Как сквозь землю провалилась…

— Что??? — прогремел Канцлер. — Как такое может быть?! Я требую подробностей!

***

Тёплый пальчик уткнулся мне в грудь и, сделав плавный круг, замер. Кровать скрипнула, зашуршала простыня.

Я чуть-чуть приподнял левое веко и увидел склонившуюся надо мной обнажённую красавицу. С любопытством и нежностью она разглядывала меня.

— Если что, я не сплю, — ровным тоном произнёс я.

Соня вздрогнула и отпрянула, прикрывшись одеялом.

Я открыл глаза и улыбнулся.

— Ты такая милая, когда смущаешься. Но, поздно скрываться, — кивнул я на одеяло. — Все прекрасные изгибы твоего тела навсегда запечатлены в моей памяти.

Соня смешно дёрнула носиком и нахмурила бровки. Затем робко улыбнулась и покачала головой:

— Какой же вы наглый, Аскольд Андреевич.

— И в чем моя наглость заключается? — я изумлённо хлопнул глазами. — В том, что говорю комплименты своей обворожительной жене?

Несколько секунд она смотрела на меня растеряно.

— Аскольд… я ведь правда теперь твоя… жена? — осторожно спросила она.

— Истинная правда. Первая и единственная жена. Теперь ты до конца жизни от меня не отвертишься, Соня.

— Будто я собиралась, — хмыкнула она. Её взгляд скользнул по крохотному алому пятну на простыне, и Соня добавила: — Моя жизнь принадлежит тебе и нашему роду.

Я тяжело вздохнул и покачал головой.

— А попроще можно?

Соня хмыкнула и добродушно улыбнулась:

— Наверно именно поэтому я и стала твоей женой.

— Почему же? — я изобразил недоумение.

— Мне легко с тобой, Аскольд.

— Только поэтому?

— Чемпион империи и младший великий княжич Тверской напрашивается на комплимент? Ну надо же, — улыбнулась она и, всё так же обернувшись в одеяло, слезла с кровати и направилась в ванную. У самой двери она остановилась и посмотрела на меня через плечо. Её глаза решительно сверкнули. — Не только из-за этого, Аскольд. Просто я люблю тебя.

Даже при сумеречном освещении одной лампы я видел, как покраснели её щёчки. Договорив, она юркнула в ванну и закрылась на замок.

Улыбаясь до ушей, я потянулся на кровати.

Как же я счастлив… Даже не могу вспомнить, был ли я так счастлив когда-нибудь раньше.

Сейчас всё на своих местах…

Но не время разлёживаться, нужно молодую жену покормить. Она ведь ещё до конца не восстановилась от ран, а я…

Я оделся и выглянул в коридор.

Ай-да Григорий! Смог служанку Троекуровых уговорить не маячить под дверью — коридор пуст. Хм, если учесть поведение этой служанки, сдаётся мне, в её обязанности не входит присматривать за моральным обликом госпожи. Скорее наоборот, поспособствовать моему и Сониному сближению.

А я всегда знал, что Троекуровы будут рады нашему браку.

Вот только теперь мне любопытно, что именно ими движет. И сколько человек из семьи князя Выборгского знают об истинном происхождении Сони.

Вернувшись в комнату, я позвонил Григорию. Уверен, я разбудил старика, хотя он и не подал виду. Голос моего камердинера звучал так, будто Григорий с максимальным зарядом бодрости только и ждал возможности ответить на звонок своего господина.

Спустя двенадцать минут открылась дверь ванной, и я увидел Соню в белоснежном махровом халате. Её красивые длинные волосы цвета воронова крыла были перекинуты через плечо.

Она одарила меня горячим взглядом.

— Гляжу, ты позаботился об ужине, муж мой? — проворковала она.

И смутившись, отвернулась.

— Не только об ужине, но и постель перестелил и переоделся, как видишь, — сделав вид, что не обратил внимания на её смущение, проговорил я. Я облачился в такой же белый халат, что был на Софье, его принёс Григорий.

Я подошёл к Соне и, взяв её за руку, проводил к столу и усадил на стул.

Сам сел напротив и разлил вино по бокалам.

— За наше с тобой воссоединение! — произнёс я и поднял свой бокал.

— И за свадьбу, — наставительно подняла она указательный палец.

— И за свадьбу, — с улыбкой согласился я.

Зазвенели бокалы, и мы сделали по глотку вина.

— Я подарю тебе кольцо, обещаю, — улыбнулась Соня, заметив, что я смотрю на указательный палец её правой руки.

Ещё когда мы лежали на кровати, она, думая, что я сплю, достала из тумбочки коробку и надела подаренное мной кольцо.

— Подаришь, я не сомневаюсь. Как тебе этот тыквенный суп, дорогая?

— Выше всяких похвал, дорогой, — поддержала она мою игру.

Мы весело рассмеялись.

А затем три минуты ели молча. Обстановка стала немного давящей.

— Знаешь, такие ночные походы за едой мои братья-Сидоровы называют «ночной дожор», — проговорил я, вновь разливая вино по бокалам.

— Очень меткое описание, — улыбнулась Соня, взяв бокал. На четыре секунды она задумалась, а затем тихо произнесла: — М-м-м… Давай за то, чтобы у нас и у наших близких всё было хорошо? За светлое… будущее.

— Прекрасный тост, — отозвался я.

Мы снова выпили. Соня посмотрела на постель и смущённо улыбнулась. Но когда вновь повернулась ко мне, взгляд её стал… грустным? Печальным?

Я потянулся к своей жене и накрыл её ручку, лежащую на столе, своей ладонью.

— Что-то не так? — участливо спросил я.

— Всё так, Аскольд… — тепло ответила она. — Просто… С тех пор как ты стал Оболенским, я не знала, что делать. Я была в смятении… Выбрать долг перед родом? Или забыть о роде? Но смогу ли я забыть? А что, если я подумаю, что отказалась от мысли противостоять Годуновым, выбрала тебя, но… Но моя злость и ненависть к ним не отпустила бы меня. Тогда бы я втянула тебя в свои проблемы. Могла бы подвести тебя. Так я не знала, что делать. И всё же… Жизнь вдали от тебя становилась для меня всё тяжелее и тяжелее. Я понимала, неважно что я выберу — идти против Годуновых или же вместе с тобой создать новый род, я должна быть сильной. Я стала Мастером и отправилась в Африку. После Африки я хотела встретиться с тобой… Но боги устроили нам встречу раньше. И… Как бы странно это ни звучало, я благодарна им за то. Я понимала, что я умру там, Аскольд! Я… знала, что если кто и сможет спасти меня, то только ты! Я хотела, чтобы ты оказался рядом. Не только чтобы выжить, но чтобы и жить дальше. И жить вместе с тобой. Понимаешь, Аскольд?

— Понимаю, — кивнул я, порывисто встал и заключил её в объятья. — Я тоже рад, что успел вовремя. Тебе не нужно было переживать. Я ведь сказал тебе, что ты будешь моей женой. А своих слов на ветер я не бросаю.

— Не бросаешь, — твёрдо ответила она и чуть поджала губы, — но случится может всякое.

— Что ты имеешь в виду? — подобрался я, чувствуя, что разговор нас вот-вот заведёт на невероятно тонкий лёд.

— Внешние факторы могут помешать выполнить обещание, — заметила Софья. — Я… Мы наконец вместе, Аскольд. Я верю, что нас ждёт светлое будущее. Но кое-что не даёт мне покоя. Твои слова о твоей прошлой жизни.

— Удивительно, что ты только сейчас заговорила об этом, — улыбнулся я и, не выпуская её руки, вернулся на свой стул.

Видимо, в тот момент, когда я раскрыл ей своей секрет, все её мысли были заняты другой темой.

— Возможно, — согласилась Соня и усмехнулась. — Возможно, какая-нибудь другая девушка бежала бы прочь от своего избранника, если бы тот заявил, что является принцем… как ты сказал, планетарным? То есть целой планеты? И, вероятно, не нашей, да?

— Всё так, — кивнул я. — Но ты удивительно спокойна.

— Знаешь, ты всегда казался мне старше своих лет. А ещё ты, не имея поддержки рода и учителя Мастера, выиграл всеимперский турнир на первом же курсе. С первой попытки. А ещё твои дела весьма специфичны — карты для телефонов и компьютеров, или же этот развратный клуб. Твоё мышление отличается от мышления всех моих знакомых. И апогеем стали твои «Крылатые львы». Так что, на мой взгляд, нельзя исключать, что сказанное тобой невозможно. Раньше считалось, что люди не могут летать по воздуху. Но ты же летаешь. Стало быть, и перерождение принцев с других планет исключать нельзя.

— Очень взвешенная точка зрения, — кивнул я и чуть сощурил взгляд. — Но… ты ведь не договариваешь, Соня?

— Я просто верю тебе, Аскольд, — пожала она плечами. — Раз ты так сказал, значит так и есть. Если я буду сомневаться в тебе, как же я стану одной из двух опор будущего рода Александрит?

— Не каждый способен на такую веру.

— Но и я — не «каждая», — резко возразила она и вскочила на ноги. — Я верю тебе, Аскольд. И поэтому… — она нахмурилась. — Верю ещё кое-чему. И… — она отвернулась, но ручку из-под моей ладони не выдернула. — Я хочу быть честной с тобой, Аскольд, — сказала она в сторону. — Я боюсь, что не смогу полностью занять место Элисандры.

Меня будто ударило током.

Огромных трудов мне стоило, чтобы не дёрнуться самому и не отдёрнуть свою руку. Я потерял счёт времени, пытаясь осмыслить слова своей жены.

Как?

Откуда?

Что это значит?

Когда же я пришёл в себя, то увидел настороженный взгляд Сони. Она смотрела на меня, явно боясь услышать мой ответ.

Я выдохнул и взял себя в руки.

— Откуда ты знаешь о ней?

Софья зажмурилась и покачала головой:

— Значит это правда? Значит, она должна была стать твоей женой? Вы были так счастливы тогда…

— Соня, прошу, ответить мне. Откуда тебе всё это известно?

И она ответила. И её рассказ о повторяющемся сне поразил меня больше, чем тот факт, что девушка с Земли знает о принцессе далёкой планеты.

— Я не знаю, с чем это связано, Аскольд. А что ты думаешь? — спросила она напоследок.

Двенадцать секунд я молча смотрел на Соню, а затем улыбнулся.

— Не знаю, — мотнул я головой. — Но в одном я уверен точно. Ты — это ты.

— Конечно. А как же иначе? — нахмурилась девушка.

— Понимаешь, — я стукнул по столу и произнёс. — Когда я спас тебя на «Новой» базе Выборга, тогда исполнилось ровно два года с тех пор, как я оказался в этом мире. Ровно два года с тех пор, как предыдущий владелец моего тела — местный простолюдин Аскольд Сидоров, умер, получив по голове от зарвавшегося аристократа.

Софья присела на стул и медленно произнесла:

— Сразу скажу, лично для меня это ничего не значит, предыдущего Аскольда Сидорова, я не знала. Но… Спасибо, что не считаешь меня своей переродившейся невестой из прошлой жизни.

Как же мне с ней повезло! Она поняла, всё, что я хотел ей сказать.

— Чего ты так улыбаешься? — спросила Соня.

— Думаю, что удачно женился.

— Ну ещё бы! Но… — она вновь потупила взор.

— Не забивай себе голову тем, что в каких-то вопросах у меня больше опыта, чем у тебя, Соня. Не нужно ревновать меня к прошлому. Ты права, впереди нас ждёт светлое будущее, так что давай строить его вместе, — я тепло улыбнулся. Несколько секунд смотрел на неё, а затем добавил: — Из всех женщин, Соня, я выбрал тебя. Я считаю, что никто, кроме тебя, не достоин вместе со мной создать род Александрит.

— Правда? — улыбнулась она.

— Правда.

— Я рада, что ты так думаешь. Но всё же тебе нужно будет многому научить меня… — неуверенно протянула она, поднимаясь на ноги и подходя ко мне.

И мы позволили прелестям супружеской жизни захлестнуть нас с головою, не думая ни о чём другом.