4

Кольцо

1971 г., Москва

Когда Головкин учился в четвертом классе, родители вдруг стали часто запираться на кухне и что-то вполголоса обсуждать. По вечерам мальчик силился расслышать, о чем они беседуют, но до него долетали только обрывки фраз:

– …Он может нас возненавидеть. Как, думаешь, он это воспримет? – говорила мать.

– Прекрати глупости болтать, – раздражался отец.

В какой-то момент Сереже надоедало прислушиваться, и он засыпал, а на задворках сознания рождались страшные, тревожные образы. Память услужливо подбрасывала воспоминания о том, как отец обещал отдать его в детский дом или интернат. «Как он это воспримет?» – доносился испуганный голос матери.

Шли месяцы, и Сережа стал замечать, что мать полнеет. Взрослый человек сразу бы понял, что женщина беременна, но в их доме, равно как и в большинстве советских семей, не было принято говорить о деторождении. Если быть совсем точными, то у Головкиных никакие вопросы особо не обсуждались, тем более с ребенком. Лариса никогда не разговаривала с сыном, только просила или приказывала. Сама мысль о том, что можно рассказать сказку или просто поболтать о пустяках, казалась чем-то нереальным. Ребенок – существо неразумное, общаться с ним как со взрослым – это все равно что толковать с собакой, надеясь получить ответ. Какие-то сложные или неудобные темы вообще не поднимались. Если вдруг у мальчика возникал неудобный вопрос, его обычно просто отправляли в детскую.

За несколько недель до предполагаемой даты родов гинеколог настоятельно порекомендовал Ларисе лечь на сохранение, так что Александр с сыном почти на целый месяц оставались предоставленными сами себе. Этот факт тревожил обоих.

В день рождения дочери Головкин-старший пригласил к себе приятелей. Начавшись как пирушка по случаю пополнения в семействе, посиделки постепенно превратились в запой с короткими перерывами на работу. Сергей прилежно ходил в школу, а потом старался допоздна болтаться где-нибудь во дворах. По большому счету он надеялся, что Александр забудет о его существовании. Так, впрочем, и происходило – до тех пор, пока кто-то из собутыльников не напоминал отцу о мальчике, и тогда устраивались показательные проверки дневника с непременным тыканьем сына носом в исписанные листы.

Лариса вернулась с новорожденной девочкой, завернутой в розовый конверт. Дома ее встретил затравленный и давно не мывшийся Сергей в насквозь пропахшей сигаретами школьной форме. Женщина решила, что этот запах прицепился к нему из-за приятелей мужа, которые курили одну папиросу за другой, не выходя их кухни и не открывая окон. Однако чуть позже она стала находить у сына пустые пачки из-под сигарет в ранце и карманах куртки. Кто из мальчишек в десять лет тогда не баловался сигаретами? В этом возрасте не начинали курить в полную силу, обычно все ограничивалось бычками, собранными во дворе. Откуда у ребенка деньги на сигареты?

Несколько раз Лариса устраивала сыну выволочки за курение, но это никогда не давало должного результата. Сергей обещал бросить, уходил прогуляться и возвращался в пропахшей дешевыми папиросами одежде.

Женщине оставалось только смириться. В конце концов, не такой уж это страшный грех. Ларисе было чем заняться. Теперь у нее появилась долгожданная дочь, которой она намеревалась посвятить свою жизнь. В девочке она видела себя, наконец действительно решив стать матерью. Когда роженице впервые принесли на кормление крошечную девочку, весившую три килограмма, ее глаза заблестели от слез. Лариса намеревалась воспитывать маленькую Наташу совсем не так, как растили ее саму в деревне. Ей вдруг захотелось, чтобы дочь никогда не услышала ни от кого слов о том, что единственная цель в жизни девушки – это удачный брак. С сыном все обстояло иначе. В мальчике женщина неизменно видела мужа, которого никогда не любила. Он не стал желанным или, наоборот, случайным ребенком – его завели просто потому, что так было нужно и положено.

Сережа, казалось, вовсе не заметил появления маленькой Наташи. Несколько раз он подходил к матери, чтобы взглянуть на сестру, но в этот момент девочке требовалось поменять пеленки, а в присутствии мальчика Лариса не хотела этого делать. Она всякий раз старалась выпроводить сына из комнаты. После пары таких попыток Сергей понял: мать не желает, чтобы он лишний раз общался с малышкой, – и отныне старался обходить ее стороной.

Он не собирался ревновать сестру к родителям, не пытался задушить ее ночью или «случайно» уронить, когда вынимал из коляски после прогулки. Неизвестно, откуда у Ларисы появились такие мысли, но она была уверена, что сын попытается убить девочку. Сергея же больше волновали его собственная жизнь и личные проблемы. Он переживал из-за прыщей на лице, отсутствия друзей и хоть какого-то уважения одноклассников. О появлении сестры он думал в последнюю очередь. Это событие было из разряда тех, что видишь на киноэкране.

У нас были хорошие отношения. Она сильно младше меня, поэтому мы никогда особенно не общались, но отношения всегда были ровными и спокойными. Родители не требовали, чтобы я проводил с ней время, я и не проводил, но, если что-то было нужно, я делал.

Из показаний Сергея Головкина

Лариса же была уверена, что с сыном вот-вот произойдет что-то ужасное, намного худшее, чем пара выкуренных папирос. И вскоре она дождалась. За пару недель до получки мужа женщина в очередной раз собралась заложить в ломбард любимое кольцо, чтобы продержаться до зарплаты, но не смогла его найти. Она битый час истерично металась по квартире, то и дело заглядывая в комнату сына. Сережа сидел за столом и прилежно выполнял домашнее задание по математике. Всякий раз врываясь в детскую, женщина замечала там какие-то новые вещи, о покупке которых не помнила. Фигурка лошади, новая книжка и прочие мелочи – на все это она никогда не дала бы сыну денег. В конце концов Лариса сопоставила одно с другим и поняла, кто взял украшение.

Словно фурия, она влетела в комнату, вцепилась в плечи сына и начала его трясти, обвиняя в краже и выкрикивая оскорбления.

– Мать обокрал?! Мать? Что мы теперь есть будем? На что ты потратил деньги? На что, я тебя спрашиваю?

Сын пытался защищаться и отрицал свою вину, но все было тщетно. Лариса, уставшая от забот о новорожденной дочери, от безденежья и раздражения на мужа, выплеснула весь накопившийся негатив на сына. Впервые в жизни. Сергей мог ожидать чего-то подобного от отца, но не от матери, не от матери, не от…

Мальчик старался прикрыть голову от ударов, поэтому Лариса не сразу заметила, что он бьется в конвульсиях и не реагирует на внешние раздражители. По инерции женщина отвесила сыну очередной подзатыльник, но, уже отводя руку, ужаснулась. По телу ребенка прокатывалась резкая дрожь, его взгляд застыл, а руки так и остались согнутыми над головой, будто в игре «Море волнуется раз», когда прозвучала команда «замри». Мать попыталась опустить скованные судорогой руки сына, но те не сгибались. Казалось, все мышцы в теле мальчика решили разом напрячься и замереть навеки.

Спустя минут двадцать Сергея перестало колотить, но ступор так и не прошел. Он продолжал сидеть на стуле с поднятыми вверх и согнутыми в локтях руками, а его глаза казались чудовищно пустыми. Ларису саму парализовало от испуга. Она подумала было, что он притворяется, но прошло два часа, а мальчик так и не пошевелился. Женщина заглянула в остекленевшие глаза сына и вдруг отчетливо осознала, что он способен застыть так навсегда.

Несколько часов он пребывал в этом жутком состоянии, которое Эйген Блейлер и Эмиль Крепелин назвали кататоническим ступором. Мать напала на сына столь внезапно, что его организм воспринял это как сигнал к немедленному действию и… активизировал абсолютно все мышцы. Каждую клетку тела свела судорога, а мозг предпочел скрыть от мальчика реальность, которую счел слишком страшной для восприятия. Сознание ребенка оказалось в ловушке собственных мыслей. На несколько часов он остался один на один со своими страхами, не имея ни малейшего шанса выбраться из этого капкана, раз за разом переживая самые мрачные кошмары. Моментально в мозгу Сергея материализовались все потаенные фантазии, причем каждая следующая оказывалась ужаснее предыдущей.

Вы бы хотели очутиться в комнате, где мгновенно исполняются желания? При одном только условии: реализуются любые ваши желания. Притом все. Вам никогда не приходилось в порыве злости пожелать смерти своим близким? Ни разу? А чтобы квартира сгорела дотла? Или чтобы ваши дети никогда не рождались? В бессмертном произведении Стругацких такая комната превращалась в самую страшную пыточную камеру. Похожее изображение ада Оруэлл приводит в своем романе «1984», описывая комнату 101. Нет большего проклятия, чем остаться один на один с самим собой, в ловушке из собственных фантазий, переплетенных со страхами.

В классическом варианте кататонический ступор может длиться вплоть до нескольких дней. Больной способен замереть где угодно и в самой неудобной позе. Даже очень сильный человек вряд ли сможет изменить позу впавшего в оцепенение – опустить поднятые руки или ноги. Несчастному скорее сломают его кости, чем разогнут мышцы. Если же замершего уложить на кровать, то он будет лежать в той позе, в какой стоял, то есть его голова останется на весу, в нескольких сантиметрах от матраса, – так называемый синдром воздушной подушки. Если здоровый человек попробует проделать этот трюк, то уже через пару минут у него начнет болеть шея. По некоторым данным, это состояние может возникать при эпилепсии и черепно-мозговых травмах, но самыми вероятными причинами ступора являются шизофрения и шизоидное (шизотипическое) расстройство личности.

Лариса уже была близка к истерике, когда вернулся супруг. Узнав, что случилось, мужчина тяжело опустился на стул и сообщил, что это он отнес украшение в ломбард неделю назад.

– Поэтому все деньги должны быть у кого-то одного, тебе просто ничего нельзя доверить. Ты могла убить сына из-за своих побрякушек, – невозмутимо произнес мужчина, разглаживая скатерть на столе.

Только к середине ночи Сергей очнулся. Сначала начали дергаться веки, потом постепенно стала возвращаться мимика. Мальчик вдруг опустил руки и стал озираться по сторонам. Тело болело так, будто он только что пробежал марафон, а потом отжался сотню раз.

– Я не брал твоего кольца, – тихо и безо всяких эмоций сказал он, увидев мать.

Лариса кивнула и отправилась к себе в комнату. Она не нашла, что сказать сыну.