Ричард Лаймон
"Порезы"
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Октябрь, 1975 год
1. Норд Глен, Иллинойс
- Хочешь, переберемся на заднее сиденье?
- Хмм? - Спросил Альберт, совершенно не слушая ее, полностью поглощенный невероятным ощущением ее грудей на своем лице.
Она оттолкнула его:
- Заднее сиденье. Хочешь перебраться со мной на заднее сиденье?
- Зачем? - Спросил Альберт, желая лишь того, чтобы ее груди поскорее вернулись. В темноте они казались ему бледными холмиками, с практически черными сосками.
Хоть ему и было уже семнадцать и он являлся учеником средней школы, до этого вечера ему никогда еще не доводилось видеть настоящих женских грудей. Он видел их только на картинках и фотографиях (не считая, конечно, грудей своей матери в те времена, когда он был совсем еще малышом). Он еще не касался их, но очень этого хотел. Вопреки крови. Или, может быть именно из-за нее.
Но он был уверен, что прикоснется к ним. Они оказались еще более прекрасными, чем он себе представлял. Такие гладкие, мягкие и пружинистые. Хотя, соски гладкими не были. Они были твердыми и немного скукоженными. И то, как они торчали...
- Здесь мы не сможем сделать этого, дурачок, - сказала Бетти. - Ты ведь хочешь, чтобы мы это сделали, да?
- Конечно. Я имею в виду, да. Конечно же хочу.
- В таком случае уверяю тебя, что на переднем сидении у нас точно ничего не выйдет.
- Ладно.
Она смотрела на него, не двигаясь.
- Я открою тебе дверь. - Альберт перегнулся через нее. Когда он потянулся к дверной ручке, ее грудь уткнулась прямо в его лицо. Уха коснулся сосок. Это оказалось довольно щекотно и он слегка дернулся.
Она схватила его за руку.
- В чем дело? - Спросил он. - Там кто-то есть?
Он посмотрел в окно. Их автомобиль был припаркован в конце тупиковой улицы. Спереди располагался небольшой участок леса с уже почти безлиственными деревьями, чьи голые ветви белели в лунном свете октября. Если среди этих деревьев кто-то и скрывался, Альберт не мог его видеть. Не видел он никого и на тротуарах или газонах близлежащих домов. Не считая нескольких домов с горящим на крыльце светом, большинство были темными.
- Я никого не вижу, - сказал Альберт.
- Проблема не в этом, дорогой.
- А в чем же?
- А ты и в самом деле несмышленыш.
- Ты не хочешь, чтобы я открыл тебе дверь?
- Хочу. Но в первую очередь хочу получить свои двадцать долларов.
- Что?
- Двадцать долларов. Я никогда не беру за это ни центом меньше. Со многих парней даже гораздо больше. С тобой я согласилась на такую сумму только потому, что ты мне нравишься. Ты немного странноват, но по мне это ужасно мило. - Она положила руку на его рубашку и погладила грудь.
- Если я так нравлюсь тебе, ты не должна заставлять меня платить.
- Я и не стала бы, но в следующем году мне нужно поступать в колледж.
- И что с того?
- На это потребуется очень много затрат. Общежитие, книги, не говоря уже о плате за обучение.
- Но все-же, двадцать долларов... Это очень большие деньги.
- Поверь, это стоит гораздо дороже, - сказала Бетти. И коснулась рукой передней части штанов Альберта. От прохладного прикосновения ее пальцев он застонал. - Ооо, да на тебе нет нижнего белья. Какой непослушный мальчик.
- Как насчет десятки? - Спросил он.
- Двадцать.
Он почувствовал, как ее рука начала медленно скользить вдоль его члена.
- Но у меня только... Я не знаю, может, пятнадцать.
Она убрала руку.
- Надо посмотреть.
Он вытащил из заднего кармана джинсов свой бумажник, открыл его и достал банкноты. Поднеся те близко к лобовому стеклу, он начал разглядывать их в льющемся снаружи тусклом свете. Одна десятка и четыре купюры по доллару.
- Сколько? - Спросила Бетти.
- Четырнадцать долларов.
- Маловато.
- Ну же.
- Никаких "ну же", Альберт.
- Остальное я могу заплатить тебе завтра.
- Конечно. Сначала собери нужную сумму, и тогда, возможно завтра вечером, мы сделаем это.
- Давай сделаем это сейчас, а? Давай, мне не хватает всего-лишь каких-то шести долларов. Пожалуйста.
- Разве Стен не говорил тебе о расценках на услуги?
Стен вообще ничего не говорил ему об оплате. Он сказал только :
- Она горяча, как рысь, чувак. Я только что разговаривал с ней. Она хочет тебя. Поверь, чувак, это твой реальный шанс.
- И что я должен делать? - Спросил его Альберт.
- Просто пригласи ее на свидание. Своди в пиццерию или кино, а затем, по пути домой притормози в каком-нибудь укромном местечке, и наслаждайся моментом. Она отдастся тебе с потрохами.
Нахмурившись на Бетти, Альберт сказал:
- Он ничего не говорил мне о том, что придется тебе платить.
- А должен был. Придурок. Короче, двадцать баксов и ни центом меньше.
- Да ладно тебе, Бетти.
- Если у тебя их нет, можешь везти меня домой прямо сейчас.
- Везти тебя домой? Почему я должен везти тебя домой? Дерьмо! Ты можешь дойти до туда сама.
- Не будь сволочью.
- Просто выйди из моей машины, - сказал Альберт.
- Ты шутишь? - Она завела руки за спину и застегнула бюстгальтер. - Не прикидывайся дурачком. Просто отвезти меня домой. Раздобудь остальную часть денег и позвони мне завтра. - Она застегнула блузку. - Завтра ночью сможем чудно провести время.
- Дерьмо, - пробормотал он.
- Расслабься. Это не конец света.
А по ощущениям именно конец, подумал он.
Он завел машину и дал резкий задний ход, отчего Бетти откинуло вперед.
- Эй! - Она схватилась рукой за приборную панель. - Черт возьми, успокойся!
Но Альберт не успокоился. Набрав на узкой дороге скорость, он так резко выехал на поворот, что под автомобилем заскрипели шины. Бетти вжалась в приборную панель.
Как только он выскочил за поворот, свет фар выхватил капот припаркованного Порше.
Он резко вывернул руль.
Но не достаточно быстро.
Скрежеща металлом, автомобиль протаранил Порше.
- Вот, чего ты добился, - сказала Бетти.
- Он не должен был там парковаться, - сказал Альберт, выжимая педаль газа.
- Ты не собираешься останавливаться?
- Зачем мне это?
- Боже, Альберт! Ты должен. Это незаконно.
- К черту законы, - сказал он, и промчался мимо знака остановки.
- Ладно, - отрезала Бетти. - С меня достаточно. Останови и я выйду. Немедленно!
Альберт не остановился.
- Выпусти меня, пожалуйста!
Он посмотрел на нее и скорчил улыбку:
- Нет.
- Альберт!
Он настиг едущий впереди универсал, пересек двойную желтую линию и промчался мимо него.
- Ты убьешь нас так!
- И что с того?
- Черт!
Он свернул за угол, и, визжа шинами, помчался вниз по улице, набирая скорость. По обеим сторонам дороги располагались дома с широкими подъездными путями. Дорогие, двухэтажные дома.
- Какой из них твой? - Спросил он.
- Посередине блока. Белый, справа.
Увидев нужный дом, он ударил по педали тормоза. Он молчал. Просто сидел, глядя вперед, и не двигался, пока не услышал, что дверь захлопнулась.
Тогда он посмотрел, как Бетти идет по подъездной дороге к дому. Ее юбка была очень короткой. Ветер трепетал ее. Ноги выглядели бледными в свете луны.
- Сука, - пробормотал он.
Самая настоящая грязная шлюха. Только грязные шлюхи берут за это деньги. Я мог бы подхватить от нее триппер или что-нибудь подобное. Мне просто повезло, что у меня не оказалось двадцати баксов.
Но если бы они у меня были, то прямо сейчас я трахал бы ее..
Он посмотрел, как она вошла в дом и закрыла за собой дверь.
- Скатертью дорожка, - пробормотал он.
А затем вцепился обеими руками в руль и резко подался вперед. Лоб ударился о верхнюю часть колеса. Он сделал это снова. И снова.
Долгое время после этого, он сидел, не двигаясь. А затем завел машину и медленно поехал. Достигнув Вашингтон Авеню, он свернул направо и оказался в деловом районе.
Кинотеатр Норд Глена по всей видимости закрывался. Афиши сообщали о том-же двойном показе, на котором Альберт был прошлой ночью: "Техасская Резня Бензопилой" и "Гонки с Дьяволом". Ему показалось, что большинство возвращающихся к своим машинам людей были слегка сконфужены.
А ему понравились эти фильмы. Оба. Но больше, конечно, "Бензопила".
Публика на вчерашнем сеансе визжала, как ошпаренная.
Но не Альберт.
Ему хотелось оказаться в этом фильме и самому погоняться за теми девчонками...
Внезапно Альберт понял, что если бы не пошел прошлой ночью в кино, то сегодня ему хватило бы денег на Бетти. Билет стоил два пятьдесят, и еще, по крайней мере четыре доллара он потратил на всякую ерунду типа попкорна.
Он угрюмо хихикнул.
А затем заметил семенящую вдоль тротуара собаку. Кажется, она была одна.
Он припарковал машину и вышел.
Октябрьский ветер был странно теплым для этого времени года. Он приятно обдувал его, неся в себе слабый но такой явственный аромат жженых листьев.
Он быстро шел вперед, следя за каждой тенью и прислушиваясь.
Он знал, что хотел услышать.
И через несколько минут услышал это.
Тихое позвякивание, как позвякивают ключи на цепочке.
Сначала никаких признаков собаки он не замечал. А затем она вышла из-за дерева, всего в нескольких ярдах от него: короткошерстая, как Долматинец собака, но на не свойственных этой породе коротеньких ногах.
Альберт направился к ней.
Собака не обращала на него никакого внимания. Она продолжала бродить по траве на обочине дороги, что-то громко вынюхивая в той.
Когда Альберт остановился позади нее, собака обернула в его сторону голову.
- Привет, приятель. - Альберт присел на корточки. - Иди-ка сюда.
Собака смотрела на него, но не двигалась.
Альберт осмотрелся вокруг. По улице мимо промчался автомобиль. Еще один оторвался от тротуара и поехал вперед. Ближайшие пешеходы находились лишь в нескольких кварталах, и, казалось, шли в противоположном направлении.
Он улыбнулся собаке:
- Давай, приятель, - тихо позвал он. - Иди сюда. - Он похлопал себя по колену. - Иди сюда, малыш.
Собака сделала было шаг в его сторону, но заколебалась.
- Все в порядке, приятель. Ну же. Иди сюда. У меня для тебя кое-что есть.
Он протянул к ней сжатую в кулак руку.
Рука была пустой, но собака-то об этом не знала.
Она подошла ближе.
- Да, малыш. Хороший малыш.
Когда собака подошла к Альберту и принялась нюхать его левую руку, он вытянул вперед правую и почесал шерсть под ее подбородком.
- Ну как, приятель? Нравится?
Потом он разжал левый кулак. Уткнувшись своей мокрой мордой в ладонь, собака засопела, пытаясь отыскать на ней какое-то припрятанное сокровище. Альберт почесал ее свободной рукой за ухом. От удовольствия пес низко опустил голову и полузакрыл глаза. Хвост начал медленно вилять из стороны в сторону.
- Да, я вижу, тебе это нравится.
Продолжая гладить собаку левой рукой, он опустился коленями на мокрую траву и сунул правую в боковой карман джинсов.
Виляя хвостом, собака плюхнулась на спину и поджала лапы.
Альберт почесал шерстку на ее груди. Когда он начал чесать брюхо, левая задняя нога пса стала подергиваться, описывая небольшие круги.
- Да, тебе нравится.
Он вытащил из кармана нож с выкидным лезвием. Он купил его в метро в Чикаго у какого-то мексиканского мальчугана всего за двенадцать долларов. Он нажал на кнопку. С тихим клацаньем из рукоятки выскочило шести-дюймовое лезвие.
Внезапно собака насторожилась и попыталась перевернуться.
- О, нет, ничего не выйдет.
Левой рукой Альберт прижал ее к земле.
А правой вогнал нож в мягкую плоть, чуть ниже ребер.
Собачий визг заполнил собой тишину.
Альберт вытащил нож.
Он был взволнован и напряжен. Член сдавливала боль.
Он ударил ножом еще раз.
Визг собаки прекратился.
Он снова вытащил нож и снова вонзил его в живот животного. И после этого сдавливающая боль прошла, выплеснувшись из него теплой, пульсирующей струей.
