ГЛАВА 15. ПРИСТУПИТЬ К ЛИКВИДАЦИИ!

Несмотря на то что уровень преступности, особенно тяжкой, в Москве в военные годы заметно вырос, столица в общем и целом оставалась вполне благополучным городом. Были и куда более проблемные города. Например, Ташкент.

Именно туда в конце 1941 года устремилась всякая нечисть из центральных регионов страны в надежде переждать в тепле и уюте военное лихолетье. В начале 1940‐х столица Узбекской ССР в административном отношении делилась на шесть районов. Но это лишь формально. На самом деле город был поделен между шайками уголовников, действовавших дерзко и нагло. В результате в Ташкенте к весне 1942‐го резко выросло количество разбоев, грабежей, убийств и квартирных краж.

Местный уголовный розыск не справлялся с волной криминала. Многие опытные сыскари, как и по всей стране, ушли на фронт. На их место заступили молодые кадры, которым приходилось учиться оперативному ремеслу буквально на ходу. Ситуацию осложнял и большой наплыв беженцев из районов, оккупированных немцами. К началу 1942 года население Узбекистана увеличилось на полтора миллиона человек. В Ташкент были эвакуированы более сотни предприятий, в том числе из Москвы и Ленинграда. Половина из них уже к началу 1942 года давала военную продукцию. Еще около полусотни местных предприятий были перепрофилированы для нужд действующей армии. В Ташкенте в годы войны выпускали минометы, авиамоторы, запчасти для противотанковых орудий, шили гимнастерки и ватники, сапоги и парашюты. На авиазаводе № 84 собирали «Дугласы», а в цехах Ташкентского авиационного производственного объединения имени Чкалова – самолеты Ли-2. Ташкентские предприятия выдали за годы войны более миллиона гранат, свыше двух миллионов авиабомб и 22 миллиона мин. Одно из таких предприятий – по производству мин – упоминается в знаменитой трилогии Константина Симонова «Живые и мертвые». На этом заводе, эвакуированном из Москвы, работала мать одной из главных героинь романа – Тани Овсянниковой. Словом, Ташкент к 1942 году стал важнейшим центром советской оборонной промышленности, а также эвакуационным центром.

Неудивительно, что всплеск бандитизма в Ташкенте вызвал серьезную озабоченность у руководства страны. Дело дошло до того, что в начале 1942 года в столицу Узбекской ССР была командирована бригада лучших сыщиков центрального аппарата Главного управления милиции НКВД СССР. Возглавил группу специалистов Александр Овчинников. Это был профессионал высшей пробы, отдавший сыскной работе сорок лет жизни. Начинал службу рядовым милиционером в пермском городке Кунгур, а закончил в должности первого заместителя начальника всей советской милиции. В начале 1942 года Овчинников работал в центральном аппарате уголовного розыска начальником отдела по раскрытию опасных преступлений.

Задачу Овчинникову и его коллегам поставили четко: в предельно сжатые сроки очистить Ташкент от заполонивших его уголовников. Спецбригада свою задачу выполнила: за сорок дней работы удалось ликвидировать несколько банд и привлечь к уголовной ответственности 79 убийц и 350 грабителей. По законам военного времени 76 уголовников были расстреляны. Остальные отправились валить лес на Колыму.

Аналогичные спецмероприятия весной 1942‐го были проведены и в соседних республиках – Таджикской, Киргизской и Казахской ССР. За успешное проведение спецопераций Александр Овчинников вскоре был назначен начальником уголовного розыска всего Советского Союза. В этой должности Александр Михайлович прослужил до конца 1940‐х годов. Во многом благодаря его организаторскому таланту уголовный розыск в суровые военные и первые послевоенные годы в целом держал криминогенную ситуацию под контролем и не допустил сползания страны в криминальный хаос.

Сделав свое дело, московские сыщики вернулись в столицу. За полтора месяца пребывания в Узбекистане они многому научили своих узбекских коллег. Молодые ташкентские сыскари в короткие сроки набрались практического опыта, который им пригодился в дальнейшем: ведь бандитские группировки появлялись в республике на протяжении всех военных лет. Согласно отчету о борьбе с бандитизмом, например, за 1942 год, на территории Узбекской ССР было ликвидировано 63 банды общей численностью 562 человека. Одной из самых опасных стала шайка под руководством Музафара Алиева, бывшего уполномоченного милиции Ховалингского районного отделения НКВД Кулябской области Таджикской ССР. Появилась она при следующих обстоятельствах.

В октябре 1942‐го Алиев, находясь на дежурстве в здании райотделения, вскрыл оружейную комнату, захватил пять винтовок и скрылся в неизвестном направлении. Вскоре на территории Кулябской области объявилась бандитская группировка, в которую, помимо самого Алиева, вошли два десятка местных колхозников, а также бывший заведующий отделом агитации и пропаганды Ховалингского райкома компартии Таджикистана Мирзоев. Его навыки в деле пропаганды весьма пригодились на новом поприще: заявив, что своей главной задачей они считают антисоветскую деятельность, бандиты активно агитировали население в массовом порядке уклоняться от призыва в Красную армию и саботировать распоряжения органов власти. Кроме того, Алиев и Мирзоев пытались установить тесные контакты с басмачами, скрывавшимися на территории соседнего Афганистана. Предполагалось использовать этих недобитков для организации вооруженного восстания против Советской власти и отделения среднеазиатских республик от СССР.

Как видим, далеко не все преступные группировки военных лет занимались исключительно уголовщиной. Некоторые из них замахивались ни много ни мало – на свержение государственного строя, то есть представляли для Советской власти особую опасность. Естественно, что в НКВД Таджикской ССР отнеслись к этому со всей серьезностью, и уже к концу 1942 года большинство членов группировки были арестованы или убиты при задержании.

Однако Алиеву удалось ускользнуть. Несколько месяцев кряду вся милиция Таджикистана искала опасного преступника – безрезультатно. Как потом выяснилось, Алиев, скрываясь в горах, продолжал вербовать в свою шайку новых сторонников. И весьма успешно. Уже к маю 1943‐го к Алиеву и двум его подельникам примкнули еще сорок человек, в том числе бывший председатель сельсовета, двое председателей колхозов, трое учителей и ряд других советских активистов. Все они уклонялись от призыва в Красную армию и скрывались от сотрудников военкоматов в горах.

Более того, Алиев и его подельники связались-таки с главарями басмачей. Один из них – некто Шали Рахмет Раджабобу – заверил, что в случае вооруженного выступления Алиева против Советской власти поддержит его людьми и оружием. В случае неудачного исхода Раджабобу гарантировал Алиеву и его подельникам помощь в переходе советско-афганской границы.

Об этом стало известно сотрудникам отдела по борьбе с бандитизмом НКВД Узбекской ССР. Совместно с коллегами из Таджикистана они провели спецоперацию, в результате которой вся шайка была ликвидирована. При этом трое бандитов были убиты на месте, более 60 человек арестованы.

И такие примеры не единичны. По всей Средней Азии и Казахстану в 1942-1943 годах прокатилась волна бандитизма, сопровождавшегося антисоветской агитацией. Подавляющее большинство участников бандгрупп – дезертиры и лица, уклонявшиеся от призыва. Так, летом 1942 года на территории Карагандинской области Казахстана бывший бай, раскулаченный еще в 1920‐е, Ржиман Омаров сколотил шайку из числа уклонистов. Сам Омаров был призван в Красную армию, однако сбежал из воинской части, окольными путями добрался до Карагандинской области и несколько месяцев прятался в степи. Ближайшими сподвижниками Омарова стали такие же дезертиры и уклонисты. Всего же банда Омарова к сентябрю 1942 года насчитывала сорок человек.

В течение нескольких месяцев бандиты периодически совершали налеты на колхозы и геологоразведывательные партии, угоняли скот, похищали зерно и продовольствие. Только за два месяца – июль-август 1942‐го – преступники угнали триста лошадей. Бывали случаи, когда бандиты нападали даже на отделения исправительно-трудовых лагерей НКВД, каковых в Казахстане в те годы было немало. Во время таких налетов численность банды возрастала за счет примыкавших к бандитам уголовников.

В сентябре сотрудниками отдела по борьбе с бандитизмом НКВД Казахской ССР была проведена серия спецопераций по выявлению и ликвидации бандитского подполья. При задержании бандиты нередко оказывали вооруженное сопротивление. В течение нескольких дней в казахстанской степи не смолкала ожесточенная перестрелка, как на фронте. В результате восемь бандитов были убиты, остальные арестованы. Колхозам удалось вернуть 247 лошадей, похищенных бандитами.

Но самое интересное выяснилось в ходе следствия. Непосредственным главарем в шайке был Омаров, однако идейным вдохновителем и организатором бандитских вылазок стал бывший мулла Туспеков. Этот Туспеков в течение многих лет был активным участником националистической организации, ставившей задачей борьбу против Советской власти под лозунгом «создания самостоятельного казахского государства».

Вообще почерк всех националистических организаций военной поры был одинаков повсюду – от Западной Украины и Прибалтики до казахских степей и предгорий Тянь-Шаня. Действуя под лозунгами борьбы с Советской властью и создания независимых национальных государств, участники этих формирований быстро скатывались в откровенную уголовщину и не брезговали ничем, включая сотрудничество с внешним врагом. Неслучайно в официальных документах НКВД СССР такого рода организации именовались бандитско-повстанческими, а работой по их ликвидации, помимо сотрудников уголовного розыска, нередко занимались и коллеги из органов госбезопасности.

Всего же за один только 1942 год – самый тяжелый для сотрудников уголовного розыска среднеазиатских республик – было выявлено и ликвидировано 285 банд общей численностью 2 тысячи 625 человек, а также задержано свыше 18 тысяч дезертиров из Красной армии и лиц, уклонявшихся от военной службы. Из них почти половина пришлась на Казахстан.

В том же 1942 году с аналогичными проблемами столкнулась милиция Саратова. Особенно тяжелым для местного уголовного розыска выдался август. В это время на подступах к Сталинграду шли кровопролитные бои. Немцы упорно рвались к Волге, наши войска с большими потерями отходили. И как это часто бывало в период наиболее тяжелых боев, особенно в начале войны, из действующей армии увеличилось число дезертиров. К августу 1942 года несколько тысяч беглецов скопилось в соседнем Саратове. Как следствие, уровень преступности в городе моментально подскочил. Дезертиры сбивались в шайки, нападали на магазины и склады, сберегательные кассы, грабили и убивали одиночных прохожих, активно занимались спекуляцией.

Особой свирепостью отличалась банда Луговского – Бизяева. В состав группировки входили двенадцать человек. В течение нескольких месяцев бандиты держали в страхе население города. Дело доходило до того, что люди отказывались выходить на работу в ночную смену, потому что до места работы приходилось идти в темноте и риск нарваться на уголовников был особенно высок. Почти каждый день то в одном, то в другом районе Саратова бандитами совершались убийства и вооруженные налеты на денежные кассы государственных учреждений, магазины и склады.

Группа Луговского – Бизяева была ликвидирована саратовскими сыщиками в начале 1943 года в ходе крупномасштабной спецоперации с красивым названием «Танго». На помощь городскому угрозыску были выделены бойцы одной из бригад войск НКВД СССР. В результате совместных действий оперативников уголовного розыска и военнослужащих внутренних войск Саратов удалось очистить от уголовного сброда. У преступников было изъято в общей сложности два миллиона рублей, 2100 рублей золотыми монетами царской чеканки, почти пять килограммов золота и золотых изделий и 360 долларов США.

По существовавшим в военные годы правилам, все эти деньги и ценности пошли в Фонд обороны. Для сравнения отметим, что производство одной винтовки Мосина обходилось казне примерно в 170 рублей, автомата ППШ – в пятьсот. Вот и считайте, сколько стрелковых бригад и полков было вооружено на деньги, изъятые у саратовских преступников в ходе одной только спецоперации!

Если в Саратове ликвидировать бандитов удалось силами городского уголовного розыска, то в Куйбышев пришлось направлять спецбригаду из Москвы – к 1944 году именно Куйбышев превратился в один из самых криминальных городов страны. И на то были свои причины. С осени 1941 по лето 1943 года именно Куйбышев, по сути, был столицей страны.

…Поздней осенью 1941 года на улицах города появились хорошо одетые люди, пахнувшие импортным парфюмом и дорогим табаком. По вечерам незнакомцы гуляли по набережной Волги, охотно посещали театры и рестораны в центре города. Такое количество иностранцев жители города видели впервые. Особо бдительные граждане даже сообщили о подозрительных иностранцах куда следует. Впрочем, «где следует» уже хорошо знали всех незнакомцев в лицо и контролировали каждый их шаг. Дело в том, что «понаехавшие» в Куйбышев иностранцы были сотрудниками дипломатических миссий и аккредитованными в СССР журналистами ведущих мировых СМИ.

В октябре 1941 года, когда фронт подкатился к Москве на расстояние пушечного выстрела, было принято решение об эвакуации правительственных учреждений в Куйбышев. Туда же отправились и дипломаты. На тот момент у Советского Союза были дипломатические отношения с двадцатью странами мира. Персонал всех посольств был эвакуирован в Куйбышев. Иностранным дипломатам были выделены лучшие здания в центре города. Американцы, например, получили трехэтажный особняк на Некрасовской улице, а британцы – роскошное здание на улице Степана Разина. Так город на Волге стал третьей столицей страны. Столичные функции Куйбышев выполнял до августа 1943 года.

Именно здесь 7 ноября 1941 года состоялся главный военный парад страны по случаю 24-й годовщины Октябрьской революции. В параде участвовали отборные соединения Приволжского военного округа – всего свыше 50 тысяч бойцов и сотни единиц военной техники. Командовал войсками генерал-лейтенант Максим Пуркаев, принимал парад Маршал Советского Союза Климент Ворошилов. За прохождением воинских колонн с любопытством наблюдали военные атташе и журналисты иностранных государств и, судя по кадрам кинохроники, были немало удивлены мощью Красной армии. Кроме Москвы и Куйбышева, парад в тот день состоялся еще и в Воронеже.

Одновременно с переселением правительства и дипломатов в окрестностях города шло масштабное строительство. Вокруг Куйбышева возводили несколько линий обороны. Остатки укрепленных районов до сих пор сохранились на территории Ульяновской, Пензенской и ряда других областей. В строительных работах на подступах к третьей столице осенью 1941 года было задействовано в общей сложности 300 тысяч человек.

Для Верховного главнокомандующего, то бишь для Сталина, был оборудован рабочий кабинет в пятиэтажном здании в самом центре города – напротив местного драмтеатра, куда, кстати, частенько захаживали иностранные гости. В начале 1940‐х годов в этом здании размещался штаб одной их общевойсковых армий, дислоцированных в Поволжье, а после войны – Куйбышевский обком партии. Так что здание было оборудовано всеми необходимыми коммуникациями. В нем на втором этаже и подготовили рабочий кабинет для Иосифа Виссарионовича. А под зданием, на глубине в 30 с лишним метров, началось сооружение бункера для Верховного главнокомандующего – на случай воздушных налетов и каких-либо иных нештатных ситуаций. По терминологии того времени бункер Сталина именовался в документах «объектом № 1».

Строительство велось в обстановке строжайшей секретности. Говорят, землю из-под здания выносили по ночам в специальных мешках, дабы не привлекать внимания. Неудивительно, что о сталинском бункере в центре Самары жители города узнали только в начале 1990‐х годов, когда «объект № 1» был рассекречен.

Впрочем, Сталин так ни разу и не воспользовался своим самарским бункером, поскольку никогда в Самару не приезжал. Осенью 1941 года, когда вождь действительно всерьез подумывал об эвакуации, бункер еще строился, а затем, после разгрома немцев под Москвой, острая необходимость в эвакуации отпала. В течение всей войны Сталин оставался в Москве. Однако слухи о каком-то тайном убежище вождя, где тот якобы отсиживался в наиболее драматичные моменты войны, ходят до сих пор. Еще во время войны немецкая разведка, пытавшаяся вычислить местоположение запасного командного пункта Ставки, пришла к выводу, что он находится где-то неподалеку от Куйбышева, в Жигулевских горах. По версии немецкой разведки, именно там, в скальных породах, русские, дескать, умудрились вырезать целый город, где и должен был скрываться Сталин и его ближайшее окружение.

Какое отношение имеет все это к уголовной преступности? Самое прямое. Как только выяснилось, что в Куйбышев эвакуированы правительственные учреждения, а самое главное – дипломатические миссии и иностранные журналисты, в город тут же устремились жулики со всей страны в надежде быстрой и легкой наживы. В годы войны аналогичная картина наблюдалась во всех городах, где бывали иностранцы, особенно в Мурманске и Архангельске, куда поступало большое количество грузов по ленд-лизу. Ушлые дельцы, несмотря на строгости военных лет, умудрялись делать огромные состояния на подпольной торговле золотом, антиквариатом, нелегальных валютных операциях.

Вот и Куйбышев в этом смысле представлял для жулья немалый интерес. Но пока в городе находилось правительство и иностранные миссии, правопорядок во временной столице страны поддерживался на самом высоком уровне, в таких условиях разгуляться криминалу было нелегко. Но как только к концу 1943 года железная хватка спецслужб несколько ослабла, Куйбышев быстро захлестнула волна уголовной преступности, в том числе и бандитизма.

Пришлось прибегать к чрезвычайным мерам. Из Москвы по решению руководства НКВД СССР в Куйбышев была отправлена бригада специалистов уголовного розыска – в помощь местным коллегам. Детали этой спецоперации почти не известны. Хорошо известен лишь результат: как и в Ташкенте двумя годами ранее, порядок в городе на Волге был наведен в течение полутора месяцев.

Всего же за годы войны на территории Советского Союза было ликвидировано свыше 7 тысяч банд общей численностью более 89 тысяч человек.