Вторник, 4 июня, 22:26
Самым заманчивым отчего-то выглядел последний дом. Что-то подсказывало: он и есть тот самый.
Вот только желудок требовал еды. Вполне ожидаемо. Прошло уже двенадцать часов с тех пор, как Броган обнаружил лаз на чердак; и целые сутки — как он ел последний раз. Весь день Броган провел в заброшенном доме, дожидаясь темноты, прежде чем отважился снова подняться по лестнице.
Сначала он заглянул к Элси — и сразу понял, что та станет его спасительницей. Через потолок слышался ее могучий храп, в то время как в других домах хозяева, скорее всего, еще не спали. К тому же Элси наверняка сняла на ночь ненавистный слуховой аппарат, поэтому даже не узнает о его визите.
Броган открыл люк. Осторожно спустил ноги на темный комод из красного дерева, стоящий на лестничной площадке. На мгновение испугался, выдержит ли комод. Но тот устоял и даже не скрипнул.
Внизу Броган выключил фонарик. Не столько потому, что боялся разбудить Элси, сколько опасаясь, как бы прохожие не заметили мельтешащие в доме отблески. В окна лился уличный свет — можно ориентироваться и в темноте.
Броган постоял немного возле спальни Элси, но заходить не стал. Интересно, что за кошмары ее преследуют, раз она издает такие жуткие звуки?
Вряд ли страшнее, чем маньяк, разгуливающий по дому.
Броган спустился по лестнице, не особенно заботясь о скрипящих под ногами ступеньках.
В коридоре осмотрелся. В тусклом свете различил столик с телефонным аппаратом. На стенах висели дешевые пейзажи и декоративные тарелки.
Броган прошел на кухню. Пахло капустой, затхлым растительным маслом и спреем от мух. На столе лежали коробки. Он поднес одну ближе к окну.
Кукурузные хлопья!
Ха! А Кэрри она говорила, что…
Ага. Старушка та еще шутница.
Броган открыл коробку, зачерпнул целую пригоршню и высыпал в рот. С голода даже несвежие хлопья показались сущей амброзией.
Съев еще одну горсть, вернул коробку на место, подошел к холодильнику и открыл. Изнутри пахнуло кислятиной и затхлостью, Брогана чуть не вывернуло. Впрочем, такие мелочи уже давно не смущали.
На одной из полок лежала початая пачка ветчины. В плетеной корзинке нашлись два сорта хлеба: темный и белый. Видимо, Элси любила мучное.
Броган торопливо соорудил бутерброд с ветчиной и проглотил в два укуса. Так и не утолив голод, нашел пачку мини-булочек с сосисками и съел пару штук, потом вытащил три ягодки из банки с клубникой. Ужасно хотелось попробовать чизкейк, но Броган рассудил, что Элси может заметить внезапную пропажу. Ужин он запил двумя стаканами воды.
Ну что, идем дальше?
Броган снова пошел наверх. Судя по храпу, Элси по-прежнему крепко спала.
— Благодарю за ужин, — вполголоса произнес Броган, забрался обратно на чердак и закрыл за собой люк.
Все, будто никто и не заходил.
Уже через минуту Броган оказался на четвертом чердаке. Мимо Джека и Пэм он прошмыгнул не задерживаясь. Те опять спорили — на сей раз что подарить племяннице на день рождения, но Брогану до их праздника совершенно не было дела.
А вот четвертый дом…
Йо-ху! Хозяева вернулись. И как раз мой любимый типаж.
В смысле?
Да ты послушай! Молоденькие совсем. Лет двадцать пять, не больше. Свежее мясцо. Даже моложе Дервентов. Помнишь таких? Разве они были не чудо?
Да, классные…
Гибкие такие… Готов поспорить, та девка и не думала, что сумеет так вывернуться. Даже муж и тот опешил.
Броган прислушался. Пара внизу обменивалась шутками: смеялась и флиртовала, как умеют только молодые.
Надеюсь только, ребенка у них нет. С детьми ты не очень-то ладишь.
Заткнись.
Просто сказал. Что тут такого?..
Рот закрой. Я слушаю.
— Ты завел будильник? — донесся голос женщины.
— Почему ты всегда спрашиваешь? — с насмешкой поинтересовался мужчина. — Его не надо заводить. Он автоматически включается каждое утро в одно и то же время, ты ведь знаешь.
— Лучше проверить. Не хочу, чтобы ты опоздал на работу.
— Кто бы говорил… Я встаю раньше тебя.
— Неправда! — В женском голосе прозвучала обида: — Кто сегодня утром готовил тебе кофе?
— Это было исключение. И ты сама виновата: кто вчера заставил меня допить вино?
— Я виновата?
— Ага. Ты всегда так делаешь, когда хочешь мною воспользоваться.
Звонкий смех.
— Эй, мистер, мне не нужно спиртное, чтобы затащить тебя в постель. Надо всего-то сделать так…
Секундная пауза, и потом:
— О господи, Колетт… Не делай так. Ты же сама только что переживала, чтобы утром я встал вовремя.
Она издала гортанный смешок.
— А ты вроде бы уже встал…
Господи, прямо-таки порнофильм для слепых. Какая прелесть!
Ага. Как думаешь, они хоть симпатичные?
Как Венера и Адонис. Если похожи на Джаббу Хатта , я так не играю.
— Ты ложиться будешь? — спросил мужчина.
— А зачем? — уточнила Колетт. — Тебе что, ноги не терпится об меня погреть?..
— Уж поверь, сейчас я думаю вовсе не про ноги…
— Тогда, наверное, не будем зря мять постель. Иди сюда…
Разговор притих. Видимо, хозяева от слов перешли к действиям. Раздались смешки, бормотания, стоны.
Броган на четвереньках пополз вдоль балок, пытаясь найти место, где будет слышнее. Приподнял изоляционный лист, чтобы от пары внизу его отделял лишь тонкий слой гипсокартона.
И тут увидел проблеск света.
Броган моргнул, поначалу не понимая, что это. Решил, что луч фонарика отразился от чего-то блестящего. Щелкнул выключателем, но свет не пропал.
Пополз туда. Медленно, словно загипнотизированный мотылек на огонь. Обнаружив источник света, он все равно подумал, будто ему мерещится. Потому что исполнилось его самое заветное желание.
Между балками была прибита деревянная доска. Изначально она служила опорой для потолочного светильника, но теперь белый электрический кабель тянулся из распределительной коробки к противоположной стене. Кто-то — видимо, хозяева — решил перевесить лампу, но дыру от нее залеплять не стал. Броган, приникнув к доскам, мог видеть все, что происходит внизу.
Все!
И вид открывался столь волнующий, что он невольно ахнул.
Лежавшая на огромной кровати Колетт распахнула глаза и посмотрела в сторону Брогана.
— Мартин, — окликнула она мужчину, извивавшегося над ней. Ткнула его в ребро, чтобы обратить внимание. — Мартин!
— Что? Я немного занят.
— Ты слышал?
— Что слышал?
— Я… ничего. Показалось. Забудь. Давай.
Уговаривать Мартина не пришлось. Он уже вернулся к своему занятию, изгибая спину и волнообразно двигая бедрами.
Колетт по-прежнему не закрывала глаза и, кажется, в какой-то миг даже встретилась с Броганом взглядом.
Колетт. Прекрасная дива. Белокурые локоны на подушке. Упругие бледные груди, вздрагивающие при каждом толчке мужчины, который теперь казался в этой сцене лишним, потому что она смотрела в глаза другому.
Колетт словно говорила ему: «Это тебе, Томас Броган. Это все тебе».
