Понедельник, 10 июня, 22:07
Броган опять занял свою излюбленную позицию. Он ненадолго наведался в свою берлогу размять мышцы и передохнуть, но вернулся, опасаясь пропустить хоть одну сцену из разыгрывающейся внизу драмы.
Правда, очередной акт выдался донельзя скучным. Фейрбрайты легли рано, около половины одиннадцатого, но в постель их привела отнюдь не похоть. Мартин старательно делал вид, будто не происходит ничего необычного, но Колетт была заметно не в настроении. Она отвечала вежливо и сдержанно. Приняла душ, в ванной переоделась в ночную рубашку, а когда вернулась, легла и сразу выключила свет. Мартин пожелал ей спокойной ночи и, услышав в ответ лишь какое-то бурчание, мотнул головой и погасил свою лампу.
Помнишь?
Что?
Эту атмосферу в доме. Когда никто не хочет с тобой разговаривать. Чувство, что ты, несмотря на всю «заботу», с тем же успехом мог бы жить совсем один.
Помню… Молчание ранит сильнее любых слов.
Броган дождался, когда парочка крепко уснет, потом ушел.
Ты понял, как тебе повезло?
В смысле?
Колетт сказала Мартину, что тот мог приехать днем с работы.
И что?
Сам подумай. Если мойщик все-таки расскажет, что слышал радио или видел кого-то в доме, Колетт сразу подумает на мужа.
Точно.
И все же твоего безрассудства это не оправдывает.
Броган открыл люк в доме Элси и спрыгнул на пол. Проходя мимо спальни, он услышал храп, но решил не тревожить хозяйку. Вместо этого сам спустился на кухню в поисках еды.
Найденный в холодильнике мясной пирог засунул в микроволновку. Конечно, лучше подогреть в духовке, чтобы тесто не стало клейким, но задерживаться у Элси не хотелось.
Пока ждал пирог, вывалил в тарелку банку фасоли и поставил рядом с микроволновкой, чтобы тоже подогреть. Распечатал свежую буханку хлеба, вытащил два ломтика и принялся намазывать их маслом.
Только сейчас Броган понял, как сильно проголодался. Теперь набьет желудок и не уснет до самого утра. Хотя внутренние часы и без того давно сбиты. И вообще, разумнее спать днем, когда заняться совершенно нечем.
В дверях кухни вдруг материализовалась Элси. От неожиданности Броган чуть было не выронил тарелку, которую нес к столу.
— Чтоб меня… — буркнул он.
— Алекс, не смей выражаться! Раньше ты себе такого не позволял.
— Прости… Ты права. — Он продемонстрировал ей тарелку. — Надеюсь, ты не против, что я тут хозяйничаю? Проголодался.
— Надо было разбудить меня. Я бы сама приготовила. Что-нибудь нормальное.
— Не хотел тебя тревожить. Ты так сладко спала…
— Выспаться я всегда успею. Лучше повидаюсь с тобой.
Кивнув, Броган указал в сторону стола.
— Можно я уже поем?..
— Конечно, ешь, — сказала Элси. — А то вконец отощаешь.
Броган уселся и стал запихивать еду в рот.
— Давай налью тебе чаю, — предложила Элси. — Запьешь хоть.
— Спасибо.
Пока закипал чайник. Броган чувствовал на себе ее взгляд.
— Ты приходил вчера? — спросила Элси.
— Э-э-э… Нет. Не смог.
— Почему?
— Не всегда удается. Я прихожу издалека.
Элси кивнула, будто приняв его слова за неоспоримую истину.
— Мне вчера не спалось. Хотела сделать тебе подарок.
Точно! Он и забыл!
— Прости. Я хотел прийти, но не смог. Надеюсь, ты не очень расстроилась.
— Очень, но все уже в прошлом. Ты ведь пришел… Ешь, потом принесу.
Броган залпом проглотил содержимое тарелки и большими глотками выпил кружку дымящегося чая.
Элси смотрела на него с умилением.
— Господи Боже, как же ты оголодал… А для десерта место оставил? Есть бисквит с кремом.
— Не откажусь, — ответил Броган. — Но, может, сперва…
— Что сперва? — уточнила Элси, и в ее подслеповатых глазах мелькнул огонек.
— Ты что-то говорила про…
— А, подарок? Да, было такое. — Она встала. — Сейчас принесу.
Шаркающей походкой Элси вышла из кухни. Сегодня она выглядела особенно хрупкой. Словно ее унесет малейшим дуновением ветра.
Что ты делаешь?
Она приготовила мне подарок.
И давно мы стали принимать подарки? Хочешь быть в долгу? Особенно перед теми, кого, возможно, придется убить?
При чем тут долги? Это на день рождения. Отдавать взамен ничего не надо.
У тебя не день рождения. Это у нее в башке все перемешалось. Совсем старуха сбрендила…
У каждого из нас своя реальность.
А я разве спорю? Просто хочу сказать: не слишком с ней заигрывай. Ты ведь знаешь, что бывает, когда тебе кто-то нравится. У тебя всегда отнимают любимые игрушки.
Элси вернулась, держа одну руку за спиной, вся в предвкушении. Она подошла вплотную к Брогану, и тот испугался, как бы старушку от возбуждения не хватил удар.
— Это так, пустячок… — заговорила она. — Руки уже не такие проворные, как прежде. Весь день на нее потратила.
Она вытянула руку и разжала паучьи пальцы. На морщинистой ладони лежал крошечный вязаный котенок. Черно-белый. Глаза у него смотрели в разные стороны, усы получились слишком длинными, но это явно был котенок.
Вот видишь? Хрень какая-то. Я бы и то лучше связал, хотя в жизни не брал в руки спиц.
Броган смотрел на жалкую игрушку и удивлялся, почему до сих пор не чувствует обиды, почему не видит в Элси подлую обманщицу, которую надо поскорее избавить от мук.
— У тебя был такой в детстве, — сказала Элси. — Помнишь?
И тут Брогана осенило. Митси!
Игрушка была до ужаса похожа на Митси.
Он протянул руку, но дотронуться до котенка так и не рискнул. Уже давно Броган не испытывал страха, и это чувство казалось чужеродным.
— Нравится? — спросила Элси.
— Это ведь… Откуда ты знаешь?..
Томасу было тогда лет девять или десять. Большую часть времени он проводил в одиночестве, даже когда рядом находились люди. Для них он оставался невидимым.
Для них, но не для Митси.
Митси вошла в его жизнь сквозь открытые двери сарая. Тяжелые тучи в тот день сеяли мелким дождем, словно желая обмануть тех, кто внизу: притвориться легкой моросью и потом обрушить весь свой груз людям на головы.
Мальчиком Брогану нравилось глядеть на дождь. Если смотреть сквозь мерцающую завесу, мир казался другим. Далеким. Не таким страшным.
Кошка, видимо, чуяла, что вот-вот вымокнет до последней шерстинки. Она шла к задней ограде сада, скорее всего, собираясь перепрыгнуть на ту сторону и поискать убежища. Увидев Брогана в дверях сарая, замерла. Уставилась на него пронзительно-зелеными глазами. Принюхалась, ловя в воздухе следы его запаха.
— Привет, — сказал ей Броган. — Как тебя зовут?
Он думал, кошка убежит, но нет. Та осталась на месте, приглядываясь к незнакомцу, внезапно объявившемуся у нее на пути.
Броган знал, что просидит в сарае до самого вечера, поэтому захватил с собой на ужин бутерброд.
— Ты голодная?
Он неторопливо присел на корточки, снял с бутерброда хлеб и вытащил кусочек ветчины. Хлеб отложил в сторону, а мясо протянул кошке. Подношение вызвало интерес. Она посмотрела в глаза Брогану и снова на еду. Шевельнула носом. Явно заинтригованная, шагнула вперед. Вытянула шею, не рискуя подходить ближе.
Броган отломил кусочек и бросил на мокрую траву. Кошка мигом его проглотила.
— Ух ты, проголодалась, да?
Он продолжал отщипывать кусочки ветчины и бросать их на землю, каждый раз все ближе и ближе к себе. В конце концов сумел дотянуться и погладить кошку. В ответ та выгнула спину и распушила хвост. Доев последний кусочек, решила, что пора уходить. Кошка ловко перемахнула через ограду в ту самую секунду, когда небеса разверзлись и хлынул дождь.
На долгих летних каникулах, пока приемные родители были на работе, а он слонялся в одиночестве, Броган почти все время проводил в сарае, наблюдая за кошкой. Иногда та приходила, иногда нет. С каждым разом становилась все смелее и дружелюбнее, даже если ей не предлагали еды. Броган садился на пол, скрестив ноги, а кошка взбиралась ему на колени и мурлыкала. Убедившись, что это и впрямь кошка, а не кот, он дал ей кличку — Митси, в честь питомца из кино, которое как-то раз видел по телевизору.
Долгое время Митси была его единственным другом.
Брайану и Дженис он о ней не рассказывал — знал, что ее обязательно отнимут: под каким-нибудь благопристойным предлогом, разумеется, но на самом деле лишь затем, чтобы помучить его. Для них такое было в порядке вещей.
Однако всякой дружбе приходит конец.
Броган сидел дома, когда с улицы донесся истошный визг. Он подскочил к окну и увидел, как за Митси гонится огромная рыжая кошка. Митси выбежала на дорогу прямо под колеса автомобиля. Водитель ее даже не заметил. С громким стуком Митси кувыркнулась в воздухе и упала в канаву, разом потеряв все свои девять жизней.
Броган в слезах выскочил, но было уже поздно. Его единственный друг валялся безжизненным мохнатым комком.
Совсем на нее не похожа.
Заткнись.
Цветом — да, но больше ничего общего.
Я сказал: заткнись!
— Сынок, с тобой все хорошо? — спросила Элси.
— Я… Это…
Броган забрал у нее вязаную игрушку. Посмотрел в стеклянные глаза. И резко встал.
— Мне надо идти.
— Алекс, подожди. Останься хоть на минуточку. Прошу!
Но Броган уже уходил. Он слышал, как Элси умоляет его вернуться, съесть десерт. Но все равно взбежал по лестнице и закрылся на чердаке.
Уже через секунду он оказался в своем пустом логове. Зажег свечу и поставил перед ней игрушечную Митси, так что на стену упала тень. Уставился на нее, представляя кошку живой.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Броган понял, что по его щекам катятся слезы.
Вот видишь? Нечего любезничать со старухой. Она тебя мучает.
Нет. Не мучает. Она хорошая.
Старая ведьма. Залезла к тебе в голову и вытащила самые плохие воспоминания. О том, что у тебя отняли. Нашла Митси — найдет и другое.
Нет. Она не такая.
Тогда почему ты плачешь?
Ответить Брогану было нечего. Он не мог объяснить. Мысли в голове путались. Было больно, да, но одновременно и сладко. Эти чувства совершенно не сочетались друг с другом и все же слились в идеальную комбинацию. Словно одно не могло существовать без другого. Боль и удовольствие. Горе и радость. Инь и Ян.
Митси была светом. Ее гибель — тьмой. В такой мешанине Броган и рос.
После Митси он подружился с другой кошкой. Рыжей, той самой, которая за ней гналась. И хохотал потом, когда ее хозяева вопили, найдя у себя в саду изувеченный кошачий трупик.
Так все и началось.
