63

Автомобиль сворачивает на Род-Айленд-авеню, подрезав какую-то парочку на скутерах, которая даже едва успевает это заметить. Манера езды у детектива Бентли довольно агрессивная. За окнами машины сияет солнце, люди на ходу набирают сообщения в телефонах, словно минувшей ночью никто в городе и не пытался устроить массовое убийство. Детективы, судя по всему, ездят не на нормальных полицейских машинах в полной боевой раскраске, а на таких, которые с виду выглядят совершенно обыкновенно, только с мигалками и сиренами.

После тех ночных посиделок в полиции меня попросили еще раз заехать и ответить еще на несколько вопросов. Я вновь чуть ли не слово в слово пересказала свою историю про мистического блондина, старательно придерживаясь своих прошлых показаний и по всем прочим пунктам. Сейчас кидаю эсэмэску Андре, который сообщает в ответ, что полиция его тоже повторно допрашивала и что в данный момент он собирается залезть в постель и до конца года залечь в спячку. Отвечаю ему, что самое время отпраздновать нашу вновь обретенную свободу.

– А нельзя включить сирену? – спрашиваю у Бентли. Тот бросает на меня изумленный, но строгий взгляд и качает головой. – Да ладно вам, ваши люди там меня по запарке чуть не пристрелили!

– Ну да, когда увидели, как вы делаете из той девицы котлету.

– На что вам жаловаться? – замечаю я. – Я только что раскрыла для вас два нераскрытых убийства.

– Три, – бормочет он.

– Три? – Делаю большие глаза. – Так там и вправду был еще один труп? Мы с Андре думали, что это какое-то животное…

– Забудьте все, что я вам только что сказал. Знаете, далеко не один человек у нас в органах не в особом восторге от того, что есть эта программа, из-за которой по городу шатается целая толпа психопатов.

– А вы вообще понимаете, что все это проделал человек из тех, кого вы называете нормальными?

Он пожимает плечами, признавая мою правоту.

– Расставьте свои приоритеты по порядку, детектив. Худшее, на что я способна, – это целоваться с парнями, у которых уже есть подружки, тогда как мы живем в городе, в котором каждую неделю то стрельба, то резня, то погром.

– Что ж, разумно.

Подъехав по Двадцать второй улице к университетской больнице имени Джорджа Вашингтона, Бентли паркуется там, где парковка запрещена – наверное, только не для копов, предполагаю я. Парочка переходящих улицу студентов-медиков пялится на нас, направляясь то ли в соседний супермаркет «Хоул Фудз», то ли на лекцию.

– Держитесь подальше от неприятностей, мисс Хлоя, – говорит он.

Немигающе смотрю ему прямо в глаза.

– А что, если не буду?

– Тогда уж точно ко мне не обращайтесь.

Улыбаемся друг другу на прощание.

Только успеваю вычислить, в какой лифт сесть, как вижу не кого иную, как Кристен Веннер – усталую и поблекшую, с коробкой каких-то сладостей из «Баттеркрим Бейкери» под мышкой. Кидаюсь к тому же лифту, что и она.

– Кристен! Это я, Хлоя, с вашей вечеринки в Форт-Ханте!

– О, привет, – устало отзывается она.

– Это правда? То, что я слышала про Чарльза? – шепчу я. Вид у нее недоумевающий, но я сразу же объясняю: – Я тут волонтерствую, мы всё уже знаем.

– Да, все так, – шепчет она в ответ. – Бедняжка!

– Я слышала, что какая-то психованная девица охотилась на наших студентов?

– Похоже, что да – в той мере, в какой может рассказать Чарльз. Судя по всему, она зациклилась на чуть ли не полудюжине людей в кампусе – с ними еще проводят следственные мероприятия.

– Ну, Чарльз у нас звезда, тут все понятно…

Лифт останавливается на шестом этаже.

– Можно я заскочу и поздороваюсь? – спрашиваю я.

– О, ну конечно, Хлоя! – обрадованно восклицает Кристен, хватая меня за руку. – Я уже просидела с ним всю ночь и сейчас могу задержаться только на несколько минут. Чарльз не любит оставаться один. Он будет только рад компании.

Естественно, у Чарльза отдельная палата. Звук телевизора выключен, и пациент сидит на своей навороченной койке, пялясь в экран. Его больничная рубаха завязана не до конца и спадает с плеча, открывая бинты под ключицей.

– Я привела гостью! – объявляет Кристен.

Чарльз смотрит сначала на нее, потом на меня, и на лице у него возникает несколько обалделая улыбка. Он определенно не хочет, чтобы я браталась с Кристен.

– О! – только и произносит он.

– Я принесла тебе печенье, – говорит Кристен. Подходит к нему, чтобы оставить коробку на подносе и поцеловать его, потом приглаживает ему волосы. – Ты как, получше?

– Задолбался уже. Всего наркотиками обкололи, – отвечает он, и, судя по его голосу, так оно и есть.

Кристен сидит еще несколько минут, а потом с виноватым видом начинает откланиваться, сообщив, что я составлю ему компанию еще на какое-то время. Уходит, и я сразу подхожу к его кровати, чтобы угоститься печеньицем. Выбираю то, на котором побольше шоколадной крошки.

– Очень смешно, – кисло произносит он, но все-таки не без юмора.

– Тебе стоит быть полюбезней с людьми, которые спасли тебе жизнь!

Чарльз не без труда забирается на кровать, и я подлезаю ему под бок.

– Просто не могу поверить, что мы были такими болванами, – говорю. – Я никогда и не думала про Меган.

– А я вот ее кандидатуру всерьез рассматривал, – отзывается он. – Просто большинство улик указывали на других подозреваемых.

– Да ни фига ты не рассматривал! – возмущенно ору я. – Ты просто говоришь это постфактум!

Он смеется. Переставляет коробку с печеньем на тумбочку, и я теснее прижимаюсь к нему. Даже поверх запахов марли и антисептика он все равно пахнет Чарльзом.

– У меня для тебя подарочек, – шепчет он.

– Для меня? За спасение твоей жизни?

Чарльз с кряхтением тянется к тумбочке, где стоит кувшин с водой и лежат какие-то сложенные тряпки, из которых он выуживает «Айфон» и передает мне. Заставка на экране – застывшая в прыжке гимнастка. Поперхнувшись, выхватываю мобилу у него из руки.

– Как тебе это удалось? – кричу я. Блин! Нужен пароль. Пробую «1234», потом четыре ноля.

– Прямо в тот момент, когда появилась группа захвата, но до того как до меня добрались медики. Я лежал прямо возле ее тела.

– Быстро соображаешь!

– Она должна была знать… ну, про Уилла, чтобы заманить нас именно туда?

Ничего не отвечаю, продолжая перебирать в голове пароли. И тут по какому-то наитию, даже не задумываясь набираю цифровой эквивалент «БАЙЛЗ». Победа! Незамедлительно удаляю к чертям ее аккаунт в «Инстаграме», а потом перевожу телефон в режим полета и без задержки бросаю его в кувшин с водой. Свой собственный аккаунт я уже удалила – в ту же секунду, как только оказалась в отделе полиции и мне разрешили сходить в туалет.

Пихаю Чарльза в бок, осознав, что он задремывает.

– Как думаешь, Эмма с самого начала все знала?

– Не знаю – иногда мне кажется, что она и вправду догадывалась, чем занимается Меган, но, может, рассчитывала как-то ее отговорить. Наверное, она до сих испытывает нечто вроде верности к ней, – говорит Чарльз. – Я-то был в полной уверенности, что это Тревор.

– Я только тогда поняла, что это не он, когда узнала, что Тревор оправляется после какого-то нападения в больнице. Меган и за ним тоже охотилась.

– Тревор – кусок дерьма. Он был готов с радостью сдать всех людей, связанных с программой, только чтобы спасти собственную шкуру.

– Знаю, – говорю я. – И он не прощен. Только не для меня. Он обрел могущественного врага.

– Давай оставим коварные планы на другой день. – Чарльз понижает голос до шепота. – Надо же, совсем забыл – фактически я лежу в кровати с серийной убийцей!

Хмурюсь.

– Это не так!

Он смеется и в качестве извинения обнимает меня здоровой рукой. На миг поднимаю голову, чтобы освободить волосы.

– Чарльз, ты же ведь никогда на самом деле не думал, что это я? Что я способна на такие жуткие вещи?

– Разумеется нет, – мягко отвечает он, но его стеклянные, словно обдолбанные глаза не отрываются от телевизора.

Беру его за подбородок и поворачиваю ему голову, чтобы он смотрел на меня.

– Скажи мне правду, Медвежонок Чарли!

Он слишком уж широко улыбается, а потом заталкивает мне за ухо свисающую прядь волос.

– Конечно, я рассматривал такую возможность, но никогда на самом деле не думал, что это ты, – произносит Чарльз. Глаза у него теперь ясные и чистые и нацелены точно на меня. Вот в чем главная проблема с такими, как мы, – мы настолько хорошо умеем врать, что так никогда и не узнаешь всей правды.

Вздыхаю, утыкаюсь головой ему в грудь и, поглядывая на экран телевизора на другой стороне палаты, потихоньку размышляю, как бы мне получше изничтожить Тревора. В новостях показывают бушующие в какой-то заграничной стране протесты – никак не могу распознать флаг, который они там жгут. Потом показывают тающий айсберг, который проваливается в море. Чарльз слегка поворачивает голову и целует меня в лоб. Сегодня, пожалуй, чуток отдохну, возьму на денек отгул. Строить новые коварные планы всегда есть время и завтра.