Дебри нацистских спецслужб
Изучение структуры, организации, методов работы, установление личности руководителей, ответственных сотрудников и оперативных работников спецслужб противника всегда входило в обязанности, составляло круг жизненно важных интересов разведчиков. Соответствующая информация собирается скрупулезно и пополняется, уточняется, анализируется годами, при этом используется и открытая информация, скажем, официальная хроника, публикуемая в газетах, и полученная от агентуры. Мечта любой разведки — агентурное проникновение в спецслужбы, либо путем внедрения в них своего человека, либо вербовки на какой-нибудь серьезной основе ее действующего сотрудника, или, на худой конец, незаметного служащего из технического персонала.
Спецслужбы нацистской Германии были многочисленны, структуры сложны и запутаны, они дублировали друг друга и — ревностно и дотошно шпионили друг за другом. И не только из-за обычной межведомственной конкуренции. Нет. То было сознательной практикой Гитлера и не только применительно к спецслужбам, но и ко всем сферам государственной и партийной деятельности.
Изучить работу спецслужб гитлеровской Германии Александр Коротков, естественно, старался еще в Москве, готовясь к командировке: читал соответствующую литературу, имевшуюся в библиотеке НКВД, отчеты разведчиков — своих предшественников, книги бежавших за границу бывших соратников фюрера, разочаровавшихся в «движении». В частности, много полезного почерпнул он из переведенной на русский язык и вышедшей в СССР в 1935 году тиражом всего в 10 тысяч экземпляров книги немецкого журналиста-эмигранта Конрада Гейдена «История германского фашизма».
Ну и, само собой, встречался и расспрашивал, выпытывая мельчайшие подробности у товарищей, побывавших в Германии ранее, пусть даже непродолжительное время. Много полезного и поучительного почерпнул Коротков из бесед с Василием Михайловичем Зарубиным, а также его женой Елизаветой Юльевной. Одно время именно у Зарубиных состоял на связи «Брайтенбах», который первым дал достаточно подробное и достоверное описание того зловещего учреждения, которое после прихода Гитлера к власти стало известно во всем мире под названием гестапо. Это хлесткое, словно удар плети, словцо стало знаковым для всего самого страшного, что происходило в Германии.
И по сей день в художественной и даже претендующей на историчность литературе едва ли не все карательные и разведывательные учреждения гитлеровцев, в том числе и на оккупированной территории Советского Союза, называют одним словом — гестапо. Меж тем, компетенция этого ведомства на данные территории не распространялась.
Из-за одного этого обстоятельства автор полагает полезным довести для сведения современного российского читателя то, что знал Александр Коротков, когда ему пришлось иметь дело с гитлеровскими спецслужбами и в предвоенные годы, и в период Великой Отечественной войны.
Начинать надо лет за двенадцать до прихода Гитлера к власти, которой он обладал тоже двенадцать с небольшим лет.
Нацистская партия — полное название «Германская национал-социалистическая рабочая партия» была единственной политической партией в стране, которая почти с первых дней существования стала формировать собственную вооруженную силу.
В какой-то степени нацисты опирались на старую немецкую традицию создания разнообразных общественных, всегда хорошо организованных образований, начиная от музыкальных и певческих «ферейнов», всяческих культурных «бундов», спортивных клубов, студенческих корпораций и вплоть до союзов ветеранов-однополчан.
После Первой мировой войны в Германии появились милитаристские, реваншистские по духу союзы вроде «Стального шлема».
Уже самое название формирований, которые Гитлер начал сколачивать в середине 1921 года, красноречиво говорило о многом: «штурмабтайлунген» — «штурмовые отряды», или сокращенно СА. В отряды штурмовиков, построенные по территориальному принципу и военному образцу, вливались тысячи добровольцев, привлеченные умелой демагогией Гитлера и других вожаков «движения». В большинстве своем это были недавние участники Первой мировой войны, социально дезориентированные, озлобленные поражением Германии, унизительными условиями Версальского договора, безработицей, чудовищной инфляцией, нищетой. С самого начала к ним присоединилось много деклассированных люмпенов, а также откровенных уголовников. Примечательно, что среди даже ближайших соратников фюрера едва ли не половина имела судимости за серьезные преступления, вплоть до убийства, у иных наблюдались явные отклонения в психике. Так, предводитель штурмовиков Эрнст Рем был гомосексуалистом, Герман Геринг наркоманом, Роберт Лей — тяжелым алкоголиком, Юлиус Штрейхер патологическим антисемитом.
От членов других военизированных организаций штурмовиков отличала крайняя агрессивность, постоянная готовность и нацеленность на кровавые драки, даже убийства.
Политическая программа Гитлера — знаменитые «Двадцать пять пунктов», умещающиеся на полутора страничках машинописного текста, была до изумления примитивной и абсолютно нереальной для выполнения, но ориентированной именно на таких людей, вернее, на питающие их классы и социальные слои населения. А потому и «работала».
Создатели штурмовых отрядов придумали несколько весьма эффективных приемов, чтобы, помимо социальной демагогии, привлечь в СА прежде всего молодых людей. При этом использовалась давняя притягательность в глазах немцев, и мужчин, и женщин, униформы, символики, всяческой атрибутики.
Для штурмовиков придумали броскую и жутковатую униформу: коричневая рубашка, черные бриджи, круглые шапочки с козырьком, высокие сапоги, нарукавная повязка красного цвета, с белым кругом и черной свастикой в центре. Этот основной символ нацистов — древняя свастика, крест с изломанными по часовой стрелке концами — явился для Гитлера настоящей находкой.
И титулование: в СА, а позднее и в СС, все командиры именовались фюрерами, то есть, вождями, руководителями. Начиная от роттенфюрера (примерно соответствующего чину ефрейтора в армию) до самого высокого: оберстер-СА-фюрера. Это звание носил сам Адольф Гитлер. Потом придумали много всякого другого: ночные факельные шествия, штандарты, «нацистское» приветствие и прочее.
К моменту прихода НСДАП к власти в СА состояло уже около трех миллионов человек. К этому времени Гитлер создал в недрах штурмовых отрядов и в противовес им новую военизированную структуру, которая в конечном счете свела на нет влияние и угрозу со стороны СА. Это были так называемые шутцштаффельн — охранные части, или сокращенно «СС». В отличие от коричневых рубашек СА повседневная униформа СС была черной. Эмблемой СС стало серебристое изображение «мертвой головы» (черепа над скрещенными костями) и рунические знаки-молнии «, соответствующие латинским литерам «SS».
Лейбвахе — личная стража Гитлера, сформированная еще в 1923 году и преобразованная вскоре в Ударный отряд «Адольф Гитлер» и стала основой СС. Поначалу эсэсовцев было не более двухсот.
Почему-то распространено убеждение, что бессменным имперским руководителем — рейхсфюрером СС был тощий узкоплечий человек с тонкими, бескровными губами, с щеточкой усов под Гитлера, в пенсне — Генрих Гиммлер. На самом деле бывший владелец куриной фермы в местечке Трудеринг под Мюнхеном стал третьим на этом посту. До него рейхсфюрерами СС были забытые ныне Йозеф Берхтольд и Эрхард Хейден.
В отличие от других ближайших сподвижников Гитлера и его самого только Гиммлер (по возрасту) и Геббельс (по инвалидности с детства) не участвовали в Первой мировой войне, и оба страдали из-за этого определенной ущербностью, которую пытались компенсировать повышенной воинственностью. Возможно, по этой причине Гиммлер до конца жизни верил во всевозможную древнегерманскую, тибетскую и прочую мистику.
Примечательно, что главный нацистский палач, занявший пост рейхсфюрера СС 6 января 1929 года, а впоследствии ставший шефом всей германской полиции, ответственный за мучиническую смерть миллионов людей, болезненно не выносил вида крови. Когда однажды при посещении тюрьмы в Минске ему продемонстрировали три вида казни, невозмутимого до сих пор рейхсфюрера замутило.
Под началом Гиммлера численность СС стала быстро возрастать, и к моменту прихода Гитлера к власти достигла 30 тысяч человек. То есть, примерно в сто раз меньше, чем штурмовиков, но, в отличие от диких нравов и разнузданности, ставших нормой в СА, в СС царила железная дисциплина и организованность, что делало эти отряды куда более надежными и боеспособными.
Так называемые Общие СС (Альгемайне СС) формировались на территориях, в правой петлице установленного для той или иной территории цвета проставлялся номер полка (штандарта), или иной части, в левой — знаки различия. Погон носился только на одном — правом плече. Начиная со звания штандартенфюрера (приравненного к чину полковника в армии) знаки различия носились в обеих петлицах.
Эсэсовские части такой численности нужны были Гитлеру вовсе не для личной охраны — с этой задачей вполне справлялась хорошо обученная рота. Нет, он предвидел неизбежность столкновения с определенной, причем значительной частью штурмовиков и готовился к этому. Причем, на всей территории Германии.
Именно невозможность претворить в жизнь те пункты программы НСДАП, которые сулили большинству штурмовиков ликвидацию социальной несправедливости и всевозможные блага, вызванное этим их глубокое и опасное недовольство, привели к знаменитой «ночи длинных ножей» 30 июня (на самом деле резня длилась до 2 июля) 1934 года. Чтобы в зародыше подавить чреватое взрывом разочарование тех, кто привел его к власти, Гитлер отдал своей преторианской гвардии приказ вырезать несколько сот (а по некоторым данным до пяти тысяч) самых влиятельных штурмовиков, начиная с самого начальника штаба отрядов СА, когда-то ближайшего сподвижника и друга Эрнста Рема. (В качестве фюрера и рейхсканцлера Гитлер оставался на «ты» лишь с четырьмя лицами из своего окружения — Рем был одним из них.)
Кроме штурмовиков в «ночь длинных ножей» были убиты и несколько высокопоставленных генералов и офицеров, а также гражданских политиков, которых фюрер счел опасными для себя, а потому «лишними».
Агент «Брайтенбах» всю эту кровавую ночь находился в Берлине рядом с Герингом и потому был свидетелем событий, о чем и рассказал подробно Василию Зарубину. Когда о деталях расправы сообщили Сталину, тот задумался на минуту, а потом молвил: «Молодец этот Гитлер! Вот как следует поступать с политическими врагами!»
После «ночи длинных ножей» СС «за особые заслуги» были выведены из состава СА и стали самостоятельной структурой НСДАП, к этому времени они к тому же были наделены правами вспомогательной полиции.
Со временем стали формироваться воинские единицы СС: звенья (ротте), отделения (шар), взводы (трупп), роты (штурм), батальоны (бан), полки (штандартен), бригады (бригаде) а перед самой войной и входе в нее даже дивизии и корпуса.
В отличие от СА, куда мог записаться без хлопот, в сущности, любой желающий, особенно, если он обладал бычьей шеей и чугунными кулаками, в СС кандидатов отбирали (позднее с этой целью были созданы даже специальные школы). Критериями здесь служили расовая чистота, крепкое здоровье, абсолютная и безграничная преданность лично фюреру Адольфу Гитлеру.
Кандидат в солдаты эсэсовских частей должен был представить документы, доказывающие его арийское происхождение до 1800 года, претендент на офицерский погон — до 1750-го.
Членство в СС обеспечивало успешную карьеру на любом поприще. Постепенно едва ли не все партийные бонзы и государственные чиновники высшего эшелона стали обладателями эсэсовских званий, хотя никаких должностей в структурах собственно СС не занимали. Этого Гиммлер достиг хитроумным ходом: он стал присваивать партийным шишкам и министрам звания «почетных фюреров» (эренфюреров) СС. Высшими партийными отраслевыми руководителями были так называемые рейхслейтеры, числом около двадцати. Все они одновременно (кроме Виктора Лютце, ставшего после убийства Рема начальником штаба отрядов СА) были и обергруппенфюрерами СС, а казначей партии Франц Ксавер Шварц даже одним из пяти оберстгруппенфюреров СС.
Территориально вся Германия была поделена на 42 гау (области), включая часть присоединенной к рейху западной Польши. Она стала именоваться Вартланд с центром в Познани (по-немецки Позен). Гаулейтер — Артур Грейзер. Отдельным гау считалась также «Организация зарубежных немцев» во главе с гаулейтером Эрнстом Боле. Гау делились на округа — крайсы и так далее, вплоть до блоков — квартальных звеньев. Гаулейтеры и крайслейтеры назначались лично фюрером и несли ответственность только перед ним. К слову сказать, в литературе часто, когда речь идет о Геббельсе, упор делается на его деятельность в качестве рейхсминистра просвещения и пропаганды. Между тем Геббельс с 1926 года являлся гаулейтером Берлина. Именно власть столичного гаулейтера позволила Геббельсу энергично в зародыше подавить намечаемый мятеж берлинского гарнизона после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года.
В эсэсовской иерархии партийные руководители получали эсэсовские звания от унтерштурмфюрера (блоклейтеры) до штандартенфюрера, оберфюрера, бригадефюрера, группенфюрера и обергруппенфюрера СС (гаулейтеры, в зависимости от размера и значения гау).
Таким образом, высшие партийные и государственные бонзы по линии СС как бы оказались в определенной зависимости от рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.
Рейхсфюрер СС, как и просто фюрер Гитлер, никогда полностью не доверял военным, особенно высшего ранга, в большинстве своем принадлежащим к старинным дворянским, даже аристократическим, порой титулованным родам, в душе сохранившим приверженность к монархии. (Нелишне напомнить, что руководитель военного заговора 20 июля 1944 года полковник Клаус Шенк фон Штауффенбер был графом.) Поэтому он не выпускал воинские части СС из-под своего контроля. Во время боевых действий они подчинялись военному командованию только в стратегическом и тактическом отношении.
Атрибутом формы «черных СС» был обоюдоострый кинжал своеобразной формы, на рукоятке которого кроме серебряного орла со свастикой в когтях присутствовали руны «, а на широком лезвии великолепной золингеновской стали был выгравирован девиз: «Моя честь — верность».
Свои первые мундиры 18-летние кандидаты в СС надевали 9 ноября в честь годовщины Мюнхенского путча 1923 года. 30 января — в годовщину прихода Гитлера к власти — им вручали временные удостоверения СС. 20 апреля, в день рождения фюрера, они принимали присягу на верность Адольфу Гитлеру, как вождю и канцлеру германского рейха, и получали постоянные удостоверения.
Германский МИД и отдел внешних сношений НСДАП регулярно присылали в советское полпредство, как и в посольства других стран, приглашения на некоторые съезды, торжественные собрания, митинги. На одно из таких сборищ в зале оперы «Кроль» попал как-то и Коротков. С удивлением увидел, что, если не считать некоторого вкрапления офицеров и генералов вермахта, едва ли не каждый мужчина в зале был облачен в черный эсэсовский мундир, даже министр иностранных дел фон Риббентроп. Из высших нацистских бонз один лишь Геринг выделялся каким-то фантастическим одеянием из серебристой парчи, увешанном к тому же множеством звезд, крестов и медалей. Злые языки в Берлине утверждали, что эту форму Геринг придумал для себя сам.
Солдаты и офицеры войск СС носили общевоинскую униформу знаменитого цвета «фельдграу» (защитно-серого), но с некоторыми отличиями. Так, у эсэсовцев орел со свастикой в когтях переместился с правой стороны френча, над карманом, на левый рукав, чуть выше локтя. Кокарду на околыше фуражки или пилотке заменила эмблема «мертвая голова». Военнослужащие войск СС носили обычные погоны на обоих плечах, но в петлицах сохранили эсэсовские знаки различия.
В отличие от номерных армейских, почти все эсэсовские соединения носили громкие наименования: Лейбштандарт «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Германия», «Гитлерюгенд», «Викинг»… Название дивизии или бригады было вышито на ленте по обшлагу левого рукава.
Офицеры СС часто имели двойные звания, если они служили в войсках или полиции. К примеру, кинематографический Штирлиц имел звания штандартенфюрера СС и полковника войск СС. Его же противник, уже лицо реально существовавшее, шеф гестапо Генрих Мюллер к концу своей карьеры имел звания группенфюрера СС и, соответственно, генерал-лейтенанта полиции.
Все эсэсовцы считались как бы побратимами, поэтому к старшим по званию, вплоть до самого Гиммлера, обращались просто по званию, без предстоящего слова «господин». Например, «Штандартенфюрер!». Однако в войсках СС полагалось обращаться сообразно воинскому уставу: «Господин полковник!»
В возрасте от 25 до 30 лет офицер СС обязан был жениться, при этом его невеста также должна была пройти освидетельствование на предмет расовой чистоты и физического здоровья. Преданность фюреру с ее стороны также была обязательна. На свадьбе молодоженам вручалось специальное, подарочное издание книги фюрера «Моя борьба».
Первоначально личный состав войск СС комплектовался исключительно из добровольцев. Однако в ходе Второй мировой войны из-за больших потерь в живой силе их стали пополнять обычными призывниками. Более того, одна из самых известных своей жестокостью бригад СС — так называемая Бригада Дирливангера (по имени ее командира, бригадефюрера СС) была укомплектована… досрочно освобожденными уголовниками. Имел судимость и сам Оскар Дирливангер.
По той же причине Гиммлер начал формировать из числа фашиствующих молодых людей-иностранцев национальные части СС, в которых, однако, как правило, старшие офицеры были немцами. Так появились соединения «Латвия», «Эстония», «Хуньяди» (из венгров), «Шарлемань» (из французов), «Валлония» (из бельгийцев), «Галиция» (из украинцев западных областей, формировалась во Львове). Были и подразделения помельче, они получили наименования легионов — из уроженцев Кавказа, Средней Азии, даже индийцев, англичан, боснийцев…
Наконец, в системе СС были образованы весьма специфические подразделения особого назначения — части «Мертвая голова» для охраны концлагерей вместо обычной тюремной стражи. Эсэсовцы этих частей в качестве опознавательного знака носили в петлицах изображение черепа со скрещенными костями. (Из-за этого на оккупированной территории СССР за эсэсовцев часто принимали обычных танкистов, которые носили черные тужурки с такими же «мертвыми головами» в петлицах. К слову сказать, в наших кинофильмах часто в правой петлице у всех эсэсовцев присутствуют руны. На самом деле их носили только военнослужащие некоторых именных дивизий и ряда иных подразделений СС.)
Гитлер не ограничился созданием собственных вооруженных сил — отрядов СС. Еще до прихода нацистов к власти Гиммлер начал по его указанию формировать и личную политическую полицию фюрера. Первоначально в СС появился немногочисленный информационный отдел под кодовым названием IC. В августе 1931 года его реорганизовали в службу безопасности — «зихерхайтдинст», или, сокращенно, СД. Ее организатором и руководителем вплоть до своей гибели весной 1942 года был Рейнгард Гейдрих, которому тогда исполнилось всего тридцать семь лет.
Это был высокий стройный блондин с тонкими чертами несколько асимметричного лица со странно высоким, почти женским голосом. Спортсмен, один из лучших фехтовальщиков Германии, и великолепный скрипач, который вполне мог бы заслужить на музыкальном поприще куда более достойную известность, если бы… если бы не являлся, по образному выражению некоего американского журналиста, прирожденным интеллектуальным гангстером.
Примечательно, что в СД Гейдрих получил прозвище «Падший ангел».
Когда Гейдриха представили Гитлеру, фюрер после не очень продолжительного разговора с ним, проницательно заметил Гиммлеру: — Это очень способный, но и очень опасный человек.
И Гиммлер запомнил эти слова…
Выразительную характеристику дал Гейдриху в своих послевоенных воспоминаниях его бывший подчиненный, шеф внешней разведки Главного управления имперской безопасности Вальтер Шелленберг:
«Этот человек был невидимым стержнем, вокруг которого вращался нацистский режим… Он намного превосходил своих коллег-политиков и контролировал их, так же как он контролировал огромную разведывательную машину СД.
…Его необычайно развитый ум дополнялся не менее развитыми недремлющими инстинктами хищного животного, всегда ожидающего опасность, всегда готового действовать быстро и беспощадно».
Совсем юным курсантом Гейдрих начал военную службу в 1922 году на учебном крейсере «Берлин» под началом капитан-лейтенанта Вильгельма Канариса — будущего шефа абвера и вечного соперника будущего шефа СД.
В 1931 году Гейдрих уже и сам в чине капитан-лейтенанта был с флота уволен по нехорошей статье — за нарушение офицерского кодекса чести (отказ от обещания жениться), после чего вступил в СС и быстро выдвинулся. К 1933 году он уже был оберфюрером СС (в армии аналога этому званию не было. Оберфюрер СС носил две веточки в петлицах, но погоны полковника, как и штандартенфюрер, с одной веточкой). В конце своей карьеры Гейдрих был обергруппенфюрером СС и генералом войск СС. Звание оберстгруппенфюрера СС стало присваиваться уже после его смерти.
Вначале СД собирало информацию о деятелях политических партий и общественных организаций противников, но затем и союзников НСДАП. Дальше — больше… Так было положено начало знаменитой картотеке СД. В особо засекреченном разделе стояли карточки, фиксирующие взгляд, связи, пристрастия, слабости, недостатки, пороки руководящего состава штурмовых отрядов и некоторых деталей той же НСДАП. В конце концов картотека охватила всех мало-мальски заметных фигур Германии: коммунистов, социал-демократов, профсоюзных и общественных деятелей, либералов, церковников. Затем в ней стали появляться фамилии банкиров, промышленников, государственных служащих, военных… Еще один важный раздел стал стремительно расширяться после прихода Гитлера к власти — зарубежных деятелей, по той или иной причине интересующих службу безопасности.
Когда в ходе войны было принято сверхсекретное решение начать с подрывной целью выпуск фальшивых заграничных банкнот, в частности, английских фунтов стерлингов, с помощью СД без труда были собраны в особом блоке одного из концлагерей лучшие фальшивомонетчики Европы.
Естественным путем произошло деление СД на внутреннюю («СД-инланд») и внешнюю («СД-аусланд»). Первую возглавил Отто Олендорф (последнее звание бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС), вторую — Гейнц Йост, оберфюрер СС и полковник войск СС. Кроме того, Гейдрих образовал в недрах СД особое аналитическое подразделение, тогда это было нововведением в спецслужбах мировых держав.
Щупальцы СД стали подбираться и к официальной, то есть, государственной полиции. В Германии всегда было много видов полиции. В каждой земле (провинции) имелась и своя собственная, подчинявшаяся земельному министру внутренних дел. Самой многочисленной была «орднунгполицай» (полиция порядка), сокращенно орпо. В нее входила патрульно-постовая служба (уличные шупо с их традиционными каскетками), местная полиция, сельская жандармерия, а также пожарная охрана. Большим влиянием пользовалась уголовная полиция — «криминальполицай», сокращенно крипо. Ее сотрудники, как правило, ходили в штатской одежде, хотя имели и чиновничьи, и полицейские чины и звания.
В криминальной полиции имелись ранее и политические отделы.
После января 1933 года многие «ненадежные» сотрудники полиции были уволены или переведены на второстепенные должности. Их место заняли «надежные», то есть, нацисты, в том числе ранее никакого отношения к специфической полицейской работе не имевшие. Впрочем, некоторым из них приходилось сталкиваться в своей жизни с полицией — в связи со своим уголовным прошлым…
Теперь самое время вкратце и обобщенно изложить достаточно запутанную историю возникновения гестапо. До сих пор многие полагают, что это страшное учреждение породил Генрих Гиммлер. Но это не так. На самом деле его создал «наци номер два» Герман Геринг, когда в 1933 году занял не только пост председателя рейхстага, рейхсминистра, комиссара по делам авиации, но также министра-председателя и министра внутренних дел Пруссии — самой крупной и влиятельной из всех земель Германии.
Новую разновидность полиции, подчиненную лично ему, Геринг образовал на основе политического отдела 1А прусской полиции. Этот отдел размещался в огромном здании штаб-квартиры полиции на Алексадерплац, в нем же располагалась и большая следственная тюрьма.
Перебрав несколько вариантов, Геринг дал новому учреждению длинное название: «Тайная государственная полиция». Неведомый чиновник на берлинском почтамте, которому выпало обрабатывать корреспонденцию этого учреждения, устал по многу раз в день надписывать длинное название и начал в регистрационных книгах и иных бумагах писать сокращенно по первым слогам немецкого названия «гехаймештаатсполицай» — гестапо. Аббревиатура прижилась и прочно вошла в обиход.
Первым руководителем гестапо Геринг назначил своего ставленника (а позднее и свойственника) Рудольфа Дильса.
Дильс довел численность бывшего политического отдела с шестидесяти до двухсот пятидесяти человек. Затем Геринг сделал гестапо независимым от министерства внутренних дел — теперь оно подчинялось ем лично напрямую. По приказу Геринга был образован и первый концлагерь при нацистском режиме в Ораниенбурге близ Берлина. Гестапо получило и свою секретную тюрьму — бывшую военную — «Колумбияхауз» на Папештрассе близ аэропорта Темпельгоф. На нее не распространялись никакие законы и правила содержания подследственных и заключенных. Здесь противников режима зверски пытали, а зачастую и убивали без суда.
Укрепившись во власти, нацисты решили, что оставаться гестапо и дальше в одном здании с обыкновенной городской полицией негоже. Для размещения своей спецслужбы они избрали территорию в виде неправильной формы квадрата, образованного улицами Принц-Альбрехтштрассе, Вильгельмштрассе, Ангальтштрассе (неподалеку от одноименного вокзала) и Штреземанштрассе.
Место было выбрано еще и потому, что примыкало к знаменитой Вильгельмштрассе с ее правительственным кварталом, где располагались рейхсканцелярия Гитлера, министерство иностранных дел, министерство пропаганды и просвещения, прочие ведомства, некоторые посольства. Тут же, на углу с Лейпцигерштрассе, выросло громадное помпезное здание министерства авиации Геринга.
Гестапо расположилось в импозантном пятиэтажном здании в стиле модерн, в котором некогда находилась Школа прикладных и декоративных искусств по Принц-Альбрехтштрассе, 8. После того как Генрих Гиммлер 20 апреля 1934 года стал «инспектором» прусской тайной полиции, он тоже въехал со своим штатом в это здание.
Студии в подвальном этаже бывшей школы переоборудовали, кое-что достроили и получилась… «хаузгефенгнис» — печально знаменитая внутренняя тюрьма гестапо, где имелось тридцать шесть узких, как пенал, одиночных и одна общая камера. Одновременно здесь могло содержаться не более пятидесяти арестованных. Вопреки широко распространенному представлению, в камерах никаких допросов не проводилось, это было просто невозможно из-за их размера. Допрашивали в кабинетах следователей на верхних этажах. Из-за ограниченной вместимости «хаузгефенгнис» основную часть заключенных, числившихся за гестапо, содержали в других тюрьмах города, в той же полицейской тюрьме на Александерплац, к примеру. Утром их доставляли на Принц-Альбрехтштрассе на допрос, а вечером увозили обратно.
В ноябре 1934 года следом за Гиммлером из Мюнхена в Берлин перебралось все руководство СС и разместилось в бывшем «Отделе Принц-Альбрехт» на Принц-Альбрехтштрассе, 9. Это здание в обиходе стали называть «Домом СС». Глава службы безопасности СД Рейнгард Гейдрих занял примыкающее, входящее уже на Вильгельмштрассе, 102 здание, известное ранее как «Принц-Альбрехт-паласт».
Зимой 1945 года здание гестапо было частично разрушено при бомбардировке, но тюрьма уцелела и продолжала функционировать. Последних заключенных эсэсовцы вывели из камер в ночь на 24 апреля и расстреляли тут же в развалинах. Каким-то чудом спаслись шесть человек, должно быть, их просто не нашли в темноте…
Со временем щупальца нацистских спецслужб расползлись по всему городу и его окрестностям. Управления СС, СД и гестапо занимали в разных районах Берлина от Вайсензее на востоке до Ванзее на западе свыше тридцати зданий, сотни конспиративных квартир.
Так, отдел зондерреферата оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана («Юденреферат») впоследствии располагался в весьма респектабельном здании на Кюрфюрстенштрассе, 115–116 в районе Тиргартен. Когда основное здание гестапо было разрушено, лишившийся своего рабочего места Мюллер перебрался именно сюда.
Центральный аппарат ведомства бригадефюрера СС Вальтера Шелленберга — «СД-аусланд» обосновался, как это принято у всех разведок, несколько на отшибе: в большом здании на Беркаерштрассе, 32 в районе Шмаргендорф. Ранее это был дом престарелых еврейской общины Берлина.
Основной сферой деятельности гестапо с самого начала стало расследование козней враждебных государству сил вначале на территории Пруссии, а затем и всего «третьего рейха». Таким образом, политические отделы полиции превратились в самостоятельное ведомство. В отличие от полиции порядка, гестапо и уголовная полиция получили объединяющее название «зихерхайтсполицай» (полиция безопасности), или сокращенно зипо.
Со временем Гиммлер добился того, что Гейдрих был назначен начальником полиции безопасности, тем самым совместив должность в государственном аппарате с постом шефа СД в СС. Прусское гестапо к этому моменту фактически вышло из-под контроля Геринга и превратилось в центральный аппарат гестапо всей страны. На Гиммлера сработало то обстоятельство, что «наци номер два» несколько утратил тогда интерес к гестапо, увлекшись созданием министерства авиации (канцлер Гинденбург присвоил отставному капитану звание сразу генерал-полковника!). Однако Геринг оставил при себе весьма важное учреждение, им же созданное — так называемое Бюро расследований (форшунгсамт). На самом деле эта служба осуществляла наблюдение и контроль за всеми радиопередачами.
Для закрепления эсэсовского влияния служащие и оперативные сотрудники полицейских учреждений стали получать соответствующие их должностям и рангу эсэсовские звания. Так, заместителем Гейдриха по отделу политической полиции (еще до официальной реорганизации) стал тогда оберрегирунгсрат (старший правительственный советник) и оберкриминальрат (старший советник уголовной полиции), а также одновременно полковник полиции и штандартенфюрер СС Генрих Мюллер.
В ведомстве Мюллера выделялись работоспособностью, образованием, профессионализмом и умом два офицера, которым, как и Гейдриху, лучше всего подходит определение «интеллектуальные гангстеры» — Вальтер Шелленберг и Адольф Эйхман. Первый поначалу занимался в гестапо политической контрразведкой, второй — «еврейским вопросом».
Именно Шелленберг оставил наиболее выразительное и точное описание внешности своего тогдашнего шефа.
«Мюллер был сдержан и немногословен, имел типичный баварский акцент. Маленький, коренастый… с угловатым черепом, с тонкими сжатыми губами и холодными карими глазами, которые почти постоянно были наполовину прикрыты подергивающимися веками… Его большие руки с толстыми, узловатыми пальцами оставляли жуткое впечатление…»
Одно время Мюллер носил странную прическу: стригся по окружности машинкой почти наголо, только спереди оставляя прядь волос, разделенную посредине аккуратным пробором.
Генрих Мюллер родился в 1900 году в Мюнхене, в 14 лет поступил учеником в Баварские авиационные мастерские, в 17 лет ушел добровольцем на войну, стал летчиком. За полгода боевых действий настолько отличился, что был награжден «Железными крестами» второго и первого класса, «Баварским крестом» с короной и мечами, несколькими почетными знаками.
Уволившись после войны из армии в чине фельдфебеля (в личном деле записано, что он, к тому же, инвалид войны), Мюллер поступил на службу в полицию на самую что ни на есть скромную должность. В 1934 году Мюллера заметил Гейдрих и перевел из Баварии в Берлин, поскольку у того уже сложилась репутация высокопрофессионального и цепкого криминалиста. До сих пор жива легенда, что в свое время Мюллер якобы добросовестно выслеживал национал-социалистов. Это не соответствует действительности. Преследованием «наци» он никогда не занимался ни по приказу начальства, ни по собственной инициативе.
Человек, ставший самым знаменитым из всех своих бесчисленных однофамильцев, вошедший в черные страницы истории Германии под прозвищем «Мюллер-гестапо» отличался невероятной даже для немцев работоспособностью, высоким профессионализмом и феноменальной памятью: он помнил имена и «специализацию» даже самых незначительных осведомителей, с которыми когда-либо имел дело.
Все сослуживцы отмечали скромность шефа в быту и непритязательность. Он почти не пил спиртного (и то в столице пива Мюнхене!), правда, был заядлым курильщиком бразильских сигар. Как и Гейдрих, был очень музыкален, превосходно играл на рояле, хорошо рисовал и был очень сильным шахматистом. (Один из его сотрудников вспоминал, что группенфюрер любил в начале партии поддасться сопернику, довести партию почти до проигрыша, а затем неожиданным ходом внести в игру перелом и одержать победу.) Один из вечером в неделю, если позволяла обстановка, непременно проводил за доской, или за игрой на фортепьяно в четыре руки со своим постоянным партнером Эйхманом.
По старой полицейской привычке Мюллер предпочитал ходить в гражданской одежде, мундир офицера полиции, или СС надевал лишь в исключительных случаях. Иногда он ездил на работу не на служебном автомобиле, а городской электричкой до станции «Ангальтский вокзал».
Примечательно, что Мюллер никогда не разделял национал-социалистическую идеологию (его тошнило от самого слова «социализм» в любой интерпретации), он был, в сущности, сторонником авторитарного государства, а потому полагал, что только Гитлер и его партия оказались способны возродить Великую Германию из веймарского болота.
Мюллер считался, и вполне заслуженно, лучшим в Германии знатоком спецслужб и репрессивных органов Советского Союза. Еще одной характерной чертой гестаповца была его абсолютная беспощадность ко всем, кого он считал врагами рейха, хотя вовсе не являлся патологическим садистом от природы.
Так, после неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 года подозрение о причастности к заговору пало на старинного приятеля и коллегу Мюллера группенфюрера СС, шефа криминальной полиции Артура Небе. Инсценировав самоубийство (якобы утопился), Небе, сам являвшийся настоящим военным преступником за свои злодеяния, несколько месяцев успешно скрывался. Возможно, ему удалось бы уцелеть, но… не поверил в самоубийство и изловил Небе именно старый дружище Мюллер. 2 марта 1945 года Небе повесили.
При повторном приезде в Берлин Коротков узнал от «Брайтенбаха» о произведенной 27 сентября 1939 года, то есть сразу после разгрома Польши, в полной тайне кардинальной реорганизации нацистских спецслужб. Было образовано Главное управление имперской безопасности (немецкая аббревиатура — РСХА) во главе с Гейдрихом. Оно состояло из семи управлений.
«СД-инланд» стало именоваться III управлением (Амт-III) во главе с Отто Олендорфом, а «СД-аусланд» — начальник Хайнц Йост — VI управлением (Амт-VI). Когда началась война с Советским Союзом, Йост за какие-то грехи впал в немилость и был отправлен на Восточный фронт. Вместо него Амт-VI возглавил оберштурмбаннфюрер СС (впоследствии бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС) Вальтер Шелленберг. В каждом управлении, разумеется, было по нескольку отделов (рефератов) и других подразделений. Так, по ходу войны, Шелленберг в своем управлении создал группу «S» для проведения специальных операция. Шефом группы стал знаменитый эсэсовский террорист и боевик, двухметровый детина с лицом со шрамами, оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени.
Криминальная полиция (крипо) во главе с Артуром Небе стала V управлением (Амт-V). После смещения Небе в 1944 году его место занял выдвиженец Мюллера, сослуживец и друг с 1919 года и фактический заместитель по гестапо оберфюрер СС Фридрих Панцингер. Читателю еще придется встретить несколько позже эту фамилию.
Гестапо, окончательно поглотившее политические отделы полиций всех земель, в качестве IV управления (Амт-IV) возглавил все тот же, тогда еще оберфюрер СС, полковник полиции и рейхскриминальдиректор (имперский директор уголовной полиции) Генрих Мюллер.
Самое название РСХА считалось секретным, такого учреждения в природе вроде бы не существовало. Рядовые немцы его никогда и слыхом не слыхивали. Поэтому должность Гейдриха формально именовалась так: шеф службы безопасности (то есть, Амт-III и Амт-VI) и полиции безопасности (то есть, зипо: Амт-V и Амт-IV).
Высшее руководство всеми спецслужбами осуществлял Гиммлер, к этому времени уже не только рейхсфюрер СС, но и шеф всей германской полиции.
Официально у Гейдриха не было заместителя, однако в отсутствие шефа его замещал именно Мюллер. Фюрер высоко ценил шефа гестапо. За время войны Мюллер был награжден так называемой «пряжкой 1939 г.» к своему «Железному кресту», полученному в Первую мировую (это означало повторное награждение), а также крестами «За военные заслуги» второго, первого и рыцарского класса.
27 мая 1943 года Гейдрих, одновременно исполнявший обязанности «протектора Богемии и Моравии», был смертельно ранен в Праге чешскими боевиками-парашютистами Йозефом Габчиком и Яном Кубишем, и 4 июня скончался. Лишь 30 января 1943 года на его место шефа РСХА был назначен предводитель австрийских эсэсовцев, почти двухметровый алкоголик с лошадиным лицом, иссеченным дуэльными шрамами, обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер. Все эти месяцы Гиммлер лично руководил РСХА, но всю повседневную работу за него делал все тот же не знающий износа Мюллер. И это при том, что рейхсфюрер и группенфюрер сильно недолюбливали друг друга.
К полицейской работе Кальтенбруннер склонностей не имел, в делах не разбирался, к тому же в конце дня бывал в полувменяемом состоянии, потому в сферу деятельности Мюллера не вмешивался.
В ходе войны структура гестапо претерпела некоторые изменения, обозначение основной задачи управления теперь звучало так: «Обнаружение и борьба с противником». В этом качестве только гестапо обладало исполнительными прерогативами: арест, превентивное заключение, следствие.
В гестапо имелось несколько отделов (рефератов).
Отдел IVА занимался борьбой с коммунизмом, марксизмом, иными политическими оппозиционными течениями. Возглавлял отдел фактический заместитель Мюллера — Панцингер.
Отдел IVВ разрабатывал оппозицию в церковной и молодежной среде, сектантов, масонов, евреев.
Отдел IVС ведал картотекой, превентивными арестами и слежкой.
Отдел IVД вел борьбу с движением Сопротивления на оккупированных территориях, следил за иностранными рабочими, национальными меньшинствами.
Отдел IVЕ был центром борьбы со шпионажем. Именно с должности его начальника ушел в VI управление тогда всего лишь оберштурмбаннфюрер Шелленберг. В этом отделе с самого начала и до декабря 1942 года служил в должности криминалькомиссара гауптштурмфюрер Вилли Леман-«Брайтенбах».
Позднее в гестапо был создан еще один отдел — IVФ, состоящий из секторов пограничной полиции и бюро паспортов.
Сектор 4 в отделе IVВ возглавлял многолетний партнер Мюллера по шахматной доске и музицированию, большой знаток иудаистики, еврейской истории, культуры и языка оберштурмбаннфюрер Адольф Эйхман. Символично, что за далеко не арийскую внешность одноклассники в школе прозвали Эйхмана… «еврейчиком»!
Так была создана чудовищная, продуманная до мелочей репрессивная машина террора, отличающаяся, помимо всего прочего, еще чисто немецким бюрократизмом, проявлявшимся даже в таких пустяках, как цвет чернил, какими пользовались ее руководители. Каждый сотрудник РСХА намертво помнил, что цвет Гиммлера — зеленый, Гейдриха — синий, Мюллера — оранжевый, Эйхмана и приравненных к нему по должности коллег — фиолетовый.
Под прямым присмотром СД и полиции безопасности находилось множество не поддающихся подсчету мест, в том числе знаменитый отдел «Адлон», где останавливались, главным образом, богатые и знатные иностранцы.
Гейдрих создал в Берлине на Гизебрехтштрассе одно весьма специфическое заведение без всякой вывески — «салон Китти». На самом деле это был роскошный бордель, где высокопоставленных посетителей обслуживали приглашенные из многих стран Европы самые красивые и квалифицированные проститутки, а также… дамы из высших кругов берлинского общества, даже жены видных нацистов, обуреваемые преданностью фюреру и желанием послужить фатерланду на этом поприще. Все «номера» в салоне (их было десять) оборудовали чувствительной звукозаписывающей аппаратурой, скрытыми фото- и кинокамерами. Гейдрих собирал в этом заведении массу интересующей его информации, как чисто разведывательного, так и обычного компромата. Примечательно, что шеф РСХА, отличавшийся ненасытным сексуальным аппетитом, сам регулярно наведывался сюда инкогнито с «инспекционными» визитами. В этот день Шелленберг получал от него распоряжение всю аппаратуру отключить.
…В послевоенные годы Коротков заинтересованно следил за судьбами бывших руководителей гестапо, СД, абвера.
Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер после поражения Германии пытался скрыться в толпе беженцев, сбрил свои известные всему миру усики и сменил столь же известное пенсне на обычные очки, но был опознан английским патрулем, задержан, и 21 мая 1945 года покончил жизнь самоубийством, раздавив спрятанную между зубов крохотную ампулу с цианистым калием.
Эрнст Кальтенбруннер предстал в Нюрнберге перед Международным трибуналом и по его приговору был повешен 16 октября 1946 года.
Судьба «Мюллера-гестапо» туманна. Считается, что он погиб в Берлине при попытке вырваться из уже окруженного «правительственного квартала» первого или второго мая 1945 года. Однако по сей день ходят слухи, что его видели где-то в Южной Америке или Южной Африке. Появилась даже совсем фантастическая версия, пущенная в свет Шелленбергом, что Мюллер был советским агентом и его якобы видели (интересно, кто его мог видеть и сообщить об этом Шелленбергу?) в коридорах Лубянки без конвоя. Недавно в США родилась мистификация (изданная в виде трех томов), утверждающая, что Мюллер десятки лет благополучно жил в этой стране, активно сотрудничал с ее спецслужбами и даже был негласным советником при президенте. О чем и поведал в конце жизни некоему литератору, своему соседу. Этот бред немедленно и услужливо перепечатало в переводе на русский язык некое же московское издательство (пропустив для рекламы в своей же периодике), известное неразборчивостью в погоне за сенсациями.
Шеф «СД-инланд» Отто Олендорф давал показания на Нюрнбергском процессе в качестве свидетеля, потом и сам предстал перед судом. Было доказано, в частности, что как руководитель «эйнзатцгруппы-Д» он повинен в уничтожении девяноста тысяч мирных советских граждан. По приговору трибунала Олендорфа повесили 8 июня 1951 года.
Адольф Эйхман много лет под именем Рикардо Клемента скрывался в Аргентине. Его выследили, 11 мая 1960 года похитили и вывезли в Израиль агенты тамошней разведки «Моссад». После долгого судебного процесса Эйхман был повешен в Иерусалиме 1 июня 1962 года.
Вальтер Шелленберг тоже предстал перед судом и был осужден — всего лишь к шести годам тюремного заключения. Вскоре после освобождения он умер от рака в Италии в 1952 году, успев написать изрядно фальсифицированную, но все же интересную книгу воспоминаний.
Короткова весьма интересовала послевоенная судьба столь высокопоставленных эсэсовцев, особенно в те годы, когда он работал представителем КГБ СССР при министерстве государственной безопасности ГДР, поскольку многие бывшие сотрудники гитлеровских спецслужб на Западе, в том числе и на территории ФРГ избежали заслуженного наказания за свои преступления (или были освобождены из тюрем досрочно), и успешно подвизались в тамошних разведках. В частности тогда, когда Западная Германия стала плацдармом подрывной деятельности против СССР и его тогдашних союзников. Но об этом — позже…
СД и гестапо были основными противниками Александра Короткова и его коллег (причем, не только в Германии, но и на территории многих других стран), однако в немалой степени интересовали его органы военной разведки и контрразведки «третьего рейха» — абвер.
Германская военная разведка имела давние и крепкие традиции, уходящие корнями в середину XIX века. Ее родоначальником в современном понимании можно считать Рудольфа Штибера, который помог Пруссии одержать победу над Австрией в 1866 году и над Францией в войне 1870 года и тем способствовал Бисмарку в объединении множества германских королевств, княжеств, графств в единую — Вторую империю и провозглашению прусского короля Вильгельма I германским императором (кайзером). Штибер вывел несколько основополагающих принципов, которым немцы свято следовали и семьдесят лет спустя: «Шпионом может быть каждый», «Шпионом должен быть каждый», «Нет такой тайны, в которую нельзя проникнуть». И, наконец, применительно к агентам и осведомителям самый циничный: «Нет отбросов, есть кадры».
Воплощая в жизнь эти принципы, немцы сделали шпионаж массовым занятием. Соглядатаи Штибера в свое время буквально заполонили всю Францию. Его шпионами были трактирщики, лакеи высокопоставленных особ, великосветские кокотки, журналисты, консьержки, проститутки, священники, бакалейщики, почтальоны и даже карманные воры.
Успешно воплощал в жизнь эти принципы руководитель немецкой разведки в годы Первой мировой войны полковник Вальтер Николаи.
По Версальскому мирному договору Германия не имела права держать свою разведку. При военном министерстве оставался лишь крохотный отдел — несколько офицеров и вольнонаемных служащих, коим формально было дозволено заниматься исключительно контрразведкой в рейхсвере, численность которого тем же договором не могла превышать ста тысяч человек.
Руководил этим эмбрионом капитан первого ранга Конрад Патциг.
1 января 1935 года в здание на Тирпицуфер, 72–76, примыкающему к огромному комплексу военного министерства на Бендлерштрассе, вошел новый хозяин: маленького роста, седовласый, длинноносый человек средних лет, с острым взглядом умных светлых глаз. Звали его Вильгельм Канарис, воинское звание — тоже капитан первого ранга в отставке. Тот самый Канарис, который в бытность свою еще капитан-лейтенантом, был непосредственным начальником курсанта Гейдриха. Впрочем, уже через несколько месяцев Гитлер присвоил Канарису адмиральское звание.
За плечами этого внешне невзрачного человека кроме службы на кораблях, был и весомый опыт разведывательной работы. Ходили упорные слухи, что в свое время он был шефом и любовником легендарной шпионки Первой мировой войны, известной под именем Мата Хари.
Занятно, что когда Канарис был школьником, одноклассники приклеили ему прозвище «Кикер». В переводе на русский язык это словцо примерно означает «Соглядатай».
Канарис отличался проницательным, комбинационным умом, высоким профессионализмом, организаторскими способностями и — во всяком случае, внешне — ровным, доброжелательным характером. А еще он был дьявольски хитер, недаром его резиденцию на Тирпицуфер прозвали «лисьей норой». Одним из немногих предметов, украшавших кабинет адмирала, был портрет полковника Николаи. Позднее, уже после войны в Испании, к которой адмирал имел прямое отношение, к нему прибавится фотография каудильо Франко с теплой дарственной надписью.
Еще одна занятная вещица стояла на письменном столе Канариса. Всем известна распространенная восточная статуэтка, изображающая трех обезьянок. Одна из них плотно закрывает ладошкой глаза, вторая затыкает пальчиками уши, третья рот. Сие означает: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». По заказу адмирала в скульптурную группу ввели маленькие изменения: теперь первая обезьянка, приложив лапку козырьком к бровям, пристально вглядывалась вдаль, вторая, приложив лапку к уху, к чему-то сосредоточенно прислушивалась, но вот третья по-прежнему зажимала рот. Аллегория приобрела совсем другой смысл: «Все сижу, все слышу, и — молчу».
Через месяц огромное здание на Тирпицуфер заполнилось деловитыми, сосредоточенными людьми, многие из которых (особенно средних лет) явно давно знали друг друга. Насчитывалось их уже около трехсот. Всех отличала, хоть и были в большинстве в штатском, неистребимая военная выправка.
Чтобы обойти запрет Версальского договора, воссозданный орган лицемерно назвали «абвер», что по-немецки означает «отпор», или «защита». Иначе говоря, этим как бы заявлялось, что в его функции входит только контрразведка. Разумеется, то был всего лишь фиговый листок.
В 1938 году военное министерство было ликвидировано. Гитлер принял на себя руководство всеми вооруженными силами. Для подготовки армии — теперь она называлась вермахт — к войне вместо военного министерства был образован Штаб верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ), во главе которого Гитлер поставил бесцветного, хотя внешне весьма ипозантного генерала Вильгельма Кейтеля, которого вся армия, вернее, офицеры в частных беседах между собой называли не без оснований «Лакейтелем». Абвер был напрямую подчинен именно ему.
После победы над Францией Гитлер произвел двенадцать генералов в генерал-фельдмаршалы. Получил свой жезл и Кейтель. Александр Коротков, разумеется, и в самых фантастических сновидениях не мог бы вообразить, что всего через пять лет, даже чуть меньше, ему придется провести в обществе генерал-фельдмаршала, пытающегося всеми силами, что называется, сохранить лицо, не один час…
Канарис жил на одной из тихих улиц в Шлахтензее, тогдашнем пригороде Берлина. По соседству располагалась вилла Гейдриха. Соседи часто прогуливались вместе, обсуждали общие проблемы, просто беседовали на различные темы. Меж тем, всегда вежливый и предупредительный по отношению к Канарису Гейдрих, при все уважении к адмиралу, ненавидел его — не мог простить бывшему командиру его причастность к давнему офицерскому суду чести. К том уже Канарис был настоящим адмиралом, а громкое звание Гейдриха всего лишь эсэсовским. Ни один кадровый офицер вермахта не принимал всерьез его чина группенфюрера и генерал-лейтенанта войск СС, и последующего — обергруппенфюрера и генерала все тех же войск СС. (Впрочем, это относилось не только к Гейдриху, но, за редким исключением, и к другим эсэсовцам.) Но главное, Канарис возглавлял абвер, конкурирующий и с гестапо, и с СД в сфере разведки и контрразведки.
При каждой возможности Гейдрих делал Канарису какую-нибудь пакость, не переставая при этом тепло здороваться при очередной встрече. Гестапо не имело права заниматься делами военнослужащих, Гейдриху не подчинялась фельджандармерия (военная полиция) и так называемая гехаймфельдполицай — тайная полевая полиция, или, сокращенно, ГФП, в задачу которой водило, в частности, подавление сопротивления в районе боевых действий и на оккупированной территории СССР. Лишь в 1942 году Гиммлер добился все же, чтобы ГФП была выведена из структуры абвера и переподчинена полиции безопасности. Ее возглавил оберфюрер СС и полковник полиции Вилли Крихбаум. С этого момента ГФП из контрразведывательной, в основном, организации превратилась в откровенно карательную. Команды ГВП (личный состав под началом офицеров СД и гестапо набирался из предателей) истребили на оккупированной территории СССР десятки тысяч советских граждан.
Чтобы обезопасить себя от козней Гейдриха, Канарис раздобыл документы, свидетельствующие якобы о еврейском происхождении «стопроцентного арийца нордического типа». В личном сейфе адмирала якобы хранились даже фотографии надгробной плиты бабки шефа СД с изображением звезды Давида и надписью «Сара Гейдрих».
До сих пор многие исследователи полагают, что Канарис был информирован о предстоящем покушении на Гейдриха в Праге и, следователь но, имел возможность предотвратить его. Впрочем, подобные слухи ходили и относительно секретаря фюрера Мартина Бормана, которого настораживало, а, может быть, и пугало стремительное возвышение честолюбивого шефа РСХА.
Структура абвера была (как-никак, военная организация) куда более стройной и четкой, нежели РСХА. В его составе было три управления. (Фамилии руководителей далее даны с указанием последнего звания.)
Управление «Абвер-I» занималось военной разведкой. В этих целях традиционно использовались аппараты военных, военно-воздушных и военно-морских атташе германских посольств в разных странах. В Москве, в частности, в общей сложности работали несколько десятков дипломатов с прусской военной выправкой, которую не в состоянии были крыть ни фраки, ни смокинги. Возглавлял управление «Абвер-I» генерал-лейтенант Ганс Пикенброк.
Управление «Абвер-II» специализировалось на саботаже, диверсиях, актах террора, словом, являло ведомство «мокрых дел». Для боевых действий в тылу противника накануне и в первые недели войн при управлении был создан батальон, выросший впоследствии в полк, а затем и дивизию «Бранденбург-800». Он был укомплектован подготовленными диверсантами и боевиками разных национальностей и немцами, свободно владеющими «нужными» иностранными языками.
На складах этой засекреченной части имелась военная форма, стрелковое оружие, амуниция едва ли не всех европейских армий. В состав полка входил ставший известным в июне 1941 года зверской расправой над польской интеллигенцией Львова батальон «Нахтигаль» («Соловей»). Его личный состав был набран из боевиков и сторонников организации украинских националистов (ОУН). Все вожди ОУН, к слову, и Евген Коновалец, и Андрей Мельник, и Степан Бандера были платными агентами абвера, к тому же имели тесные связи и с СД, и с гестапо.
Начальником «Абвера-II» был генерал-майор Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивримонт, ранее возглавлявший разведку австрийской армии, его заместителем — опытный разведчик полковник Эрвин Штольце.
Лишь управление «Абвер-III» (начальник — генерал-лейтенант Франц Эккард фон Бентивеньи) отвечало своему назначению и занималось военной контрразведкой.
Основными звеньями абвера, насчитывающего в своем составе уже четыре тысячи офицеров и унтер-офицеров (и это без учета гражданских служащих) были так называемые абверштелле при штабах каждого из 21 военного округа и всех военно-морских баз. За границей — резидентуры в странах эвентуального противника и так называемые военные организации (кригсорганизацион — КО) в некоторых союзных и нейтральных государствах. Центром военной разведки на СССР был Кенигсберг.
В июне 1941 года под Варшавой, в местечке Сулевюек, был создан штаб «Валли» для руководства разведывательной деятельностью на будущем германо-советском фронте, а позднее и «Зондерштаб-Р», предназначенный, главным образом, для борьбы с партизанским движением на оккупированной гитлеровцами территории Советского Союза. Штаб «Валли» возглавил кадровый разведчик полковник Ганс Шмальшлегер.
В системе абвера имелся мощный отдел, занимающийся радиоразведкой (функабвер), а также выявлением нелегальных радиопередатчиков, принадлежащих разведке противников Германии в самом рейхе и оккупированных странах.
Немецкая разведка располагала также эскадрильей «Ровель» (по фамилии ее основателя и командира Теодора Ровеля). Самолеты этой авиагруппы совершали полеты на высоте до 13 тысяч метров, тогда недосягаемой для истребителей и зенитных орудий, и проводили перед войной аэрофотосъемки в воздушном пространстве Советского Союза на глубину до двухсот километров. После заключения пакта о ненападении полеты были прекращены… на целый месяц.
Рейхсмаршал Геринг имел собственный разведцентр — «Исследовательский институт Германа Геринга», в котором работали несколько тысяч специалистов. Этот «институт» был в состоянии прослушать едва ли не все телефонные разговоры в Германии, а также контролировать все телеграфные линии. В нем имелся и прекрасно оборудованный дешифровальный центр.
Интенсивно занимались разведкой за рубежом иностранный отдел НСДАП («Организация зарубежных немев») во главе с гаулейтером Эрнстом Боле, министерство иностранных дел и ряд других ведомств.
В верхушке СС и СД давно подозревали, что адмирал Канарис является старым агентом английской разведки. Гитлер тоже никогда полностью не доверял «маленькому адмиралу», как называли Канариса, без особых на то оснований, просто в силу своей обычной подозрительности. Намеки на связь Канариса с англичанами встречаются в литературе и по сей день. Официальные английские компетентные органы хранят многозначительное молчание. Слишком многозначительное, чтобы этой версии стоило верить всерьез. Вряд ли глава абвера был английским шпионом (как не был им и глава тогдашних советских спецслужб Лаврентий Берия, хотя именно это обвинение было предъявлено ему Особым присутствием в 1953 году). Другое дело, что какие-то контакты в интересах, прежде всего, абвера, Канарис с англичанами мог, от случая к случаю, иметь. Такое в практике спецслужб противоборствующих и даже воюющих сторон вовсе не является чем-то исключительным, и уж никак не должно квалифицироваться как «государственная измена». Нередко именно при посредстве спецслужб воюющие державы проводят секретный зондаж перемирия, условий прекращения боевых действий.
…Обергруппенфюрер Гейдрих не успел свалить своего сильного соперника, но это через два года сделали Гиммлер и Мюллер. Они смогли убедить Гитлера, что все неудачи на Восточной фронте происходили и происходят по вине военной разведки. 18 февраля 1944 года Канарис был снят с должности и получил малозначительный пост начальника управления экономической войны при штабе ОКВ. 12 апреля того же года абвер фактически прекратил свое существование, его штат, а с ним и функции были поделены между ведомствами Мюллера и Шелленберга.
После неудачного покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Канарис по подозрению в причастности к заговору был арестован. Поначалу его не трогали. Потом стали зверски пытать, а равно за месяц до окончания войны, в ночь с 8 на 9 апреля 1945 года раздела догола и повесили на рояльной струне в концлагере Флоссенбург…
Можно только гадать, сколько тайн, не потерявших своего значения и по сей день, унес с собой в могилу «маленький адмирал».
