Во второй половине XX века военно-стратегический паритет уравнял шансы Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. Да и по другим позициям развития наши две страны существенно не отличались. Эпитет «главный противник», которым СССР и США награждали друг друга, знаменовал не только высочайшую степень напряженности в межгосударственных отношениях, но и известное равенство сил и возможностей. Определявшее стратегическое равновесие, оно сознавалось руководством двух стран как историческая необходимость.

В 21 столетие Российская Федерация — преемница и наследница Советского Союза — и Соединенные Штаты вступили после завершения «холодной войны» и распада СССР уже в совершенно разных весовых категориях. В обеих странах, впрочем, находились желающие реанимировать воинственный термин «главный противник», прижившийся в прежние времена. Есть, правда, и силы, которые жаждали заменить полновесную вражду на не менее полновесную дружбу, запамятовав, что никаким клонированием невозможно превратить «ястребов» в «голубей».

Равновесие, сформировавшийся баланс сил в мире нарушились в результате событий в нашей стране и Восточной Европе в самом конце 80 — начале 90-х годов, приведших к распаду Советского Союза и крушению социалистического лагеря.

В ходе противоборства двух держав США стремились повергнуть противника, не скрывая планов ликвидации социализма как общественно-политической системы. И все же падение «главного противника» в 1991 году и для Белого дома, и для руководства Лэнгли — приятная неожиданность.

«Главный противник» повержен, и это основное. Как бы ни сетовали руководители Центрального разведывательного управления восьмидесятых—начала девяностых годов, те же Стэнсфилд Тернер, Уильям Уэбстер, Роберт Гейтс, на невозможность точных прогнозов «слома Берлинской стены и падения Горбачева», на «полную непредсказуемость кончины» Советского Союза в 1991 году. Как бы ни причитали они, когда их вызывали «на ковер» в конгресс, насчет «слабости информации» и «коварства русских», сокрушивших московскую резидентуру и тем лишивших ЦРУ доступа к информации из Москвы в годы своего правления в разведке. Признание запоздалое, но характерное для того времени, когда и победители и побежденные еще пребывали в некоторой растерянности (для победителей она, правда, быстро прошла).

Президентам Рейгану и Бушу-старшему нравилось слышать то, что проводимый США под их руководством курс на конфронтацию с СССР оправдывал огромные затраты на вооружение, вооруженные силы, на деятельность спецслужб. В ЦРУ не допускали мысли о кончине Советского Союза и конце «холодной войны». Как ни парадоксально это звучит, в Лэнгли действительно не хотели потерять противника, поэтому не воспринимали подобный сценарий и не были готовы к столь драматическому повороту событий.

Теперь, когда американцам предстояло иметь дело с Россией, они усматривали в складывающейся ситуации свою вожделенную цель: устранив «главного противника», уготовить России место второразрядной державы, подчиненной диктату США, наметить новую стратегию и определиться, что делать с побежденной стороной.

Так, при президенте Клинтоне появилась доктрина — насадить в России прозападный режим, лишить нашу страну самостоятельной внешней и внутренней политики, поддержать ультрарадикальные реформы, соответствующие в целом генеральной линии Соединенных Штатов. Директива президента Билла Клинтона 1994 года: «Наша стратегия национальной безопасности строится на расширении содружества демократических стран с рыночной экономикой. Наши усилия сконцентрированы на сохранении демократических процессов в наиболее важных странах, включая Россию». При этом подчеркивалось: «Вооруженные силы США играют ключевую роль в осуществлении новой стратегии». Вот теперь, кажется, неясности устранены.

Руководители разведки поспешили растолковать новую доктрину Вашингтона: «Необходимо иметь источники информации и помощников в сдерживании России, которая остается столь же большой угрозой для США, как и бывший Советский Союз» (Роберт Гейтс, март 1994 года). Новый глава ЦРУ Джеймс Вулси говорил, по свидетельству П. Гилмана, об озабоченности США в отношении стран, владеющих ядерным оружием. Еще откровеннее лондонский «Экономист»: «Народы Запада пусть примут как должное, что их армиям придется идти вперед и ввязываться в бой». Директивы СНБ ставили задачу на 1994–1998 годы: не допустить на территории бывшего Советского Союза нового соперника, представляющего угрозу, аналогичную той, которая исходила от СССР».

Таков язык Белого дома, директив СНБ, руководителей американской разведки, провозглашавших, как Гейтс, Уэбстер, Вулси и все, кто занимал кресло в Лэнгли в последующие годы. Он не претерпевал существенных изменений, вызывая возмущение огромного большинства российских граждан и побуждая еще больше прогибаться тех, кто призывал к «долгосрочному дружескому партнерству». Таких людей немало в Кремле и еще больше — «стоящих у трона». Тем более что со стороны Вашингтона наряду с неприятными речами лились сладкие посулы и обещания, в которых тонули некоторые российские деятели, в том числе занимавшие места на самом верху.

Разведывательные задания, поставленные перед ЦРУ, как раз и исходили из президентских директив, не оставлявших сомнений в характере долгосрочного курса Вашингтона в отношении России. Они охватывали широкий круг вопросов—политических, военных, социально-экономических, научно-технических и иных. При этом просматривалось стремление создать в нашей стране эффективную систему сбора информации по всем этим вопросам, а главное, базу для проведения акций влияния. Хитрость заключалась в том, чтобы разведывательно-подрывные действия не вызвали серьезных осложнений в американо-российских государственных отношениях.

Расчет делался на расслоение и политическую дезориентацию общества, прорехи в системе охраны государственных секретов, возможность преодоления режимных ограничений для иностранцев, существенно расшатанных демократическими реформами, и на другие факторы. Новая оперативная обстановка для деятельности американской разведки диктовала применение новой методики: использование уже известных нам нестандартных источников, опутывание России сетью американских фирм и компаний с засылкой в них кадровых сотрудников и агентов спецслужб США, широкий выход на правительственные и парламентские круги, на министерства и ведомства — для сбора информации из первых рук. При всем этом— на развертывание агентурной работы как важнейшего средства добывания разведывательных материалов и инструмента влияния.

На рубеже столетий американо-российские отношения являли собой несколько странную картину — ни мира ни войны. Нынешний директор ЦРУ Джордж Тенет, плавно перетекший вскоре от демократа Клинтона к республиканцу Бушу-младшему, делал комплименты российским демократам: «Сразу после падения Берлинской стены они из кожи вон лезли, чтобы сделать все, что мы попросим». «Однако, — продолжал Тенет, — пока сохраняются малейшие сомнения насчет будущей политической стабильности в России, это составляет предмет серьезной озабоченности американской разведки. Поэтому наши отношения с Россией—это и сотрудничество, и соперничество; так и останется»«Озабоченность ЦРУ», о которой говорил шеф Лэнгли, — это, прежде всего «ядерное жало» России, которое надо вырвать. Сделаем некоторую скидку на то, что это говорилось еще до прихода в Белый дом администрации Джорджа Буша-младшего. В сенате США тогда живо обсуждалась тема угроз Соединенным Штатам со стороны России. В ходе кампании по выборам президента республиканцы обрушивались с нападками на демократов, на их лидеров, допустивших, по их мнению, опасное пренебрежение и недооценку исходящей от Москвы угрозы. Заодно припоминали и любимцев — Черномырдина и Чубайса, — обвиняемых в докладе ЦРУ президенту в коррупции и корыстных связях с «семьей», действовавшей во вред США. Но процесс усмирения России республиканцы собирались продолжать с удвоенной энергией. Ожидать, что предыдущие уступки, выбитые у Москвы или сделанные ею добровольно, улучшат отношения между Россией и США, напрасно.

Заняв кресло хозяина Белого дома, Буш-младший тут же заявил, что Соединенные Штаты должны подготовиться к «угрозам новой эпохи». Пентагону обещаны дополнительные миллиардные ассигнования. России объявлено, что она может рассчитывать на американскую финансовую помощь, лишь если пойдет на ликвидацию и демонтаж ядерного оружия. С теми, кого готовят в вассалы, разговаривать надо на понятном им языке. Буш-младший и в этот раз не отличался красноречием, к тому же свои козырные карты держал припрятанными в рукаве, в игру он их пустит позднее.

Директивы нового президента конкретизированы его подчиненными—помощницей президента по национальной безопасности Кондолизой Райс, министром обороны Доналдом Рамсфелдом и Джорджем Тенетом из Лэнгли. Заявления нового государственного секретаря Колина Пауэлла—он констатировал, что отношения России и США находятся на самой нижней точке с конца «холодной войны», однако теперь США «повернулись лицом к России», можно не принимать во внимание. Произнесенные для российской аудитории в программе «Времена», на 1-м канале телевидения, это просто приятные слова вежливого дипломата. А вот к вашингтонскому трио Райс—Рамсфелд—Тенет стоило прислушаться.

У Конди (так именуют Кондолизу Райс в Вашингтоне) своя манера исполнения. Она хорошо знакома с нотной грамотой и к тому же женщина, а на женщин, как известно, не принято обижаться. Мелодия, которую она выводит, та же, что у всего трио: Россию нужно держать в строгости, как ребенка, притом больного, ибо она все же представляет угрозу для США. А вот и позитив: конструктивные отношения с Россией возможны, если она будет осуществлять демократические реформы по всем направлениям. Это уже наказ российскому президенту.

У министра обороны Рамсфелда басовая партия: он, как и положено, должен исполнять ее по-военному напористо и строго. Забота министра — обеспечить вооруженным силам США превосходство над любым противником и защитить Соединенные Штаты от любых угроз, будут ли они исходить от России или от стран-«изгоев». Рамсфелд очень хочет дружить с директором Лэнгли как руководителем разведывательного сообщества, обещает Тенету всяческую помощь на разведывательном фронте.

У Джорджа Тенета своя особая роль в трио: он развивает мелодии, которые ведут его партнеры по оркестру, и дополняет их пронзительным крещендо всезнающего шефа разведки. Конди тянет: «Россия больше не может претендовать на роль великой державы». Тенет добавляет: «Мы единственная сверхдержава. С Россией можно не считаться: она должна знать свое место и не тревожить США развитием отношений с Китаем, Ираном, Индией, КНДР и другими «изгоями»». Рамсфелд «басит»: «Россия — активный распространитель ядерных технологий». Тенет уточняет: «Соединенные Штаты по-прежнему испытывают ракетную угрозу со стороны России и Китая. Это также Северная Корея, вероятно, Иран и, возможно, Ирак. Россия продолжает поставлять технологии, связанные с баллистическими ракетами, Ирану, Индии, Китаю и Ливии».

Кроме того, Джордж Тенет, наверное, в большей мере, чем другие участники трио, мог считаться специалистом по внутренним российским делам. Российский президент, докладывал директор ЦРУ сенатскому комитету по разведке, пытается восстановить некоторые черты советского прошлого — статус великой державы и сильную центральную власть, начал мощное наступление на российские независимые СМИ. Москва считает главным источником бюджета доходы от продажи оружия и технологий, рассматривает связи с Китаем, Индией и Ираном как способ ограничения влияния США. Президент пытается препятствовать влиянию США в бывших советских республиках. Он также увеличил финансирование российских вооруженных сил.

Заявление директора Лэнгли — не просто совет, а предупреждение российскому президенту и программа действий американской разведки на будущее, чтобы снять «угрозы», которые Вашингтон усмотрел в политике нового руководства России.

Вся троица настойчиво и упорно готовила фундамент к тем ягодкам, которые всегда следуют за цветочками. Они и последовали, воплотившись в серию далеко не равнозначных событий: решение об отказе от Соглашения по ПРО 1972 года и шпионские скандалы с выдворением дипломатов; раздувание военного бюджета США и упрямое нежелание отказаться от пресловутой поправки Джэксона — Вэника, блокирующей предоставление России режима наибольшего благоприятствования в торговле с Соединенными Штатами; настойчивое проталкивание НАТО на восток и дискриминационные меры в допуске российской стали на американский рынок; объявление о Международной антитеррористической операции и создании американских баз в южном подбрюшье России; приравнивание нашей страны к изгоям; угроза применения к ней ядерного оружия и требование отмены санитарных норм в отношении поставок «ножек Буша»; объявление России составной частью «оси зла» и требование к Москве прекратить деятельность российской разведки на территории Соединенных Штатов (Лэнгли не отказывается от разведывательно-подрывных акций против России).

В Белом доме не тревожились по поводу похолодания в российско-американских отношениях. «Ничего, они к этому привыкнут», — философски заметила Кондолиза Райс. Похоже, в России действительно стали привыкать к странным сюрпризам Вашингтона, принимая заученные вежливые жесты за искреннее стремление к равноправному партнерству. Забылось недавнее историческое прошлое и то обстоятельство, что Россия как мощная, независимая держава нежелательна для Вашингтона при любой форме правления. Превентивный атомный удар по нашей стране — это вполне реальная угроза, а не только «оперативный план» военных. Существо этой угрозы пытается затуманить очередной «ястреб» Вашингтона министр обороны Доналд Рамсфелд. «Ось зла» ничем не отличается от рейгановской «империи зла».

С зигзагами в отношениях нашим странам уже приходилось сталкиваться. Были и острые всплески конфликтов, порождаемые «ястребами», и «голубиные» дни и ночи. Наша страна, случалось, протягивала руку дружбы американцам и в ответ получала их признательность. Была и неподдельная американская помощь, и у нас благодарили Соединенные Штаты.

В советский период — парадоксально, но факт — конфронтация соседствовала в умах и чувствах советских людей с уважительным отношением к США, их истории, достижениям американского народа в экономике, науке и технике, культуре и спорте. Советский Союз никогда не недооценивал связей с Соединенными Штатами, в разные периоды истории, при любых, даже архисложных обстоятельствах придавал им важнейшее значение. Отношение к США, к американскому народу не отождествлялось с отношением к отдельным личностям, к тем или иным государственным институтам и учреждениям. В СССР (как и в дореволюционной России) чтили героев американской революции и Войны за независимость — Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Александра Гамильтона и других. В широких кругах известна «Декларация независимости». В памяти нашей страны политические деятели и военачальники времен гражданской войны Авраам Линкольн и Улисс Грант.

Большим авторитетом пользуется у нас Франклин Рузвельт, как дальновидный и гибкий политик, учитывавший уроки Октябрьской революции. Практически с Рузвельтом не ассоциировалась мюнхенская сделка Запада со «странами оси». Уважительно относились советские люди к Джону Кеннеди, с презрением отвергая версию о причастности СССР к его злодейскому убийству.

Советский Союз и США не имели территориальных претензий друг к другу, не были противниками в войнах. Об интервенции Соединенных Штатов против Советской России старались не вспоминать.

Как пример для подражания воспринималась деловитость американского народа, которую в свое время высоко оценивал И. В. Сталин. Это не зависть неудачников, — советские люди умели напряженно трудиться и добиваться весомых результатов. Наша страна искренне восхищалась замечательными деловыми качествами американской нации, давшей миру Томаса Эдисона, Генри Форда, Роберта Тейлора, многих выдающихся промышленников, ученых с мировым именем, финансистов, изобретателей, целую когорту нобелевских лауреатов. Мало кто в нашей стране не слышал о семейных кланах Дюпонов и Рокфеллеров, об Арманде Хаммере, Бернарде Лауне, Лайнусе Полинге, Бенджамине Споке.

США, страна эмигрантов, собрали у себя благодаря своему благополучию, богатству и возможностям сотни и тысячи талантливых, энергичных, предприимчивых людей со всего света. США, как некогда Великобритания, стали центром политической эмиграции. Успехи эмигрантов множили славу Соединенных Штатов и тех стран, которым они обязаны своим происхождением и воспитанием. Мало кому сегодня неизвестны имена великого ученого Альберта Эйнштейна, физиков-атомщиков Энрико Ферми, Роберта Теллера и многих других. В ряду прославленных эмигрантов немало представителей и русской диаспоры, уехавших по разным причинам из России и Советского Союза в США. Чтят в нашей стране эмигрировавших в Америку композитора С. В. Рахманинова, А. Т. Гречанинова, авиаконструктора И. Н. Сикорского, изобретателя телевидения В. К. Зворыкина, первооткрывателя высооктанового бензина В. П. Ипатьева, дирижера С. А. Кусевицкого и многих других. Время и ощущение национальной общности стирают грани между поколениями. Неоспорим огромный вклад русской диаспоры в жизнь и достижения Соединенных Штатов.

США — эталон в промышленном производстве, сельском хозяйстве, научных исследованиях в целом ряде отраслей науки. Недаром такой популярностью пользовался у нас выдвинутый в 50-е годы лозунг — «Догнать и перегнать Америку!»

Невозможно представить мир без того наследия, которым США одарили мир в литературе, музыке, киноискусстве, спорте. Советские люди с детства зачитывались произведениями Фенимора Купера, Марка Твена, О'Генри, Джека Лондона, Теодора Драйзера, Эрнеста Хемингуэя, Джона Стейнбека. Широкую известность приобрела книга американского публициста Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Читатели нашей страны хорошо знают Курта Воннегута, Джеймса Болдуина, Теннесси Уильямса, Артура Миллера, Джерома Сэлинджера, Рея Бредбери, Джозефа Хеллера. Популярен родоначальник детективного жанра Эдгар По, читаемы многие другие авторы детективных романов и повестей.

Заслуженной популярностью пользуются в нашей стране выдающиеся мастера музыкальной культуры — музыканты-исполнители, певцы и артисты эстрады, композиторы и дирижеры: Вэн Клайберн, Иегуди Менухин, Владимир Горовиц, Луи Армстронг, Гарри Беллафонте, Элла Фитцджеральд, Фрэнк Синатра, Барбра Стрейзанд, Элвис Пресли, Дин Мартин, Дайна Шор, Леонард Бернстайн, Гленн Миллер, Рэй Конниф, Леопольд Стоковски.

СССР и США, как известно, приобрели репутацию ведущих спортивных держав, сосредоточивших у себя основную массу чемпионов и рекордсменов мира. В соревнованиях проявлялось напряженное соперничество советских и американских спортсменов. В спорте СССР и США учились друг у друга, но, как и в других областях, вызревало желание переманить в Соединенные Штаты лучших тренеров и спортсменов.

Наконец, американские фильмы по популярности выдвинулись на одно из первых мест среди иностранных кинокартин, демонстрировавшихся в Советском Союзе. Хотя и те, с которыми знакомились советские зрители, отнюдь не однозначны — от проблемных, остродраматических и социально заостренных до чисто коммерческих образцов «массовой культуры». У очень многих любителей киноискусства в СССР на слуху имена видных деятелей американской кинематографии — ярких, блестящих режиссеров и актеров. Вне конкуренции — Чарли Чаплин; известны Дуглас Фэрбенкс, Генри и Джейн Фонда, Кларк Гейбл, Стэнли Креймер, Элизабет Тейлор, Уильям Уайлер, Марлон Брандо, Ширли Маклейн, Одри Хепберн, Мэрилин Монро, Фрэнсис Коппола, Джэк Леммон, Джек Николсон, Дастин Хоффман, Мерил Стрип, Пол Ньюмен, Роберт де Ниро, Лайза Минелли и многие другие.

Антиамериканизм никогда не пускал глубоких корней ни в дореволюционной России, ни в Советском Союзе, да и почвы для этого не было. Можно поэтому считать конфронтацию СССР—США аномальным явлением, хотя далеко не случайным. Вряд ли конфронтация в отношениях наших стран связана только с созданием СССР в результате Октябрьской революции. Вряд ли приписываемый Советскому Союзу тоталитаризм — основа, на которой пышным цветом расцвели неприятие нашей страны и ожесточенная борьба против нее.

В конце концов США не только терпели и терпят многие страны с действительно тоталитарными режимами, но и сами прилагали немало усилий к тому, чтобы там устанавливалась диктаторская власть. По большому счету дело, очевидно, не в большевизации России, не в коммунистической диктатуре. Не единожды как условие нормализации советско-американских отношений выдвигалось со стороны США требование изменить общественный строй. Самое главное, видимо, — это желание устранить соперника, ослабить конкурента, потенциального или явного.

Серьезно подорвали исторические шансы на сближение наших двух государств после Второй мировой войны период «холодной войны», а также маккартизм в Америке, возникший в разгар «холодной войны» и названный так по имени сенатора Джозефа Маккарти, главы сенатской комиссии по расследованию деятельности правительственных учреждений США. Он обернулся невиданным размахом полицейских преследований, шпиономании, русофобии, «охоты за ведьмами». Среди американских деятелей культуры особым рвением в нападках на Советский Союз отличались Уолтер Дисней и Фрэнк Синатра; немного менее Роберт Тейлор. Зато заметным антисоветизмом прославился другой киноактер — Рональд Рейган.

Бредовы разговоры о том, чтобы вслед за Аляской продать Америке Чукотку. В конце XX века аппетиты у некоторых американцев усилились: почему бы не приобрести у России Сибирь и Дальний Восток, — всерьез подумывали о создании на новых землях семи новых штатов.

В конце XX — начале 21 столетия Россию захлестнули социологические исследования. Наряду с извечными, любимыми русской интеллигенцией вопросами «кто виноват?» и «что делать?» ставились и другие, и среди них — «кого вы считаете друзьями нашей страны?». Одно из таких исследований проводилось в 2000 году в Санкт-Петербурге. Первое место (51 процент голосов) вполне заслуженно заняла Белоруссия. А дальше, уже с огромным разрывом, Украина (17 процентов), Китай (13 процентов), Индия, Югославия и Финляндия. Соединенные Штаты в ответах жителей Санкт-Петербурга (который считается почему-то одним из самых «прозападных» городов России) занимают настолько мизерное место, что авторы исследования им пренебрегли. А вот данные более позднего социологического опроса, проведенного фондом «Общественное мнение»: 44 процента жителей России посчитали США «недружественным государством»; еще больший процент в ответах на этот вопрос лиц с высшим образованием.

Любопытны позиции политических партий, представленных в российской Государственной думе. В стане правых, которых называют «клевретами США и Запада», кажется, все ясно. Почему неожиданно перекрасился в «друга Вашингтона» лидер ЛДПР, остается загадкой.

Всем нравится получать подарки, и делать их любят многие, считая, что в ответ последуют встречные дары. Это в быту, а в политике ответная благодарность вовсе не обязательна, зато всегда найдется место лукавству. Об одном таком подарке здесь уже рассказывалось. Неблагодарные американцы г-ну Бакатину взаимностью отвечать не собирались, о чем откровенно заявил председателю КГБ посол Страусс, получая драгоценный сувенир. Правда, «спасибо» все же сказали.

С тех пор утекло много воды. Горбачев, Шеварднадзе и компания и Ельцин с Козыревым и иже с ними приучили Вашингтон к подаркам гораздо более внушительным и ценным, чем тот, который преподнес им шеф советского ведомства безопасности. Десять лет спустя Россия, не потерявшая любви к дарениям и по-прежнему чувствительная до слез к чужим бедам, втайне надеется на ответную реакцию, но делает вид, что она ей, собственно говоря, безразлична.

Подарки, о которых пойдет речь дальше, не всегда имели материальное очертание. В самом деле, что можно получить от богатого американского дядюшки взамен активного участия Москвы в Международной антитеррористической операции, да еще с вручением США права хозяйничать в воздушном пространстве России и создавать военно-воздушные базы в Средней Азии — регионе, некогда входившем в состав Советского Союза и объявленном после развала СССР «исключительной зоной» России. Получить уступки в решении проблемы ПРО? Президент Буш-младший уже связал себя обязательством отказаться от Соглашения 1972 года и отступать, похоже, не собирается. Рассчитывать, что НАТО притормозит в своем стремительном движении на Восток? Шансов не так уж много, а если откровенно, нет совсем. Остается надежда, что Запад реструктуризирует огромные долги, доставшиеся России от Горбачева и Ельцина, или допустит во Всемирную торговую организацию, или на худой конец отменит дискриминационную поправку Джэксона — Вэника. В Кремле серьезно надеялись и ждали хотя бы небольшой уступки, как ждут признательности от того, кому оказана нешуточная услуга.

Во время пребывания в Москве глава МВФ хоронит надежды на списание или хотя бы сокращение долговых обязательств России, расчеты на вступление в ВТО не оправдываются, а отмена дискриминационной поправки, сдерживающей российско-американскую торговлю, продолжает тормозиться конгрессом по причинам далеким от тех, на основании которых она была когда-то принята, — препятствия на пути эмиграции евреев из нашей страны давно сняты.

Однако страсть к подношениям не проходила, наступала очередь более осязаемых подарков: возможно, они разобьют лед холодности заокеанских друзей. Решение Москвы о закрытии российских баз на Кубе и во Вьетнаме тоже следует отнести к категории очередных подарков, независимо от того, какие мотивы лежали в его основе.

Начальник генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации генерал армии А. Квашнин заявил, например, что «Россия убирает свои военные базы с Кубы и из Вьетнама в связи с изменением военно-политической обстановки в мире и принимая во внимание экономию финансовых средств для армии и флота». И далее: «Ежегодная аренда радиоэлектронного центра (в Лурдесе. — Р. К.) обходится в 200 миллионов долларов без учета содержания персонала. На эти деньги можно приобрести и запустить двадцать разведывательных спутников и закупить сто радиолокационных станций».

Выдвигались и другие причины ликвидации баз на Кубе и во Вьетнаме, например такие: заграничные военно-разведывательные объекты России, подобные Лурдесу и пунктам системы дальнего предупреждения о возможном ракетном нападении (в Белоруссии, Азербайджане, Казахстане, Киргизии), не являются эффективными и не оправдывают вложенных в них миллиардных средств; Россия этим решением показывает готовность (морально-этический аргумент) внести свой вклад в ослабление международной напряженности..

Или еще мнение: одна из причин ликвидации радиоэлектронного центра российской разведки в Лурдесе состоит в том, что американцы уже много лет назад построили во Флориде ряд специальных радиостанций и питают нас дезинформацией.

Обстановку подпортила официальная нота Гаваны, согласно которой российский представитель на переговорах о базе в Лурдесе будто бы объяснил желание Москвы побыстрее договориться с Кубой по этому вопросу, до начала шанхайского форума по сотрудничеству азиатских и тихоокеанских стран, где Бушу-младшему можно сообщить приятную новость.

История однажды уже преподнесла нашей стране праздничный юбилейный сюрприз, когда после проходившего с большой помпой дружеского визита Н. С. Хрущева в Соединенные Штаты последовала операция ЦРУ «Перелет» — разведывательная экскурсия Пауэрса, санкционированная президентом Эйзенхауэром. Вот и в 21 веке «дружеские жесты» из Москвы, похоже, не встречают адекватного понимания в Вашингтоне. Видимо, нет смысла сегодня пытаться выстраивать благоприятные предположения и прогнозы, ворошить причины и следствия. Очень хорошо известно о ходе реформы вооруженных сил России: о «двадцати новых разведывательных спутниках» А. Квашнина, о решении президента Буша-младшего об одностороннем выходе США из Соглашения 1972 года, о планах наступления новых крестоносцев на Восток, о других сюрпризах Вашингтона.

Нельзя сказать, что Россия спокойно реагировала на планы Соединенных Штатов выйти из Соглашения 1972 года по ПРО. Желания воспрепятствовать им достаточно, возможностей после разрушительного правления Ельцина — никаких. К началу 21 столетия экономический потенциал России подорван, страна в буквальном смысле лежала в развалинах былого величия, а с ним вместе рухнул военно-стратегический паритет, сдерживавший Вашингтон от резких движений. Отсюда эволюция заявлений — сначала о решимости России прибегнуть к адекватным мерам, потом лихорадочный поиск компромиссов или модификации Соглашения 1972 года, и наконец — деланное спокойствие, сопровождающееся декларациями о нежелании втягиваться в новую гонку вооружений. Москва, похоже, испытывала чувство бессилия от крупной неудачи.

Верх наивности, однако, рассматривать создание Вашингтоном НПРО, являющееся, по существу, важнейшим элементом агрессивной стратегии, в отрыве от других военно-политических планов США, и в первую очередь продвижения НАТО к самым границам России на Западе.

Наверное, уже ни у кого не возникает сомнений, что односторонний выход Соединенных Штатов из Соглашения 1972 года — это победа вашингтонских «ястребов» над сторонниками равноправного сотрудничества с Москвой. Страны-«изгои», якобы намеренные покушаться на США, — это очередная сказка для простаков: ракетная атака американцам тут не угрожает. От террористов НПРО не защитит, что и показали наглядно события 11 сентября.

Есть два государства, обладающие ядерным оружием, от которых США рассчитывают укрыться под зонтиком НПРО, — Россия и Китай. Еще при президенте Клинтоне полным ходом шла разработка планов развертывания систем ПРО на Аляске. Системы «раннего предупреждения» у американцев давно наготове. Недаром Вашингтон оставляет за собой право возобновления испытаний атомного оружия. Недаром вопреки обещаниям президента Буша-младшего идут энергичные поиски сохранить в неприкосновенности ракетно-ядерный потенциал, даже если придется пойти на сокращение числа ударных боеголовок. Джордж Буш-младший явно жалеет, что неосторожно выдал это обещание, желая вырвать у Москвы очередные уступки в главной для Вашингтона проблеме — ПРО.

Что касается расширения НАТО на Восток, здесь проблем не предвидится вообще. На прием в Североатлантический блок выстроилась длинная очередь желающих. Это не только еще остающиеся вне НАТО восточноевропейские страны, не входившие в Советский Союз. Это наши ближайшие соседи — Прибалтийские государства, рвущаяся в НАТО Грузия Шеварднадзе; Украина, если в ней утвердится прозападный блок Ющенко.

Подготовка удавки для России в виде связки НПРО — НАТО влечет активизацию Соединенных Штатов на всех направлениях крестового похода. Одно из направлений — не пустить Россию в НАТО, даже с ограниченными правами, и не обманываться насчет обещаний американцев вести с нами позитивный диалог. Прорывов в отношениях с США не будет, — не будет их на фронте сопротивления продвижению НАТО к нашим границам. Надеяться надо только на себя, на свой народ, на сохранение способности силового противодействия крестовому походу.

Что же остается от «равноправного стратегического партнерства»? Потенциал сотрудничества России с США огромен. Москва со своей стороны демонстрирует добрую волю и желание такого сотрудничества, вероятно, даже в чрезмерных дозах. Однако, как показывают события, в Вашингтоне преобладает упоение своей экономической и военной мощью и застарелый синдром русофобии. Ставка на глобализм, на управление из Вашингтона процессами мирового развития подавляет разумную консолидацию коллективного человеческого разума.

Военно-политический союз с Россией в Вашингтоне, скорее всего, видят в том, чтобы втянуть нашу страну в рамках Международной антитеррористической операции в акции против Ирака, Ирана, Сирии, Ливии и некоторых других стран, зачисленных американцами в разряд «рассадников терроризма». Среди них могут оказаться также КНДР и Куба. Россия может понадобиться Соединенным Штатам как противовес растущему влиянию Западной Европы. Одна из главных задач США на ближайшие годы — не допустить создания коалиции Китай — Россия — Индия. Поэтому Вашингтону может показаться соблазнительной политика наподобие дальневосточного Мюнхена, когда важнейшей целью Соединенных Штатов станет внести раздор в отношения Москвы и Пекина, а еще лучше — натравить их друг против друга.

Одно из направлений крестового похода на Россию — продолжать нажим на все болевые точки нашей страны. Большая ошибка считать, что сегодня они ограничиваются Чечней и, может быть, еще двумя-тремя проблемами, где может проявиться наша зависимость от внешнего мира. В действительности «чувствительных», болезненных проблем, где Соединенными Штатами применяется давление средствами дипломатии, разведки, экономики, финансовых институтов, отечественных и международных, гораздо больше и нажим на них не менее чувствителен. Просто «чеченская проблема», «гражданские свободы», «свобода слова» больше на слуху, и не так уж трудно американцам устраивать истошный крик по поводу нарушений в этих областях: за рубежом, когда можно пообщаться с ичкерийскими эмиссарами и организовать очередное шоу в Европарламенте, и внутри России — с помощью подголосков из «пятой колонны». Читатель уже смог убедиться, как это делается.

Однако десятки, может быть, сотни проблем внешней и внутренней политики России представляют собой те же самые болевые точки, на которые может надавить Вашингтон, каждый раз превращая их в каверзы для Москвы. Чем меньше Соединенные Штаты чувствуют нужду содействовать Российской Федерации в вопросах, в которых они заинтересованы, тем больший соблазн возникает в Вашингтоне использовать рычаги давления в своих целях. По-видимому, нет необходимости перечислять все болевые точки — о них хорошо известно, тем более когда их активизируют из Вашингтона. Остановимся лишь на некоторых, связанных с прямой или завуалированной деятельностью американской разведки.

Одна из болевых точек — мировые цены на нефть и газ, основной товар российского экспорта. Не следует забывать, какую роль сыграло организованное Вашингтоном снижение цен на нефть в противоборстве СССР и США в 80-х годах. Один из организаторов этой, по существу, диверсионной кампании — директор ЦРУ Уильям Кейси, не скупившийся на челночные рейсы на своем «Старлифтере» в Саудовскую Аравию и другие богатые нефтью страны для договоренностей с нефтяными боссами. У Соединенных Штатов остаются мощные инструменты давления, чтобы влиять на ценообразование в нефтяной сфере.

Сюрпризы могут подстерегать Россию в Среднеазиатском регионе, где Международная антитеррористическая организация пустила метастазы. Правителям республик, некогда входивших в состав Советского Союза, похоже, понравилось получать даровые миллионы за предоставление американцам военных баз на территории своих стран. Россия эти миллионы дать своим партнерам по СНГ не может, да и оборонить от угроз фундаменталистов с юга тоже не в состоянии. Обустройство ожерелья из американских баз (по образному выражению М. Ходаренко из «Независимого военного обозрения») в «южном подбрюшье» России загоняет крупную занозу в систему национальной безопасности нашей страны, давая возможность действий уже не стратегической, а тактической авиации НАТО. Немаловажный куш от этого обустройства достанется ЦРУ, военной разведке и АНБ, которые приблизятся к территории России с ее южных рубежей. Совершенно не исключаются действия беспилотных самолетов-разведчиков «Предейтор», а также самолетов радиоэлектронной разведки и РЭБ, которые под предлогом целей «международной антитеррористической операции» могут совершать вылеты в разных направлениях. В случае необходимости аэродромы в Манасе (Киргизия), Карши, Кулябе (Таджикистан), Коканде и Термезе (Узбекистан) превратятся в форпосты непредсказуемых акций НАТО на любом из направлений, южном или северном. В этих условиях с неизбежностью встанет проблема обеспечения безопасности нашей страны с юга и ужесточения пограничных мер на южных границах России, открытых пока всем ветрам.

Болевые точки в Закавказье, особенно в Грузии, по всей вероятности, вызовут не менее серьезные болевые ощущения в Москве. Ощутимые проблемы могут возникнуть из-за появления американской инфраструктуры на территории Грузии, что укрепит стремление Шеварднадзе и грузинского радикального руководства к силовым решениям по Абхазии и Южной Осетии. Эдуард Шеварднадзе уже сейчас предвкушает удовольствие от такой перспективы и в восторге от американской поддержки, которую считает обеспеченной. Американцы своих протеже не бросают, пока те им верны. Тем более что в Закавказье и на Северном Кавказе сосредоточены болевые точки России, нажимать на которые Вашингтон умеет. Сохранив грузинский коридор в Чечню, американцы всегда смогут поиграть в «хороших» и «плохих» террористов. Последних они объявляют вне закона, первых продолжают именовать «борцами за свободу». Вояжи в Тбилиси «ястреба» Рамсфелда и руководителей ЦРУ — красноречивое свидетельство применения «двойных стандартов» к террористам. Но, возможно, и это не самое главное. Создание военно-разведывательного плацдарма в Грузии неминуемо разожжет пламя столкновений на Северном Кавказе, приведет к опасным ситуациям в Азербайджане и Армении, неблагоприятно отразится на отношениях России с Ираном. Можно обозначить и другие болевые точки России, но, кажется, вполне достаточно и названных.

Посетив нашу страну в далеком 1920 году, английский писатель Герберт Уэллс увидел Россию «во мгле». Во второй раз приехав в Москву, писатель-фантаст не был так пессимистичен. Сегодня многие исследователи предрекают современной России не менее обескураживающую участь, чем та, которую ей предсказывал Уэллс в свой первый приезд. К прогнозам такого рода приложила руку и американская разведка, действуя в традициях футурологов, помноженных на старания аналитиков из государственных ведомств и частных фондов США.

«Глобальные тенденции — 2015» — таков документ-прогноз разведывательного сообщества США: то, что, по мнению аналитиков американской разведки, политологов, специалистов по международным делам, ожидает Россию к 2015 году. «Ничего хорошего», — утверждают авторы доклада. — Россия утрачивает свою мощь, резко сокращается ее население (из-за высокой смертности и низкой рождаемости к 2015 году оно составит 130–135 миллионов), она окончательно утвердится в роли поставщика сырья и энергоресурсов, будет испытывать «мертвый сезон» в экономическом развитии и нездоровую неустойчивость в социально-политическом положении. По этим причинам, считают американские аналитики, Россия скатится к авторитаризму, к какому-то подобию диктаторского режима. В этих условиях американской разведке придется жестко контролировать развитие обстановки в России

Приходя к этому заключению, американские спецслужбы ставят малоприятный для нашей страны диагноз, а толкователи прогноза вообще рисуют мрачную картину ухода России в небытие. При этом они обходят стороной целый ряд важных обстоятельств.

Национальная безопасность Российской Федерации определяется не только размерами ее территории, численностью населения, обеспеченностью сырьевыми ресурсами. Как известно, по территории Россия занимает первое место (17 млн. кв. км), по численности населения — седьмое место в мире (после Китая, Индии, США, Индонезии, Бразилии, Пакистана), по сырьевым запасам (данные ООН) вырывается вперед других стран: 13 процентов мировых запасов нефти (прогноз), 43 процента — угля, 42 процента — газа. Однако эти оценки не дают полной картины, так как значительная часть страны находится в Северном полушарии, а значит, у нее иные, чем у других, возможности освоения сырьевых ресурсов и самой территории, совершенно иные потребности в развитии экономики и сельского хозяйства. У нашей страны абсолютно не схожие с другими государствами условия для обеспечения своей национальной безопасности.

В силу сказанного национальная безопасность России в ее нынешнем неблагоприятном положении не может определяться чисто арифметическими выкладками. Нужна, как, может быть, никогда, решимость народа, политическая воля руководства страны, решительные шаги по очистке российских авгиевых конюшен от грязи и наносов демократических реформ. Причем в условиях, когда общественное мнение станет метать громы и молнии, поднимет голову «пятая колонна», науськиваемая из-за рубежа; интересы наши и Соединенных Штатов, совпадающие по ряду параметров, во многом расходятся. Если этого не начать делать в ближайшее время, может быть слишком поздно, — 2015 год очень близок.

К удовлетворению государственников и громадного большинства народа, у России пока сохраняются силы противостоять агрессии и защищаться. Нельзя допускать, чтобы они иссякли.

Итак, перед спецслужбами США поставлена конкретная задача — внимательно следить за Россией и определить время для возможного вмешательства Вашингтона. Авторы доклада «Глобальные тенденции — 2015» не решаются сказать, в какой форме это придется делать. Ясно все же одно: американская разведка не намерена оставлять Россию без пристального внимания. Разведывательно-подрывная деятельность новых крестоносцев из ЦРУ против нашей страны будет продолжаться во всех тех формах, которые сочтут подходящими рыцари плаща и кинжала.

Герберт Уэллс был не единственным, кто в XX веке предрекал нашей стране мрачное будущее. В последующие годы число прорицателей росло. Нападение фашистской Германии на СССР — вожделенная мечта мюнхенцев — вызвало волну предсказаний, не оставлявших нашему государству ни малейших шансов на выживание после крестового похода гитлеровцев. Не остались в стороне от безнадежных прогнозов политические и военные деятели США и Великобритании. Прогнозы разнились лишь в том, сколько недель или месяцев выдержит наша страна. В кровавой схватке с фашизмом Советский Союз выстоял сам, спас Европу и, может быть, все человечество от гитлеровской чумы.

Возможно, если бы Герберту Уэллсу довелось снова писать о современной России, он вернулся бы к своему определению «Россия во мгле». Не исключено, впрочем, что необходима поправка — «Россия в тумане», имея в виду, что туман все же рассеивается.